ю перед ним дверь бара, держась с достоинством наследного принца. Уолдо зашел вслед за ним, и дверь захлопнулась.
     - Видите, Билли принес Франки хорошие новости, - Гленрой отступил на шаг от окна. - Видите, можно считать, что вы посмотрели на Билли Рица вблизи.
     - Может, он сказал ему, что в отеле "Сент Элвин" снова собираются разносить пищу по номерам?
     - Было бы неплохо, - мы отошли от окна, и Гленрой бросил на меня взгляд, явно дававший понять, что я и так отнял у него слишком много времени.
     Я двинулся было к двери, но тут в голову мне пришла весьма неожиданная мысль.
     - Ведь во времена убийств "Голубой розы" именно компания "Мясо из Айдахо" поставляла в отель мясо?
     Гленрой улыбнулся.
     - Так и должно было быть. Но вы ведь знаете, кто делал это на самом деле.
     Я спросил, что он имеет в виду.
     - Помните, я говорил, что менеджеры позволяли себе мошенничать кое в чем. Ламберт обирал прачечную, а Мерзавец Боб наложил лапу на поставки мяса. Ральф Рэнсом так и не узнал об этом. Боб печатал фальшивые счета, но к тому моменту, когда они попадали на стол Ральфа, на них уже стоял штамп "оплачено".
     - А как вы узнали об этом?
     - Однажды вечером, как следует набравшись, мне рассказал об этом Нандо. Они с Эггзом разгружали каждое утро грузовик. Но вы ведь уже знали об этом, не так ли?
     - Откуда я мог об этом знать?
     - Но разве вы не говорили, что все жертвы убийцы связывает именно отель "Сент Элвин"?
     Только сейчас я понял, на что он намекает.
     - Так мясником, которому нелегально передали контракт на поставку мяса в отель, был Хайнц Штенмиц?
     - Ну конечно. А как еще мог этот человек быть связан с отелем?
     - Но никто никогда не говорил об этом полицейским.
     - Они просто не спрашивали.
     Я поблагодарил Гленроя и направился к двери, но он не спешил идти меня провожать.
     - Вы так и не спросили меня, что я думаю о том, как умер Джеймс. А ведь я разрешил вам подняться сюда именно потому, что вы упомянули о нем.
     - А я думал, вы согласились поговорить, потому что я знаю, кто написал "Шикарную жизнь".
     - Каждый должен знать, кто написал "Шикарную жизнь". Так вам интересно мое мнение? Я не могу перечислить вам всех, уволенных в то время, не могу сказать, где найти Боба Бандольера, но могу рассказать кое-что о Джеймсе. Если у вас есть время.
     - Да, пожалуйста, - сказал я. - Я должен был сам просить вас об этом.
     Глен сделал шаг в мою сторону.
     - Вот тут вы правы. Так слушайте. Джеймса убили в его номере так? В его постели, так? А знаете ли вы, во что он был одет?
     Я покачал головой, мысленно ругая себя за то, что не прочитал достаточно внимательно полицейские отчеты по этому поводу.
     - На нем не было ничего, - продолжал Глен. - Знаете, что это означает? - он не дал мне времени ответить. - Это означает, что он поднялся с постели, чтобы отпереть дверь, не позаботившись одеться. Он знал того, кто стоял за дверью. Джеймс был молод, но далеко не глуп, пока дело не доходило до одной-единственной вещи. До девочек. Он готов бы перетрахать всех красоток, встречавшихся на его пути. В отеле были хорошенькие горничные, и Джеймс спутался не на шутку с одной из них. Ее звали Джорджия Макки. Это было как раз, когда мы играли в "Блэк энд тэн".
     - А когда точнее?
     - В сентябре пятидесятого. За два месяца до того, как убили Джеймса. Он бросил эту самую Джорджию, как бросал рано или поздно всех своих девиц. Джеймс стал встречаться с девушкой из клуба. Джорджия приходила туда и устраивала скандалы, пока ее не перестали пускать в этот клуб. Она хотела вернуть Джеймса. - Глен сделал паузу, чтобы до меня лучше дошел смысл его слов. - Я всегда думал, что это Джорджия Макки зашла в номер Джеймса, убила его и устроила, чтобы все выглядело так, будто это сделал тот же человек, который убил ту проститутку. Джеймс открыл ей дверь. Или она воспользовалась своим ключом. В любом случае Джеймс не стал бы поднимать шума, так как наверняка решил, что она идет забраться к нему в постель.
     - Вы никогда не говорили об этом полиции?
     - Я говорил Биллу Дэмроку, но к тому времени Джорджия Макки уже уехала отсюда.
     - А что с ней произошло?
     - Сразу после убийства Джеймса она уехала в Теннесси. Кажется, там жили ее родители. Сказать по правде, я от души надеюсь, что ее прирезали в каком-нибудь баре.
     Мы молча смотрели друг на друга еще несколько секунд.
     - Джеймс должен был прожить дольше, - сказал наконец Гленрой. - У него было что предложить людям.

