ее лица. Вы  не  знаете?  Это  почти
правда - он выстрелил в нее. Прямо в лицо. Она сказала  ему,  что  не  будет
настаивать на обвинении, если он даст ей безусловный развод. Кто знает, было
это правильным решением или нет? Он не застрелил других женщин.., пока  еще,
по крайней мере. Но как замечательно он смог читать этой ночью - после этого
весьма эксцентричного ляпсуса, я думаю - он неустойчив, и, как вы видите, он
не может себя контролировать в отношении спиртного...
   Следи лучше. Гард, - думал он, и второй раз за эту ночь  появился  голос,
который был очень похож на голос Бобби. - Это твоя паранойя. Они говорят  не
о тебе, а о Криссейке.
   В дверях он повернулся и посмотрел назад.
   Они смотрели прямо на него.
   Он ощутил, как скверный, пугающий импульс метнулся в нем..,  и  тогда  он
изобразил еще одну большую, оскорбительную усмешку и склонил свой бокал в их
направлении.
   Доведи это до конца. Гард. Это может окончиться плохо. Ты пьян.
   "Я себя контролирую, не беспокойся. Она хочет вышибить меня, поэтому  она
продолжает смотреть на меня, поэтому она  рассказывает  все  обо  мне  этому
жирному херу, что я  стрелял  в  свою  жену,  что  я  попался  в  Сибруке  с
револьвером в рюкзаке. Она хочет избавиться от меня, потому  что  не  хочет,
чтобы пьяный  женоубийца,  симпатизирующий  комми,  антиядерный  демонстрант
получил один из больших призов. Но я могу быть  хладнокровным.  Нет  никаких
проблем, бэби. Я как  раз  собирался  высунуться  из  окна,  протрезветь  от
огненной воды, хватить кофе и пойти пораньше домой. Нет проблем".
   И хотя он не пил никакого кофе, не пошел пораньше домой и  не  протрезвел
от огненной воды, он был о'кей весь следующий час или около того. Он убавлял
громкость каждый раз, когда чувствовал, что она начинает расти, и прерывался
каждый раз, когда чувствовал себя в состоянии,  которое  его  жена  называла
"несет". "Когда ты напился, Джим", - говорила она,  -  "не  последней  твоей
проблемой становится стремление перестать общаться и начать нести".
   Он стоял главным образом в комнате Трепла, где компания была моложе и  не
такая  осмотрительно-напыщенная.  Беседа  здесь  была  живой,   приятной   и
интеллигентной. В мозгу Гарденера росла мысль об атомках - в такие часы  она
всегда возникала, как гниющее тело  всплывает  на  поверхность  в  ответ  на
выстрел. В такие часы - и в этой стадии  опьянения  -  уверенность,  что  он
должен взволновать этих молодых мужчин и  женщин  данной  проблемой,  всегда
всплывала, волоча за  собой  гневное  возбуждение  и  иррациональность,  как
гнилые водоросли. Как всегда. Последние шесть лет его жизни  были  плохи,  а
последние три были кошмарным временем, за которое он стал  необъяснимым  для
себя и ужасным почти для всех людей, хорошо его знавших. Когда он напивался,
этот гнев, этот ужас, эта невозможность объяснить, что  случилось  с  Джимом
Гарденером, объяснить даже самому себе, - находили выход в теме АЭС.
   Но когда этой ночью он затронул тему, в гостиную ввалился  Рон  Каммингс,
его узкое, худое лицо пылало лихорадочным румянцем. Пьяный или нет, Каммингс
мог отлично видеть, откуда дует ветер. Он искусно повернул  беседу  назад  к
поэзии. Гарденер был слегка признателен и почти зол. Это было иррационально,
но это было: он отказался от своей идеи фикс.
