Было  жуткое  ощущение  как
будто что-то удивительно, но это происходило. Он подумал: Теперь я знаю, что
должен чувствовать уличный фонарь, когда вокруг него летает толпа мотыльков.
   Старик зашевелился в своем сосуде, пытаясь поймать взгляд  Гарденера.  Он
потерял глаз, но сохранил разум. Гарденер взглянул на него.
   Не обращай внимания, сынок - они хотят знать, что ты задумал, но забудь о
них. Ничего страшного, если они узнают. Может, даже поможет. Притормози  их.
Успокой их мозги. Им наплевать на Дэвида, их интересует только их  проклятый
корабль. Давай, сынок! Давай!
   Гарденер стоял перед преобразователем и держал в руках один из наушников.
Он не хотел надевать его. Он чувствовал себя как  человек,  который  получил
здоровенный удар током от определенного переключателя и которого  принуждали
снова прикоснуться к нему.
   Мне действительно нужно надеть эту херню? Я же изменил до этого слова  на
экране при помощи одних только мыслей.
   Да, и это все, что ты можешь сделать. Тебе придется надеть его. Извини.
   Невероятно, но веки  Гарденера  стали  тяжелеть  снова.  Ему  приходилось
прикладывать усилие, чтобы поднять их.
   Я боюсь, что это убьет меня, подумал он для старика, и затем стал  ждать,
надеясь, что старик станет отрицать. Но была тишина - только измученный глаз
смотрел на него и слабый слишшш-слишш-слииишшш от оборудования.
   Да, это может убить меня, и он тоже мает об этом.
   Снаружи послышались слабые потрескивания огня.
   Порхающие ощущения вокруг его мозга исчезли. Мотыльки улетели.
   Неохотно Гарденер вставил наушник в ухо.

18

   Кьюл и Хейзл расслабились. Они посмотрели друг на друга. В их глазах было
одинаковое - и абсолютно человеческое -  выражение.  Выражение  глаз  людей,
когда они узнают что-то слишком хорошее, чтобы быть правдой.
   Дэвид Браун? Не веря переспросил мысленно Кьюл у Хейзл. Это  то,  что  ты
услышала да он пытается  спасти  мальчика  вернуть  его  обратно  обратно  с
Альтаира-4.
   Затем, обегая всю сеть, появился  голос  Дика  Эллисона,  возбужденный  и
полный высокого триумфа:
   ЧЕРТ ПОБЕРИ! Я ЗНАЛ, что этот мальчишка может пригодиться!

19

   Сначала Гарденер ничего не ощутил. Он снова начал расслабляться, почти до
дремоты.  И  тут  боль  пронзила  его  с  единственным  ужасным  треском   -
разрушительное слабительное орудие, разбивающее его голову на куски.
   - Нет! - завопил он. Он схватился за виски, начал колотить по ним. - Нет!
Боже, нет, это так  больно.  Боже,  нет!  Преодолей  это,  сынок,  попытайся
преодолеть это!
   - Я не могу, я не могу О, ГОСПОДИ, ОСТАНОВИ ЭТО!
   Его  разбитое  колено  гудело,  как  искусанное  москитами.   Он   смутно
чувствовал, что из его носа текла кровь и рот его тоже был наполнен кровью.
   ПРЕОДОЛЕЙ ЭТО, СЫНОК!
   Боль немножко отступила. Вместо нее пришло  другое  ощущение.  Это  новое
чувство было ужасным, ужасным и страшным.