14

     Было еще слишком рано, чтобы звонить Тому Пасмору, поэтому я спросил клерка за стойкой, нет ли у него телефонного справочника. Он сходил в свой кабинет и вернулся с толстой потрепанной книгой.
     - Как сегодня Гленрой? - спросил он.
     - Замечательно. А разве так не всегда?
     - Нет, - сказал клерк, - но он всегда остается Гленроем.
     Кивнув, я открыл справочник на букве "С". Дэвид Санчана проживал на Северной Бейбери-лейн, где-то в районе Элм-хилл. Я переписал его адрес на листочек, который дал мне Том, а потом, спохватившись, переписал также адрес Оскара Фрицманна на Фон-дю-Лак-драйв. Может быть, он сможет рассказать мне что-нибудь о таинственном Уильяме Фрицманне.
     Подойдя к автомату в вестибюле отеля, я набрал номер Санчана я ждал довольно долго, прежде чем повесить трубку. Санчана были, пожалуй, единственными людьми во всем городе, у которых не было автоответчика.
     Я вышел на улицу и пошел в сторону бывшего дома Боба Бандольера. Он должен был что-то знать, подумал я. Может, видел, как Джорджия Макки выходит из номера Джеймса Тредвелла, и шантажировал ее, вместо того чтобы рассказать обо всем полиции.
     Я свернул на Седьмую южную улицу и прошел мимо дома Миллхаузеров, когда увидел, что Фрэнк Белнап машет мне со своего крыльца. Он показал мне знаком, чтобы я стоял, где стою, а сам быстро пошел в моем направлении.
     - Сказал Ханне, что пойду прогуляюсь, - сообщил он, поравнявшись со мной. - Несколько раз прошел туда-сюда всю улицу, ожидая, пока вы вернетесь.
     Фрэнк все время оглядывался, желая убедиться, что жена не увидит, как он разговаривает со мной.
     - А что случилось? - спросил я.
     Фрэнк все еще боролся с собой.
     - Я встретил того солдата, который вышвырнул Думки из соседнего дома. Он пришел на следующий день осмотреть место. Ханна как раз пошла по магазинам. А я вышел поговорить с этим парнем, как раз когда он покидал дом. И он был не просто груб - он даже испугал меня. Мужчина был не очень крупным, но вид у него был опасный - я сразу понял, что такому ничего не стоит убить меня на месте.
     - А что случилось? Он угрожал вам?
     - Да, угрожал, - Белнап нахмурился. - Думаю, этот парень только что вернулся из Вьетнама и был способен абсолютно на все. Я уважаю наших солдат и считаю, что то, что мы сделали с этими мальчиками, - настоящий позор. Но тот парень - он был особенный.
     - Что он сказал вам?
     - Сказал, что я должен забыть, что видел его. А если я что-нибудь кому-нибудь расскажу о нем или его делах, он сожжет мой дом. И он не шутил. У него был вид человека, привыкшего сжигать дотла дома. - Фрэнк придвинулся ко мне поближе, и я ощутил запах его затхлого дыхания. - А потом он добавил, что я в безопасности, пока веду себя так, словно его не существует.
     - О, - сказал я. - Понимаю.
     - Так вам ясна ситуация?
     - Он - тот человек, которого видит по ночам Ханна, - сказал я.
     Фрэнк энергично закивал.
     - Я пытаюсь убедить ее, что она все это придумала. А может, это и не он. Все-таки того я видел в семьдесят третьем году. Но скажу вам одну вещь: если это он, уж не знаю, что он там делает, но только не плачет.
     - Спасибо, что все-таки рассказали мне о нем, - поблагодарил я.
     Фрэнк с сомнением разглядывал меня, размышляя, не сделал ли он ошибку.
     - Я подумал, что вы можете знать, кто это.
     - Он был в форме, когда вы его видели?
     - Конечно. У меня было такое ощущение, что он еще не успел обзавестись гражданской одеждой.
     - А что у него была за форма?
     - Куртка с латунными пуговицами, но все опознавательные знаки были оторваны.
     Это ничего мне не давало.
     - А потом о нем не было ни слуху, ни духу, пока Ханна не увидела его однажды ночью?
     - Я надеялся, что он умер. Может быть, Ханна все-таки видит кого-то другого?
     Я сказал, что не знаю, и Фрэнк медленно побрел обратно к своему дому. Он несколько раз оглянулся, по-прежнему сомневаясь, правильно ли поступил.

