- Боб Бандольер владел собственностью на Седьмой южной улице, так?
     - Ты прекрасно знаешь это.
     - В городской ратуше есть записи о всех домовладельцах, и я подумал, что лучше убедиться, что адрес был записан на его имя. Давай посмотрим, что получится.
     Том снова связался через модем с базой данных полицейского управления.
     - Сейчас введу адрес, - сказал Том. - Это не займет много времени.
     Я смотрел на пустой серый экран. Том наклонился вперед и уперся локтями в колени, улыбаясь своим мыслям.
     И тут я все понял.
     - Не может быть!
     - Ш-ш-ш... - Том прижал палец к губам.
     - Если я правильно...
     - Подожди.
     На экране замелькали буквы.
     - Вот оно, - Том откинулся на спинку кресла.
     Седьмая южная улица, дом семнадцать. Продано 04.12.79 "Элви холдингс корпорейшн", Четвертая южная улица, 314, Миллхейвен. Цена продажи 1000 долларов. Продано 05.01.43 Бобу Бандольеру, Виннетка-стрит, 14 б, Миллхейвен. Цена продажи 3800 долларов.
     - Старая добрая "Элви холдингс", - сказал Том. У него был такой вид, словно Том только что стал отцом.
     - Господи, - сказал я. - Настоящая связь.
     - Ты прав. Настоящая связь между двумя убийцами "Голубой розы". А что если Боб Бандольер и есть тот человек, который тебя преследовал?
     - Но зачем ему это надо?
     - Если он хотел убить Санчана после твоего визита в их дом, значит, не хотел, чтобы они рассказали тебе что-то важное.
     Я кивнул.
     - Но что это?
     - Они знали, что Боб убил свою жену. Они рассказали мне о розах.
     - О розах тебе могли рассказать и Белнапы. А доктор подписал свидетельство о смерти Анны Бандольер. Она мертва уже так давно, что никто не докажет, что несчастную избили до смерти. Но Санчана знали о существовании Филдинга Бандольера.
     - Но ведь каждый, кто задаст Санчана нужный вопрос, может узнать о том, что сделал Бандольер.
     - И узнать, что он имел сына. Я думаю, что за тобой следил Фи.
     У меня перехватило дыхание. Фи Бандольер пытался убить Санчана. Затем я вдруг понял, насколько смелым было предположение Тома.
     - Но почему ты вообще решил, что Фи вернулся в Миллхейвен? У него было сорок лет, чтобы оказаться в любой точке земного шара.
     Том спросил, помню ли я цену, которую заплатила фирма "Элви холдингс" за дом на Седьмой южной улице.
     Я взглянул на экран, но цифры и буквы были слишком малы, чтобы разглядеть их из другого конца комнаты.
     - Кажется, что-то вроде десяти тысяч долларов.
     - Посмотри.
     Я подошел к Тому и взглянул на экран.
     - Тысяча?
     - Ты увидел десять тысяч, потому что ожидал увидеть сумму такого порядка. "Элви" купила дом почти даром. Думаю, это означает, что "Элви холдингс" и есть Фи Бандольер. И Фи защитил себя, придумав вымышленных директоров.
     - Но с чего бы Боб стал продавать ему дом? Он отослал мальчишку в пятилетнем возрасте. И насколько я знаю, никогда больше его не видел. - Том развел руками - он не знал. И тут до меня дошло еще одно его открытие. - Так ты думаешь, что Фи и был тем солдатом, который угрожал Фрэнку Белнапу?
     - Вот именно. Я думаю, он вернулся, чтобы снова завладеть домом.
     - Он - опасный парень.
     - Я думаю, что Фи Бандольер действительно очень опасный человек, - сказал Том.

18

     - Посмотрим, удастся ли нам переговорить с Джуди Лезервуд, - сказал Том. - Иди в спальню и, когда я скажу, возьми трубку у кровати. А я пока попытаюсь добыть в справочной службе ее номер.
     Достав из ящика стола телефонный справочник, Том стал искать код Огайо. Я прошел по коридору, толкнул дверь в темную спальню, вошел внутрь и зажег свет.
     Телефон стоял на столике рядом с двуспальной кроватью.
     - Повезло, - крикнул Том. - Бери трубку.
     Прижав трубку к уху, я услышал потрескивание - Том набирал номер. Телефон в доме Джуди Лезервуд прозвонил трижды, прежде чем дрожащий женский голос на другом конце провода произнес:
     - Алло?
