м.
   Трактирщик провел очень долгую  и  одинокую  ночь,  то  и  дело  наполняя
блюдечко ораком. В конце концов, довольно неуверенным шагом Сундук  удалился
сквозь одну из стен.
   В пустыне царила тишина. Это была  необычная  тишина.  Как  правило,  она
оживлялась стрекотанием  сверчков,  жужжанием  комаров  и  шелестом  крыльев
хищных птиц, проносящихся над остывающими  песками.  Но  в  ту  ночь  стояла
насыщенная, деловитая тишина, производимая дюжинами  кочевников,  собирающих
свои шатры и убирающихся к чертям подальше отсюда.
   - Я обещал маме, - повторил юноша. - Видишь ли, я легко простужаюсь.
   - Может, тебе следует попытаться носить, в общем, немного больше одежды?
   - О, я не могу. Мне приходится носить все эти кожаные штуки.
   - Я бы не назвал их всеми, - заметил Ринсвинд. - Их здесь  слишком  мало,
чтобы говорить, что они " все ". И почему тебе приходится их носить?
   - Чтобы люди знали, что я - герой-варвар.
   Ринсвинд прислонился к  зловонным  стенам  змеиной  ямы  и  уставился  на
собеседни ка. Он посмотрел на пару глаз, напоминающих  вареные  виноградины,
на копну рыжих волос и на лицо, которое представляло собой  поле  боя  между
естественными веснушками и грозным войском наступающих прыщей.
   Ринсвинд  получал  некоторое  удовольствие  от  подобных  ситуаций.   Они
убеждали его в том, что  он  отнюдь  не  сумасшедший.  Ведь  если  уж  он  -
сумасшедший,  то  как  охарактеризовать  тех  людей,  которых  он  постоянно
встречает?
   - Герой-варвар... - пробормотал Ринсвинд.
   - Что-то не в порядке? Это кожаное обмундирование очень дорого стоит.
   - Да, но послушай... Кстати, как тебя зовут, парень?
   - Найджел.
   - Видишь ли, Найджел...
   - Найджел-Разрушитель, -добавил тот.
   - Видишь ли, Найджел...
   - Разрушитель...
   - Ну хорошо. Разрушитель, - в отчаянии согласился Ринсвинд.
   - Сын Голозада, Торговца Продовольствием...
   - Что?!
   - Ты обязательно должен быть чьим-нибудь сыном, - объяснил Найджел. - Это
говорится где-то здесь. Он обернулся и, покопавшись в грязном меховом мешке,
вытащил тоненькую, рваную и засаленную книжицу.
   - Здесь есть глава о том, как выбрать себе имя, - сказал он.
   - Если ты такой умный, то как оказался в этой яме?
   - Я собирался обокрасть сокровищницу Креозота, но у меня случился приступ
астмы, - сообщил Найджел, продолжая листать шуршащие страницы.
   Ринсвинд посмотрел на змею, которая отчаянно старалась  не  путаться  под
ногами. Она хорошо проводила время в этой яме и не могла  не  заметить,  что
сейчас ей грозят  нешуточные  неприятности.  Она  не  собиралась  доставлять
огорчение кому бы то ни было. Змея тоже посмотрела  на  Ринсвинда  и  пожала
плечами, что было довольно ловким трюком для рептилии, у которой нет плеч.
   - И сколько ты был героем-варваром?
   - Я только начинаю. Видишь ли, мне всегда хотелось им стать, и я подумал,
что, может быть, сумею научиться этому искусству по  ходу  дела.  -  Найджел
близоруко уставился на волшебника. - Это ведь нормально, а?
   - Судя по отзывам, тебя ждет малоприятная жизнь, - предупредил Ринсвинд.
   - А ты никогда не задумывался, каково в течении пятидесяти лет  продавать
бакалейные товары? - мрачно буркнул Найджел. Ринсвинд поразмыслил  над  этим
теперь.
