с отрядом
казаков пристал к шведскому войску. Его измена для  Петра была неожиданна, и
не только  для  Петра,  но и для массы  малороссиян.  Никто не  мог сказать,
пойдет  ли  Малороссия  за  гетманом  или  останется  верной  Руси.  В таких
обстоятельствах  русский главнокомандующий  Меншиков  проявил  замечательную
ловкость:  29  октября 1708  г.  Мазепа  соединился с  Карлом,  а уже  31-го
преданный  Мазепе  Батурин  был  взят  русскими   штурмом  и  сожжен.  Центр
предполагаемого  восстания  был  уничтожен,  вся  Малороссия   почувствовала
энергию и силу русских. Через неделю в Глухове казаки избрали нового гетмана
(Ивана  Скоропадского);   Мазепа,   как   изменник,   был   предан   анафеме
духовенством.   Малороссия   фактически   оказалась   в   руках   Петра,   а
малороссийские  крестьяне  начали народную войну  против наступавших шведов.
Так неудачно окончился для Карла 1708 год.
     Но  шведы  сохраняли престиж непобедимости и  казались грозным  врагом.
Петр боялся, что турки воспользуются пребыванием этого грозного врага на юге
Руси и начнут войну со своей стороны; на это твердо надеялся и Карл. Поэтому
Петр  зимой 1708/09  г.  принял все меры  обороны от турок, лично побывал  в
Воронеже  и  Азове,  а к  лету  1709 г. прибыл  к  армии Меншикова.  Хотя  в
действиях против шведов Петр держался крайне осторожно, не рискуя вступать в
открытые  столкновения с Карлом,  однако  он решился  открытым боем выручить
осажденный  шведами город  Полтаву;  27 июня  1709  г. произошло  знаменитое
сражение при Полтаве. Эта генеральная битва кончилась полным бегством шведов
на юг, к Днепру. Сам Карл успел переправиться через Днепр и уйти  в Бендеры,
в турецкие  владения, но вся его  армия  у  Днепра (у Переволочны) поло жила
оружие и была взята в плен.
     Полтавская  победа  совершенно  сломила  могущество  Швеции:  у нее  не
осталось армии,  у  Карла не стало прежнего обаяния;  раньше торжествовавший
над  всеми врагами,  а  теперь разбитый Петром, он  сразу  передал  Петру  и
Московскому  государству  то  политическое  значение,  которым  до  тех  пор
пользовалась  Швеция.   И  Петр  сумел   воспользоваться   плодами   победы.
Естественным  образом, он перенес военные операции  к  Балтийскому  морю и в
1710  г.  взял  Выборг, Ригу  и  Ревель.  Русские  стали  твердой  ногой  на
Балтийском побережье, существование Петербурга обеспечивалось. В то же время
вместе  с  военными  успехами Петр  сделал  и  большие  политические успехи.
Поражение Карла подняло против Швеции всех ее врагов: Дания и Саксония снова
объявили  Швеции  открытую  войну;  северогерманские  владетели  тоже  стали
принимать живое дипломатическое участие в великой Северной войне, не вступая
пока открыто в  борьбу со Швецией. Среди  всех союзников первое место теперь
стало принадлежать России и Петру. Петр сделался гегемоном Северной Европы и
сам  чувствовал, что он сильнейший и  влиятельнейший  монарх Севера. Ниже мы
увидим, что тревожный для союзников Петра вопрос о его неожиданной гегемонии
повел  к   охлаждению  между  Петром  и   остальными  членами  коалиции.  Но
политическое преобладание  России оставалось неизменным с 1709 г.,  несмотря
даже на неудачи Петра в Прутском походе.
