ь его
под замком. " - сказал Морковка. - "Кто-бы ни убил мистера
Заложи-Молоток, он был достаточно маленького роста, чтобы
пробраться сквозь дверь в мастерскую гнома. Тролль, его
размера, не мог бы этого сделать. "
   "Но все знают, что он плохой тролль! " - кричал Крепко-
рукий.
   "Я никогда не совершал ничего... " - сказал Угольноли-
цый.
   "Вы не можете сейчас вернуть ему свободу, сэр. " - ши-
пел Двоеточие.
   "Против него будут подстрекать всех! "
   "Я никогда не совершал ничего. "
   "Хорошая работа, сержант. Констебль Осколок! "
   "Сэр? "
   "Предложите ему вступить в Дозор."
   "Я никогда не совершал ничего. "
   "Вы не имеете права так поступать! " - кричал гном.
   "Не собираюсь быть ни в каком Дозоре! " - ворчал Уголь-
нолицый.
   Морковка наклонился к нему. "Здесь вокруг сотни гномов.
С огромными топорами. " - прошептал он.
   Угольнолицый моргнул.
   "Я буду вступать. "
   "Приведите его к присяге, констебль. "
   "Разрешите зачислить еще одного гнома, сэр? Для поддер-
жания паритета? "
   "Действуйте, констебль Жвачка. "
   Морковка снял шлем и вытер лоб.
   "Я думаю, что все проблемы только из-за него. " - ска-
зал он.
   Толпа в недоумении таращилась на него.
   Морковка в ответ широко улыбнулся.
   "Никто не обязан оставаться здесь, если у него нет же-
лания." - сказал он.
   "Я никогда не совершал ничего. "
   "Да... но... послушайте. " - сказал Крепкорукий. - "Но
если он не убивал старину Заложи-Молоток, то кто же? "
   "Я никогда не совершал ничего. "
   "Наше расследование продолжается. "
   "Вы не знаете! "
   "Но я отыщу! "
   "Ах, да? А когда, черт, вы узнаете? "
   "Завтра. "
   Гном заколебался.
   "Ладно. " - сказал с сильным недоверием в голосе. -
"Завтра. Но лучше, если это все-таки произойдет завтра. "
   "Непременно. " - сказал Морковка.
   Толпа рассеялась, или по крайней мере немного разо-
шлась. Тролли, гномы и люди - граждане Анк-Морпорка - ни-
когда не испытывали тяги к поспешным действиям, пока улич-
ный театр не закончен.
   У констебля Осколка, производящего смотр войскам, грудь
так раздулась от гордости и тщеславия, что его костяшки
едва не касались земли.
   "Слушайте вы, чертовы тролли! "
   Он помолчал, пока следующая мысль не заняла достойную
позицию.

   "Слушайте внимательно! Ты в Дозоре, парень! Эта работа
с большими возможностями. " - сказал Осколок. - "Я только
вступил в Дозор, а уже получил повышение! Вам дадут обра-
зование и подготовку для хорошей работы на Гражданской
Улице! "
   "Это твоя дубинка, с торчащим в ней гвоздем. Ты будешь
ею жрать. Ты будешь спать на ней. Когда Осколок прикажет,
 - 'Прыгай! ', то ты ответишь, - 'Какого черта? Мы сделаем
это все с помощью чисел'. Я узнал великое множество чи-
сел! "
   "Я никогда не совершал ничего. "
   "Ты, Угольнолицый, образумься, у тебя в ранце маршаль-
ский жезл! "
   "Никогда не брал ничего, никогда. "
   "Вы сейчас сядете и сосчитаете мне до тридцати двух!
Нет! Лучше до шестидесяти четырех! "
   Сержант Двоеточие почесал переносицу. Мы живы, - поду-
мал он. Тролль оскорбил гнома на глазах у других гномов.
Угольнолицый... А что, Угольнолицый. Мне сдается, что
Осколок сама чистота по сравнению с ним. Освобожден и за-
числен в стражу... Морковка здорово срезал Заскока. Правда
Морковка обещал, что узнает все завтра, а уже стемнело. Но
мы живы.
   Прислушайся к ним, псам. Каждый на своем конце, в этом
пекле.

