нул.
     - Ты уверен, что тебе удастся убедить его, будто ты - Дик Мюллер? Умеешь подделывать голоса?
     - Пока нет, но я собираюсь брать уроки. В этой комнате есть телефонный справочник?
     Том встал и снял с полки над столом толстую книгу.
     - Уроки миллхейвенского произношения? - переспросил он, передавая мне справочник.
     - Подожди - увидишь, - сказал я, начиная искать телефон Байрона Дориана.
     Дориан вовсе не удивился моему звонку. Удивил его лишь тот факт, что я снова в Миллхейвене. Он сообщил мне, что собирается провести выставку в одной из галерей Чикаго и что написал еще одну картину, посвященную убийствам "Голубой розы". Потом спросил, как продвигается моя новая книга. Я сказал парочку пустых фраз на эту тему, а потом мне все-таки удалось его удивить.
     - Вы хотите научиться говорить с миллхейвенским акцентом? - переспросил Дориан.
     - Я объясню все потом, но мне надо, чтобы люди, с которыми я буду говорить, не сомневались, что я тот, за кого себя выдаю.
     - Но это же смешно, - казал Дориан. - Тем более, вы сами родом отсюда.
     - Но у меня нет больше этого акцента. Я знаю, что вы можете это сделать. Я помню, как вы изображали голос отца. Это именно тот акцент, который нужен.
     - О, Господи. Ну что ж, можно попытаться. И что же вы хотите сказать?
     - Как насчет: "Полиции будет очень интересно"?
     - Плиции будт очн интрсно, - быстро произнес Байрон.
     - Это может повлиять на вашу карьеру.
     - Это мжет пвлиять на вашу крьеру. Но для чего все это?
     - А как звучит "здравствуйте"?
     - Здрствуйте. Это имеет отношение к Эйприл?
     - Нет, не имеет. "Я не хочу передавать эти сведения".
     - Это ваши слова или я должен перевести их на миллхейвенский диалект?
     - Переведите.
     - Не хчу пердвать эти свдения. Теперь надо запомнить кое-какие общие правила. Например, если хотите выделить слово, произносите его громче и медленнее. Вы знаете, как сказать Миллхейвен?
     - Млхейвен, - произнес я.
     - Близко. Но на самом деле Млхевн. Почти "Мхвен", но не совсем.
     - Млхевн, - сказал я. - Здрствуйте. Это мжет пвлиять на вашу крьеру.
     - Неплохо. Что-нибудь еще?
     Я попытался вспомнить, какие еще слова могут понадобиться.
     - Кинотеатр "Белдам ориентал". В рукописях - интересная информация.
     - Кнтетр "Бдлам орнтал". В ркпси интрсная инфрмция. А если хотите упомянуть время, говорите просто "пять", а не "пять часов" - если, конечно, на часах не двенадцать.
     - Я хчу встртиться с вами в пять обсдить интрсную инфрмцию.
     Дориан поправил несколько слов и пожелал мне успеха, для чего бы мне ни было все это нужно.
     Я повесил трубку и взглянул на Тома.
     - Ты хоть понимаешь, - сказал он. - Что пытаешься научиться говорить так, как говорил, будучи маленьким мальчиком.
     - Я птаюсь нчится гврить как Дики Мюлр, - ответил я.

5

     Пока Том нервно ходил по кабинету, я позвонил всем троим - Маккендлессу, Монро и Хогану - и сказал, что я - Дик Мюллер, друг и коллега Эйприл Рэнсом, что я только что нашел интересный манускрипт, который Эйприл, должно быть, спрятала среди книг в моем кабинете и он, знаете ли, полон весьма интересной информации. Очень интересной. Особенно для полицейских Миллхейвена. Особенно для тех, на чьей карьере это может отразиться.
     Маккендлесс сказал на это:
     - Если информация такая важная, почему бы вам не явиться с нею в управление, мистер Мюллер?
     Хоган сообщил, что дело Эйприл Рэнсом закрыто.
     - Спасибо, что позвонили, но можете выкинуть эту рукопись в помойку.
     - Что это? - спросил Монро. - Угроза? О какой такой информации вы говорите?
     - Я не хочу разглашать сведения, но для вас важно поговорить со мной лично.
     Маккендлесс посоветовал, если это так важно, прийти к нему в кабинет на Армори-плейс.
     Хоган предложил сообщить все, что я хочу сообщить, по телефону, раз уж мы уже разговариваем.