     Прутский  поход  1711 г. получил  свое  название  оттого,  что развязка
русско-турецкой войны  1710--1711  гг.  произошла  на берегах реки Прут. Эта
русско-турецкая  война была  результатом дипломатической деятельности  Карла
XII и  дружественного  ему французского  двора.  Карл  жил  в  Турции  после
полтавского  поражения,  и  ему  не раз грозила  выдача в руки Петра. Россия
требовала  выдачи   Карла,  а  он   доказывал   туркам   своевременность   и
необходимость  для турок воевать  с Петром.  Результатом  его настояний  был
дипломатический разрыв Турции с Россией. Петр объявил Турции (в  ноябре 1710
г.)  войну  и задумал  вести  ее  наступательно.  Он  рассчитывал на  помощь
турецких славян, на союз  с вассальными  турецкими владетелями (господарями)
Молдавии  и  Валахии и на  поддержку Польши. Весной 1711 г. Петр  поспешил в
поход, думая раньше турок  завладеть Молдавией, Валахией и переправами через
Дунай. Но никто из  союзников не явился на  помощь вовремя. Присоединение  к
Петру молдавского господаря Кантемира  не спасло  русскую армию  от  голода,
переход  через степи  истомил  людей. К довершению всего турки ранее перешли
Дунай  и  на  берегу  Прута  окружили  громадными  силами  армию  Петра.  По
недостатку провианта и  воды (русские  были отрезаны от  Прута)  нельзя было
держаться  на месте, а по  сравнительной  малочисленности  войска невозможно
было с успехом пробиваться  сквозь турок. Петр вступил в переговоры о мире с
великим визирем. Отправляя к нему доверенных лиц, Петр дал им полномочие для
освобождения  войска и заключения  мира  уступить Азов,  все  завоевания  на
Балтийском море (если турки потребуют этого  для Карла), даже Псков; но Петр
желал, чтобы Петербург и восточный берег Финского залива оставался во что бы
то  ни  стало в руках русских. Однако уступлено было гораздо меньше того, на
что готов  был Петр. Случилось  так благодаря тому, что  турки  сами  желали
окончить войну,  в которую были  втянуты посторонними влияниями. Кроме того,
делу  пособили  ловкость  русского  дипломата  Шафирова и  богатые  подарки,
посланные Петром визирю.  Мир был заключен, и русская  армия  освобождена на
таких условиях: Петр отдавал Турции Азов и некоторые укрепленные пункты близ
Черного  моря,  отказывался  от  вмешательства  в  дела  Польши  (необходимо
заметить,  что  тогда  уже   были  проекты  раздела  Польши,  пользовавшиеся
сочувствием  Петра); наконец, Петр давал  Карлу  свободный  проезд в Швецию.
Хотя Петр возвратился в Россию "не без печали", по его  собственным  словам,
но  его  избавление  от плена и сравнительно  легкие условия  мира с Турцией
могли  казаться  даже удачей.  Он  дешево  отделался  от турок  и  продолжал
удерживать то высокое политическое положение в кругу европейских государств,
какое дала ему Полтавская победа.
     После  кампании 1709 г.  война со шведами  в  общем шла вяло. Для Петра
существовало  два  театра войны  со Швецией:  как  сильнейший  член коалиции
против  Карла,  он  участвовал  в  общих союзнических предприятиях  на южном
берегу Балтийского  моря, где были  шведские провинции  (Померания), в то же
время действовал и особо от союзников, завоевывая Финляндию.
     Приобретение  Финляндии  для Петра казалось  важным  делом  "двух  ради
причин главнейших (так писал он адмиралу  Апраксину): первое -- было  бы что
при мире уступить... другое, что  сия  провинция  есть матка Швеции, как сам
ведаешь: не только что мясо и прочее, но и дрова оттоль".  В 1713--1715  гг.
русские войска  и  флот овладели Финляндией и  стали грозить  самой  Швеции.
Таким образом, на этом театре войны Петр имел положительный успех.
     Менее  удачно шли дела с союзниками. Военные действия  против шведов на
юге  от  Балтийского моря  были,  правда,  не  без удач:  шведы теряли  свои
северогерманские  владения. Но дипломатические недоразумения  и столкновения
мешали единству союзных действий. Когда, после Прутского похода, Петр в 1711
и 1712 гг. приезжал в Германию, ему удалось теснее сблизиться с Пруссией; но
прочими  своими  союзниками он  уже  был недоволен  за  их  неискренность  и
неумение  согласно вести войну.  Но в  то  же  самое время  и дипломатия,  и
западноевропейская публицистика были, в свою очередь, недовольны Петром. Они
ему  приписывали завоевательные виды  на  Германию,  в его дипломатах видели
диктаторские замашки и  боялись  вступления  русских вспомогательных войск в
Германию.  И  после  неудачи на  Пруте  Петр своим  могуществом  был страшен
Европе.