   - Зеленый салат продавать, да? - уточнил он.
   - И его тоже, - ответил Найджел, сунул таинственную книгу обратно в мешок
и начал пристально разглядывать стены ямы.
   Ринсвинд вздохнул. Ему нравился зеленый салат. Он  был  таким  невероятно
скучным. Ринсвинд провел много лет в поисках скуки, но так и  не  обрел  ее.
Как раз в тот момент, когда ему начинало казаться, что  она  уже  у  него  в
кармане, жизнь внезапно становилась почти  смертельно  интересной.  Мысль  о
том, что кто-то может добровольно отказаться от перспективы проскучать целых
пятьдесят лет, вызвала у него слабость. "Будь у меня впереди пятьдесят  лет,
- думал он, - я бы возвел скуку в ранг искусства. Невозможно сосчитать, чего
бы я не стал делать..."
   - Знаешь какие-нибудь анекдоты про фитиль?  -  спросил  Ринсвинд,  удобно
усаживаясь на песке.
   - Нет, по-моему, - вежливо  отозвался  Найджел,  постукивая  по  каменной
плите.
   - Я знаю сотни. Они очень смешные. Например, сколько нужно троллей, чтобы
поменять фитиль в лампе?
   - Эта плита движется, - сказал Найджел.  -  Смотри,  здесь  что-то  вроде
двери. Ну-ка, помоги мне. Он с энтузиазмом налег на плиту, и на  его  руках,
словно горошины на карандаше, вздулись бицепсы.
   - Полагаю,  это  какой-то  потайной  ход,  -  добавил  он.  -  Ну  давай,
задействуй какую-нибудь магию. Плиту заело.
   -  А  ты  не  хочешь  услышать   конец   шутки?   -   обиженным   голосом
поинтересовался Ринсвинд.
   Здесь, внизу, было тепло и сухо, и в  ближайшем  будущем  им  не  грозила
никакая опасность, если не считать змеи, которая старалась не  привлекать  к
себе внимания. Некоторым людям вечно чего-то не хватает.
   - Потом, -  откликнулся  Найджел.  -  Сейчас  я  бы  предпочел  небольшую
магическую помощь.
   - У меня не очень хорошо получаются заклинания, - признался Ринсвинд. - Я
их так и не освоил. Понимаешь, это нечто большее, чем просто ткнуть  пальцем
и сказать: "Сим сим..."
   Вслед за этим раздался такой звук, как если бы толстая струя октаринового
света ударила в тяжелую каменную плиту и  разнесла  ее  на  тысячу  осколков
потрескивающей, раскаленной добела шрапнели.
   Через какое-то время Найджел медленно поднялся на ноги,  хлопая  себя  по
куртке, чтобы потушить крошечные очажки  пламени.  -  Да,  -  проговорил  он
голосом  человека,  твердо  решившего  не  терять  над  собой  контроль.   -
Прекрасно. Очень хорошо. Теперь надо дать ей остыть, да? А потом мы... потом
мы можем отправиться в путь.
   Он легонько откашлялся.
   - Аг-ха, - отозвался Ринсвинд. Он не отрываясь смотрел на  кончик  своего
пальца, держа его на расстоянии вытянутой руки. При этом он, похоже,  жалел,
что у него не выросли руки подлиннее.
   Найджел заглянул в дымящуюся дыру.
   - Кажется, ход ведет в какое-то помещение, - заметил он.
   - Аг-ха.
   - После тебя, - кивнул Найджел и мягко подтолкнул Ринсвинда в спину.
   Волшебник, пошатнувшись, двинулся  вперед,  ударился  головой  о  камень,
чего, похоже, даже не заметил, и нырнул в дыру.
   Найджел похлопал рукой по стене и нахмурился.
   - Ты ничего не чувствуешь? - спросил он. -  Разве  камни  имеют  привычку
дрожать?
   - Аг-ха.
   - С тобой все в порядке?
   - Аг-ха.