     А Монро попросил уточнить, о чем идет речь.
     Я сказал, что хочу встретиться завтра в пять утра в здании кинотеатра "Белдам ориентал".
     Маккендлесс распрощался со мной, предположив, что нам больше нечего сказать друг другу.
     Хоган предложил зайти к нему на Армори-плейс, а Монро сказал:
     - Конечно. С удовольствием. Передайте привет вашему лечащему врачу, хорошо? - И повесил трубку, даже не попрощавшись.
     Я тоже положил трубку на рычаг, и Том перестал расхаживать по комнате.

6

     - Как ты думаешь, сколько у нас времени? - спросил я.
     - По крайней мере до темноты.
     - Но как мы войдем туда?
     - А как ты думаешь - кто унаследовал коллекцию отмычек и ключей Леймона фон Хайлица? Дай мне только время - и я проникну куда угодно. Но в "Белдам ориентал" мы попадем минут за пять.
     - Почему ты так уверен?
     Том загадочно закатил глаза.
     - А, - догадался я. - Ты уже ходил туда посмотреть на дверь.
     Том уселся рядом со мной на диван.
     - Двери на Ливермор-авеню открываются самым простым ключом, тот же ключ открывает дверь в задней части билетной кассы. - Он достал из кармана этот самый обычный ключ и положил его на стол. - В задней части кинотеатра - выход на аллею. Он запирается на задвижку изнутри. Снаружи на ней висит цепь, продетая через две скобы. Это тоже легко, - Том достал из того же кармана еще один ключ и положил его рядом с первым. - Еще мы можем попасть туда через окна подвала, выходящие на аллею, но я думаю, что с твоей рукой это не лучший вариант.
     - Так откуда же ты хочешь войти - с улицы или с аллеи?
     - С аллеи, - сказал Том. - Там нас никто не увидит. Но у этого плана есть один недостаток. Пробравшись внутрь, мы уже не сможем повесить обратно цепь. С другой стороны, внутрь может зайти один из нас, а второй повесит цепь и будет ждать.
     - Прямо перед дверью?
     - Конечно нет. На другой стороне аллеи есть деревянный забор, за которым находится задний двор ресторана. Там стоят мусорные баки. В верхней части забора полно дырок между досками.
     - Ты хочешь, чтобы мы подождали там, пока кто-нибудь войдет в кинотеатр?
     - Нет. Я хочу, чтобы ты вошел внутрь, а я спрятался за забором. В этих старых кинотеатрах есть два спуска в подвал - один спереди, возле кабинета управляющего, а другой сзади, ближе к дверям. В центре подвала есть толстая кирпичная колонна, за которой стоит бойлер. В дальнем конце - старые гримерные, оставшиеся с тех времен, когда в перерывах между фильмами выступали живые актеры. Если я войду спереди, он услышит меня, но он не будет знать, что ты уже там. Я завлеку его к колонне, за который будешь прятаться ты, и тебе представится возможность устроить ему сюрприз.
     - Ты уже был в кинотеатре? - спросил я.
     - Нет. Но я видел планы. Запросил по компьютеру.
     - И что я должен делать после того, как "удивлю" его?
     - Это уж на твой вкус, - сказал Том. - Главное держать его до того времени, когда подойду я.
     - Знаешь, чего ты хочешь на самом деле, - сказал я. - Мне кажется, ты хочешь приставить ему к спине револьвер, пока он открывает дверь, отвести его вниз, заставить показать нам записи.
     - А потом?
     - Убить его. У тебя ведь есть револьвер, не так ли?
     Том кивнул.
     - Есть. Даже два.
     - Я не собираюсь брать оружие, - решительно заявил я.
     - Почему?
     - Не хочу больше никогда никого убивать.
     - Но ты ведь можешь просто взять его - не пользоваться.
     - Хорошо, - сказал я. - Я возьму второй пистолет, если ты войдешь в кинотеатр вместе со мной. Но я не собираюсь пользоваться оружием. Только в случае крайней необходимости, и даже тогда я намерен лишь ранить его.
     - Хорошо, - сказал Том, хотя вид у него был недовольный. - Я пойду с тобой. Но ты уверен в своих мотивах? Мне кажется, ты пытаешься его защитить. У тебя есть какие-нибудь сомнения?
     - Если один из трех появится там, какие могут быть сомнения?
