ятно это говорить, но я, кажется, единственный, кто заинтересован в том, чтобы что-то все-таки происходило.
     Несколько секунд я смотрел на него молча, потом громко рассмеялся.
     - Хорошо, хорошо, - примирительно сказал Джон. - Сейчас не моя очередь говорить. Давай посмотрим, что происходит в городе, прежде чем что-то решим.

4

     Мы уселись на диване в гостиной, и Джон включил телевизор.
     На экране появился несчастный как никогда Джимбо. Волосы его были немного растрепаны, элегантный галстук сдвинулся набок. Джимбо сообщил уже в который раз, что представители Комитета за справедливый Миллхейвен под предводительством преподобного Климента Мора появились в городской ратуше в сопровождении нескольких сот демонстрантов. Они потребовали встречи с Мерлином Уотерфордом и пересмотра их требований. Мэр послал к ним своего заместителя, который объявил, что не назначенные встречи никогда не допускались в стенах этого здания и не будут допускаться впредь. Делегация отказалась покинуть здание. Арден Васс послал наряд полиции разогнать толпу, в результате был убит подросток, в которого выстрелил полицейский, после того как ему показалось, что он видит в руках мальчика пистолет. Из тюремной камеры преподобный Мор заявил, что "десятилетия расовой дискриминации и экономического упадка наконец дали о себе знать, и пламя народного гнева уже не погасить".
     На Шестнадцатой северной улице была перевернута и подожжена полицейская машина. В два магазина белых владельцев на Мессмер-авеню были брошены самодельные бомбы. Пожар распространился на соседние здания.
     За спиной Джимбо камера показывала людей, бегущих сквозь туман с телевизорами, стопками сложенных костюмов и платьев, сумками продуктов, связками обуви. Люди выныривали из тумана, бросали чем попало в камеры и снова исчезали в серой мгле.
     - По оценкам, на настоящий момент убытки от пожаров составили около пяти миллионов долларов, - сообщил Джимбо. - А сейчас Изабель Арчер с Армори-плейс с хроникой других, не менее тревожных событий.
     Изабель стояла среди полицейских, загораживающих ее от толпы. Ей приходилось говорить громко, чтобы не заглушили крики и гул.
     - Из других районов города начинают поступать сообщения о поджогах и перестрелках, - сказала она. В этот момент треск бьющегося стекла заставил Изабель взглянуть через плечо. - Нам сообщили также о нескольких случаях, когда на центральных улицах города водители были выброшены из машин, а некоторые владельцы магазинов в нижнем городе нанимают сотрудников специальных агентств для защиты их собственности. Поступает также информация, что вооруженные бандиты ездят в машинах, из которых расстреливают другие транспортные средства. На Ливермор-авеню и Пятнадцатой улице были совершены нападения на одиноких прохожих. - Губы Изабель дрогнули при звуке выстрелов где-то в конце шеренги полицейских. - В настоящий момент мне сообщили, что журналистам разрешено подняться на крышу управления полиции, откуда мы сможем показать вам истинные масштабы происходящего на Армори-плейс.
     На экране снова появилась одутловатая физиономия комментатора.
     - А если честно, Изабель, ты чувствуешь себя в опасности? - спросил он.
     - Наверное, именно поэтому нам лучше подняться на крышу, - ответила Изабель.
     Джимбо снова заполнил собой весь экран.
     - Пока Изабель перемещается в более безопасное место, мы советуем жителям города задернуть шторы, отойти от окон и по возможности воздержаться от выходов из дома. Продолжают поступать сообщения о вооруженных нападениях на Западном бульваре и Пятнадцатой улице, а также в кварталах к западу от торгового центра "Галакси". А теперь - Джо Раддлер со своими комментариями.
     Рот его был уже открыт, глаза горели, щеки стали красными. Джо Раддлер выглядел так, будто ему только что удалось вырваться из клетки, куда его посадили.
     - Если из всего этого и выйдет что-то хорошее, то, может быть, лишь то, что эти тупоголовые идиоты, которые бормочут о контроле над вооружениями, придут наконец в чувство.
     - Сейчас идеальное время, чтобы разнести по кусочкам дом Фонтейна, - сказал Джон. Он пошел в кухню и вернулся оттуда с бокалом и остатками вина. На крыше управления полиции появилась немного запыхавшаяся Изабель Арчер.