   Однажды, в колледже, он участвовал в соревновании под  названием  Великий
Пожиратель  Макдональдсов.  Пять  студенческих   братств   выставили   своих
"чемпионов по еде". Гард был чемпионом "Дельта Тау Дельта". Он  расправлялся
со своим шестым Биг-Маком  -  это  не  было  даже  близко  к  окончательному
количеству, которое полагалось съесть победителю - и  вдруг  понял,  что  он
очень близок к  полному  физическому  пресыщению.  Он  никогда  в  жизни  не
чувствовал ничего подобного. В общем, это было даже интересно.  Его  средняя
часть была как будто набита пищей. Он не ощущал рвотных позывов; тошнота  не
подходила под объяснение того, что он действительно  чувствовал.  Его  живот
казался ему гигантским неподвижным дирижаблем, надутым неподвижным воздухом.
Он думал, что ощутит, как мигают  красные  огоньки  в  каком-то  психическом
внутреннем Центре по Управлению Заданием,  как  различные  системы  пытаются
справиться с безумным перенасыщением мясом, хлебом и соусом. Его не вырвало.
Он вынес это. Очень медленно, он вынес это. В течение  нескольких  часов  он
чувствовал себя картинками, изображающими Труляля и Траляля, его  живот  был
раздутым и гладким, готовым разорваться.
   Теперь его мозг чувствовал то же самое, и Джим Гарденер понимал так,  как
холодно и расчетливо понимают профессиональные едоки, работающие  на  износ,
что он был на волосок от смерти. Но это было другое чувство, непохожее ни на
что, и впервые он понял то, к чему стремились все  Томминокеры,  что  движет
ими, что ТОЛКАЕТ их к этому.
   Несмотря на боль, которая только уменьшилась, а не исчезла,  несмотря  на
это  отвратительное  гадкое  ощущение   наполненное(tm),   как   у   питона,
проглотившего ребенка, часть его наслаждалась этим. Это было как наркотик  -
невероятно мощный наркотик. Его мозг  был  как  двигатель  в  самом  большом
траханом "Крайслере", который когда-либо был создан,  газующий  на  холостом
ходу и ожидающий, когда он врубит верхнюю передачу и умчится.
   Умчится куда?
   Куда угодно.
   К звездам, если нужно.
   Сынок, я теряю тебя.
   Это был старик, голос его звучал измученно, как  никогда,  и  Гарденер  с
силой вернул его назад - к той штуке, до которой он должен  был  доковылять.
О, это чувство было пьяняще прекрасным,  но  оно  было  украдено.  Он  снова
заставил себя подумать о тех фигурах цвета жухлой листвы, запертых  во  всех
тех гамаках. Галерные рабы. Старик питал его силы; он сам стал вампиром? Как
они?
   Он послал мысль Хиллману: Я с тобой, старая кляча.
   Ив Хиллман закрыл  свой  единственный  глаз  в  молчаливом  ответе.  Гард
повернулся к экрану монитора, отсутствующе держа наушник в ухе,  как  диктор
новостей  в  живом  эфире  вне  телестудии,  прислушивающийся   к   вопросам
работников студии.
   В замкнутом пространстве сарая Бобби свет вновь стал пульсировать.

20

   слушали
   Они все слушали, они все были на одной линии  связи,  которая  охватывала
весь Хэвен, распространяясь от центра, который был в двух милях от  все  еще
слабых клубов дыма. Они все были включены в сеть,  и  они  все  приняли  имя
Томминокеров случайно, как приняли бы и любое другое, но в  действительности
они были межзвездными цыганами без барона. Еще в момент  кризиса,  во  время
периода регенерации - периода, когда они все были так уязвимы, - они  хотели
подчиняться голосам тех, кого Гарденер называл людьми из сарая. Они в  конце
концов были чистейшим продуктом перегонки всех их.
   пришло время закрыть границы
   Сейчас  присутствовал  всеобщий  признак  согласия  -  психический  звук,
который  узнала  бы  Рут  Маккосланд,  шорох  осенних  листьев,  подгоняемых
ноябрьским ветром.
   На какое-то время, по крайней мере, люди из сарая потеряли все контакты с
Гарденером. Они были  только  рады,  что  он  находился  в  сарае.  Если  он
направится к их кораблю, огонь встанет у него на пути.