15

     Я сел в "понтиак" и поехал обратно по Ливермор-авеню, затем свернул с шоссе в сторону Элм-хилл и стал колесить по тихим улочкам в поисках Бейбери-лейн. В Элм-хилл предпочитали двухэтажные дома в колониальном стиле или подобия фермерских домиков с причудливо украшенными качелями на заднем дворе и металлическими табличками на столбиках у подъезда к дому - "Харрисоны, Бернарды, Рейнолдсы". Почти все почтовые ящики были здесь размером с мусорный бак и украшены изображениями летящих уток или плывущих рыб.
     В центре Элм-хилл я поставил машину на стоянку перед полукругом магазинчиков, располагавшихся в серых каменных домах. Если бы у меня была веревка, я мог бы привязать машину к специальному столбику, напоминавшему коновязь. Через улицу виднелся холм, на котором когда-то росли вязы, давшие название местности. Теперь там стояла табличка с описанием истории этого места и были разбиты две дорожки, вдоль которых стояли каменные скамьи. Я купил в книжном магазинчике карту города и направился с ней к одной из скамеек. Бейбери-лейн начиналась за торговым центром Таун-холл, огибала пруд и петляла на протяжении полумили, пока не пересекала Плам-Бэрроу-уэй, начинавшуюся к северу от шоссе.
     Вокруг Таун-холл ютились крошечные деревянные домишки, пожалуй, самые старые в Элм-хилл. Но когда Бейбери-лейн свернула к пруду, снова появились двухэтажные белые и серые здания. Наконец передо мной появилась длинная дубовая аллея, которая явно была когда-то границей владений фермера.
     По другую сторону дубов стоял двухэтажный, немного обшарпанный фермерский дом с верандой, архитектура которого сильно отличала его от соседних зданий. Сбоку стояли два серых баллона с газом, а изъезженная дорожка вела к покосившемуся гаражу. Выцветший номер на почтовом ящике был таким же, как у меня в бумажке. Семейство Санчана купило этот дом, и все последующие годы равнодушно наблюдало, как все вокруг перестраивают и переоборудуют. Я подъехал к гаражу, выключил мотор и вылез из машины.
     Пройдя к веранде, я подергал за дверь, и она тут же открылась. На длинной узкой веранде стояли выцветшие шезлонги Я постучал во входную дверь. Никто не ответил. Я так и знал, что никто не ответит. Что ж, в конце концов, я ведь просто совершил сегодня побег от Рэнсомов. Повернувшись, я увидел, как из-за дубовой изгороди смотрит на меня какой-то мужчина.
     Сетчатое ограждение веранды превращало его фигуру в скопище черных точек. Я вдруг ощутил смутную угрозу и инстинктивно присел за один из шезлонгов. Мужчина, казалось, исчез, даже не пошевельнувшись.
     Я медленно встал. Все нервы мои были напряжены до предела. Мужчина исчез за дубами. Я вышел на улицу и пошел к Бейбери-лейн, пытаясь разглядеть хоть какое-то движение среди стволов вековых деревьев. В конце концов, говорил я себе, это вполне мог быть сосед, поинтересовавшийся, что это я делаю на пороге Санчана.
     Но я знал, что это не сосед.
     Среди деревьев никто не двигался. Я пересек улицу по диагонали, чтобы видеть, что происходит между деревьев. Кругом не было ни души. Дубовая аллея кончалась за Бейбери-лейн, которая, должно быть, также была когда-то одной из границ фермерских владений. Где-то на востоке Элм-хилл послышался звук мотора отъезжавшей машины.
     Повернувшись на шум, я не увидел ничего, кроме качелей на задних двориках домов. Сердце мое по-прежнему учащенно билось.
     Я вернулся к машине и подождал еще с полчаса, сидя внутри, но никто из семейства Санчана так и не вернулся домой. Наконец я написал на листке свое имя и номер Джона Рэнсома, приписал, что хотел бы поговорить с ними о Бобе Бандольере, вырвал из блокнота листок и вернулся на веранду. На этот раз я нажал на ручку входной двери, и она отворилась так же легко и просто, как дверь на веранду. Меня снова пронзило чувство опасности.
     - Здравствуйте, кто-нибудь дома? - крикнул я, заглядывая в комнату. Впрочем, я не особенно ожидал ответа на свой вопрос. Я положил листочек на паркет перед коричневым овальным ковром в гостиной, закрыл дверь и вернулся к машине.