     - Вот это меня и тревожит, - сказал Том. - Тот, кто появился там, и будет Филдинг Бандольер - Франклин Бачелор. Он же Ленни Валентайн. Он же... последнего имени мы пока не знаем.
     Я сказал, что понимаю это.
     Том подошел к столу и открыл верхний ящик. Я не видел за компьютером его рук, но слышал, как он двигает по дереву тяжелые металлические предметы.
     - Ты возьмешь "Смит-и-Вессон" тридцать восьмого калибра, хорошо? Это полицейский пистолет.
     - Замечательно, - сказал я. - А что возьмешь ты - автомат?
     - "Глок", - сказал Том. - Девятимиллиметровый. Из него еще ни разу не стреляли. - Том обошел вокруг стола, держа в руках пистолеты. Тот, что поменьше, был в коричневой кожаной кобуре, напоминавшей бумажник. Рядом с "Глоком" пистолет тридцать восьмого калибра выглядел вполне дружелюбно.
     - Один человек, которому я когда-то помог, подумал, что мне могут понадобиться эти пистолеты.
     Эти пистолеты никогда нигде не продавались. Они не были зарегистрированы. Они возникли из воздуха.
     - Я думал, что ты помогаешь невиновным людям, - сказал я.
     - А он и был невиновен - просто у него было множество самых разнообразных друзей. - Том встал. - Я собираюсь сделать кофе и взять его с собой в термосе. Если проголодаешься - еда в холодильнике. Мы выйдем отсюда в восемь тридцать, так что у тебя есть еще три часа. Хочешь вздремнуть? Потом ты, возможно, скажешь мне за это спасибо.
     - А что будешь делать ты?
     - Посижу тут. Я работаю еще над несколькими проектами.
     - Ты послал кого-то следить за кинотеатром, так? Поэтому мы туда и не торопимся?
     Том улыбнулся.
     - Ну, я действительно поставил там двух мальчиков. Они позвонят нам, если что-нибудь увидят. Но я не думаю, что он появится раньше полуночи. Однако подстраховаться никогда нелишне.
     Я забрал револьвер с собою наверх и прилег. Тремя этажами ниже со скрипом поднялась дверь гаража. Через какое-то время изнутри послышался скрежет железа о железо. Я прицелился из револьвера по очереди в окно, в аллигатора, в кончик носа Делиуса. Фи Бандольер заставлял меня испытывать такое горе и страх, что убить его было бы все равно, что застрелить какое-то мифическое существо. Я опустил руку и заснул, продолжая сжимать револьвер.
     В восемь пятнадцать мы снова сели в "ягуар" и поехали к югу, в сторону Ливермор-авеню. Желудок мой был полон, в голове полная ясность, на поясе висел в кобуре пистолет тридцать восьмого калибра, и я чувствовал себя так, будто играю в полицейского. Между нами стоял широкий красный термос, полный кофе. Том, казалось, был озабочен лишь поведением своей драгоценной машины. Он надел сегодня черные слаксы, черную футболку, черный спортивный пиджак и напоминал немного Аллена Стоуна, только без бороды и без паранойи. Я был в похожей одежде - черных джинсах, одной из черных футболок Тома и черной куртке на молнии и напоминал в этом наряде грабителя средних лет. Примерно через десять минут мы проехали мимо отеля "Сент Элвин", а через пять кварталов "ягуар" медленно проехал мимо фасада того, что было когда-то кинотеатром "Белдам ориентал". В дальнем конце улицы чернокожий подросток в черном свитере и черной бейсболке козырьком назад полз на карачках вдоль стены супермаркета. Когда Том посмотрел на него в окно машины, подросток тряхнул головой и поднялся на ноги. Качнувшись в сторону "ягуара", он пошел в направлении Ливермор, шатаясь из стороны в сторону и наклонив голову, словно прислушивался к какой-то звучавшей для него одного музыке.
     - Ну вот, через парадный ход пока никто не входил, - сказал Том.
     - Кто это? - спросил я, указывая на качающегося паренька.
     - Это Клейтон. А когда мы свернем в аллею, ты увидишь Виггинса. Он тоже очень надежный парень.
     - А как ты с ними познакомился?