   Объединенный голос быстро разъяснил распорядок действий  -  некоторые  из
этих планов были разработаны смутно несколько недель назад  -  теперь  планы
стали конкретнее, поскольку люди из сарая уже "превратились".
   Устройства были собраны - хаотично, на первый взгляд. Но полет птиц на юг
с приближением зимы тоже  может  показаться  хаотичным;  их  движение  может
показаться таким даже им самим - всего лишь способ провести  зимние  месяцы,
способ такой же хороший, как и  любой  другой.  Хочешь  поехать  в  Северную
Каролину, дорогая? Конечно, любимый, - превосходная идея.
   Итак, они построили, и порой убивали друг друга из своих новых игрушек, и
порой, закончив очередное приспособление, недоверчиво  смотрели  на  него  и
убирали подальше от глаз, так как сейчас от него не было  никакой  очевидной
пользы. Но некоторые предметы  они  вывозили  за  пределы  Хэвена  обычно  в
багажниках автомобилей или в кузовах грузовиков, прикрытых брезентом.  Одним
из таких приспособлений была машина "Кока-колы", убившая Джона Леандро;  она
была изготовлена покойным Дейвом Ратледжем, который зарабатывал когда-то  на
жизнь обслуживанием таких машин.  Другим  был  очиститель  Бенсона,  который
сразил Лестера Моргана. Были неисправные телевизоры, стреляющие огнем;  были
дымовые детекторы (некоторые Гарденер видел в сарае во время своего  первого
визита, но не все), которые  летали  по  воздуху,  как  летающие  тарелочки,
испуская убийственные ультразвуковые волны; в некоторых местах были  силовые
батареи. Почти все эти устройства могли приводиться в действие мысленно  при
помощи  простых  электронных  приспособлений,  по  этой  причине   названных
"Вызывателями", не слишком  отличающихся  от  прибора,  с  помощью  которого
Фриман Мосс обычно пригонял дренажные механизмы в лес.
   Никто особенно не задумывался над тем,  почему  эти  приспособления  надо
размещать  грубо  по  периметру  вокруг  города,  так  же  как  и  птицы  не
задумываются, почему они летят на юг, или  гусеницы  не  размышляют,  почему
они, заворачиваются в кокон. Но, конечно, это время всегда приходит - время,
когда границы должны быть опечатаны. Это время пришло рано.., но,  казалось,
не слишком рано.
   Люди  из  сарая  также  предложили  некоторому  количеству   Томминокеров
вернуться в город. Хейзл Маккриди, как было решено, отправится с ними -  она
будет представителем более передовых Томминокеров.  Устройство,  закрывающее
границы, будет прекрасно работать без  наблюдения  за  ним,  пока  не  сядут
батареи. В городе находилось много отдельных устройств,  которые  необходимо
было отправить в лес, чтобы создать защитную  сеть  вокруг  корабля  на  тот
случай, если пьяница все-таки доберется до него.
   И было еще одно, очень серьезное устройство,  нуждавшееся  в  охране,  на
случай, если кто-нибудь - вообще, кто угодно - сможет прорваться.  Эта  вещь
стояла на заднем дворе Хейзл Маккриди, укрытая большой пятиместной  палаткой
и напоминавшая миниатюрный цирк. Это была защитная сеть.  Она  могла  делать
многое из того, что делал преобразователь в  сарае,  но  эта  вещь,  которая
когда-то была печкой,  существенно  отличалась  от  преобразователя  в  двух
отношениях.  Оцинкованные  алюминиевые  трубки,   бывшие   когда-то   частью
вентиляционной  системы  дома  Маккриди,  сейчас   все   торчали   в   небо.
Подключенные к Новой и Улучшенной печке, на двух фанерных бортах, защищенные
от остальных элементов еще  и  серебристой  сетью,  которая  простиралась  в
туннеле,  где  лежал   корабль,   стояли   двадцать   четыре   автомобильных
аккумулятора. Когда эта штука была включена, она производила воздух.
