пкий тягучий страх,  как  у  любого  янки  штата  при  известии  о  ЧП  на
единственной их атомной станции, поскольку  только  что-то  очень  серьезное
могло так сильно всколыхнуть округу. Полицейский соединил его по телефону  и
Торгесон с удовольствием и облегчением услышал его  голос.  В  1.37  Тайерни
уселся в полицейский фургон и спросил:
   - И как быстро он может ехать?
   - Сэр! Эта машина может ехать со  скоростью  130  миль  в  час,  и,  сэр,
поскольку я мормон, то не боюсь ехать так быстро, так как я уверен,  что  не
попаду в ад! Сэр!
   - Докажи!
   В 2.03 Тайерни подъехал к самолету Лирже без  каких-либо  опознавательных
знаков, кроме американского флага  на  хвосте.  Он  ждал  его  на  маленьком
частном  аэродроме  у  Коттонвудза..,  городка,  где  Зейн   Грей   написала
"Всадников  розовой  полыни",  ту  самую  любимую  книгу  Роберты  Андерсон,
благодаря которой она, возможно, и стала сама писать вестерны.
   Пилот был в штатском.
   - Вы из Министерства обороны? - спросил Тайерни. Пилот взглянул  на  него
через непрозрачные черные очки. "Из магазина". Это было единственное, что он
произнес перед, во время и после полета.
   Так полиция Далласа вступила в игру.