     - Они пришли ко мне однажды, прочитав статью в "Леджер". Думаю, им было тогда лет по четырнадцать, и они приехали на автобусе. - Том улыбнулся и свернул направо. Слева перед нами было белое здание со светящимся знаком "Гаражи "Монарх". - Ребята хотели знать, правду ли написали в газете, и если да, то они хотели бы на меня работать. - Том свернул в гараж и подъехал к знаку "стоп". - Я попробовал их на нескольких мелких поручениях, и они всегда точно исполняли все, что я просил. Если я говорил, что надо стоять на углу Иллинойс-авеню и Третьей улицы и считать, сколько раз проехала мимо них одна белая машина, они стояли там весь день и считали белые машины.
     Мы вышли из "ягуара", и дежурный в форме пошел к нам по пологому съезду вниз. Когда он увидел "ягуар", лицо его аж засветилось от подобострастия.
     - С двух до шести утра, - коротко назвал Том время предполагаемой стоянки.
     Дежурный сказал, что все в порядке, он будет здесь всю ночь, и взял у Тома ключи, не в силах отвести взгляд от роскошной машины. Затем он сходил в свою будку и вернулся с квитанцией. Мы с Томом перешли через улицу, он повел меня к аллее в конце квартала. На аллее в десять футов шириной царила ночь. Парень, стоящий у мусорного бака, встрепенулся при нашем приближении.
     - Виггинс? - тихо сказал Том.
     - Никого, - так же тихо ответил Виггинс. - Но проверьте цепь.
     Шутливо отсалютовав Тому, он удалился.
     В тридцати футах от нас, напротив высокого деревянного забора стояла длинная коробка "Белдам ориентал". На цементном полу рядом с дверью виднелись пятна разбрызганной черной краски, которой ее когда-то красили. Я подошел к Тому, проверявшему цепь. Тяжелая цепь висела в левой скобе, а замок - в правой. Том посмотрел на меня, нахмурившись.
     - Он там? - прошептал я.
     - Надо было послать сюда Клейтона и Виггинса сразу после того, как ты им звонил. Но я думал, что он подождет до конца своего дежурства.
     - Зачем он поторопился?
     - Чтобы взять бумаги, конечно. - На лице моем отразилось отчаяние, и Том поспешил меня успокоить. - Это только догадка. В любом случае он обязательно вернется.
     Он потянул за правую скобу, двери приоткрылись на дюйм и остановились. - Там же еще один замок - я забыл. - Пока Том не сказал, я не замечал маленького круглого замка чуть пониже скобы.
     Том достал из кармана пиджака кусок темной материи и развернул его. На темной ленте в ячейках были разложены ключи и отмычки самой разной формы.
     - Знаменитый набор Леймона, - пояснил Том.
     Он склонился над замком, затем достал из одного кармашка серебристый ключ и вставил его в замок, удовлетворенно кивнул, повернул ключ, затем вынул и положил обратно в ячейку. Свернув полоску материи, Том засунул ее на этот раз во внешний карман. Я увидел мельком рукоятку "Глока", висящего у бедра Тома в мягкой кожаной кобуре.
     - Испробуем фонари, - сказал Том, и мы оба достали из карманов узенькие, не толще шариковой ручки фонарики, о которых вспомнил Том перед самым нашим отъездом. Я отвернулся и нажал на кнопку. На стене напротив появилось пятно света диаметром около шести дюймов. Я поводил фонариком, и свет запрыгал по стенам зданий на другой стороне аллеи.
     - Хороши, правда, - сказал Том. - Очень хорошо светят для своих размеров.
     - Но зачем ему возвращаться, если он уже уничтожил записи?
     - Дик Мюллер. Он наверняка решит, что Мюллер захочет перехитрить его, придя пораньше, так что сам он тоже прибудет раньше намеченного времени.
     - Но куда он денет бумаги?
     - Вот об этом я и думаю, - взявшись за скобу, Том открыл правую половинку двери. - Пойдем?
     Я заглянул через плечо Тома внутрь. Через десять минут зажгут уличные фонари.
     - О'кей, - сказал я, и шагнул мимо него в черный мрак кинотеатра.
     Как только Том закрыл за нами дверь, я включил фонарик и увидел прямо перед собой черную дверь, открывавшуюся в основное помещение кинотеатра. Слева от меня цементные ступеньки вели вниз, в подвал.
     - Сюда, - сказал Том.
     Он запер дверь, через которую мы вошли, снова достал набор Леймона, выбрал оттуда нужный ключ и положил набор обратно в карман.
     - Знаешь, ведь записи могут быть по-прежнему здесь. Фи мог прийти сюда с Армори-плейс только для того, чтобы открыть цепь, чтобы в темноте сюда легче было проникнуть.