     - Скоро наш город будет выглядеть как Сан-Франциско после великих потрясений, - сказал Джон.
     - Туман не продержится долго, - успокоил его я. - Около полуночи рассеется.
     - Да, - сказал Джон. - А Пол Фонтейн появится перед нашей дверью и извинится за все неудобства, которые нам причинил.
     Около десяти часов снова позвонил Алан Брукнер, и Джону пришлось разговаривать с ним около двадцати минут, десять из которых Джон старался держать трубку подальше от уха. Повесив трубку, Джон отправился на кухню за новой порцией выпивки.
     На экране появилось улыбающееся лицо чернокожего подростка, и Джимбо сообщил, что мальчик, убитый у городской ратуши, оказался Леймером Уайтом, семнадцатилетним отличником школы Джона Кеннеди.
     - Так как у Леймера не было обнаружено оружия, по делу заведено следствие.
     Снова зазвонил телефон.
     - Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, - говорил на автоответчик Алан Брукнер. - Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, Джон.
     - Ты никогда не замечал, что все ученики, которых подстрелили на улицах, обязательно оказывались отличниками? - спросил Джон.
     - Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, Джон, - доносилось из автоответчика.
     Джон встал и подошел к телефону.
     Джимбо сообщил, что Тед Коппел готовит специальный выпуск шоу "Ночная линия", посвященный последним событиям, который выйдет в эфир завтра вечером. Представитель управления полиции сообщил, что все шоссе, ведущие к Миллхейвену, должны быть оцеплены войсками.
     Держась руками за голову, Джон вернулся в гостиную.
     - Я должен поехать туда и забрать его, - сказал он. - Как думаешь, это безопасно?
     - Не думаю, чтобы что-то случилось.
     - Но все же я отказываюсь выходить из дому без пистолета, - Джон посмотрел на меня, словно ожидая протестов, но я молчал. Тогда он поднялся наверх и вскоре вернулся, застегивая пиджак поверх торчащего за поясом револьвера. Я сказал, что буду охранять крепость.
     - Думаешь, это все шутки, - укоризненно покачал головой Джон.
     - Я думаю, что для Алана лучше будет провести ночь здесь.
     Джон подошел к двери, осторожно открыл ее, выглянул наружу, послал мне последний хмурый взгляд и вышел.
     Я сидел, глядя на кадры пожара, пожирающего целые кварталы, в то время как мужчины и женщины пробегали мимо камеры с тем, что им удалось захватить. Запасы, видимо, иссякали - теперь люди бежали уже с рулонами туалетной бумаги и упаковками минеральной воды. Когда снова зазвонил телефон, я снял трубку, готовясь услышать, что Алан спрятался в гардеробе или сидит на кухне в куче собственных испражнений, и что Джон не может больше все это выносить.
     Я поднял трубку, и голос, которого я не узнал, спросил, можно ли поговорить с Тимом Андерхиллом.
     - Я слушаю.
     Человек на другом конце провода сказал, что он - Пол Фонтейн.

5

     Когда я никак на это не прореагировал, Фонтейн спросил:
     - Вы еще там?
     Я подтвердил, что я на месте.
     - Вы один?
     - Вот уже около пяти минут.
     - Нам нужно поговорить об одном деле. Неофициально.
     - Что вы имеете в виду?
     - У меня есть информация, которая может вас заинтересовать, думаю, у вас тоже есть кое-что, чем я мог бы воспользоваться. Я хочу, чтобы мы где-нибудь встретились.
     - Немного странное время для встреч.
     - Не надо верить всему, что говорят по телевизору. С вами все будет в порядке - держитесь только подальше от Мессмер-авеню. Послушайте, я звоню из автомата на Централ-дивайд, и у меня не очень много времени. Давайте встретимся на углу улицы Вдов напротив отеля "Сент Элвин" в два часа.
     - Но зачем я должен туда идти?
     - Я объясню это при встрече.
     Я положил трубку и неожиданно обнаружил, что, словно телепортировавшись, снова сижу на диване перед бормочущим телевизором. Я конечно же не собирался встречаться с Фонтейном на углу безлюдной улицы в два часа ночи - он решил поставить меня в такие условия, когда мою смерть можно было бы приписать бандитской выходке.