5

   Хэвен  был  всего  лишь  небольшим  неприметным  придорожным   местечком,
комфортабельно  и  в  тишине  проживающим  свои  дни   вдали   от   основных
туристических маршрутов штата Мэн. Теперь его заметили. Теперь люди  толпами
валили сюда. Пока они не знали о все  увеличивающихся  аномальных  явлениях,
городок представлялся им как место зарождения  воздымающегося  на  горизонте
дымного шлейфа, который поначалу притягивал как мотыльков на свет  лампы.  К
утру пожар превратится в крупнейший лесной пожар  в  истории  штата.  Свежий
восточный  ветер  поднялся  в  точности  по  прогнозу,  и  теперь  не   было
возможности  остановить  начавшееся  распространение  огня.  Этот  факт   не
умалчивался сразу,  но  все  же  о  нем  не  распространялись:  огонь  может
неконтролируемо гореть лишь в мертвый штиль. И нельзя бороться с пламенем, к
которому  невозможно   приблизиться,   а   все   попытки   сделать   это   в
действительности имели крайне неприятные последствия.
   Самолет-наблюдатель потерпел аварию.
   Грузовой автобус Национальной Охраны из Бангора сошел с дороги,  врезался
в дерево и взорвался в то мгновение, когда голова  водителя  просто  лопнула
как перезревший помидор с вишневой  начинкой  внутри.  Все  70  добровольцев
погибли, но, вероятно, лишь половина - непосредственно при аварии; остальные
- во время тщетных усилий выбраться из отравленного места.
   К семи часам того же вечера сотни людей - самозваные борцы с огнем,  а  в
большинстве своем обычные представители  распространенного  комнатного  вида
зевак - гомо резиновошеюс - заполонили район  происшествия.  Большая  часть,
сунувшись туда,  моментально  отхлынула  обратно,  с  побледневшими  лицами,
выпученными глазами, кровью, хлещущей из носов и ушей. Многие  стискивали  в
ладонях, как жемчужинки, выпавшие зубы. Немало из тех добровольцев умерло..,
не говоря уж о несчастных, кто волею судеб  проживал  на  восточной  окраине
Ньюпорта, и неожиданно получил свою  дозу  Хэвена,  когда  ветер  неожиданно
изменил направление. Многие из них умерли в своих домах.  Тех,  кто  приехал
просто поглазеть и задохнулся  в  отравленном  воздухе,  часто  находили  на
дорогах или обочинах свернувшимися в позу эмбриона  с  руками,  прижатыми  к
животу. По словам одного из  сотрудников  прокурора,  сказанным  в  интервью
"Вашингтон Пост" с условием неразглашения его  имени,  они  были  похожи  на
окровавленные человеческие запятые.
   Но не такая судьба была  уготована  Лестеру  Морану,  обитателю  Бостона,
продавцу тетрадей, проводящему большую часть дня на хайвеях  северной  части
Новой Англии.
   Лестер как раз возвращался из ежегодной летней поездки в  школы  графства
Арустук, когда заметил на горизонте дым - очень много  дыма.  Это  случилось
около 4.15.
   Событие  показалось  ему  занимательным.  Лестер  не   торопился   домой,
поскольку не был женат и не  имел  определенных  планов  на  ближайшую  пару
недель. Он был пироманом. Таким уж он родился.  Даже  несмотря  на  то,  что
последние 5 дней он безвылазно просидел за рулем, ведя трясущуюся машину  по
ухабам и кочкам  дерьмовейшей  дороги,  имеющим  в  качестве  названия  лишь
координаты с листа топографической карты, приобретя  в  результате  ощущение
кирпичей в почках и отсиженную задницу. И куда  девалась  его  усталость!  В
глазах загорелся тот сверхъестественный огонь,  так  хорошо  читаемый  и  до
такой степени нелюбимый пожарными от Манхеттена до Москвы: огонь нечестивого
восхищения пиромана.
   Людей, подобных ему, боссы пожарных команд принимали в свою среду.., лишь
будучи приперты к стене. Всего лишь 5  минут  назад  Лестер  Моран  выглядел
обиженной побитой собакой и имел в своей биографии тот факт, что  в  21  год
его не приняли из-за  кусочка  металла,  сидящего  в  голове,  в  Бостонскую
пожарную дружину. Теперь он превратился в человека, готового с удовольствием
навьючить себе на спину помпу в половину собственного веса и тащить  ее  всю
ночь, вдыхая запах дыма с таким же наслаждением,  с  каким  мужчина  обоняет
тонкий аромат изысканных  духов  прелестной  женской  шейки;  он  был  готов
сражаться с языками пламени до тех пор, пока кожа на его лице  не  покроется
пузырями и не сгорят брови. Лестер свернул с дороги  на  Ньюпорт  в  сторону
Хэвена.
   Кусочек железа у него в голове появился в  результате  кошмарной  аварии,
произошедшей с 12-летним Мораном и молодым патрульным.  Машина  врезалась  в
мальчика и отшвырнула того футов на 30, где полег был прерван  стоявшей  там
фундаментальной кирпичной стеной мебельного склада. Уже  справили  последний
обряд; хирург, оперировавший ребенка, сказал безутешным  родителям,  что  их
сын или проживет часов шесть, или впадет в  кому  на  несколько  недель,  но
конечный результат будет один - он  умрет.  Вместо  этого  прогноза  мальчик
очнулся вечером того же дня и попросил мороженого.
   - Бог совершил чудо, - всхлипывала мать, - это знак господа!
   - Я придерживаюсь того же мнения, - проговорил хирург; чуть ранее он  мог
лицезреть мозг ребенка через зияющую дыру в разбитой головке бедного крошки.
   И теперь, с каждой минутой  приближаясь  к  этому  восхитительному  дыму,
Лестер ощутил легкое недомогание в области желудка. Он списал все на нервное
возбуждение и вскоре позабыл об этом. Железяка в его голове, кроме всего, по
размеру раза в 2 превосходила таковую у Гарденера. Факт  отсутствия  во  все
сгущающейся пелене дыма машин Лесного Департамента или полиции показался ему
одновременно настораживающим и  возбуждающим.  Его  машина  обогнула  крутой
изгиб дороги, и он увидел бронзовый "Плимут", лежащий кверху брюхом в канаве
слева от него, причем обе красные  сигнальные  фары  на  крыльях  продолжали
мигать. На автомобиле он прочитал ДЕРРИ Ф.Д.
   Лестер остановил свой фургончик и  рысью  добежал  до  места  аварии.  Он
увидел кровь и на сиденье, и на  рулевом  колесе,  и  на  коврике  на  полу.
Красные капельки виднелись даже на щитке от ветра.
   Ну и ну, как много крови. Лестер в ужасе глядел на нее, а  потом  перевел
взгляд в сторону Хэвена.  Основание  столба  дыма  теперь  приобрело  тускло
красный цвет, и Лестеру  почудилось,  что  он  отсюда  слышит  глухой  треск
лопающихся под напором огня деревьев. Это можно сравнить разве  что  с  тем,
как будто ты стоишь у самого большого на свете  открытого  печного  горна..,
или как будто у доменной печи вдруг выросли ноги и она медленно приближается
к тебе.
   Теперь, слыша гул огня и  видя  величественное  тусклое  красное  зарево,
перевернутая и  забрызганная  кровью  машина  пожарного  контроля  из  Дерри
показалась такой ничтожной.  Лестер  вернулся  к  своей  машине,  по  дороге
выиграв бой с совестью, пообещав себе остановиться у первого же придорожного
телефона-автомата и сообщить об увиденном в полицию Кливз Майлз...
   Чтобы разогнать машину до самой высокой скорости.., около 60 миль в  час,
ему пришлось преодолеть  неприятные  рывки  мотора...  За  каждым  поворотом
дороги он ожидал  увидеть  заграждения,  блокирующие  проезд,  беспорядочное
столпотворение машин, мужчин, отдающих в усилители команды, и группы  людей,
одетых в каски и прорезиненные плащи.
   Ничего подобного. Вместо заграждений и  кипучей  активности  он  проезжал
мимо перевернутой помпы из  Юнити  со  снесенной  напрочь  кабиной;  из  нее
выливались последние капли содержимого.
   Что-то здесь случилось. Что-то большее, чем просто лесной пожар. Пожалуй,
Лес, тебе стоит убраться отсюда.
   Но вместо этого он повернулся в сторону пожара и пропал.
   Привкус дыма в воздухе становился все сильнее. Треск лопающихся  от  жара
деревьев превратился в непрерывный гул. И  неожиданно  он  понял  правду:  с
огнем никто не боролся. Абсолютно никто. И в результате, с  помощью  свежего
ветерка пламя вырастало подобно монстру-мутанту из фильма ужасов.
   Эта мысль опьянила его чувством опасности.., и восторга..,  и  нездоровым
мрачным весельем. Узнать такую правду напоследок было невесело, но он  видел
все своими глазами и не мог отрицать очевидного. Тем более что  не  он  один
почувствовал  это.  Мрачное  веселье,  казалось,  было  неотъемлемой  частью
характера каждого пожарного, с кем  он  выпивал  (а  угощал  он  почти  всех
встречавшихся ему на жизненном пути работников этой профессии).
   Он спотыкаясь, на ощупь пробрался к  машине,  с  некоторым  трудом  завел
мотор (удивляясь, что  будучи  в  таком  возбужденно-восторженном  состоянии
сделал это с первого раза), включил  кондиционер  на  полную  мощь  и  опять
устремился в сторону Хэвена. Он подозревал, что  этот  поступок  был  чистой
воды идиотством - кроме всего прочего, Лес был не  суперменом,  а  45-летним
лысеющим продавцом  школьных  тетрадей,  все  еще  не  женатым  из-за  своей
стеснительности и страха перед необходимостью назначать кому-либо  свидания.
Он вел себя не просто как идиот.
   На деле он сейчас был суров как судья и верил, что действует рационально.
Но по правде говоря он поступал как лунатик. И не мог остановиться,  как  не
может остановиться и наркоман при виде сосуда со своим зельем.
   Он не мог бороться с огнем...
   ...но все еще мог посмотреть поближе.
   И там на самом деле будет на что посмотреть, не так ли? Лестер задумался.
Пот уже ручьем катился по его лицу в ожидании жары, которая  будет  впереди.
Он сильнее нажал на педаль газа и подумал:
   А  как  же  тебе  не  поехать?   Когда   у   тебя   появляется   шанс   -
один-единственный за всю твою жизнь - увидеть нечто подобное, как ты  можешь
поступить иначе?