     Он включил фонарик, посветил им на замок, затем сразу погасил. Я тоже выключил свой, и Том открыл дверь.

8

     Когда дверь закрылась у нас за спиной, Том положил руку мне на спину и слегка подтолкнул в бесформенную темноту. Я вспомнил длинную полоску голого пола перед первым рядом кинозала и задним ходом. Я знал, что могу споткнуться только о ряд кресел, но шел, как слепой, держа перед собой руки.
     - Что? - прошептал я безо всякой причины. Том снова подтолкнул меня вперед, я сделал еще два неуверенных шага и остановился.
     - Обернись, - прошептал Том. Я услышал звук его шагов и повернулся скорее от покорности, чем от страха, что он исчезнет. И услышал, как повернулась ручка входной двери. Если он уйдет - я тоже. Дверь приоткрылась на дюйм-два, и я понял, что сделал Том - из-за приоткрывшейся двери упал зыбкий луч серого света, осветив черный пол, покрытый пылью. Теперь мы сможем увидеть любого, кто войдет в кинотеатр.
     Том тихонько прикрыл дверь. Мы снова оказались в абсолютной темноте. Сделав несколько шагов в мою сторону, Том зажег фонарик, но тут же погасил его. Я успел разглядеть только ряды поднятых кресел. Пол двинулся у меня под ногой, как палуба корабля. Вспышка фонаря Тома стояла у меня в глазах.
     - Я просто хотел оглядеться, - сказал Том.
     - Давай постоим здесь несколько минут, - попросил я, прислонившись к стенке горящей спиной. Пол тут же перестал качаться. Я вспомнил стены "Белдам ориентал". Красные, в каких-то абстрактных завитушках, они были холодными и кое-где даже влажными. Я согнул ноги в коленях, чтобы усилить давление на ненавистные крючки и винтики в спине. Прижав ладони к стене, я постарался вспомнить детали. Дыхание стоявшего рядом Тома смешивалось с моим.
     Постепенно темнота перед глазами начинала принимать очертания. Я понял, что стою возле большого наклонного ящика, который становился уже в дальнем от меня конце. Потом разглядел впереди сцену, от которой поднималась серая пыль. Я слышал, как шаги Тома затихли, но не исчезли в конце цементной полоски, тянувшейся от первого ряда до сцены, потом перешли на ковер. Теперь я ясно различал ряды кресел, а лицо Тома казалось в темноте бледно-серым пятном.
     Я вспомнил, что в дальнем конце кинотеатра был еще один ряд, а посредине - проход, сделанный, видимо, по требованию пожарников.
     Теперь я различал даже спинки отдельных кресел и мог прикинуть ширину ряда. Под бледным пятном лица Тома из черноты окружающего пространства выделялась чернота его одежды. Я пошел за ним вдоль рядов. Когда мы дошли до последнего ряда, Том остановился и повернулся. На панелях двери, ведущей в фойе, отражался какой-то металлический блеск.
     Блеск этот исчез, как только Том положил на это место ладонь, дверь открылась, и перед нами появилась еще одна колонна серого света.
     В фойе проникал свет из овальных окошек в двери напротив, ведущей к старой будке, где продавали билеты, и стеклянным дверям на Ливермор-авеню.
     На месте прилавка, где продавали раньше сладости, стояли два каких-то невысоких шкафчика. Даже при неярком свете фойе казалось гораздо меньше, чем я помнил, и гораздо чище, чем я ожидал. Дверь в дальнем конце фойе вела к дополнительному ряду кресел в зале. Я подошел к шкафчикам, стоящим на месте прилавка со сладостями, и попытался разглядеть причудливую резьбу, среди которой проступали буквы "ИРНИ". Я посмотрел на другой шкафчик и увидел там те же буквы. Только теперь я разглядел, что стою перед переносным алтарем и кафедрой.
     - Какая-то конгрегация по воскресеньям, должно быть, использует это помещение как церковь, - сказал Том, направляясь к двери в стене рядом с кафедрой. Том подергал за ручку, снова достал набор взломщика, подобрал ключ, открыл дверь и заглянул внутрь. Он достал фонарик, включил его, и мы зашли в душную комнату без окон размером с половину кухни Тома.
     - Кабинет управляющего, - сказал Том. Фонарик осветил пустой стол, несколько зеленых пластиковых стульев и вешалку на колесах,