16

     На востоке от стадиона я свернул на Тевтония-авеню и поехал на север. Я плохо представлял, где находится фон-дю-Лак-драйв, но она почти наверняка должна была пересекать Тевтония-авеню. Я чуть было не проскочил нужный поворот, но вовремя заметил его и резко повернул направо.
     Фон-дю-Лак-драйв оказалась широкой шестиполосной улицей, которая, начавшись возле озера, пересекала Миллхейвен по диагонали. Здесь, на западе города, вдоль улиц не росли деревья, и солнце нещадно палило ряды многоквартирных домов постройки тридцатых годов и частных домиков. С тех пор, как я выехал из Элм-хилл, я каждые несколько секунд смотрел в зеркало заднего вида.
     Номер 5460 был одним из трех одинаковых, стоящих рядом бетонных домиков с черными ставнями и плоской крышей. Все три домика были покрашены бледно-желтой краской. Дом Оскара Фрицманна стоял посредине, и, в то время как соседи попытались хоть как-то украсить свой быт, посадив вокруг цветы, дом Фрицманна выглядел как тюрьма со ставнями.
     Прежде чем постучать в дверь, я оглянулся. Вокруг было пусто.
     - Кто там? - послышался голос по другую сторону двери.
     Я назвался.
     Дверь слегка приотворили, и я увидел в щель коренастого лысого мужчину лет семидесяти. Видимо, то, что он увидел, не особенно его испугало, потому что он открыл дверь и подошел ко второй, стеклянной. У мужчины была широкая грудь и массивная шея, как у пожилого атлета, он был одет в шорты цвета хаки и потрепанную синюю футболку.
     - Вы ищете меня? - спросил он.
     - Если вы Оскар Фрицманн, то вас, - кивнул я.
     Тогда он открыл вторую дверь, встал на пороге и с любопытством посмотрел на меня, пытаясь угадать, что мне могло от него понадобиться.
     - Вот он я. Что вы хотите?
     - Мистер Фрицманн, я надеюсь, что вы поможете мне найти одного из служащих корпорации, зарегистрированной в Миллхейвене.
     Фрицманн со скептической улыбкой тряхнул головой.
     - А вы уверены, что вам нужен Оскар Фрицманн? Именно этот Оскар Фрицманн?
     - Вы слышали когда-нибудь о компании под названием "Элви холдингс"?
     Он на секунду задумался, потом снова тряхнул головой.
     - Нет.
     - А о людях по имени Эндрю Белински и Леон Кейзмент?
     Фрицманн покачал головой.
     - Третий руководитель этой фирмы носил фамилию Фрицманн, и, поскольку вы - единственный Фрицманн, записанный в телефонном справочнике, вы - моя последняя надежда.
     - Но зачем вам все это надо? - Фрицманн чуть наклонился вперед. Выражение лица его нельзя было назвать враждебным, но дружелюбия в нем заметно поубавилось. - И кто вы, собственно, такой?
     Я снова назвал свое имя.
     - Просто пытаюсь помочь старому другу, и нам нужно собрать как можно больше информации о компании "Элви холдингс".
     Теперь Фрицманн нахмурился.
     - Похоже, что единственный реально существовавший человек в этой фирме носил фамилию Фрицманн. Уильям Фрицманн. Мы не можем обратиться к властям, потому что...
     Фрицманн наступал на меня, тыча пальцем мне в грудь.
     - Неужели можно перепутать имена Оскар и Уильям?
     - Я подумал, что вы могли бы быть его отцом, - оправдывался я.
     - Мне все равно, что вы подумали, - Фрицманн продолжал наступать, оттесняя меня от двери. - Я не хочу, чтобы хитрые мошенники вроде тебя приходили сюда донимать меня, и лучше тебе убраться с моей территории, пока я не вышиб тебя отсюда.
     Я понял, что он сделает то, что обещал, - с каждой секундой Фрицманн злился все больше и больше.
     - Я просто надеялся, что вы поможете мне найти Уильяма Фрицманна. Вот и все, - я поднял руки в знак того, что не собираюсь с ним драться.
     Лицо его стало совсем свирепым, я успел вовремя отпрыгнуть, и огромный кулачище просвистел мимо моего носа.
     - Ухожу, - сказал я. - Не хотел вас беспокоить.
     Фрицманн разжал кулаки.
     Он стоял на лужайке, пока я не сел в машину, а потом повернулся и медленно пошел к дому.
     А я завел мотор и поехал на Эли-плейс, где меня ждала настоящая работа.