6

   - Я просто не знаю, как  объясню  своему  папаше,  -  проговорил  молодой
продавец из Мэнского Медоборудования. Сейчас он никогда не стал  бы  просить
отца о расширении дела, как четыре года назад. Его отец наорал на него после
того, как тот  дал  в  аренду  прибор  тому  старикану,  который  больше  не
объявился, а теперь в Хэвене все попадало  к  чертовой  матери  -  по  радио
объявили, что вспыхнул  лесной  пожар,  а  потом  стали  намекать,  что  там
творится какая-то чертовщина - и теперь он доказывал, что никогда  не  видел
тот прибор сжатого воздуха, который сдал в аренду сегодня утром репортеру  в
очках с толстыми стеклами. Сейчас перед  ним  стояли  еще  двое  парней,  по
меньшей мере солдаты, оба здоровые, и что самое неутешительное,  один  такой
черный, какими только могут быть люди вообще, и требуют не  один  прибор,  а
целых шесть.
   - Скажи отцу, что мы реквизировали их, - ответил Торгесон.  -  Я  имею  в
виду, вы поставляете респираторы для пожарных, не правда ли?
   - Да, но...
   - А в Хэвене сейчас полыхает лесой пожар, не так ли?
   - Да, но...
   - Тогда давай их поскорее. У меня нет времени на всякую чепуху.
   - Отец убьет меня, - захныкал паренек. - И все  дела.  Торгесон  встретил
Клаудела Вимза, выезжая, из гаража  в  тот  момент,  когда  тот  намеревался
припарковать  там  свою  машину.  Вимз,   единственный   чернокожий   солдат
государственной службы штата Мэн, был высоким -  не  выше,  однако,  Монстра
Дугана, но тем не менее имел весьма представительные 6 футов.  Клаудел  имел
один-единственный уцелевший передний зуб и когда очень  близко  склонялся  к
людям - подозреваемым, к примеру, или несговорчивым клеркам  -  и  улыбался,
обнажая  ослепительно  блестящий  резец,  те  начинали  заметно  нервничать.
Однажды Торгесон спросил  Клаудела  Вимза,  почему  это  происходит,  и  тот
ответил, что он верит, что подобное  воздействие  уходит  корнями  в  черную
магию.
   А затем он захохотал и смеялся до тех  пор,  пока  не  задрожали  оконные
стекла.
   Теперь Вимз близко склонился к клерку и опять пустил  в  ход  действенное
средство старушки-магии.
   Когда они покинули офис с требуемым, клерк даже не был уверен, не сон  ли
это.., кроме того, этот черный приятель обладал самым огромным зубом,  какой
он только видел в жизни.

