льных  склепах
обнаружено   много   предметов   греческого   искусства   иногда   громадной
художественной  ценности.  Золотые украшения  тончайшей работы  и  роскошные
вазы,   добытые  этими  раскопками,  составляют  единственное   в  мире,  по
художественному значению и по количеству  предметов, собрание императорского
Эрмитажа в Петрограде, расположенное в  его  нижних залах. Рядом с типичными
вещами  афинской  работы  (например,  росписные  вазы с  рисунками на  чисто
греческие темы) встречаются в этом собрании предметы, сработанные греческими
мастерами на местный фасон, по-видимому, по заказу местных  "варваров". Так,
золотые ножны,  сделанные для скифского меча,  непохожего на греческие мечи,
украшались чисто греческим орнаментом по вкусу мастера-грека.  Металлические
или  глиняные  вазы,  сделанные по  греческим  образцам,  снабжались  иногда
рисунками  не  греческого  характера,  а  скифского,  "варварского":  на них
изображались  фигуры туземцев и сцены  из  скифского  быта.  Две такие  вазы
пользуются  мировою известностью. Одна из них,  золотая, вырыта из  склепа в
кургане  Куль-Оба около г.  Керчи;  другая, серебряная, оказалась  в большом
кургане близ  села  Никополя на нижнем Днепре  у  речки Чертомлыка. На обеих
вазах художественно  представлены  целые группы  скифов  в  их  национальной
одежде и вооружении. Такая же серебряная ваза с фигурами скифов была найдена
недавно  в  Воронежской  губернии.  В  1913 г. профессору Н. И. Веселовскому
посчастливилось найти ряд замечательнейших предметов греческого искусства  в
кургане  Солоха  на  нижнем  Днепре.  Между ними  первое  место  принадлежит
золотому гребешку с  литыми изображениями  пеших  и конных воинов,  греков и
скифов, в момент их боя. Столь же замечательно серебряное налучье (колчан) с
рельефными фигурами сражающихся скифов.
     Таким  образом, греческое  искусство служило вкусам местных "варваров".
Для  нас  это  обстоятельство  важно  потому,  что  мы  получаем возможность
непосредственно познакомиться с внешним  видом тех скифов, с которыми  имели
дело   греки  на   Черноморском  побережье.  В  превосходно   изваянных  или
нарисованных  греческими  мастерами фигурах скифских воинов и  наездников мы
отчетливо  различаем  черты арийского  племени и всего скорее  иранской  его
ветви. Из описаний скифского быта, оставленных  греческими писателями, и  из
скифских  погребений,  раскопанных археологами, можно сделать тот же  вывод.
Греческий историк Геродот (V в. др Р. Хр.), рассказывая  о скифах,  делит их
на много племен и различает между ними кочевников  и земледельцев. Первых он
помещает ближе к морю в степях, а вторых -- западнее и севернее  -- примерно
на среднем  течении Днепра.  Земледелие было настолько развито  у  некоторых
скифских  племен,  что  они торговали  зерном,  доставляя  его  в  громадном
количестве в греческие города для отправки в Элладу. Известно, например, что
Аттика получала половину необходимого  ей количества хлеба  именно от скифов
через  Боспорское царство. Тех скифов, которые торговали с  греками,  и тех,
которые кочевали вблизи от моря, греки более или менее знали, и Геродот дает
о них  любопытные и основательные сведения. Те же  племена,  которые жили  в
глубине нынешней России,  грекам не были известны, и у Геродота мы читаем  о
них баснословные рассказы, которым невозможно верить.
     Ко времени Рождества  Христова  вместо  скифов  в  соседстве  греческих
колоний  в южной Руси  оказываются сарматы, затем  роксаланы  и аланы. О них
известно очень мало;
     но,  по-видимому,  все  эти  племена  принадлежали  к  тому  же  самому
иранскому корню, к  которому принадлежали и более  ранние  скифы. Уступив со
временем свои места другим племенам, эти иранцы удержались лишь в Кавказских
горах, где и теперь слывут под именем осетин. На северных же берегах Черного
моря вместо  них утвердились  со  11--111 в. по Р. Хр.  германские  племена,
известные  под общим названием готов. Они пришли с низовьев Вислы,  с южного
побережья Балтийского моря,  овладели  всем Черноморьем от Дуная до  Дона  и
Кубани и держали в страхе жителей восточной Римской Империи  своими набегами
по  морю  и  суше на Малую Азию  и Балканский полуостров. В VI столетии готы
сравнительно успокоились под влиянием христианского учения, проповеданного у
них епископом их  Вульфилою (или Ульфилою). В то  время  они делились на два
главных  племени:  вестготов  (тервинги)  на  Дунае  и  Днепре  и   остготов
(грейтунги) на Днепре и на Дону.  Из среды остготов вышел  в середине  IV в.