     - Я говорю с миссис Джудит Лезервуд? - уточнил Том.
     - Да, - женщина была явно немного встревожена официальным тоном Тома.
     - Миссис Лезервуд, это Генри Белл из страховой компании "Мид стейтс". Я звоню из офиса в Миллхейвене и обещаю, что не буду пытаться вас застраховать. Мы должны выплатить страховку в пять тысяч долларов после смерти клиента, и никак не можем найти наследников. Наши агенты установили, что этот самый наследник жил с вами и вашим мужем.
     - Кто-то оставил деньги моему сыну?
     - Имя, которое значится в лежащем передо мною полисе, Филдинг Бандольер. Вы усыновили мистера Бандольера?
     - О, нет. Мы обошлись без усыновления. Фи был сыном моей сестры.
     - Вы не могли бы сказать мне, где находится Филдинг Бандольер в настоящее время?
     - О, я знаю, что случилось, - сказала женщина. - Наверное, умер Боб. Боб Бандольер, отец Фи. Это он оставил Фи деньги?
     - Это так, мэм, в полисе значится имя Роберт Бандольер. Так он был отцом наследника?
     - Да, был. Как умер Боб? Вы имеете право сообщить мне об этом?
     - Сердечный приступ. Вы были близки с ним?
     Женщина нервно засмеялась.
     - О, Боже, нет! Мы никогда не были близки с Бобом Бандольером. Мы почти не видели его после свадьбы.
     - Так вы говорите, что Филдинг Бандольер не живет больше по вашему адресу?
     - Нет, - подтвердила Джуди. - Здесь остались одни старики. Только у пяти-шести из нас есть свои телефоны. Остальные наверняка даже не знают, как с ними обращаться.
     - Понимаю. Но вы знаете адрес наследника.
     - Нет, не знаю.
     - Как долго он жил с вами, мэм?
     - Меньше года. Когда я забеременела Джимми, Фи отправили жить к моему брату Хэнку и его жене Уилде. У них был прекрасный дом в Танженте. Они были хорошими людьми, и Фи жил у них, пока не закончил школу.
     - Вы не дадите мне телефон своего брата?
     - Хэнк и Уилда умерли два года назад, - она замолчала на несколько секунд. - Это было ужасно. Я до сих пор боюсь об этом думать.
     - Они умерли не своей смертью? - я расслышал в голосе Тома нотки возбуждения.
     - Они летели рейсом "Пан-Американ" номер сто три, который взорвался в воздухе. Над Локерби, в Шотландии. Им поставили там памятник, на котором написаны в том числе имена Хэнка и Уилды. Мне хотелось бы поехать туда посмотреть на него, но я плохо чувствую себя последнее время, хожу с палочкой и все такое. - Снова пауза. - Это было ужасно, ужасно.
     - Примите мои соболезнования. - То, что должно было показаться сочувствием Джуди, мне показалось разочарованием. - Так вы сказали, что ваш племянник окончил школу в Танженте?
     - О, да. Хэнк всегда говорил, что Фи хорошо учился. Сам Хэнк был замдиректора школы.
     - Если ваш племянник поступил в колледж, мы можем найти его адрес в списках выпускников.
     - Это было огромным разочарованием для Хэнка, но сразу после школы Фи пошел в армию. Он ничего никому не говорил до последнего дня.
     - В каком году это было?
     - В шестьдесят первом. Так что мы все решили, что его забрали во Вьетнам. Но наверняка никто ничего не знал.
     - Так он не сообщил вашему брату, куда его отправили служить?
     - Он не сказал ему ничего. Но это еще не все. Мой брат писал ему письма туда, где Фи должен был проходить подготовку - в Форт Силл, что ли? Но все его письма возвращались. Оттуда сообщали, что у них нет солдата по имени Филдинг Бандольер.
     - Ваш племянник был трудным ребенком, мэм?
     - Не хочу говорить об этом. Неужели вам обязательно знать такие вещи?
     - В полисе мистера Бандольера есть одна особенность, которая позволяла ему вносить платежи поменьше. Это условие состоит в том, что наследник - я читаю прямо с листа - не может получить страховку, если в момент смерти страхуемого находится в исправительном или лечебно-психиатрическом заведении. Как вы сами понимаете, этот пункт редко вступает в силу, но прежде чем выдать страховку, мы должны убедиться, что в этом смысле все в порядке.
     - Но я ничего об этом не знаю.