7

   Беззубый  старик,  продавший  Леандро  футболку,  стоял  на   крыльце   и
безучастно смотрел на проезжавшую машину Торгесона. Когда она  проехала,  он
вошел внутрь дома и набрал тот  номер,  по  которому  большинство  людей  не
смогли бы дозвониться; вместо этого они услышали бы сигнал, подобный сирене,
который разозлил Энн Андерсон. Но сзади телефонного аппарата было пристроено
специальное устройство, и  вскоре  он  разговаривал  с  обеспокоенной  Хейзл
Маккриди.

8

   - Итак! - проговорил Вимз, поднимая глаза от спидометра. - Я погляжу,  мы
едем на скорости чуть более 90 миль в час! И с тех пор, как единодушно  было
принято решение, что ты, вероятно, поганейший водитель в целом штате...
   - Что за долбаное решение? - поинтересовался Торгесон.
   - Мое долбаное решение,  -  ответил  Клаудел  Вимз.  -  Это  же  выведено
дедуктивными методами. И соответственно этому я вскоре должен умереть. Я  не
знаю, веришь ли ты в эту чепуху о последнем желании, дарованном человеку,  и
если ты веришь, то, может, расскажешь об этом? Если сможешь это  сделать  до
того, как мы напялим эту хреновину.
   Энди открыл было рот, но потом закрыл его. - Нет, - проговорил он, - я не
смогу.  Довольно.  Даже  этого  вполне  достаточно.  Ты  можешь  плохо  себя
почувствовать. Надень респираторы прямо сейчас.
   - Мой бог, в Хэвене что, отравлен воздух?
   - Точно не знаю, но полагаю так.
   - Боже. - снова повторил Вимз. - И кто раскрыл  этот  секрет?  Энди  лишь
покачал головой.
   - И поэтому никто не борется с огнем. - Дым закипал над горизонтом  косой
широкой полосой, отсюда имевшей белый цвет, спасибо Господу.
   - Я не знаю. Я только так думаю. Покрути-ка одну из ручек радио.
   Вимз уставился на Торгесона, как будто тот сошел с ума. - Какую ручку?
   - Любую ручку. - Вимз  принялся  крутить  ручки  полицейского  приемника,
вначале  послышались  сбивающие  с  толку  похожие   на   лепет   переговоры
полицейских и пожарных, стремящихся попасть к очагу пожара, но не  способных
сделать это. Далее они услышали запрос вторым группам на месте  происшествия
- грабежа ликерного склада. Назван был адрес 117, Мистик Авеню, Медфорд.
   Вимз поглядел на Энди. - Джипперс  -  Крипперс,  Энди.  Я  не  знаю,  где
находилась эта Мистик Авеню в Медфорде - а по правде говоря,  я  не  уверен,
что такая улица вообще есть в Медфорде.
   - Я думаю, - проговорил Энди, и голос его доходил  до  его  же  ушей  как
будто издалека, - эти визги приходили именно из Мидфолда в Массачусетсе.