   Поэтому, частично благодаря жесткой узде, которую он сам на себя надел, а
частично  благодаря  своевременной  интервенции  Рона  Каммингса,   Гарденер
избежал неприятностей почти до конца вечера. Еще полчаса, и Гарденер избежал
бы неприятностей полностью.., по крайней мере, в эту ночь.
   Но когда Рона Каммингса с обычным его резким остроумием понесло по адресу
бит-поэтов, Гарденер побрел назад в обеденную комнату выпить еще порцию и по
возможности что-нибудь  съесть  в  буфете.  Последующее  вполне  могло  быть
срежиссировано дьяволом со специфически злокачественным чувством юмора.
   - Когда "Ирокез" войдет в строй, для вас это  будет  эквивалентно  выдаче
трех дюжин полных стипендий, - сказал голос  слева  от  Гарденера.  Гарденер
оглянулся так резко, что чуть не разлил водку.
   Шесть человек стояли в одном из углов буфета - три мужчины и три женщины.
Одна из пар  была  Всемирно  Известной  Водевильной  Командой:  Трептрепл  и
Маккэрдепл. Говорящий мужчина  выглядел  как  продавец  автомобилей,  скорее
прилично одетый, чем прилично воспитанный. Его жена стояла рядом.  Она  была
странно  хорошенькой,  ее  погасшие  голубые  глаза  увеличивались  толстыми
очками. Гарденер однажды такое видел. Он  мог  быть  пьян  и  одержим  своей
темой, но он всегда был  острым  наблюдателем,  и  сейчас  тоже.  Женщина  с
толстыми очками сознавала, что с ее мужем происходит в точности  то,  в  чем
Нора обвиняла его. Гарда, когда он на вечеринках напивался: его  несло.  Она
хотела вывести своего мужа из этого состояния, но не знала, как это сделать.
   Гарденер взглянул во второй раз и заключил, что они  были  женаты  восемь
месяцев. Может быть, год, но восемь месяцев - это более вероятно.
   Говорящий мужчина  должен  был  быть  каким-то  колесиком  в  "Бэй  Стейт
Электрик". Должен был быть в  "Бэй  Стейт",  потому  что  "Бэй  Стейт"  была
собственником той дыры, где  располагалась  станция  "Ирокез".  Этот  парень
говорил о ней как о величайшей вещи после резака для хлеба, и  поскольку  он
выглядел человеком, действительно верящим в  это,  Гарденер  решил,  что  он
должен быть колесиком невысокого ранга, может быть, даже простой "запаской".
Он сомневался, что ребята покрупнее были такими дураками  насчет  "Ирокеза".
Даже если на мгновение забыть о помешательстве на  ядерной  энергии,  имелся
факт, что "Ирокез" через пять лет должен был войти в строй,  и  судьба  трех
взаимосвязанных банковских цепей зависела от того, что случится, когда..,  и
если..,  это  все-таки  произойдет.   Они   все   стояли   захороненными   в
радиоактивном  песке  и  оберточной  бумаге.  Это  было  как   дурная   игра
музыкантов-любителей.
   Конечно, суд в конце концов разрешил компании  начать  загружать  горячие
стержни на месяц раньше, и Гарденер подумал,  что  эти  мудаки  вздохнули  с
облегчением.
   Трептрепл слушал с торжественной значительностью. Он был для  коллеги  не
опекуном, но кем-то вроде инструктора, достаточно знающего,  как  подмаслить
эмиссара  "Бэй  Стейт  Электрик",  даже  такую  "запаску".  Большие  частные
предприятия вроде "Бэй Стейт" много могли дать школе, если они этого хотели.
   Был ли Редди Киловатт Другом Поэзии? Примерно  настолько  же,  подозревал
Гард, насколько он сам был Другом Нейтронной Бомбы. Его жена, однако (у  нее
толстые очки и странное, хорошенькое личико) выглядела как Друг Поэзии.