     Нам с Джоном Рэнсомом надо было уезжать из Миллхейвена, и как можно скорее. Если бы рассеялся туман, мы успели бы в аэропорт до того, как Фонтейн поймет, что я не собираюсь приезжать на встречу. В ФБР достаточно экспертов, которые как раз занимаются такими людьми, как Пол Фонтейн. Они могут поднять все убийства, которые он совершил в Аллентауне и других городах до того, как переехать в Миллхейвен. Но больше всего мне нужно было то, чего у меня не было - его записей.
     Где хранил Фонтейн отчеты о своих преступлениях? Теперь мне казалось, что мы с Джоном были очень невнимательны, ведя поиски в доме на Седьмой южной. Надо было отодрать половицы и простукать стены.
     Как только Фонтейн поймет, что я не собираюсь прийти и дать ему возможность убить себя, он позаботится о том, чтобы проверить каждый рейс, вылетающий этой ночью из Миллхейвена. Тогда он пойдет в дом на Седьмой южной и разожжет огонь в старой печке.
     Я продолжал размышлять на эту тему, когда дверь распахнулась, и на пороге появились Джон и Алан Брукнер.

6

     На Алане под серым пиджаком был верх от пижамы и бежевые брюки. Джон явно одел тестя в то, что лежало ближе всего в гардеробе. Волосы Алана были всклокочены, глаза - совершенно безумны. Он дошел до такого состояния, когда начал изъясняться с помощью жестов, и теперь поднял руку, кисть которой сжимал Джон.
     Джон отпустил его.
     Алан стукнул себя освободившейся рукой по лбу.
     - Неужели не понимаешь? - вопрос был задан Джону, повернувшемуся к нему спиной. - Ведь это ответ. Я дал тебе ключ к разгадке.
     Джон остановился.
     - Мне не нужен этот ответ. Присядь, Алан. Я принесу тебе выпить.
     Алан вместо этого раскинул руки и закричал:
     - Ну конечно же нужен! Именно это тебе и нужно. - Только тут он вспомнил о моем присутствии и прошел в гостиную. - Тим, научи этого парня уму-разуму, хорошо?
     - Идите сюда, - сказал я, и Алан двинулся к дивану, с опаской глядя на Джона, пока тот не ушел в кухню. Тогда он сел рядом со мной и провел пятерней по волосам.
     - Он считает, что мы можем решить что-то, убежав отсюда, - пожаловался Алан. - А я говорю, что мы должны остаться здесь и взглянуть опасности в лицо.
     - Это и есть тот ответ, который вы пытаетесь ему дать? - поинтересовался я. Джон наверняка поделился со стариком планами отъезда за границу.
     - Нет, нет, нет, - Алан покачал головой, возмущенный моей неспособностью понимать несколько вещей сразу. - Я ведь оставляю кресло завкафедрой, и мне хотелось бы, чтобы Джон занял его со следующего семестра. Я передам ему это место.
     - Но разве вы можете сами назначить своего последователя?
     - Вот что я вам скажу, - Алан положил руку мне на бедро. - Тридцать восемь лет администрация предоставляла мне абсолютно все, о чем я просил. Не думаю, что сейчас они остановятся.
     Последние слова Алана были адресованы Джону, который вернулся с какой-то коричневой жидкостью в стакане.
     - Все не так просто, - усевшись в кресло, Джон повернулся к телевизору.
     - Нет, все очень просто, - настаивал Алан. - Я не хотел признавать того, что со мной происходит. Но я не собираюсь больше притворяться.
     - Я не собираюсь занимать твое место, - сказал Джон.
     - Займи свое, - возразил Алан. - Я даю тебе возможность остаться цельной личностью. А ты хочешь убежать от этой возможности. Это нехорошо, мой мальчик.
     - Мне очень жаль, что ты обиделся, - сказал Джон. - Но в этом нет ничего личного.
     - Нет есть! - прогромыхал зычным басом Алан.
     - Мне очень жаль, что мы затронули эту тему, - сказал Джон. - Давай не будем продолжать, Алан.
     Переполненный тем, что чувствовал, Алан размахивал руками, проливая виски на себя, на диван и на мои ноги. Теперь он сделал большой глоток из стакана и застонал. Надо было увести Джона от Алана, чтобы поговорить с ним наедине.
     И тут Алан сам дал мне возможность это сделать.
     - Поговори с ним, Тим, - снова попросил он. - Объясни ему.