вождь,  объединивший  в одно "царство"  не  только  готские  племена,  но  и
соседние  с ним народы  (вероятно, финские и славянские). Это был Германрих,
при  котором  готам  пришлось  испытать  нашествие  гуннов  и  затем  начать
переселение на запад.
     Нашествием гуннов открывается ряд  последовательных азиатских вторжений
в Россию и Европу. Монгольская орда гуннов, постепенно придвигаясь с востока
к Дону, в  375 г. обрушилась на остготов, разгромила  готское  королевство и
увлекла с  собою  готские племена в движении на запад. Гонимые  гуннами готы
вступили  в пределы Римской империи, а  гунны, овладев  Черноморьем  и кочуя
между  Волгой  и  Дунаем,  образовали  пространное  государство,  в  котором
соединилось много покоренных ими племен. Позднее, в V в., гунны продвинулись
еще более на запад и основались в нынешней Венгрии, откуда  доходили в своих
набегах до  Константинополя и до  теперешней Франции. После  их  знаменитого
вождя Аттилы во второй половине V в. сила гуннов была сломлена междоусобиями
в их  среде и восстаниями  подчиненных  им европейских  племен.  Гунны  были
отброшены на восток  за Днепр, и  самое  их государство  исчезло. Но  вместо
гуннов из Азии в VI в. появилось новое монгольское племя  аваров. Оно заняло
те же места, на которых  сидели ранее гунны, и до конца VIII в. держалось  в
Черноморье и  на Венгерской равнине, угнетая покоренные европейские племена,
пока, в свою очередь, его не истребили германцы и славяне. Падение аварского
могущества совершилось  так  быстро и решительно,  что  у  славян  послужило
предметом  особой поговорки:  русский  летописец, называвший  аваров обрами,
говорит,  что из них в живых не осталось ни одного, "и есть  притча в Руси и
до сегодня: погибоша аки обри". Но обры погибли, а  на их  месте появились с
востока еще новые орды все того же монгольского корня, именно  -- угров (или
венгров)  и хазар. Угры после некоторых передвижений  в южной России, заняли
нынешнюю Венгрию, а хазары основали обширное государство от Кавказских гордо
Волги  и  до  среднего  Днепра.  Однако   движение  народов   с  востока  не
остановилось и после образования хазарской державы:
     за хазарами в  южно-русских  степях появились  новые  азиатские  народы
тюрко-татарского племени; это  были печенеги, торки [тюрки -- Ред.], половцы
и позднее всех, татары (в XIII в.).
     Так последовательно в продолжение  почти целого тысячелетия южные степи
нынешней России были предметом спора прошлых племен: готы сменялись гуннами,
гунны -- аварами, авары -- уграми и хазарами, хазары -- печенегами, печенеги
-- половцами, половцы -- татарами. Начиная с гуннов, Азия посылала на Европу
одно кочевое  племя за другим. Проникая  через Урал или Кавказ в Черноморье,
кочевники  держались  вблизи  от  Черноморских  берегов, в  степной  полосе,
удобной  для кочевья, и не заходили  далеко  на север, в лесные пространства
нынешней  средней России.  Леса  спасали  здесь от  окончательного  разгрома
пришлых  орд  постоянное местное  население,  состоявшее  главным образом из
славян и финнов.

     Русские славяне и их соседи
     Что  касается до славян,  то древнейшим  местом их  жительства в Европе
были, по-видимому, северные  склоны Карпатских  гор, где славяне  под именем
венедов,  антов  и склавен были известны еще  в римские, готские и  гуннские
времена.  Отсюда  славяне  разошлись  в разные  стороны: на  юг  (балканские
славяне),  на запад  (чехи, моравы, поляки)  и на  восток (русские славяне).