   Зная, что это ужасная ошибка, Гарденер размечтался. У него была  приятная
в-конце-вечера-приходящая  улыбка,  но  биения  в  голове  стали  учащаться,
смещаясь влево. Старый беспомощный гнев поднимался красной волной. Знаете ли
вы, о чем говорите? - почти все, что  могла  выкрикнуть  его  душа.  Имелись
логические аргументы  против  атомных  электростанций,  на  которые  он  был
мастер, но в такие моменты, как этот,  он  располагал  только  криком  своей
души.
   Знаете ли вы, о чем говорите? Знаете ли  вы,  какова  ставка?  Помнит  ли
кто-нибудь из вас, что случилось в России два года назад? Они не знают;  они
не помнят. Они будут хоронить умерших  от  рака  только  в  следующем  веке.
Иисус-подпрыгнувший-играя-на-скрипке-Христос!   Поставив   один    из    тех
отработанных стержней, ты дурачишься полчаса  или  около  того,  рассказывая
каждому,  как  безопасна  атомная  энергия,  а  твои  экскременты   начинают
светиться в темноте! Боже! Боже!  Твои  тупицы  стоят  здесь,  слушая  этого
человека, говорящего так, как если бы он был в своем уме!
   Он стоял там с бокалом в руке, приятно улыбаясь,  слушая,  как  "запаска"
несет смертельную чушь.
   Третий мужчина  в  группе  был  лет  пятидесяти  и  выглядел,  как  декан
колледжа.  Он  хотел  узнать   о   возможности   нейтрализовать   дальнейшие
организованные протесты. Он называл запаску Тедом.
   Энергетик  Тед  сказал,  что  он  сомневается,  надо  ли  слишком  сильно
беспокоиться. Популярны Сибрук и эрроухедские собрания в Мэне, но с тех  пор
как федеральные судьи вынесли несколько серьезных  приговоров,  которые  они
сделали прямо скандальными, протесты  быстро  пошли  на  убыль.  Эти  группы
переносят преследования так же  твердо,  как  они  переносят  рок-группы,  -
сказал он. Трепл, Маккардл и другие засмеялись - все, кроме жены  Энергетика
Теда. Ее улыбка была несколько потерянной.
   Гарденеровская приятная улыбка сохранилась. Она словно  примерзла  к  его
лицу.
   Энергетик Тед стал более  экспансивным.  Он  сказал,  что  настало  время
показать арабам раз и навсегда, что Америка и американцы не нуждаются в них;
что даже наиболее современные угольные генераторы слишком грязны, чтобы быть
приемлемыми. Он сказал, что солнечная энергия  замечательна..,  пока  светит
солнце. Последовал новый взрыв смеха.
   Гарденеровская голова падала  и  оживала,  оживала  и  падала.  Его  уши,
настроенные почти сверхъестественно  чутко,  слышали  слабый  потрескивающий
звук, как от движущегося льда.
   Он мигнул, и у Трепла оказалась  голова  свиньи.  Эта  галлюцинация  была
абсолютно полной и абсолютно четкой, хорошо сочетающейся со щетиной на  рыле
толстяка. Буфет был  в  руинах,  но  Трепл  подчищал,  заканчивал  последние
несколько бисквитов, нанизывал последний ломтик салями  и  кусочек  сыра  на
пластиковую зубочистку, за  ними  следовали  последние  крошки  картофельных
чипсов. Все это уходило в его сопящее рыло, и  он  продолжал  кивать,  в  то
время как Энергетик Тед объяснял,  что  атом  -  действительно  единственная
альтернатива. Слава Богу, американцы наконец осознали некоторые  перспективы
чернобыльского дела, говорил он. Умерли тридцать два человека. Это, конечно,
ужасно, но всего месяц назад было крушение самолета,  которое  погубило  сто
девяносто с лишним. Вы слышали о людях, требующих от  правительства  закрыть
авиалинии? Тридцать две смерти - это ужасно, но это далеко от Армагеддона, о
котором трубят эти антиядерные привередники. Он слегка понизил  свой  голос.