Часть восьмая

Полковник Бьюфорт Раннел

1

     Я вошел в дом и прокричал приветствие, но ответом мне была тишина. Очевидно, все Рэнсомы разом решили немного вздремнуть.
     На кухне, на рабочем столе радом с бутылкой уэстерширского соуса и тремя стаканами, испачканными какой-то красной жидкостью, был приклеен листочек с запиской.
     "Тим - где ты? Мы идем в кино, вернемся часов в семь-восемь. Заходили Монро и Уилер - смотри наверху. Джон".
     Я бросил записку в мусорное ведро и поднялся наверх. На столике в комнате для гостей Марджори расставила множество баночек и бутылочек с кремами и лосьонами. На неубранной постели валялся раскрытый номер журнала ассоциации пенсионеров.
     В комнате Джона все было как прежде, если не считать того, что Джон поставил на столике у кровати свою трехсотдолларовую водку, несомненно для того, чтобы Ральф перестал ее дегустировать. На полу валялись мятые трусы и рубашки. Два больших полотна Байрона Дориана, напоминавшие Джону об Эйприл, были сняты и повернуты к стене.
     На третьем этаже по-прежнему лежал под кроватью чемоданчик с делом Уильяма Дэмрока.
     Я прошел по коридору в кабинет Эйприл. Стопку финансовых отчетов успели куда-то убрать, но на полках по-прежнему лежали старые факсы. Только сейчас я заметил, что большинство белых полок были пусты.
     Монро и Уилер забрали большую часть папок Эйприл. Бухгалтер Армори-плейс тщательно изучит их в надежде найти мотив убийства. Наверное, сегодня же утром Монро и Уилер обчистили также офис Эйприл в "Барнетт". Открыв ящик стола, я нашел там два листочка для записей, тюбик крема "Нивея" и резиновую ленту. Я опоздал на два часа, и теперь вряд ли узнаю, что удалось выяснить Эйприл об Уильяме Дэмроке.
     Вернувшись в кабинет Джона, я раскрыл книгу полковника Раннела и вытянулся на диване, решив почитать до возвращения Рэнсомов.

2

     Явно не имея ни малейшего понятия о том, как плохо быть бездарным писателем, которому к тому же нечего сказать, Бьюфорт Раннел умудрился разместить на четырехстах страницах бездну тупых банальностей, бездарных анекдотов и предрассудков. Полковник словно приковал себя к пишущей машинке и выдалбливал каждое предложение из гранита, и его наверняка очень раздражало, когда коммерческие издательства не соглашались печатать его шедевр.
     Интересно, где Том Пасмор умудрился раскопать эту ерунду.
     Полковник Раннел служил в инфантерии, и самыми большими проблемами, с которыми он столкнулся, были воровство и неправильное оформление счетов и накладных. Долгий и не всегда приятный опыт службы в Германии, Оклахоме, Висконсине, Калифорнии, Корее, на Филиппинах и во Вьетнаме привели его к массе ценных заключений.

3

     Самая боеспособная сила на земном шаре, вне всяких сомнений, - армия Соединенных Штатов. Это непреложный факт. Решительная, готовая бороться до последнего бойца - такова армия, которую все мы знаем и любим. Проведя свою славную (хотя и не воспетую никем) карьеру на множестве военных баз, храбрый полковник инфантерии побывал во множестве горячих точек. И везде он видел храбрость наших войск, которые ни разу не обманули его ожиданий.

***

     Что же делает нашу армию лучшей в мире? Несколько факторов, каждый из которых очень важен, приходят на ум, когда мы задаем себе этот вопрос.
     Дисциплина, основанная на постоянных упражнениях.
     Верность родине и долгу, присущая всем американ