   Любимица прислушивалась к ворчанию псов и думала о вол-
ках.
   Ей приходилось бегать со стаей волков и она хорошо зна-
ла их. Эти псы не были волками. Волки были в общем-то мир-
ными созданиями и предельно простыми.
   В итоге вожак стаи был скорее похож на Морковку. Мор-
ковка пришелся городу впору также, как и он подошел бы вы-
соким лесам.
   Псы были смышленее волков. Волки не нуждались в ум-
ственных способностях У них были другие заботы. Но псы...
они получили умственные способности от людей. Хотелось им
этого или нет. Псы без сомнения были свирепее волков. Они
унаследовали и это от людей.
   Большой Фидо превратил свою банду бездомных псов в то,
что невежественная мысль могла счесть волчьей стаей. Все
без исключения глядели с горящими глазами на пуделя, веща-
ющего:
   О Предназначении,
   О Дисциплине,
   О Естественном Превосходстве Собачьей Расы,
   О Волках.
   Правда с точки зрения Большого Фидо волки выглядели
совсем не такими, какими их знала Любимица. Они были боль-
ше, злее, мудрее, волками мечты Большого Фидо. Они были
Королями Леса, Ужасом Ночи. Они носили имена Быстрый Клык
и Серебряная Спина. Они были воплощением того, кем каждый
пес стремился стать.
   Большой Фидо одобрил Любимицу. Как он выразился, она
была очень похожа на волчицу.
   Они все потрясенно слушали, полностью погрузившись в
мечты, маленького пуделя, который нервно пукал во время
рассказа, и вещал им, что естественный облик пса более
гармоничен и велик. Любимица могла бы рассмеяться, если бы
не обстоятельства, в которых она находилась, и сильное
сомнение в том, что ей удастся выбраться живой.
   А потом она уже увидала, что случилось с маленькой, по-
хожей на крысу, дворняжкой, которую втащили в центр круга
пара терьеров и обвинили в том, что та приносила палку.
Даже волки не делали такого с другими волками. Этого не
было в кодексе волчьего поведения. В этом не было нужды.
Волки не нуждались в правилах, как быть волками.
   Когда наказание завершилось, то она заметила Гаспода,
сидящего в углу и пытающегося быть незаметным.
   "Если мы сейчас ускользнем, то они будут за нами гнать-
ся? " - спросила она.
   "Вряд ли. Встреча заканчивается, видишь? "
   "Тогда пошли. "
   Они скрылись в переулке и, когда были уверены в том,
что их не заметили, пустились бежать.
   "Бог мой. " - сказала Любимица, когда между ними и ста-
ей псов пролегла дистанция в несколько улиц. - "Он сума-
сшедший, правда? "
   "Нет, сумасшедший - это когда пена на устах. " - сказал
Гаспод. - "Он - безумен. Это когда пена на мозгах. "
   "Вся эта чепуха о волках... "
   "Полагаю, что каждый пес имеет право на мечту. " - ска-
зал Гаспод.
   "Но волки совершенно не такие! У них даже нет  имен! "
   "У всех есть имена. "
   "У волков нет. Зачем они им? Они знают, кто они, и зна-
ют остальных членов стаи. Это все... образы. Запах, ощуще-
ние и облик. У волков даже нет слова для волков. Это со-
всем на них непохоже. Имена - это людские дела. "
   "У псов есть имена. У меня есть имя. Гаспод. Это мое
имя. " - сказал Гаспод.
   "Ну... Я не могу объяснить почему. " - сказала Любими-
ца. - "Но у волков нет имен. "

        x x x

   Луна была нынче высоко в небе, черном как чашка кофе,
который вообще-то и не черный совершенно.
   Ее свет превращал город в паутину из серебряных нитей
и теней.
   Давным-давно Башня Искусств была центром города, но го-
рода со временем стремятся переселиться и центр Анк-Мор-
порка находился ныне в нескольких сотнях ярдах отсюда. Ба-