     - Ваш брат не имел предположений, какую специальность мог бы выбрать его воспитанник. Это помогло бы найти его.
     - Хэнк сказал мне однажды, что Фи интересовала работа полицейского. Но после того как мальчик исчез вот так, Хэнк усомнился, что вообще знал его достаточно хорошо. Что Фи говорил ему правду.
     - За тот год, что мальчик прожил с вами, вы не заметили в нем ничего странного?
     - Мистер Белл, Фи что - попал в беду? Вы поэтому задаете все эти вопросы?
     - Я пытаюсь вручить ему пять тысяч долларов. Конечно, для некоторых это, возможно, беда...
     - Могу я задать вам вопрос, мистер Белл?
     - Конечно.
     - Если Фи окажется таким, как вы говорите, или если вы просто не сумеете его разыскать, страховка должна отойти семье? Такое когда-нибудь случалось?
     - Я должен сказать вам правду. Такое случается постоянно.
     - Дело в том, что из всей семьи остались только я и мой сын.
     - В таком случае все, что вы мне скажете, будет иметь только большую ценность. Вы сказали, что Фи уехал в Танжент, Огайо, когда вы обнаружили, что беременны.
     - Да, я была беременна Джимми.
     - Вы отослали его потому, что боялись не справиться с двумя детьми?
     - Не совсем, - последовала пауза. - Я могла бы вырастить двоих, но Фи был мальчиком, которого обычному человеку трудно было понять. Он был совсем ребенком, но таким замкнутым. Мог сидеть и смотреть часами прямо перед собой. Или вдруг закричать среди ночи и перебудить весь дом. Но никогда не говорил, что увидел во сне. Он был таким скрытным. Но и это было не худшее.
     - Продолжайте, - сказал Том.
     - Если все, что вы говорите, правда, мой Джимми мог бы использовать эти деньги для первого взноса.
     - Понимаю.
     - Это не для меня. Но деньги могут остаться в семье, если Фи действительно не совсем благополучен?
     - Мы поступим в соответствии с условиями полиса, мадам.
     - Ну что ж. Однажды Фи взял из моего кухонного стола нож и вышел с ним на улицу, а в тот же день сосед нашел мертвой свою собаку. Ей перерезали горло. Я нашла нож под кроваткой Фи. Он был весь заляпан грязью. Конечно, мне и не пришло в голову, что собаку убил Фи - он был таким маленьким мальчиком. Я даже не связала эту историю с пропажей ножа. Но вскоре в квартале от нашего дома были убиты кошка и собака. Я прямо спросила Фи, не он ли это сделал, и он сказал "нет". Я приготовилась вздохнуть с облегчением, но тогда он спросил: "Из кухни ведь не пропадал нож, правда, мама?" - Он называл нас с мужем мама и папа. После этого я всегда чувствовала себя неуютно рядом с Фи. Может, я была не права, но я не могла принести ребенка в дом, пока в нем жил Фи. Поэтому я позвонила Хэнку и Уилде.
     - Вы поделились с ними своими сомнениями?
     - Я не смогла. Я чувствовала себя ужасно, оттого что так плохо отношусь к сынишке моей покойной сестры. Я сказала Хэнку, что, хотя Фи больше не кричит по ночам - что было чистой правдой, - он все-таки может помешать ребенку. А потом пошла и поговорила с Фи. Он поплакал, но недолго, и я сказала ему, что в Танженте он должен быть хорошим мальчиком. Он должен был вести себя хорошо, иначе Хэнк отправил бы его в сиротский приют. Это звучало ужасно, но мне хотелось помочь мальчику.
     - Ив Танженте он вел себя хорошо?
     - Замечательно. Но когда мы приезжали туда на праздники, Фи никогда не смотрел на меня - не взглянул ни разу.
     - Понимаю.
     - Мне это казалось странным.
     - Понимаю, - повторил Том.
     - Нет, сэр. Не думаю, что вы понимаете. Вы сказали, что звоните из Миллхейвена?
     - Из нашего офиса в Миллхейвене, мэм.
     - Этот Уолтер Драгонетт был на первых страницах газет по всему Азуре. И когда я впервые услышала о нем, меня просто затрясло. Не могла даже есть и спать. Но потом по телевизору показали его фотографию - я поняла, что он намного моложе, и успокоилась. - Том ничего не сказал. - И все же я поступила правильно. В один дом с ним нельзя было приносить новорожденного.
     - Что ж, мы перезвоним вам, если не сможем найти наследника.
     Даже не попрощавшись, Джуди повесила трубку.