9

   В 200 ярдах после городской черты  Хэвена  мотор  машины  Лестера  Морана
заглох. Он не чихал; он не работал рывками; не давал обратных  оборотов.  Он
просто умер, тихо и без помпы. Мужчина вышел из машины, не потрудившись даже
выключить зажигание.
   Здесь слева и справа от него лежали нетронутые поля - Кларендона справа и
Рувалля слева. В лесу Лестер различал постоянно мигающие сполохи красного  и
оранжевого цвета; все темнеющей завесой поднимался дым. Он мог  различить  и
глухие взрывы дуплистых стволов, в то  время  как  огонь  высасывал  из  них
кислород, как костный мозг из  старых  костей.  Ему  захотелось  побежать  к
машине перед тем, как это произойдет -  она  заведется,  конечно  заведется,
старушка ни разу его не подводила - и убраться на порядочное  расстояние  от
этого красного приближающегося зверя. Ну беги же!  Беги,  во  имя  бога!  Ты
увидел это, теперь БЕГИ!
   Но дело в том, что реально он еще не видел огня.  Лестер  чувствовал  его
опаляющее дыхание, видел, как он подмигивал ему  глазом  огненных  языков  и
выдыхал дым из своих драконьих ноздрей.., но огня он так и не видел.
   Но вот он увидел его. Внезапным рывком пламя появилось на  западном  поле
Лютера Руваля. Основной фронт огня полыхал в Большом Индейском лесу, но край
вырвался из леса. Деревья, расположенные тесной  группой  на  дальнем  конце
поля, оказались неровней огненному зверю. На секунду они  стали  черными  на
фоне пламени, поменявшего цвет позади  них  -  с  желтого  на  оранжевый,  с
оранжевого на ярко-красный. Затем они просто потонули в огне. Все  произошло
в одно мгновение. Еще секунду Лестер видел их верхушки, а  затем  исчезли  и
они.
   Огненный фронт был перед ним, 80 футов высоты, пожиравший  деревья,  пока
Лестер Моран стоял перед ним загипнотизированный,  с  открытым  ртом.  Языки
пламени стали спускаться по склону  на  поле.  Теперь  дым  клубился  вокруг
человека, все темнея и уплотняясь. Тот начал кашлять.
   Беги отсюда! Ради Бога, беги!
   Да, теперь пришло время; теперь он мог бежать.  Бежать  так  быстро,  как
только мог. Все живое так делало. Все живые существа.
   Лестер уже было повернулся вполоборота к машине и остановился.
   Все живые существа.
   Верно. Все живое спасалось бегством перед стеной огня.  Старинная  вражда
забывалась. Койот бежал впереди кролика. Но ни кролики, ни койоты не сбегали
вниз по склону; в серо-стальном небе не было птиц.
   Не было никого, кроме него.
   Отсутствие спасающихся от огня птиц и зверей могло означать одно:  их  не
было и в лесу.
   Перевернутая  федеральная  полицейская  машина,  и  кровь  везде.  Помпа,
врезавшаяся в дерево. Кровоточащая рука.
   Что же здесь происходит? - завопило его сознание.
   Он не знал.., но он знал, что одел эти сказочные туфельки из  страны  Оз.
Он толкнул дверцу машины - а потом оглянулся напоследок.
   Он вскрикнул, увидев то, что поднималось из густой пелены дыма. Он кричал
и кричал, стоя и задыхаясь и кашляя от дыма.
   Нечто - неимоверно огромное нечто  поднималось  из  клубов  дыма  подобно
огромному киту, волнами рассекающему небосвод.
   Солнечный свет, заглушенный пеленой дыма, приглушенно  отражался  на  его
боках - а оно все вырастало,  вырастало,  поднимаясь  совершенно  беззвучно,
тишина нарушалась лишь гулом победно  шествующего  подобно  штормовой  волне
огня.
   Выше.., все выше.., все выше.
   Лестер вытянул шею,  чтобы  уследить  за  этим  медленным  и  невероятным
воздыманием  и  поэтому  не  сразу  заметил  небольшой  непонятный  предмет,
вынырнувший из стены дыма и  быстро  катившийся  в  его  сторону.  Это  была
красная детская колясочка. В начале  лета  в  ней  катался  маленький  Билли
Фаннин. Теперь в коляске  располагалась  некая  платформа,  а  на  ней  была
установлена пила Бенсона - что-то вроде электрического лезвия,  укрепленного
на длинном шесте. Лезвие  управлялось  спусковым  механизмом  пистолета.  На
шесте сохранилась даже торговая этикетка, гласившая: С  ПОМОЩЬЮ  БЕНСОНА  ВЫ
РАЗРУБИТЕ ДАЖЕ БУРЮ. Весь механизм был  укреплен  на  кардановом  подвесе  и
отдаленно напоминал выступающий нос какого-то нелепого корабля.
   Лестер, съежившись от ужаса, стоял за автомобилем и глазел в небо,  когда
сенсор  этого  немыслимого  устройства  -   оживший   и   превратив