шня по-прежнему возвышалась над городом, ее черный силуэт
рисовался в вечернем небе, умудряясь выглядеть чернее, чем
можно было бы предположить. Мало кто даже поглядывал на
Башню Искусств, ибо она всегда была здесь. Она была просто
вещью. Люди редко смотрят на привычные вещи.
   Послышалось тихое, еле уловимое звякание металла о ка-
мень. На миг кто-нибудь, стоявший рядом с башней и смо-
тревший в нужном направлении, мог бы заметить, что пятно,
черневшее даже в темноте, медленно, но неуклонно движется
к верхушке башни.
   На миг лунный свет выхватил из тьмы тонкую металличес-
кую трубу, висевшую за спиной у человека. Затем все вновь
погрузилось в глубочайшую тьму, в то время как тот продол-
жал свое движение вверх.


   Окно было тщательно закрыто.
   "Но она всегда оставляет его открытым. " - захныкала
Любимица.
   "Ей пришлось захлопнуть его сегодня вечером. " - сказал
Гаспод. - "Тут вокруг шныряет много странных людей. "
   "Но она знает о странных людях. " - сказала Любимица. -
"Большинство из них живет в ее доме! "
   "Тебе просто нужно превратиться в человека и разбить
окно. "
   "Я не могу так сделать! Я буду обнаженной! "
   "Ну а сейчас, ты разве не обнажена? "
   "Но я сейчас в облике волчицы. В этом-то разница! "
   "За всю свою жизнь я ничего не одевал на себя. И это
меня никогда не беспокоило. "
   "Дом Дозора. " - пробормотала Любимица. - "В Доме Дозо-
ра должно что-нибудь быть. В конце-концов запасная кольчу-
га. Простыня или еще что-нибудь. И дверь никогда плотно не
закрывается. Пошли. "
   Она пустилась шагом по улице, а Гаспод, подвывая, по-
трусил вслед за ней.
   Кто-то пел.
   "Бог мой! " - сказал Гаспод. - "Ты только погляди. "
   По улице маршировали четверо Дозорных. Два гнома и два
тролля. Любимица узнала Осколка.
   "Грудь вперед! Без сомнения вы самые ужасные новобран-
цы, каких мне доводилось видеть! Выше ногу! "
   "Я никогда не совершал ничего! "
   "А сейчас, впервые в жизни, ты делаешь кое-что, младший
констебль Угольнолицый! Это настоящая мужская жизнь в До-
зоре! "
   Отряд завернул за угол.
   "Что происходит? " - спросила Любимица.
   "Спроси меня. Я мог бы узнать побольше, если бы один из
них хоть на миг остановился. "
   Вокруг Дома Дозора, на Подворье Псевдополиса, стояла
небольшая толпа. Они казалось тоже были Дозорными. Сержант
Двоеточие стоял под мигающим фонарем, царапая что-то в
своем планшете, и разговаривал с маленьким человеком с
огромными усами.
   "И ваше имя, мистер? "
   "САЙЛАС! НЕУКЛЮЖАЯ ВЫПЕЧКА! "
   "Вам никогда не доводилось быть городским глашатаем? "
   "ТАК ТОЧНО! "
   "Точно. Дайте ему его шиллинг, констебль Жвачка! Один
для всего вашего отряда. "
   "КТО ЭТО КОНСТЕБЛЬ ЖВАЧКА? " - спросил Неуклюжая-Выпеч-
ка.
   "Здесь внизу, мистер. "
   Человек бросил взгляд на Жвачку.
   "НО ВЫ! ГНОМ! Я НИКОГДА... "
   "Станьте 'смирно', когда вы разговариваете со старшим
офицером. " - заревел Жвачка.
   "Послушайте, в Дозоре нет ни гномов, ни троллей, ни лю-
дей. " - сказал Двоеточие. - "Только Дозорные. Слышите!
Так всегда говорит капрал Морковка. Разумеется, если вы
желаете служить в отряде констебля Осколка... "
   "МНЕ НРАВЯТСЯ ГНОМЫ. " - поспешно сказал Неуклюжая-Вы-
печка. "ТАК ВСЕГДА БЫЛО. НО ТОЛЬКО НЕ ЗДЕСЬ. НИ ОДИН. В
ДОЗОРЕ, ВОЗРАЖАЮ. " - добавил он после секундного размыш-