     Я встал и предложил Джону пройти на кухню.
     - Нет, только не ты! - он смотрел на меня изумленными глазами.
     - Джон! - властно произнес я, и изумление в его глазах сменилось любопытством.
     - Ну хорошо, пошли.
     - Хороший мальчик, - сказал Алан Брукнер.
     Джон проследовал за мной в кухню. Я открыл дверь и вышел на улицу. То, что оставалось от тумана, стелилось хлопьями по траве. Джон вышел вслед за мной и закрыл дверь.
     - Звонил Фонтейн, - сказал я. - Он якобы хочет обменяться информацией. Мы должны встретиться в два часа на углу улицы Вдов напротив отеля.
     - Замечательно! - воскликнул Джон. - Он по-прежнему считает, что мы ему доверяем.
     - Надо выбираться из города сегодня же, - сказал я. - Мы обратимся за помощью в ФБР и расскажем им все, что знаем.
     - Послушай, но это же такой шанс. Он преподносит себя нам на блюдечке с голубой каемочкой.
     - Ты хочешь, чтобы я встречался с ним ночью на пустынной улице?
     - Мы пойдем туда пораньше. Я спрячусь в аллейке рядом с ломбардом и услышу все, что он скажет. Вдвоем мы с ним справимся.
     - Это сумасшествие, - сказал я, и тут же понял, чего на самом деле хочет Джон. - Ты собираешься убить его.
     Из кухни раздался голос Алана, выкрикивающего наши имена. Джон снова попробовал меня убедить.
     - Побег нам не поможет, - сказал он, невольно повторяя слова Алана.
     Дверь распахнулась, и на пороге появился Алан.
     - Ну как, тебе удалось его убедить, Тим?
     - Дайте нам еще немного времени, - сказал я.
     - Похоже, с разбоем в городе в основном покончено, - сообщил Алан. - Убиты четверо. Ну ладно, не буду вам мешать.
     Когда Алан закрыл за собой дверь, я сказал:
     - Ты хочешь убить Фонтейна. Все остальное - просто отговорки.
     - В конце концов это не такой уж плохой выход. Наверное, это единственный безопасный способ общения с этим парнем. - Он подождал, пока до меня дойдет смысл его слов. - Ведь ты не сомневаешься, что этот парень - Бачелор, не так ли?
     - Нет, - сказал я.
     - Он убил мою жену. И Гранта Хоффмана. Он хочет убить тебя, а потом и меня. Неужели ты настаиваешь на соблюдении гражданских прав этого подонка?
     - Еще двое! - прокричал в окно Алан. - Всего убито шестеро. Десять миллионов убытку.
     - Не стану обманывать тебя, - сказал Джон. - Мне кажется гораздо более вероятным, что Фонтейна можно убить, чем что удастся довести дело до суда.
     - Мне тоже, - сказал я. - Но подумай, что ты собираешься сделать.
     - Это ведь и моя жизнь тоже, - Джон протянул мне руку и, взяв ее, я почувствовал, что мне еще больше не по себе.
     Сидевший, скрючившись, у раковины Алан выжидающе посмотрел на наши лица, пытаясь понять, что же мы решили. Он успел снять пиджак, а пижамная куртка вылезла из-под пояса брюк.
     - Ну как, все уладили?
     - Я подумаю об этом, - сказал Джон.
     - Вот и хорошо, - просиял Алан, принимая это за капитуляцию. - Это все, что я хотел услышать, сынок. - Он улыбнулся Джону. - Это надо отметить, не так ли?
     - Наливай себе, пожалуйста, - сказал Джон.
     Впрочем, Алан уже успел налить себе и без его разрешения. На рабочем столике стояла бутылка виски и стакан с плавающим в нем льдом. Алан подлил виски и снова повернулся к Джону.
     - Давайте, присоединяйтесь, а то получается, что я отмечаю один.
     Джон прошел в гостиную, а я посмотрел на часы. Одиннадцать тридцать. Я надеялся, что у Джона хватит здравого смысла оставаться трезвым. Алан схватил меня за плечо.
     - Благослови тебя Бог, парень. - Он достал с полки еще один стакан и плеснул туда виски. - Это будет ненастоящее празднование, если ты к нам не присоединишься.