Они помешаны, как жители Ларуша, которых вы видите в аэропортах, и тогда они
ужасны. Они говорят очень разумно. Но если мы дадим им то, чего  они  хотят,
они вернутся через месяц или чуть позже  и  начнут  скулить,  что  не  могут
пользоваться своими фенами, что их кухонные машины не  работают,  когда  они
хотят перемешать пучок своей вегетарианской пищи.
   С точки зрения Гарда он совершенно не выглядел человеком. Косматая голова
волка высовывалась из воротника белой рубашки с  узкими  красными  полосами.
Она смотрела вокруг, высунув красный язык,  блестя  зелено-желтыми  глазами.
Трепл издавал что-то одобрительное и нерегулярно запихивал  новые  порции  в
свое розовое свиное рыло. У Патриции Маккардл теперь была гладкая лоснящаяся
голова гончей. Декан колледжа и его жена были ласками. А  жена  человека  из
электрической компании стала испуганным кроликом, розовые глаза вращались за
толстыми стеклами.
   О, Гард, нет, - застонал его мозг.
   Он мигнул снова, и они опять были людьми.
   - И есть одна вещь, о которой эти протестующие на  своих  ралли  протеста
никогда не вспоминают, - закончил Энергетик  Тед,  оглядываясь  вокруг,  как
судебный адвокат, достигший кульминации в подведении итогов. -  За  тридцать
лет мирного развития атомной энергетики в Соединенных Штатах Америки не было
ни одной Смерти по вине атомной энергетики.
   Он скромно улыбнулся и опрокинул остаток шотландского виски.
   - Я уверен, мы все будем спать спокойно,  зная  это,  -  сказал  человек,
выглядевший как декан колледжа. - И теперь, я думаю, моя жена и я...
   - Знаете ли вы, что Мария  Кюри  умерла  от  радиационного  облучения?  -
спросил  Гарденер.  Головы  повернулись.  -  Да.  Лейкемия  вызвана   прямым
воздействием гамма-лучей. Она была первой  жертвой  марша  смерти,  в  конце
которого  возвышается  атомная  станция  этих  ребят.  Она   провела   много
исследований и все их записала.
   Гарденер оглядел моментально затихшую комнату.
   - Ее записи заперты  в  подвале.  Подвал  в  Париже.  Изнутри  он  покрыт
свинцом. Записи целы, но слишком радиоактивны, чтобы их трогать. О  тех  же,
кто умер здесь, мы реально ничего не  знаем,  комиссия  по  атомной  энергии
держит это в секрете.
   Патриция Маккардл хмуро посмотрела на  него.  Трепл  с  временно  забытым
деканом вернулись собирать крошки в опустошенном буфете.
   -  Пятнадцатого  октября  1966  года,  -  сказал  Гарденер,  -  произошло
частичное расплавление реактора-размножителя Энрико Ферми в Мичигане.
   - Ничего  не  случилось,  -  сказал  Энергетик  Тед  и  протянул  руки  к
собравшейся компании, как бы говоря: вы видите? Что и требовалось доказать.
   - Нет, - сказал Гарденер. - Ничего. Бог знает почему, но  я  предполагаю,
что больше никто. Цепная реакция остановилась сама  собой.  Никто  не  знает
почему. Один из  инженеров  опросил  контакторов  подрядчиков,  улыбнулся  и
сказал: "Вы, парни, чуть не потеряли Детройт". Потом ему стало плохо.
   - О, но мистер Гарденер! Это было... Гарденер выставил руку.
   - Если вы проверите статистику смертей  от  рака  в  области,  окружающей
любую ядерную установку, вы найдете аномалии, смерти отклоняются от нормы.
   - Это абсолютная не правда, и...