ления.
   "Вы быстро усваиваете. Вы пройдете длинный путь в этой
армии настоящих мужчин. " - сказал Жвачка. "В один пре-
красный день вы обнаружите фельдмаршальскую железяку где-
нибудь у себя в носовом платке. Сомкнуть строй! Грудь впе-
ред! "
   "Пятый новобранец пока что. " - сказал Двоеточие капра-
лу Валету в то время, как Жвачка со своим новым подчинен-
ным удалились в темноту. - "Даже Декан Университета пытал-
ся вступить. "
   "Потрясающе. "
   Любимица обменялась взглядами с Гасподом.
   "Осколок без сомнения выстраивает их в ряд с помощью
кулаков. " - сказал Двоеточие.
   "Через десять минут они глина в его руках. Подумай
только. " - добавил он. - "все что-угодно, через десять
минут глина в его руках. Припоминаю своего чертового сер-
жанта, который был у нас, когда я только вступил в ар-
мию... "
   "Он был крутым? " - сказал Валет, подкуривая сигарету.
   "Крутым? Бог мой! Тринадцать недель сплошных страданий,
что было, то было! Каждое утро пробежка на десять миль, по
уши в грязи половину времени, а он без умолку верещит и
кроет нас день-деньской! Однажды он заставил меня всю ночь
напролет чистить унитазы зубной щеткой! Чтобы поднять нас
с постелей, он колотил всех палкой с шипами! Мы должны бы-
ли прыгать сквозь обручи, мы смертельно его ненавидели и
могли бы выпустить ему кишки, если у кого-нибудь хватило

бы духу, но разумеется никто не отважился. Он предоставил
нам три месяца живой смерти. Но... знаешь... после выпуск-
ного парада... мы, глядя на самих себя, все в новеньких
мундирах, и вообще, наконец-то настоящие солдаты, глядя
какими мы стали... ну, мы увидели его в баре, и... не ду-
мал, что придется рассказать тебе... " Любимица с Гасподом
увидели, как Двоеточие вытер подозрительную слезу.
   "... я с Гудком Джексоном и Боровом Картофелем подкара-
улил его в переулке и избили до полусмерти, так что у меня
костяшки три дня ныли. " - Двоеточие прочистил нос. -
"Счастливые денечки... хочешь тянучку, Валет? "
   "Не беспокойся, особого желания нет, Фред. "
   "Дайте одну маленькой собачке. " - попросил Гаспод.
Двоеточие дал, а потом долго удивлялся почему.
   "Видишь? " - сказал Гаспод, разгрызая тянучку своими
ужасными зубами. - "Я - неподражаем. Неподражаем. "
   "Лучше молись, чтобы Большой Фидо ничего не пронюхал."
- сказала Любимица.
   "Не-а. Он меня не тронет. Я его беспокою. У меня есть
Власть. " Он яростно почесал ухо. "Послушай, тебе не стоит
здесь появляться, нам лучше уйти и..."
   "Нет. "
   "История моей жизни. " - сказал Гаспод. - "Это Гаспод.
Дайте ему пинка. "
   "А я думала, что у тебя была большая счастливая семья,
куда можно вернуться. " - сказала Любимица, открывая толч-
ком дверь.
   "Что? Ах, да. Конечно. " - поспешно сказал Гаспод. -
"Да. Но я люблю мою независимость. Я мог бы мигом оказать-
ся дома, если только пожелал."
   Любимица промчалась наверх по лестнице и открыла лапой
ближайшую дверь.
   Это была спальня Морковки. Его запах, какой-то золоти-
сто-розовый цвет заполняли ее от края до края.
   На стене, аккуратно приколотый, висел чертеж шахты гно-
мов. На другой стене висел огромный лист дешевой бумаги,
на котором была нарисована, с многочисленными перечеркива-
ниями и помарками, карта города.
   Перед окном, там где здравомыслящий человек мог бы его
поставить, чтобы обладать всеми возможными преимуществами
имеющегося света и и не испытывать нужды тратить свечей из
городского бюджета, стоял маленький стол. На нем лежала
бумага и стоял стаканчик с карандашами. Там же в комнате
стоял старый стул, под шатающуюся ножку которого был под-
ложен свернутый листок бумаги.