   Воздух Томминокеров.
   Когда эта небольшая фабрика по производству атмосферы работала,  не  было
нужды беспокоиться о погоде и ветре - даже в случае урагана  преобразователь
воздуха, окруженный силовыми полями,  смог  бы  защитить  их,  если  бы  они
собирались в городе.
   Решение закрыть  границы  было  принято  в  тот  момент,  когда  Гарденер
вставлял в ухо один из  наушников  преобразователя.  Пятью  минутами  позже,
Хейзл и около сорока остальных выключились из сети  и  отправились  назад  в
город: кто-то - в ратушу наблюдать за охраной границ и  защищать  корабль  с
помощью других устройств; кто-то  удостовериться,  что  атмосферная  фабрика
защищена, на случай  несчастного  случая..,  или  на  случай,  если  реакция
внешнего  мира  была  более   быстрой,   более   информированной   и   лучше
организованной, нежели они ожидали. Все эти вещи  уже  случились,  в  другие
времена, в других мирах, и  обычно  дела  завершались  в  удовлетворительной
манере.., но "превращение" не всегда заканчивалось хорошо.
   В течение десяти  минут,  прошедших  с  момента  подачи  команды  закрыть
границы до отправки отряда Хейзл, размер и форма клубов дыма,  поднимавшихся
в небо, не слишком изменились. Ветер дул не сильно.., по крайней мере, пока.
Это было хорошо, поскольку внимание внешнего мира пока не будет  обращено  к
ним. Это было плохо, поскольку в  ближайшее  время  Гарденер  еще  не  будет
отрезан от корабля.
   И все же -  Ньют/Дик/Эдли/Кьюл  полагали,  что  "гусь  Гарденера  вот-вот
испечется". Они продержали остальных Томминокеров на местах еще пять  минут,
ожидая мысленного  сообщения,  что  устройства  вдоль  границ  включаются  и
готовятся к выполнению своей работы.
   Оно пришло пробуждающим гулом.
   Ньют взглянул на  Дика.  Дик  кивнул.  Они  оба  выключились  из  сети  и
сконцентрировали свое внимание на сарае. Гарденер,  мысли  которого  в  свое
время не могла разгадать даже Бобби, все еще оставался крепким  орешком.  Но
они могли "читать" преобразователь Достаточно легко; его постоянные, твердые
импульсы энергии  они  могли  "слышать"  без  особого  труда  как  помехи  в
телевизоре или радио от небольшого электрического миксера или мотора.
   Но преобразователь почти шептал - ничего кроме еле слышного гула, как шум
в морской раковине.
   Ньют испуганно взглянул на Дика снова.
   Боже, он сбежал ..мать его Дик улыбнулся.  Он  не  верил,  что  Гарденер,
который все еще еле-еле мог мысленно читать или посылать сообщения, смог так
быстро завершить  свой  процесс..,  если  у  него  вообще  была  возможность
завершить его. Присутствие парня здесь и порочная привязанность Бобби к нему
были досадным невезением.., которое, как считал Дик, уже закончилось.
   Он подмигнул  Ньюту  одним  из  его  страшных  глаз.  Эта  сложная  смесь
человеческого и чуждого была одновременно пугающей и забавной.
   Не сбежал, Ньют. Засранец МЕРТВ.
   Ньют мгновение смотрел задумчиво на Дика, затем стал улыбаться.
   Они двинулись все вместе по направлению к дому Бобби, как  затягивающаяся
петля.

21

   Пьян в стельку.
   Фраза постоянно звучала где-то в  глубине  мозга  Гарда,  как  только  он
повернулся к экрану монитора - казалось, очень давно. Раз - и Джим  Гарденер
никогда не существовал, его стихи рассыпались по строкам, как  жемчужины  по
песку.