   Найджел приложил к камням ухо.
   - Я слышу какой-то очень странный звук, -  сообщил  он.  -  Что-то  вроде
гудения. От известки у него над головой отделился  небольшой  пласт  пыли  и
медленно поплыл вниз.
   Затем пара куда более тяжелых камней оторвалась от стен ямы  и  с  глухим
стуком упала на песок.
   Ринсвинд  уже  брел  по  туннелю,  издавая  тихие  потрясенные  звуки   и
совершенно не обращая внимания на  камни,  которые  пролетали  в  нескольких
дюймах от него или обрушивались килограммами прямо на него.
   Если бы он был в состоянии хоть что-нибудь заметить, он бы  сразу  понял,
что происходит. Воздух был маслянистым на ощупь и  отдавал  горящей  жестью.
Все углы и выступы покрывала бледно-радужная  пленка.  Где-то  совсем  рядом
накапливался заряд магии. Это был мощный заряд, и он пытался уйти в землю.
   Оказавшийся поблизости волшебник, даже такой неполноценный, как Ринсвинд,
выделялся, словно медный маяк.
   Найджел на ощупь выбрался из клокочущей,  гудящей  пыли  и  наткнулся  на
Ринсвинда, который стоял, окруженный октариновой короной.
   Волшебник выглядел ужасно. Креозот отметил  бы  его  сверкающие  глаза  и
развевающиеся волосы.
   Он был похож на человека, который только что проглотил горсть шишковидных
желез и запил их  пинтой  адренохрома.  Причем  Ринсвинд  пребывал  в  таком
приподнятом настроении, что  с  него  можно  было  передавать  телевизионные
сигналы на другие континенты.
   Волосы на его голове стояли дыбом, и из них вылетали  крошечные  искорки.
Даже его  кожа  выглядела  так,  словно  пыталась  от  него  убежать.  Глаза
вращались в горизонтальном направлении, а когда  он  открывал  рот,  от  его
зубов отскакивали мятные  искры.  Там,  куда  он  ступал,  камень  плавился,
выпускал из себя уши или превращался во  что-нибудь  маленькое,  чешуйчатое,
пурпурное и улетал прочь.
   - Я говорю, с тобой все в порядке? - повторил Найджел.
   - Аг-ха, - ответил Ринсвинд, и это слово превратилось в большой пончик.
   - Ты выглядишь так, как будто  с  тобой  не  все  в  порядке,  -  сообщил
Найджел, проявив, так сказать, необычайную проницательность.
   - Аг-ха.
   - Почему тебе  не  вызволить  нас  отсюда?  -  добавил  Найджел  и  мудро
распластал' ся на полу.
   Ринсвинд кивнул, точно марионетка, и направил свой  заряженный  палец  на
потолок, который потек, как лед, нагреваемый паяльной лампой.
   Клокотание  по-прежнему   продолжалось,   и   его   тревожные   гармоники
разлетались по дворцу. Науке хорошо  известно,  что  есть  частоты,  которые
вызывают панику, есть частоты, которые провоцируют постыдное недержание,  но
дрожащие камни резонировали на такой частоте, которая заставляла  реальность
таять и оплавляться по краям.
   Найджел посмотрел на падающие с потолка капли и осторожно попробовал их.
   - Лимонный крем, - констатировал он и добавил: - Полагаю,  нам  не  стоит
надеяться отыскать здесь лестницу?
   Из истерзанных пальцев Ринсвинда вырвалась  новая  струя  огня,  которая,
сгустившись, образовала почти идеальный эскалатор  (если  не  считать  того,
что, наверное, второй движущейся лестницы, покрытой крокодиловой  кожей,  во
всей Вселенной не сыщешь).
   Найджел схватил тихо вращающегося вокруг собственной  оси  волшебника  за
руку и вскочил на ступеньки.
   К счастью,  они  добрались  до  верха  раньше,  чем  магия  -  совершенно
неожиданно - перестала действовать.