Восточная ветвь славян пришла на  Днепр вероятно еще в VII в. и,  постепенно
расселяясь,  дошла до  озера Ильменя и до  верхней Оки.  Из  русских  славян
вблизи Карпат остались хорваты и волыняне (дулебы, бужане). Поляне, древляне
и дреговичи основались на правом  берегу Днепра  и на  его правых  притоках.
Северяне,  радимичи и  вятичи  перевалили за  Днепр  и  сели  на  его  левых
притоках, причем  вятичи успели продвинуться даже на Оку. Кривичи тоже вышли
из системы Днепра на север,  на верховья Волги  и Зап. Двины, а  их  отрасль
словене  заняли  речную систему озера  Ильменя.  В своем  движении  вверх по
Днепру,  на  северных и  северо-восточных  окраинах своих  новых  поселений,
славяне  приходили  в  непосредственную  близость  с  финскими  племенами  и
постепенно оттесняли их все далее на север и северо-восток. В то же время на
северо-западе  соседями  славян  оказывались  литовские  племена,  понемногу
отступавшие к  Балтийскому  морю перед  напором славянской  колонизации.  На
восточных же окраинах, со стороны  степей,  славяне,  в свою очередь,  много
терпели от кочевых азиатских пришельцев. Как мы уже  знаем, славяне особенно
"примучили"  обры  (авары). Позднее  же поляне, северяне, радимичи и вятичи,
жившие восточнее прочих родичей,  в большей близости к степям, были покорены
хазарами,  можно сказать, вошли в состав хазарской державы. Так определилось
первоначальное соседство русских славян.
     Самым диким из всех соседивших со славянами племен было  финское племя,
составляющее одну из  отраслей монгольской расы. В  пределах нынешней России
финны  жили  с  незапамятной  поры,  подчиняясь  воздействию  как  скифов  с
сарматами,  так позднее  готов,  тюрков, литовцев и  славян. Делясь на много
маленьких народцев (чудь, весь,  емь, эсты, меря, мордва,  черемисы, вотяки,
зыряне и многие другие), финны занимали своими редкими поселениями громадные
лесные  пространства  всего  русского  севера.  Разрозненные  и  не  имевшие
никакого   внутреннего  устройства  слабые   финские  народцы  оставались  в
первобытной  дикости и простоте, легко  поддаваясь  всякому вторжению  в  их
земли. Они быстро подчинялись более культурным пришельцам и ассимилировались
с  ними, или  же без заметной борьбы уступали им свои земли и уходили от них
на север  или  восток.  Таким  образом с  постепенным  расселением  славян в
средней  и северной России  масса финских земель  переходила к славянам, и в
славянское  население мирным путем вливался обруселый  финский элемент. Лишь
изредка там, где финские жрецы-шаманы (по старому русскому названию "волхвы"
и "кудесники")  поднимали свой народ  на  борьбу,  финны  становились против
русских. Но эта борьба кончалась неизменной победой славянства, и начавшееся
в VIII--Х  вв. обрусение финнов продолжалось неуклонно и продолжается еще до
наших  дней.  Одновременно  со  славянским воздействием на  финнов  началось
сильное  воздействие  на  них  со стороны тюркского  народа болгар  волжских
(названных так в отличие от  болгар дунайских). Пришедшие с низовьев Волги к
устьям Камы кочевые болгары  основались здесь и, не ограничиваясь кочевьями,
построили  города,  в  которых  началась  оживленная  торговля.  Арабские  и
хазарские  купцы привозили  сюда  с юга  по Волге свои товары (между прочим,
серебряную утварь, блюда,  чаши и проч.); здесь они выменивали их на  ценные
меха, доставляемые  с севера  Камою и верхнею  Волгою. Сношения  с арабами и
хазарами   распространили  между   болгарами   магометанство   и   некоторую
образованность. Болгарские  города (в особенности Болгар или Булгар на самой
Волге)  стали очень влиятельными центрами для  всей области верхней Волги  и
Камы, населенной финскими  племенами. Влияние болгарских городов сказывалось
и на русских славянах, торговавших с болгарами, а  впоследствии враждовавших
с ними.  В политическом отношении волжские  болгары не были сильным народом.