   Пьян в стельку, босс. Это, случайно, не  из  какого-нибудь  гангстерского
фильма,  типа  Люк-Холодная  Рука?  Песня?  Да.  Какая-то   песня.   Что-то,
по-видимому, какая-то сложная смесь в его голове, что-то из  60-х  Западного
Побережья,  беспризорного  вида  психологический  ребенок-цветок,  одетый  в
куртку "Ангелов Ада", с велосипедной цепью, намотанной на тонкую белую  руку
скрипача...
   Твой разум, что-то  случилось  с  твоим  разумом.  Гард.  Да,  ты  сраная
наркота, ПАПАШКА, я в стельку пьян, вот что, я родился, чтобы быть диким,  я
схвачен городским транспортом, и если тебе скажут, что я  никогда  не  любил
тебя, знай, что они лгут. В стельку  пьян.  Я  ощущал  каждую  вену,  каждую
АРТЕРИЮ, каждый сосуд в голове, как они набухают, надуваются И ВЫПИРАЮТ, как
выпирали вены у нас на руках, когда мы были детьми, и наматывали на запястья
резиновые ленты и оставляли так, чтобы посмотреть, что получится. В  стельку
пьян. Если я посмотрю сейчас в окно, я знаю, что я  увижу  -  зеленый  СВЕТ,
струящийся из многих зрачков, как узкий луч прожектора. Тяжелая голова  -  и
если ты тряхнешь ее, она взорвется. Да. Так что, будь осторожен, Гард.  Будь
осторожен, сынок.
   Да, старик, да.
   Дэвид.
   Да.
   Это чувство погружения и  вытягивания  по  капле.  Он  вспомнил  сюжет  в
новостях о Карле Валенда, мастере воздушных трюков, свалившемся  с  троса  в
Пуэрто-Рико, хватавшемся за трос, поймавшем его, державшем какой-то  момент,
а затем, сорвавшемся.
   Гарденер отогнал от себя эту мысль. Он попытался  изгнать  все  из  своей
головы и приготовился стать героем. Или умереть при попытке.

22

   ПРОГРАММА?
   Гард глубоко засунул наушник в ухо и, нахмурившись,  уставился  в  экран.
Направил в него тяжелым тараном свои мысли. Ощутил вспышку боли; ощутил, как
его раздутый мозг надулся еще чуть  больше.  Боль  стала  гаснуть;  ощущение
нарастающего набухания сохранялась. Он уставился в экран.
   АЛЬТАИР-4
   О'кей.., что дальше? Он прислушался, ожидая, что старик подскажет ему, но
было тихо. Либо его психическая связь, установленная им с  преобразователем,
исключала взаимодействие со стариком, либо старик не  знал.  Важно  ли  это?
Нет.
   Он смотрел на экран.
   КРОСС-ФАЙЛ О...
   Экран внезапно покрылся цифрами - девятками  -  справа  налево  и  сверху
донизу. Гарденер оцепенел от ужаса, подумав: О, Боже. Я сломал его!  Девятки
исчезли. Через момент О, БОЖЕ, Я СЛОМАЛ ЕГО
   Замерцало на экране, как призрак. Затем экран показал:
   КРОСС-ФАЙЛ ГОТОВ
   Он слегка расслабился. С машиной все было в  порядке.  Но  его  мозг  был
действительно сжат до предела, и он знал об этом. Если эта машина,  питаемая
стариком, и тем, что осталось от Питера, сможет вернуть мальчика обратно, он
действительно получит возможность спокойно уйти.., или  уковылять,  учитывая
его колено. А, если она собирается хлопнуть, как петарда на вечеринке?
   Но на самом деле не было времени размышлять об этом, правда?
   Облизывая губы онемевшим языком, он взглянул на экран.
   КРОСС-ФАЙЛ О ДЭВИДЕ БРАУНЕ
   Девятки по экрану.
   Вечность и девятки.