   В центре  дворца,  проломив  крыши,  словно  гриб,  пробивающийся  сквозь
древнюю мостовую, выросла белая башня,  которая  была  выше  любого  другого
здания в Аль Хали.
   Огромные двойные двери у ее основания были открыты,  и  из  них  походкой
хозяев выходили дюжины волшебников.  Ринсвинду  показалось,  что  он  узнает
некоторые лица, лица, которые видел раньше, когда  они  рассеянно  бормотали
что-то в лекционных залах или благожелательно рассматривали мир с территории
университетского городка. Эти лица не были созданы для зла. Ни одно  из  них
не могло похвастаться клыками. Но в их выражениях присутствовал некий  общий
знаменатель, который мог привести в ужас умеющего мыслить человека.
   Найджел почувствовал,  что  его  оттаскивают  за  оказавшуюся  поблизости
стену, и обнаружил, что смотрит во встревоженные глаза Ринсвинда.
   - Это же магия!
   - Знаю, - отозвался Ринсвинд. - И она неправильная!
   Найджел глянул вверх, на сверкающую башню.
   - Но...
   - Я чувствую ее неправильность, - сказал Ринсвинд. - Только не спрашивай,
как.
   С полдюжины серифовых стражников выбежали из сводчатой двери и  бросились
на волшебников. Этот безудержный натиск производил жуткое  впечатление  -  и
все благодаря жуткому боевому молчанию воинов. Их сабли грозно засверкали на
солнце, но пара волшебников оглянулась, вытянула руки и...
   Найджел отвернулся.
   - Уф, - вырвалось у него. Несколько сабель упали  на  камни  мостовой.  -
Думаю, нам надо тихонечко сматываться, - заметил Ринсвинд.
   - Но разве ты не видел, в кого они только что превратились?
   - В покойников. Знаю. Даже думать не хочу об этом.
   Найджел подумал, что уж он-то никогда не  перестанет  думать  об  этом  -
особенно это воспоминание будет терзать его  в  три  часа  утра  в  ветреную
погоду. Отличительной чертой убийства при помощи магии была гораздо  большая
изобретательность по сравнению, скажем, с убийством, совершенным сталью. Оно
предоставляло вам кучу интересных, новых способов умереть, и  Найджел  никак
не мог выбросить из головы те образы, которые предстали перед ним, перед тем
как их милосердно поглотила волна октаринового огня.
   - Не знал, что волшебники такие, - пожаловался он,  пока  они  бежали  по
коридору. - Я считал их скорее, ну, глупыми,  чем  зловещими.  Чем-то  вроде
клоунов.
   - Ну так посмейся над этой шуткой, - пробормотал Ринсвинд.
   - Но они только что убили стражников, даже не...
   - Я бы предпочел замять эту тему. Я тоже это видел.
   Найджел попятился. Его глаза сузились.
   - Ты тоже волшебник, - обвиняющим тоном заявил он. - Но не  из  таких,  -
коротко парировал Ринсвинд.
   - А из каких же?
   - Из тех, которые не убивают.
   - Они смотрели на бедняг, словно на пустое  место...  -  сказал  Найджел,
покачав головой. - Это было самое ужасное.
   - Да.
   Этот единственный слог тяжело, словно ствол дерева, упал на  пути  мыслей
Найджела. Юноша вздрогнул, но, по крайней  мере,  заткнулся.  Ринсвинд  даже
испытал к нему кратковременную жалость, что было весьма необычно - к жалости
он относился бережливо и предпочитал использовать на собственные нужды.
   - Ты первый раз увидел, как убивают человека? - осведомился Ринсвинд.
   - Да.
   - И сколько же ты был героем-варваром?
   - Э-э... Какой сейчас год?
   Ринсвинд заглянул за угол, но те люди, которые пребывали поблизости  и  в
вертикальном положении, были слишком заняты паникой, чтобы обращать внимание
на двух незнакомцев.