Завися  первоначально  от хазар,  они имели, однако, особого хана  и  многих
подчиненных ему  царьков  или князей. С падением хазарского царства, болгары
существовали  самостоятельно, но  много  терпели  от русских  набегов и были
окончательно разорены  в XIII в.  татарами. Их  потомки чуваши  представляют
теперь слабое и мало развитое племя.
     Литовские  племена  (литва,  жмудь,  латыши,  пруссы,  ятвяги  и  др.),
составляющие особую ветвь арийского племени, уже в глубокой древности (во II
в.  по Р. Хр.)  заселяли те места, на  которых  их позднее застали  славяне.
Поселения литовцев занимали бассейны рек Неман и Зап. Двины и от Балтийского
моря  доходили до р. Припяти и истоков  Днепра  и Волги. Отступая постепенно
перед  славянами, литовцы  сосредоточились по Неману и Зап. Двине в дремучих
лесах  ближайшей к  морю полосы и там  надолго сохранили свой первоначальный
быт. Племена их не были объединены, они делились на отдельные роды и взаимно
враждовали.  Религия   литовцев  заключалась  в  обожествлении  сил  природы
(Перкунь -- бог грома), в  почитании умерших  предков и вообще находилась на
низком  уровне  развития.  Вопреки  старым рассказам  о  литовских  жрецах и
различных  святилищах,   теперь   доказано,  что   у  литовцев  не  было  ни
влиятельного  жреческого сословия,  ни торжественных  религиозных церемоний.
Каждая семья приносила жертвы богам и божкам, почитала животных и  священные
дубы, угощала души  умерших  и занималась  гаданиями.  Грубый и  суровый быт
литовцев, их бедность и дикость ставили их  ниже  славян и  заставляли литву
уступать  славянам   те  свои   земли,   на   которые  направлялась  русская
колонизация. Там же где  литовцы непосредственно  соседили  с  русскими, они
заметно поддавались культурному их влиянию.
     По  отношению  к  финским  и литовским своим  соседям  русские  славяне
чувствовали свое превосходство и держались  наступательно. Иначе было дело с
хазарами.  Кочевое  тюркское  племя  хазар  прочно  осело  на  Кавказе  и  в
южнорусских  степях и стало заниматься земледелием,  разведением  винограда,
рыболовством  и торговлей.  Зиму  хазары  проводили  в  городах, а  на  лето
выселялись  в  степь к своим лугам, садам и  полевым работам.  Так как через
земли хазар пролегали торговые  пути из Европы в  Азию, то хазарские города,
стоявшие  на этих  путях,  получили  большое  торговое  значение и  влияние.
Особенно  стали  известны столичный город Итиль  на нижней Волге и  крепость
Саркел  (по-русски  Белая  Вежа)  на Дону  близ  Волги. Они  были громадными
рынками, на которых торговали азиатские купцы с европейскими и  одновременно
сходились  магометане,  евреи,  язычники   и  христиане.  Влияние  ислама  и
еврейства  было особенно  сильно среди  хазар;  хазарский хан  ("каган"  или
"хакан") со своим двором исповедовал иудейскую веру; в народе же всего более
было  распространено магометанство,  но  держались  и  христианская  вера  и
язычество.  Такое разноверие вело  к  веротерпимости и  привлекло  к хазарам
поселенцев из многих стран. Когда в VIII  столетии некоторые русские племена
(поляне, северяне, радимичи,  вятичи)  были покорены хазарами, это хазарское
иго не  было тяжелым  для  славян.  Оно открыло для славян  легкий доступ на
хазарские  рынки  и втянуло русских в  торговлю  с  Востоком. Многочисленные
клады арабских  монет  (диргемов),  находимые  в разных  местностях  России,
свидетельствуют о развитии восточной торговли именно в VIII и  IX вв., когда
Русь  находилась  под прямой  хазарской  властью,  а  затем под значительным
хазарским влиянием. Позднее, в Х в., когда хазары ослабели от упорной борьбы
с новым кочевым племенем -- печенегами, русские сами стали нападать на хазар
и много способствовали падению Хазарского государства.