     Джон будет водить Алана за нос, пока я не уеду из города, а потом все равно откажется от его места. Старик будет очень расстроен. Я чувствовал себя потенциальным убийцей. Вернувшись, Джон удивленно поднял брови, увидев передо мной выпивку, и улыбнулся.
     - Надо успокоить нервы.
     Алан чокнулся сначала с Джоном, потом со мной.
     - Я уже чувствую себя лучше, - сказал он.
     - За нас, - Джон поднял бокал и смерил меня ироничным взглядом. Пиджак его задрался, чуть было не обнажив рукоятку пистолета, и Джон поспешно одернул его.
     Я ощутил во рту запах виски. Все тело мое содрогнулось.
     - Вкусно, да? - Алан сделал глоток, улыбаясь нам с Джоном. Он явно испытывал облегчение.
     Когда Джон с Аланом вышли из кухни, я вылил виски в раковину и пошел вслед за ними в гостиную, где оба они уже сидели перед телевизором.
     Пижамная куртка Алана окончательно выбилась из брюк, на щеках его горел болезненный румянец.
     - Мы должны идти в гетто, - говорил Алан. - Организовывать там школы, работать с этими людьми. Нужно разработать программу - это должно получиться.
     Мы еще полчаса смотрели телевизор. Родители мальчика, убитого перед ратушей, передали через адвоката, что они хотят мира. На экране появилась карта города, на которой были помечены пострадавшие от пожара районы и алели красные точки в тех местах, гае имели место вооруженные столкновения. Джон снова наполнил стакан Алана. На экране появился Джимбо - теперь галстук его был на месте, волосы причесаны безукоризненно. Он объявил о том, что полиции удалось восстановить порядок практически во всем городе, кроме самых взрывоопасных районов. Пожарники продолжают борьбу с огнем.
     В десять минут первого, когда голова Алана начала клониться на грудь, снова зазвонил телефон. Джон подскочил на месте и дернул меня за руку, поднимая с дивана.
     - Давай, бери трубку, он тебя проверяет.
     Алан поднял голову и испуганно заморгал.
     - Вы просили позвонить, - прошептал в трубке женский голос. - И я звоню.
     - Вы не туда попали, - сказал я.
     - Это ведь мальчик Эла Андерхилла? Вы просили меня позвонить. Он вернулся. Я только что видела, как он вошел в гостиную. - Я открыл рот, не зная, что сказать. - Вы не помните?
     - Да нет же, Ханна, я все помню, - произнес я наконец.
     - Может быть, вы не захотите никуда ехать, такая ужасная ночь...
     - Оставайтесь в доме и не включайте свет, - попросил я Ханну.

7

     Вернувшись в гостиную, я сказал Алану, что снова должен поговорить с Джоном наедине. Прежде чем Алан успел о чем-либо спросить, Джон уже кинулся в кухню. Дойдя до двери черного хода, он резко обернулся и заглянул мне в глаза.
     - Что он сказал? Требует, чтобы ты пришел?
     - Звонила Ханна Белнап, чтобы сказать мне, что в соседнем доме кто-то есть.
     - Но что он делает там сейчас?
     - Может быть, воспользовался хаосом, чтобы снова перепрятать записи.
     - О чем это ты?
     - Может быть, мы недостаточно внимательно искали, - сказал я. - Записи должны быть там - но в наиболее безопасном месте.
     Джон скривил губы.
     - Он вполне мог принять решение все уничтожить.
     Эта возможность пришла мне в голову за секунду до того, как Джон произнес свои слова вслух. И тут же я вспомнил, что Ханна Белнап видела Фонтейна в его бывшей комнате.
     - Он сейчас наверху, - сказал я. - И если мы приедем туда достаточно быстро, то сумеем прихватить его с бумагами.
     Джон открыл рот, не зная, что сказать. Глаза его были большими и ясными, но сейчас в них невозможно было что-либо прочесть.
     - Поехали, - сказал он наконец. - Так только лучше.
     Я тоже подумал, что так будет лучше, но совсем по другой причине. Если мы поймаем Фонтейна с летописями его убийств, у нас будет больше шансов довести дело до суда, чем если мы просто встретимся с ним на пустынной улице. Теперь требовалось только добраться до Седьмой южной улицы до того, как Фонтейн уйдет или успеет сжечь бумаги. Я подумал, что у нас в общем-то довольно много времени - возможно, Фонтейн ве