   - Так ты был в дороге? - спокойно спросил он.  -  Потерял  счет  времени?
Бывает. Сейчас год Гиены.
   - О-о. В таком случае, около... - Найджел беззвучно пошевелил  губами.  -
Около трех дней. Послушай, - быстро добавил он, - неужели люди могут вот так
вот убивать? Даже не думая?
   -  Понятия  не  имею,  -  ответил  Ринсвинд  голосом,  который   позволял
предположить, что сам Ринсвинд все время об этом думает.
   - Даже визирь, приказав бросить меня в змеиную яму, проявил ко  мне  хоть
какой-то интерес.
   - Это хорошо. Интерес со стороны посторонних - это приятно.
   - В смысле, он даже смеялся.
   - А-а. И чувство юмора к тому же... Ринсвинду казалось, что он видит свое
будущее с той же самой кристальной ясностью, с  какой  человек,  падающий  с
обрыва, видит землю. И причина сей ясности была одна и та же.
   - Они просто ткнули пальцем,  не  думая...  -  повторил  Найджел.  И  тут
Ринсвинд взорвался.
   - Заткнись, а? Что, по-твоему, я испытываю? Я ведь тоже волшебник!
   - Ну да, тебе-то ничего не угрожает... - пробормотал Найджел.
   Удар был не очень сильным, потому что даже  в  ярости  мускулы  Ринсвинда
по-прежнему напоминали манную кашу, но кулак попал Найджелу в висок и свалил
его наземь скорей удивлением, чем своей внутренней энергией.
   - Да, вот именно, я волшебник!  -  прошипел  Ринсвинд.  -  Волшебник,  от
которого в магии нет никакого толка! До сих пор я  умудрялся  выжить  только
потому, что был недостаточно важной персоной, чтобы умереть! А теперь, когда
всех волшебников ненавидят и боятся, как ты думаешь, долго я протяну?
   - Это же смешно!
   Ринсвинд оторопел не меньше, чем если бы Найджел ударил его в ответ.
   - Чего?
   - Болван! Все, что тебе нужно сделать, - это  перестать  носить  дурацкую
мантию и избавиться от своей идиотской шляпы. Никто  и  не  узнает,  что  ты
волшебник!
   Рот Ринсвинда несколько раз открылся и закрылся - волшебник стал похож на
золотую рыбку, пытающуюся сообразить, как надо танцевать чечетку.
   - Прекратить носить мантию? - переспросил он.
   -  Естественно.  Эти  потускневшие  блестки  выдают  тебя  с  головой,  -
подтвердил Найджел, с трудом поднимаясь на ноги.
   - Избавиться от шляпы?
   - Ты должен  признать,  что  расхаживать  повсюду  в  шляпе,  на  которой
написано "Вал-шэбник", - это довольно тонкий намек.
   - Извини, - озабоченно ухмыльнулся Ринсвинд. - Я не совсем понимаю,  куда
ты клонишь...
   - Просто избавься от них. Это же легко. Просто брось где-нибудь, и  тогда
ты сможешь быть, э-э, э-э, кем угодно. Только не волшебником.
   Наступило  молчание,  прерываемое  только  звуками   происходящей   вдали
схватки.
   - Э-э, - потряс головой Ринсвинд. - Я потерял ход твоих мыслей.
   - О боги, это же элементарно!
   - Не уверен, что уловил, к чему ты ведешь... - бормотал Ринсвинд с  лицом
мертвенно-бледным от пота.
   - Ты можешь просто перестать быть волшебником.
   Ринсвинд беззвучно зашевелил губами,  проговаривая  каждое  слово.  Затем
произнес фразу целиком.
   - Что? - спросил он и тут же добавил: - О-о.
   - Уразумел? Или растолковать еще раз? Ринсвинд мрачно кивнул:
   - Думаю, ты ничего не понял. Волшебник - это не то, что  ты  умеешь,  это
то, что ты есть. Если я перестану быть волшебником, то стану ничем.