   В комнате отсутствовал комод с одеждой и тем самым на-
помнившая Любимице комнату Бодряка. Это было место, куда
кто-то приходил спать, но не жить. Любимица задумалась, а
было ли время, когда любой Дозорный был по-настоящему сво-
боден от службы. Она не могла представить сержанта Двоето-
чие в гражданской одежде. Если вы были Дозорным, то оста-
вались им все время, что являлось выгодной сделкой для го-
рода, ибо он платил вам за службу в Дозоре только за де-
сять часов в день.
   "Отлично. " - сказала она. - "Я могу взять простыню с
кровати. Закрой глаза. "
   "Зачем? " - спросил Гаспод.
   "Во имя благопристойности. "
   Гаспод поперхнулся от удивления, а затем сказал. - "По-
маю. Да-а, я мог бы увидеть твою суть. Поверь, тебе не за-
ставить меня глядеть на обнаженную женщину, нет-нет. Стро-
ить глазки. Сумасшедшая мысль. Поверь,поверь мне. "
   "Ты понимаешь, о чем я говорю? "

   "Обо мне нельзя сказать, что я так поступаю. Отнюдь
нет. Одежда никогда не была тем, что ты могла бы назвать

собачьей вещью, достойной быть надетой ею. " Гаспод поче-
сал ухо. "Впрочем здесь присутствуют два метасинтаксиче-
ских варианта. Прости. "
   "У тебя это совсем по-другому. Ты же знаешь, кто я. В
любом случае псы обыкновенно обнажены. "
   "А потому люди... "
   Любимица превратилась в женщину.
   Уши Гаспода от ужаса прижались к голове. Сам того не
замечая, он завыл.
   Любимица выпрямилась.
   "Знаешь, что хуже всего? " - сказала она. - "Это мои
волосы. Их с трудом можно распутать. И мои ноги покрылись
грязью. "
   Она стащила с кровати простыню и завернулась в нее, как
в импровизированную тогу.
   "Ну. " - сказала она. - "Ты видел на улице и хуже, Гас-
под? "
   "Что? "
   "Можешь открыть глаза. "
   Гаспод моргнул. Любимица в обеих ипостасях имела пре-
красный вид, но вторая или две одновременно, когда телес-
ный облик мчался от одной станции к другой, совсем не был
столь достопримечателен, чтобы вам захотелось увидеть его
на полный желудок.
   "Я думал, что ты свернешься на полу, хрюкая, отращивая
волосы и распрямляясь. " - промычал он.
   Любимица посмотрела в зеркало на свои волосы, удерживая
в памяти свой ночной облик.
   "Но зачем? "
   "Вся эта дребедень... не причиняет тебе вреда? "
   "Это немного напоминает как-будто чихаешь всем своим
существом. Как ты думаешь, у него есть гребень? Я имею в
виду гребень? Ведь у каждого есть гребень... "
   "Взаправду... огромный... чих? "
   "Могла бы сгодиться и одежная щетка. "
   Они замерли от скрипа открываемой двери.
   Вошел Морковка. Он не заметил их в темноте, а побрел к
столу. Чиркнула спичка... вонь серы... а затем он зажег
свечу.
   Он сдвинул со лба шлем, а потом окончательно снял его с
головы, так что тот повис у него на плечах.
   Они услышали, как он бормочет. - "Не может быть что это
правда? "
   "Что не может? " - спросила Любимица.
   Морковка резко обернулся вокруг.
   "Что вы здесь делаете? "