   - Дайте мне закончить, пожалуйста. Я не думаю, что факты что-то дадут, но
все равно дайте мне закончить. Задолго до Чернобыля у русских был  случай  с
реактором в месте, называемом Кыштым.  Но  тогда  премьером  был  Хрущев,  и
Советы  хранили  глухое  молчание.  Похоже  на  то,  что  они   складировали
отработанные стержни в неглубокой канаве. Почему бы  и  нет?  Как  могла  бы
сказать мадам Кюри, в то время это  казалось  хорошей  идеей.  Вернее  всего
предположить, что стержни окислились, только вместо  того,  чтобы  покрыться
оксидом железа, как это  делают  стальные  стержни,  эти  стержни  заржавели
чистым  плутонием.  Это  все  равно  что  разжечь  костер  рядом  с   баком,
наполненным природным газом, но они этого не знали.  Они  считали,  что  это
будет "олл райт". Они считали.
   Он мог слышать, как его голос наполняется яростью, но был не в  состоянии
справиться с собой.
   - Они считали, что они играют с жизнями живых  людей,  как  если  бы  они
были.., так, множеством кукол.., и угадайте, что произошло?
   Комната молчала. Рот Пэтти был как замороженный красный разрез.  Цвет  ее
лица был молочный с гневом.
   - Пошел! дождь, - сказал Гарденер. -  Пошел  сильный  дождь.  И  началась
цепная реакция,  ставшая  причиной  взрыва.  Это  как  извержение  грязевого
вулкана. Были эвакуированы тысячи.  Каждой  беременной  женщине  был  сделан
аборт. Русский эквивалент дорожной заставы в районе Кыштыма был закрыт почти
на год. Затем, когда  пошли  слухи,  что  на  краю  Сибири  произошла  очень
серьезная авария, русские открыли дорогу снова. Но  они  повесили  несколько
действительно веселых вывесок. Я видел фотографии. Я не читаю по-русски,  но
я просил четверых или пятерых разных людей перевести, и  они  все  согласны.
Это  звучит  как  плохая  этническая  шутка.  Представьте  себя  едущим   по
американской автостраде - 1-95 или, может быть,  1-70  -  и  подъезжающим  к
вывеске, которая гласит:
   ПОЖАЛУЙСТА, ЗАКРОЙТЕ ВСЕ ОКНА, ВЫКЛЮЧИТЕ ВСЕ ВЕНТИЛЯЦИОННЫЕ УСТРОЙСТВА  И
ЕЗЖАЙТЕ  СЛЕДУЮЩИЕ  ДВЕНАДЦАТЬ  МИЛЬ  ТАК  БЫСТРО,  КАК  ТОЛЬКО  МОЖЕТ   ВАШ
АВТОМОБИЛЬ.
   - Вранье! - громко сказал Энергетик Тед.
   - Фотографии предоставляются согласно Акту о Свободе Информации, - сказал
Гард. - Если бы этот парень только лгал, может, я и смог бы жить с  ним.  Но
он и такие, как  он,  делают  нечто  худшее.  Они  как  продавцы,  говорящие
публике, что сигареты не только не вызывают рак легких, они полны витамина С
и спасают вас от холода.
   - Вы имеете в виду...
   - Тридцать два в Чернобыле - это мы можем проверить.  Дьявол,  может,  их
только  тридцать  два.  У  нас  есть  фотографии,  сделанные   американскими
докторами, которые наводят на мысль, что там уже должно быть  много  за  две
сотни, но говорили - тридцать два. Эту цифру не изменит и то, что мы знаем о
сильном радиационном облучении. Не всякая смерть наступает  сразу.  Это  так
обманчиво. Смерти следуют тремя волнами. Первая - люди, которые изжарились в
аварии. Вторая - жертвы лейкемии, главным образом дети.  Третья  -  наиболее
смертоносная волна: рак у взрослых  сорока  лет  и  старше.  Столько  всяких
раков, что вы можете продолжать сколько угодно и назвать их мором. Рак кожи,
рак груди, рак печени, меланома и рак кости встречаются чаще  всего.  Но  вы
можете также добавить рак кишечника, рак мочевого пузыря, опухоль мозга...