19

     Откинувшись на спинку стула и заложив руки за голову, Том смотрел в потолок. Он был похож на скучающего биржевого маклера, ждущего, когда на его компьютере появится новое сообщение. Наклонившись вперед, я налил в чистый стакан воду из стоявшего на столе кувшина и отметил про себя, что у Тома очень довольный вид.
     - Странные географические названия в штате Огайо, - сказал он. - Азуре, Танжент. Цинциннати. В духе Набокова. Замечательные названия.
     - Это имеет отношение к делу или ты просто развлекаешься?
     Том закрыл глаза.
     - В этом деле все необычно. Фи Бандольер необычен. Эта женщина, Джуди Лезервуд, тоже необычна. Она точно знала, что представляет собой ее племянник, но не хотела себе в этом признаваться. Она пыталась защитить мальчика - ведь он был сыном ее сестры. Она сказала ему, что он должен вести себя как хороший мальчик. И этот неправдоподобный ребенок справился с поставленной задачей.
     - Не слишком ли много предположений?
     - Предположения - это то, с чем мне приходится работать. И мне это иногда нравится. Знаешь, что по-настоящему необычно?
     - Кажется, сейчас ты скажешь мне об этом.
     Том улыбнулся, не открывая глаз.
     - Этот город. Мэр и шеф полиции приходят на похороны Эйприл Рэнсом, чтобы рассказать нам, что мы живем в царствии законности и порядка, в то время как среди нас живут два жестоких серийных убийцы - один неорганизованного типа, которого лишь недавно поймали, а другой организованного типа, который разгуливает на свободе. - Открыв глаза, он сложил руки в замок, обняв колено. - Вот это действительно необычно.
     - Ты думаешь, что Фи убил Эйприл Рэнсом и Гранта Хоффмана?
     - Я думаю, он убил очень много людей.
     - Ты торопишь события, - сказал я. - Не знаю, почему ты так в этом уверен.
     - Помнишь, ты сказал мне, почему Уолтер Драгонетт решил, что должен убить свою мать?
     - Она нашла его дневник, куда он записывал детали.
     - Это часто случается с такими людьми. Они хотят иметь возможность помнить о том, что сделали.
     - Действительно, - кивнул я.
     Том загадочно улыбнулся.
     - И ты бы не хотел, чтобы кто-нибудь нашел список твоих дел, верно?
     - Конечно, нет.
     - А если бы у тебя была такая летопись, ты позаботился бы о том, чтобы надежно ее спрятать.
     - Как можно надежнее.
     По-прежнему улыбаясь, Том ждал, пока до меня дойдет его мысль.
     - Где-нибудь вроде подвала "Зеленой женщины"? - сообразил я.
     Том улыбнулся еще шире.
     - Ты видел отпечатки двух коробок. Предположим, он описывал подробно убийство каждой жертвы. Сколько надо таких описаний, чтобы заполнить две коробки? Пятьдесят? Сто?
     Я достал из кармана рубашки сложенный листок.
     - Ты можешь связаться с полицией Аллентауна? Мы должны узнать, не там ли убита та женщина Джейн Райт. Мы знаем даже примерную дату. Семьдесят седьмой, май.
     - Могу только поискать ее имя на страницах газет Аллентауна. - Он встал и стал ходить, заложив за спину руки. Наверное, это была утренняя зарядка Тома Пасмора. - Это займет пару часов. Хочешь подождать здесь или съездишь посмотришь, какую еще информацию удастся раздобыть?
     Посмотрев на часы, я увидел, что уже около шести.
     - Джон наверняка снова выйдет из себя. - Сказав это, я зевнул во весь рот. - Извини. Кажется, я устал.
     Том положил руку мне на плечо.
     - Возвращайся к Джону и отдохни.

20

     Пол Фонтейн вылез из синего "седана", припаркованного возле дома Рэнсома, как раз в тот самый момент, когда я шел к дому от того места, где оставил "понтиак". Я остановился.
     - Идите сюда, Андерхилл, - глаза сыщика буквально горели от гнева.
     Расстегнув мешковатый пиджак, Фонтейн отошел от машины. Я улыбнулся ему, но Полу было сегодня явно не до улыбок. Как только я подошел, он прыгнул на меня сзади и толкнул так, что я упал на машину, едва успев подставить руки.
     - Стойте так, - сказал Фонтейн, проводя руками по моей спине, груди, пояснице, а потом даже по ногам.