     Перечень  соседей  русских славян  необходимо  дополнить  указанием  на
варягов, которые не  были прямыми  соседями  славян,  но  жили "за  морем" и
приходили к славянам "из-за моря". Именем "варягов" ("варангов", "вэрингов")
не только  славяне, но  и  другие народы (греки, арабы, скандинавы) называли
норманнов, выходивших из  Скандинавии в другие страны.  Такие  выходцы стали
появляться  с IX  в. среди славянских племен на Волхове и Днепре, на  Черном
море  и  в  Греции в виде  военных  или  торговых дружин.  Они торговали или
нанимались на русскую и византийскую  военную  службу  или же  просто искали
добычи и  грабили, где могли. Трудно сказать,  что именно заставляло варягов
так часто покидать свою родину и бродить по чужбине; в ту эпоху  вообще было
очень велико  выселение  номаннов  из  Скандинавских стран  в среднюю и даже
южную  Европу: они нападали на Англию, Францию, Испанию, даже  Италию. Среди
же русских славян  с середины IX столетия  варягов  было так много  и  к ним
славяне так привыкли, что варягов  можно назвать прямыми  сожителями русских
славян.  Они вместе торговали с  греками  и  арабами, вместе воевали  против
общих врагов, иногда ссорились и враждовали, причем то варяги подчиняли себе
славян,  то славяне прогоняли  варягов  "за  море" на их родину. При  тесном
общении славян с варягами можно  было бы ожидать большого влияния варягов на
славянский быт. Но такого влияния вообще незаметно -- знак, что в культурном
отношении варяги не были выше славянского населения той эпохи.

     Первоначальный быт русских славян
     Мы познакомились с  теми  известиями о  славянах, которые позволяют нам
сказать, что русские до начала самобытного политического существования имели
несколько веков примитивной жизни. Древние писатели византийские (Прокопий и
Маврикий) и германские (гот  Иордан) раскрывают нам  и черты первоначального
быта славян, с которыми интересно познакомиться, чтобы уяснить себе, в каком
положении,  на какой степени общественного развития застает  славян история.
Придя  в  пределы  теперешней России, в Поднепровье, славяне не  нашли здесь
такой  культуры  и  цивилизации,   как   германские  племена,  вторгшиеся  в
Западно-Римскую империю. Последние сами должны были подняться до той высоты,
на которой  стояли туземцы; славяне  же предстают перед  нами в  достаточной
чистоте примитивного  быта.  Об  этом  быте еще в  XVIII  в.  сложились  два
воззрения. Представителем  первого  был  известный Шлецер; другая же  теория
получила окончательное развитие в  "Истории  русской жизни" недавно умершего
ученого И. Е. Забелина. Шлецер представлял себе первоначальный быт славян не
выше  быта дикарей ирокезцев.  Еще  летописец  говорил, что  славяне "живяху
звериньским образом"; так думал и Шлецер. Первые семена гражданственности  и
культуры,  по его мнению,  были брошены варягами, которые вызвали  славян за
собой на историческую  арену.  Это  взгляд,  очевидно,  крайний.  Забелин же
("История русской жизни",  2 тома. М.,  1876--  1879) рисует нам  быт славян
русских в IX--Х вв. очень сложным и высоко развитым и впадает поэтому в иную
крайность.  Отрешимся  от  этих  двух  точек   зрения  и  рассмотрим,  какие
несомненные  данные  для  выяснения  этого вопроса  можем мы найти у древних
источников.
     Прежде всего -- славяне народ не кочевой, а оседлый. Уже Тацит, который
сближает их с сарматами, отмечает, что они были диким народом, но отличались
от  сарматов тем, что  жили  оседло  и  строили дома.  Оседлость славян надо
понимать в том смысле, что главный капитал их состоял не в стадах и табунах,
а в земле, и хозяйство было основано на эксплуатации земли. Но эта оседлость
была не прочна, так как, итощив пашню на одном месте, славяне легко покидали
свое  жилище   и   искали  другого.  Таким  образом,  поселки  славян  имели
первоначально очень подвижный характер.  Об  этом согласно свидетельствуют и
греческие  писатели и летописец, который говорит о древлянах и  вятичах так,
что можно понять, что они только что принялись за обработку земли. Древляне,
которые, по словам летописца, "живяху  звериньским обра