   КРОСС-ФАЙЛ УСПЕШНО
   О'кей. Хорошо. Что дальше?  Гарденер  пожал  плечами.  Он  знал,  что  он
пытался сделать; зачем пускаться в пляс?
   ВЕРНУТЬ ДЭВИДА БРАУНА ОБРАТНО С АЛЬТАИРА-4
   Девятки по экрану. На этот раз две вечности. Затем  появилось  сообщение,
столь простое, столь логичное, и вместе  с  тем  столь  безумное,  что  Гард
расхохотался бы в голос, если бы он не  знал,  что  может  разорвать  каждую
работающую цепь.
   КУДА ВЫ ХОТИТЕ ЕГО ПОМЕСТИТЬ?
   Желание смеяться отпало. Вопрос требовал ответа: действительно, куда?  На
бейсбольное поле стадиона "Янки"? На Пиккадили? На  волнорез,  выдающийся  в
море перед отелем "Аламбра"? Нет, не туда; конечно, нет - но и  не  сюда,  в
Хэвен. Христос, нет. Даже если воздух не убьет его, что вполне возможно, его
родители стали монстрами. Итак, куда?  Он  взглянул  на  старика,  и  старик
посмотрел озабоченно на него в  ответ,  и  внезапно  это  пришло  к  нему  -
действительно, существовало только одно место,  куда  можно  было  поместить
его, не правда ли?
   Он сказал машине. Он ждал, что она спросит его об уточнениях или  скажет,
что это  невозможно,  или  выдаст  систему  команд,  которые  он  не  сможет
выполнить. Вместо этого появилось еще больше девяток. Теперь они,  казалось,
останутся навсегда. Зеленые пульсации  от  преобразователя  стали  настолько
ярки, что на них почти невозможно было смотреть.
   Гард закрыл глаза, и в зеленой темноте глубокого моря, простиравшегося за
его веками, ему показалось смутно, что он услышал крик старика.
   Затем мощь, заполнявшая его мозг, исчезла. Ура!  Это  было  сделано.  Без
малейшего труда. Гарденер попятился назад, наушник вылетел у него из  уха  и
упал на пол. Его нос все еще  кровоточил,  и  он  запачкал  свежую  рубашку.
Сколько пинт крови в человеческом теле? И что не было ни...
   ПЕРЕМЕЩЕНИЕ УСПЕШНО
   Или
   ПЕРЕМЕЩЕНИЕ НЕУДАЧНО
   Или даже
   ВЫСОКИЙ ТЕМНОВОЛОСЫЙ ТОММИНОКЕР ВОЙДЕТ В ВАШУ ЖИЗНЬ
   Ради чего все это было? Он вдруг с невыносимой болью понял,  что  никогда
не узнает. На память ему пришли две  строчки  Эдвина  Робинсона:  И  ТАК  МЫ
РАБОТАЛИ и ждали света. И шли без пищи, и проклинали хлеб...
   Нет света, босс, нет света. Если ты будешь ждать его, они сожгут тебя  на
месте, и здесь забор не побелен еще наполовину.
   Нет света, только монотонный  экран.  Он  посмотрел  на  старика,  старик
наклонился вперед, с опущенной головой, измученный.
   Гарденер  слегка  плакал.  Его  слезы  смешались  с  кровью.  Тупая  боль
отражалась от пластины в его голове, но чувство переполненности,  близкой  к
взрыву, отступило. Теперь было ощущение силы. Он скучал по  смерти,  как  он
обнаружил. Часть  его  странно  желала  вернуться,  повторить,  невзирая  на
последствия.
   Шевелись, Гард.
   Да, О'кей. Он сделал все, что мог, для Дэвида  Брауна.  Возможно,  что-то
произошло, возможно, нет. Может,  он  убил  мальчика;  может,  Дэвид  Браун,
игравший с персонажами "Звездных войн" и мечтавший встретить Инопланетянина,
ка