     От  союза  с  Петром,  однако,  не  отказывались. При  участии  русских
союзники вытеснили  шведов окончательно из их германских  владений в  1715 и
1717  гг. Не помогло шведам  и присутствие самого Карла,  который в  1714 г,
вернулся из Турции.  Одновременно со  взятием у  шведов последней крепости в
Германии (Висмара) союзники задумали высадку в самую Швецию и отдали союзные
флоты  под  личное  начальство  Петра, но  высадка  не состоялась  благодаря
крупным недоразумениям между Петром и союзниками.  Петр думал  занять Висмар
своими  войсками, желая передать его  герцогу Мекленбургскому,  за  которого
выдал  замуж свою  племянницу Екатерину Иоанновну. Но  датская  и германская
дипломатии воспротивились занятию Висмара, ибо видели в этом желание русских
овладеть и Мекленбургом, и Висмаром. В то время (1716 г.) страх перед Петром
на Западе достиг своего  апогея. Петр действительно держал  себя  с  большим
чувством  собственного  достоинства  и давал  понять  союзникам  свои  силы.
Благодаря этому он стал любимым  предметом  политических  памфлетов, которые
приписывали ему самые чудовищные завоевательные планы.
     Опасения  прессы  разделяла и  дипломатия:  английские дипломаты делали
представления германскому  императору  о необходимости  удалить  русских  из
Германии; датчане желали, чтобы  Петр со  своими войсками оставил Данию, где
он был в 1716  г.; в Германии требовали выхода  русских из Мекленбурга. Петр
всюду видел  страх и недоброжелательство, то скрытое, то явное. Понимая, что
при таких условиях нет возможности действовать  против  Швеции решительно, и
рассерженный недопущением русских в Висмар,  Петр пришел к мысли действовать
отдельно  от  союзников.  Голштинский  дипломат  барон  Герц   взялся   быть
посредником между  Петром и Карлом,  но,  пока это посредничество не привело
еще  к  определенным  результатам,  Петр  вступил  в оживленные  сношения  с
Францией,  которая до  тех пор держала  сторону  Швеции,  а  к  России  была
враждебна, потому что Москва дружила  с ее врагом -- германским императором.
В 1717г. Петр предпринял даже поездку через Голландию во  Францию с надеждой
заключить и политический, и  брачный союз с французским  королем (малолетним
Людовиком  XV).  Но пребывание  Петра  в  Париже,  представляющее любопытный
эпизод в  личной  жизни  Петра, не  привело ни  к чему.  Он  добился  только
обещания Франции отступить от дружеских договоров  со Швецией. Возвратившись
в  Голландию, Петр  возобновил  переговоры с Герцем об отдельном мире  между
Швецией  и  Россией. На  1718 год  был назначен русско-шведский  конгресс на
Аландских островах.
     Конгресс  этот  состоялся (с нашей стороны были  на  конгрессе  Брюс  и
Остерман).  Обе стороны желали мира, но об условиях его не могли сговориться
очень долго. Когда же пришли к соглашению, смерть Карла  XII  помешала делу.
После Карла на  престол Швеции была  избрана его сестра Ульрика-Элеонора,  и
правление перешло в руки аристократии.  Переговоры  о мире были прерваны,  и
возобновилась  война. Но  теперь Петр стал  действовать  крайне  решительно.
Несмотря на поддержку  Англии,  оказанную Швеции, Петр  ежегодно  -- в 1719,
1720 и 1721 гг.  -- посылал русские  корпуса в самую Швецию  и этим принудил
шведское  правительство возобновить мирные переговоры.  В  1721 г. состоялся
съезд  русских и  шведских  дипломатов  в  Ништадте (недалеко от Або), и  30
августа 1721 г. мир  был заключен.  Условия Ништадтского  мира  были таковы:
Петр получил Лифляндию,  Эстляндию,  Ингрию и Карелию,  возвращал Финляндию,
уплачивал два  миллиона  ефимков  (голландских талеров) в четыре  года и  не
принимал  на себя  никаких обязательств  против прежних  союзников. Петр был
чрезвычайно доволен этим миром и торжественно праздновал заключение его.