   "Ее униформу украли, пока мы шпионили в Гильдии
Убийц. " - сообщил Гаспод.
   "Мою униформу украли. " - сказала Любимица. - "пока я
находилась в Гильдии Убийц. Шпионя. " Морковка по-прежнему
разглядывал ее. "там был один старикан, бормотавший без
умолку. " - с отчаянием продолжала она.
   "Как зубрилка? Рука тысячелетий и коротышка? "
   "Да, именно так... "
   "Скверный Оле Рон. " - вздохнул Морковка. - "наверное
продал ее за выпивку. Впрочем я знаю, где он живет. Напом-
ните мне, чтобы я сходил и поговорил с ним, когда будет
свободное время. "
   "Не хотите ли спросить у нее, во что она одевалась, ко-
гда была в Гильдии. " - сказал Гаспод, забившись под кро-
вать.
   "Заткнись! " - сказала Любимица.
   "Что? " - спросил Морковка.
   "Я разузнала о комнате. " - быстро сказала Любимица. -
"некто, именуемый... "
   "Эдвард с'Мерть. " - сказал Морковка, усаживаясь на
кровать. Дряхлые пружины начали скрипеть-скрипеть-скрип...
   "Как вы об этом узнали? "
   "Думаю, что с'Мерть украл гоннилду. И он же убил Фа-
сольку. Но... Убийцы, убивающие без оплаты? Это еще хуже,
чем гномы и их инструменты. Это хуже, чем клоуны и их ли-
ца. Сдается, Крест по-настоящему взбешен. Он разослал
Убийц на поиски парня по всему городу. "
   "А-а. Ну-ну. Не хотел бы оказаться в туфлях Эдварда,
когда они его найдут. "
   "Я тоже не хотел бы сейчас оказаться в его туфлях. По-
слушай, я знаю, где Эдвард сейчас. Он попал им под руку.
Он мертв, вместе со своими туфлями. "
   "Убийцы его отыскали? "
   "Нет. Его нашел кто-то другой. А потом его труп обнару-
жили Жвачка и Осколок. Насколько могу судить, он мертв в
течение многих дней. Послушай! Этого не может быть! Но я
соскреб грим Фасольки и оторвал красный нос, и это был без

сомнения он. И парик того самого рыжего цвета. Он должно
быть помер сразу после Заложи-Молоток. "
   Любимица села рядом с ним.
   "Но... кто же стрелял в Осколка? И убил девушку-нищен-
ку... "
   "Да. "
   "Но это не мог быть Эдвард?.. "
   "Ха! " Морковка стащил с себя нагрудник и кольчугу.
   "Так что мы разыскиваем еще одного. Некоего третьего. "
   "Но ведь нет никаких улик! Просто кто-то с гоннилдой в
руках! Где-то в городе! Где-угодно! И я устал! "
   Пружины опять скрипнули, когда Морковка встал и пошаты-
ваясь поплелся к столу. Он сел, положил перед собой лист
бумаги, осмотрел карандаш, заточил его мечом, и, после ми-
нутного раздумья, начал писать. Любимица молча глядела на
него. У Морковки под кольчугой была кожаная жилетка с ко-
роткими рукавами. На левом предплечье виднелось родимое
пятно в виде короны.
   "Вы все записываете, как это делал капитан Бодряк? "
   "Нет. "
   "А что же вы тогда делаете? "
   "Я пишу моим папе и маме. "
   "Правда? "
   "Я всегда пишу моим папе и маме. Я обещал им. Как-бы то
ни было, это помогает мне думать. Я всегда пишу письма до-
мой, когда думаю. Мой отец дает мне массу хороших сове-
тов. "
   Перед Морковкой стоял деревянный ящик, со сложенным