   Он снял с себя шляпу и принялся нервно теребить полуоторванную звезду  на
ее  верхушке,  чем  вынудил  еще  несколько  дешевых  блесток  расстаться  с
насиженным местом.
   - На моей шляпе написано "Валшэб-ник", - продолжал он. - Очень важно... -
Он внезапно замолчал и уставился  на  свои  руки.  -  Шляпа...  -  рассеянно
проговорил он, чувствуя, как какое-то важное воспоминание прижимается  носом
к окнам его сознания.
   - Это хорошая шляпа, - откликнулся Найджел, которому показалось,  что  от
него ждут какой-то реакции.
   - Шляпа... -повторил Ринсвинд. -Шляпа! Мы должны забрать шляпу!
   - У тебя уже есть одна, - подсказал Найджел.
   - Не эту, другую шляпу. И Канину! Он наобум  сделал  несколько  шагов  по
туннелю, потом бочком вернулся обратно и спросил:
   - Как ты думаешь, где они?
   - Кто?
   - Тут есть одна волшебная шляпа, которую я должен найти. И девушка.
   - Зачем?
   - Это довольно  трудно  объяснить.  Наверное,  стоит  ориентироваться  на
вопли.
   У Найджела был  не  такой  уж  большой  подбородок,  но  Найджел  все  же
умудрился выставить его вперед.
   - Нужно спасти какую-то девушку? - угрюмо уточнил он.
   - Кого-то точно нужно спасти, - поколебавшись, признал Ринсвинд. -  Может
быть, ее. А может, кого-нибудь поблизости от нее.
   - Чего ж ты раньше не сказал? Это больше похоже на дело, это то,  чего  я
ждал. Вот он, настоящий героизм. Пошли. Вдали  снова  послышались  грохот  и
чьи-то вопли.
   - Куда? - спросил Ринсвинд.
   - Куда угодно!
   Обычно герои обладают способностью как безумные проноситься по  рушащимся
дворцам, в которых они оказались впервые в  жизни,  спасать  всех  подряд  и
выскакивать за мгновение до того, как все взлетит на воздух или провалится в
бездну. На самом деле Найджел с Ринсвиндом довольно спокойненько прошлись по
кухням, ряду тронных залов, конюшням (дважды) и по пути  миновали  несколько
довольно миленьких - как  показалось  Ринсвинду  -  коридорчиков.  Время  от
времени мимо них пробегали группы одетых в  черное  стражников,  которые  не
удостаивали беглецов даже повторным взглядом.
   - Это же смешно,  -заметил  Найджел.  -  Почему  бы  нам  не  спросить  у
кого-нибудь дорогу? Эй, что с тобой?
   Ринсвинд прислонился к колонне, украшенной будоражащими  скульптурами,  и
со свистом переводил дыхание.
   - Можно схватить одного из стражников и пытками вырвать у него  сведения,
- предложил он.
   Найджел посмотрел на него странным взглядом и, скомандовав: "Жди  здесь",
- отправился на поиски. В конце  концов  он  на  брел  на  какого-то  слугу,
трудолюбиво опустошающего кладовку.
   - Извините, - обратился к нему Найджел, - как пройти в гарем?
   - Через три двери сверни налево, - не оглядываясь ответил слуга.
   - Прекрасно.
   Найджел вернулся обратно и сообщил об этом Ринсвинду.
   - Да, но ты его пытал?
   - Нет.
   - Не очень-то варварский поступок с твоей стороны.
   - Я прихожу к этому постепенно, - возразил Найджел. - Например, я даже не
сказал ему "спасибо".
   Тридцать секунд спустя они отвели в сторону тяжелую занавеску  из  бус  и
вошли в сераль серифа Аль Хали.
   В этом серале пели ярко окрашенные птички, сидящие в клетках  из  золотой
филиграни. Били журчащие  фонтаны.  Цвели  редкие