     Значение  этого мира  для Московского государства определяется  кратко:
Россия становилась главной державой на севере Европы, окончательно входила в
круг  европейских государств,  связывала  себя  с ними  общими политическими
интересами  и получала  возможность  свободного  сообщения  со  всем Западом
посредством новоприобретенных границ. Усиление политического могущества Руси
и новые условия политической жизни, созданные миром, были поняты и Петром, и
его сотрудниками. Во время торжественного празднования  мира 22 октября 1721
г.  Сенат  поднес  Петру титул Императора, Отца  отечества и  Великого. Петр
принял  титул  Императора.  Московское  государство,  таким  образом,  стало
Всероссийской Империей, и  эта  перемена  послужила внешним знаком перелома,
совершившегося в исторической жизни Руси.
     Русский  государь,  по   сознанию  русских  современников,  имел  право
именоваться  Императором.  Но западноевропейские исторические традиции, вам,
конечно,  известные,  признавали  этот  титул  за  одним   лишь  Императором
Священной Римской Империи (германским). Поэтому на Западе новый титул  Петра
не был признан сразу. Только Пруссия и Нидерланды признали его немедленно; в
1723 г.  его признала Швеция; Австрия и Англия стали его признавать только с
1742 г.;
     Франция и Испания -- и того позже, с 1745 г.
     Чтобы окончить обзор внешней политики Петра Великого, следует упомянуть
об  его  отношениях  к  Востоку. Всем  известно, какое важное значение играл
Восток в  экономическом  развитии  Европы, как упорно  стремились  европейцы
узнать пути к конечной цели торговых вожделений -- Индии. В XVI и XVII вв. в
Москве являлись иноземцы, искавшие путей  на Восток.  Отчасти благодаря  им,
отчасти  благодаря  собственному  торговому  опыту  в  Москве  умели  ценить
значение Востока и путей,  туда ведущих. Петр, высоко ставивший торговлю как
рычаг  общественного  благосостояния,  не  упустил  из  виду  и  торговли  с
Востоком. С 1715 г. он старался производить разведки  о водных путях в Азии,
которые вели бы к Индии (с подобными целями были посланы в 1715 г, Волынский
в  Персию,  в 1716  г.  Бекович-Черкасский  в  Хиву).  В  конце концов  Петр
остановился на мысли о приобретении берегов Каспийского моря как базиса  для
азиатской торговли. С  этой целью, как только  окончена была шведская война,
Петр объявил войну Персии. В 1722--1723 гг. русские взяли Дербент и Баку.  В
начале  кампании  Петр  сам был  на театре  войны, но  в 1723 г. вернулся  в
Петербург, где и заключен был осенью того же года мирный договор  с Персией,
по  которому  Россия  приобрела  взятые  города  и  все  западное  побережье
Каспийского моря.

     Внутренняя деятельность Петра с 1700 года
     Эта  деятельность  выразилась в ряде общественных  реформ,  значительно
изменивших древнерусский общественный быт, но, как мы уже говорили выше,  не
изменивших главнейших оснований государственного строя, созданного до Петра.
Изложить систематически внутренние реформы Петра Великого несравненно легче,
чем в стройной хронологической картине представить их постепенный ход;  Петр
реформировал  общественное  устройство и управление не по  строгому, заранее
составленному   плану   преобразований,   а   отрывочными   постановлениями,
отдельными мерами, между походами и военными заботами. Лишь в последние годы
царствования, когда война уже не требовала чрезмерных усилий и средств, Петр
пристальнее взглянул на внутреннее устройство и стремился привести в систему
ряд разновременных отдельных мероприятий.