   - Остановитесь, пожалуйста, можете  вы  остановиться?  -  закричала  жена
Теда. Истерия придала ее голосу удивительную силу.
   - Если бы я мог, дорогая, - сказал он мягко. - Я не могу. В 1964 году АЕС
провела моделирование ситуации, когда взлетает американский реактор, в  пять
раз меньший  чернобыльского.  Результаты  были  такими  пугающими,  что  АЕС
похоронило отчет. Это наводит на мысль...
   -  Заткнитесь,  Гарденер,  -  громко  сказала  Пэтти.  -  Вы  пьяны.   Он
проигнорировал ее, остановив взгляд на жене энергетика.
   - Это наводит на мысль, что такая авария в относительно сельской  области
США - они выбрали штат Пенсильвания, где, кстати, находится Тримайл-Айленд -
убила бы сорок пять тысяч человек, заразила семьдесят  процентов  территории
штата и нанесла бы ущерб в семнадцать миллионов долларов.
   - Кретин! - крикнул кто-то. - Дерьмо на уши вешаешь?
   - Нет, - сказал Гарденер, не отрывая  глаз  от  женщины,  которая  теперь
казалась загипнотизированной ужасом. - Если вы умножите на пять, вы получите
225000 мертвых и восемьдесят пять миллионов долларов ущерба. -  В  могильной
тишине комнаты он неизящно наполнил  свой  бокал,  наклонил  его  в  сторону
Трепла и выпил два полных глотка чистой водки. Незагрязненная  водка,  можно
надеяться.
   - Так! - закончил он. - Мы  говорим  о  почти  четверти  миллиона  людей,
умерших ко времени затухания третьей волны, около 2040 года.
   Он мигнул Энергетику Теду, чьи губы были втянуты в зубы.
   - Было бы слишком приравнять это количество людей даже к 767, не так ли?
   - Эти картины взяты прямо из вашей башки, - сердито сказал Энергетик Тед.
   - Тед... - нервозно  сказала  его  жена.  Она  мертвенно  побледнела,  за
исключением маленьких пятнышек, ало пылавших на щеках.
   - Вы предполагаете, что я буду стоять  здесь  и  выслушивать  это..,  эту
полуночную риторику? - спросил он, приблизившись к Гарденеру  так,  что  они
оказались почти грудь в грудь. - Так?
   - В Чернобыле они убили детей, - сказал Гарденер.  -  Понимаете  вы  это?
Одни десятилетние, другие в утробе. Большинство, возможно, еще живы, но  они
умирают прямо сейчас, пока мы стоим здесь, держа бокалы. Некоторые  даже  не
могут еще читать. Большинство никогда не  поцелуют  девочку.  Прямо  сейчас,
пока мы стоим здесь, держа бокалы.
   Они убили своих детей.
   Он смотрел на жену Теда, и  теперь  его  голос  начал  дрожать  и  слегка
повышаться, как на судебном процессе.
   - Нам известно о Хиросиме, Нагасаки, о  наших  собственных  испытаниях  в
Тринити и на Бикини. Они убили своих собственных детей, доходит ли  до  вас,
что я говорю? Девять лет там, в Припяти, кто-то будет  умирать,  испражняясь
своими собственными кишками! Они убили детей!
   Жена Теда сделала шаг назад, широкие глаза за стеклами, рот дергается.
   - Мы все, я думаю, знаем, что мистер Гарденер прекрасный поэт,  -  сказал
Энергетик Тед, обнимая рукой свою жену и пододвигая ее к себе  снова.  Будто
ковбой заарканил теленка. - Он, однако,  не  очень  хорошо  информирован  об
атомной энергии. Мы реаль