     Я сказал ему, что не ношу оружия.
     - Не двигайтесь и не говорите, пока я вас не спрошу, - послышалось в ответ.
     В окне дома напротив замаячило чье-то лицо. Это была та женщина, которая принесла кофе репортерам на следующий день после того, как Эйприл Рэнсом была убита в Шейди-Маунт. Сейчас ей представилась неплохая возможность поразвлечься.
     - Я сижу здесь уже полчаса, - сказал Фонтейн. - Где вы, черт побери, были? Где Рэнсом?
     - Я катался на машине. А Джон, наверное, куда-нибудь вышел.
     - Вы очень много катаетесь сегодня, не так ли? Можете встать.
     Я поднялся с машины и повернулся к Фонтейну лицом. Гнев его немного поутих, но сыщик по-прежнему выглядел взбешенным.
     - Разве я не говорил с вами утром? Или вы считаете, что я хотел вас просто позабавить?
     - Конечно, нет, - сказал я.
     - Тогда что же вы вытворяете?
     - Я только поговорил кое с кем.
     Лицо Пола стало вдруг багрово-красным.
     - Сегодня днем нам позвонили из полиции Элм-хилл. Черт побери, вместо того чтобы помогать мне, вы с вашим приятелем поехали туда и наделали глупостей. Послушайте - у вас нет своей роли в событиях, происходящих в Миллхейвене. Вы поняли? Последнее, что нам сейчас надо, это куча дерьма из-за какого-то... - Он был слишком зол, чтобы продолжать. - В машину, - Пол ткнул в меня указательным пальцем.
     Глаза его сверкали.
     Я направился к задней дверце "седана".
     - Не сюда, - буркнул Фонтейн. - Садись вперед.
     Открыв дверцу, он молча смотрел, как я забираюсь в машину. Затем он рванул машину с места и, проигнорировав стоп-сигнал на Берлин-авеню, свернул налево.
     - Мы едем на Армори-плейс? - поинтересовался я.
     Фонтейн велел мне заткнуться. Рация трещала и плевалась словами, но Фонтейн не обращал на нее внимания. Мы ехали молча, пока Фонтейн не свернул на, шоссе восток-запад. Машина неслась сквозь поток других машин, игнорируя отчаянные гудки и крики водителей. Несколько раз мы чуть не врезались в соседние автомобили. Я с трудом сдерживал желание закрыть лицо руками.
     Фонтейн жал на акселератор, пока скорость не достигла семидесяти пяти миль. Когда красная "тойота" отказалась уступить нам дорогу, Фонтейн сверкнул фарами и жал на гудок до тех пор, пока перепуганный водитель не перестроился в другой ряд.
     Я спросил, куда мы едем.
     Фонтейн посмотрел на меня с каменным лицом.
     - Я везу вас к Бобу Бандольеру. Сделайте одолжение, держите язык за зубами, пока мы не доберемся до места.
     Когда на горизонте показался стадион, Фонтейн включил мигалку и тут же перестроился в другой ряд. Он продолжал двигаться по диагонали к потоку движения, пока не оказался у обочины. Тогда, нажав на гудок, Пол проехал на красный свет. Мы свернули к югу, промчались мимо стадиона, и Фонтейн сбавил скорость лишь тогда, когда мы подъехали к кладбищу Пайн-Нолл.
     Заехав в ворота, Фонтейн свернул к сторожке.
     - Вылезайте, - сказал он, выключив двигатель.
     - Где я встречусь с ним, в лучшей жизни? - спросил я.
     Но Фонтейн молча вылез из машины и стоял, подставив лицо солнечным лучам, пока я не последовал его примеру, а потом пошел по усыпанной гравием дорожке к той части кладбища, где были похоронены мои родители и сестра. Я успел пожалеть о своей шутке про лучшую жизнь. Фонтанчики не работали, а сторож явно уходил на ночь домой. Мы были единственными людьми на кладбище. Фонтейн двигался уверенно, даже не оглядываясь на стену слева от нас.
     Он свернул с дорожки футов за тридцать от того места, которое я посетил по приезде, и повел меня мимо ряда могил с небольшими белыми надгробиями, некоторые из которых были украшены увядшими розами и лилиями. Фонтейн остановился возле очередного белого камня. Я встал рядом и прочел высеченную на нем надпись.
     Роберт С. Бандольер 21 сентября 1919 - 22 марта 1972
     - Вы хотите что-то сказать?
     - Он был Девой. Это очень важн