     Невозможно, впрочем,  было  и ждать  от  Петра  заранее составленного и
теоретически  разработанного   плана  преобразовательной  деятельности.  Его
воспитание  и жизнь  не могли  выработать в нем наклонности  к  отвлеченному
мышлению: по всему своему складу он был  практическим деятелем, не  любившим
ничего  абстрактного.  И  среди  его  сотрудников,  запечатленных  таким  же
практическим  направлением,  мы  не  видим  человека, который мог  бы  стать
автором плана общих преобразований. Правда, из-за границы предлагались Петру
отвлеченные  теории общественного  переустройства:  Лейбниц сочинил для царя
проект преобразований, были и другие  усердные доктринеры. Но  здравый смысл
преобразователя удержал его от пересадки на русскую  почву совершенно чуждых
ей   доктрин.  Если  Петр  и  перенес  на  Русь   коллегиальное   устройство
административных  органов, то это  потому, что везде на Западе  он видел эту
форму управления и считал ее единственной  нормальной и пригодной где  бы то
ни  было.  Но если бы даже и была в  голове Петра какая-нибудь  предрешенная
система преобразований,  он  вряд  ли бы  мог  выполнить ее последовательно.
Нужно помнить, что война со  Швецией поглощала все силы царя и народа. Можно
ли было при этом условии предаться систематической  реформе,  когда  военные
нужды обусловливали собой всю внутреннюю деятельность правительства?
     Таким образом, Петр  вел свои реформы без заранее составленного плана и
сообразуясь  с  военными  потребностями в  своей  деятельности.  Идея общего
народного  блага обусловливала  всю деятельность  преобразователя. Войну  со
Швецией  он  предпринял с  глубоким пониманием  национальных  интересов и  в
победах  искал  не  личной  славы,  а  лучших   условий  для  культурного  и
экономического преуспеяния Руси, --  и  внутреннюю  деятельность  свою  Петр
направлял к достижению  народного  блага.  Но  когда  шведская  война  стала
главным делом  Петра  и потребовала  громадных  усилий,  тогда Петр поневоле
отдался ей, и внутренняя деятельность его сама собой  стала в зависимость от
военных потребностей. Война  требовала  войск: Петр искал средств для лучшей
организации  военных  сил, и  это  повело к  реформе  военной  и  к  реформе
дворянских служб.  Война требовала  средств: Петр  искал путей, которыми  бы
можно было поднять  платежные силы  (иначе говоря, экономическое  состояние)
государства, и это повело  к податной реформе, к  поощрению промышленности и
торговли, в  которых  Петр  всегда  видел могущественный  источник народного
благосостояния.  Так,   под  влиянием   военных   нужд  Петр  совершил   ряд
нововведений; одни нововведения вызвали необходимость  других, и  уже тогда,
когда  война  стала  менее  тяжела,  Петр  мог  все  совершенное  им  внутри
государства  привести  в  одну  систему,  закончить  новое  административное
устройство  и  дать  своему  делу  стройный вид.  Таков  был ход  внутренней
деятельности  Петра. Понятно,  как трудно сделать  изложение  его реформы  в
связном  хронологическом  перечне:  этот  перечень  обратится  в  нестройный
каталог  отдельных указов, в несвязное описание отдельных постановлений. Для
нашей цели -  изучить общее содержание общественных преобразований  Петра --
гораздо удобнее  систематический  обзор  реформ.  Мы  рассмотрим  их в таком
порядке: 1) меры относительно сословий;
     2) меры относительно управления; 3) военное устройство;
     4)  меры  для  развития  народного  хозяйства  и,   наконец,   5)  меры
относительно церковного управления.
     1.  Меры   относительно  сословий.  Проведенные  Петром   Великим  меры
относительно сословий многим  кажутся полной  реформой  всего  общественного
строя;  на самом  же  деле Петр  не изменил  основного положения сословий  в
государстве  и не  снял  с них прежних  сословных повинностей. Он дал только
новую  организацию  государственным  повинностям  разных  сословий,   почему
несколько   изменилась  и   организация  самих  сословий,   получив  большую
определенность.  Одно   только  малочисленное  на  Руси  городское  сословие
существенно изменило свое положение благодаря исключительным заботам Петра о
его  развитии.  Рассмотрение  законодательных  мер  по  отдельным  сословиям
покажет нам справедливость высказанного положения.
     Дворянство в XVII в., как мы уже имели случай показать, являлось высшим
общественным классом;  оно было повинно государству  личной, преимущественно
военной  службой  и  в  воздаяние   за   нее   пользовалось  правом  личного
землевладения  (вотчинного  и  поместного);  с  вымиранием старого  боярства
дворянство получало все большее и большее административное значение; из него
выходила  почти вся московская администрация. Таким образом, дворяне были до
Петра классом военным, административны