к
начинал путаться, ссылался на плохую память, и от него часто слышали:
   "Можно  ли  верить  жидовским  россказням?.."  Следователи  не   обратили
внимания на сцепление некоторых обстоятельств. Мясоедов, оказывается, не раз
навещал Распутина - на Гороховой (и на Английском  проспекте,  где  тот  жил
раньте), а вся свора его помощников, арестованная вместе с ним, была  идейно
связана с финансовым окружением Распутина; если при этом  вспомнить,  что  в
охране  Распутина  служили  германские  агенты,  то  подозрения  еще  больше
усиливаются...
   Дело о предателе передали в Варшавский  окружной  суд,  но  тут  вмешался
главковерх, велевший судить мерзавца военно-полевым судом - без канители!
   Ставку запросили  -  будет  ли  верховный  утверждать  приговор?  Николай
Николаевич отвечал, чтобы вешали без его санкции. На суде Мясоедов  сознался
в мародерстве (но только в этом). Хотя и тут он нашел себе  оправдание:  "Не
один я так делал - все хватали что видели..."
   Суд вынес приговор  -  смерть  через  повешение.  Мясоедов  попросился  в
уборную. Там он разбил пенсне и осколком стекла перерезал сонную артерию.
   Его наскоро перевязали и всего в бинтах,  залитого  кровью,  потащили  на
виселицу. "Не винова-а-ат!" - кричал Мясоедов; его повесили, а за компанию с
ним вздернули и его друзей-приятелей. Пресса оповестила:

   "Соучастники  казненных  государственных  преступников  Мясоедова   Борис
Фрейдберг, Шпиона и Аарон Зальцманы, Отто  Ригерт,  Давид  Френберг,  Роберт
Фальк, Матеуш Микулис приговорены  военным  судом  к  смертной  казни  через
повешение. Приговор приведен  в  исполнение...  Жена  казненного  Мясоедова,
Клара Мясоедова, осуждена к ссылке на поселение".

   Берлин заявил, что обвинения Мясоедова придуманы русской  Ставкой,  чтобы
свалить Сухомлинова! А сионисты утверждали, что генералы-антисемиты обвинили
Мясоедова с единой целью - дабы иметь большое удовольствие  повесить  бедных
евреев.

****

   Распутина срочно вызвали на квартиру юриста Слиозберга, где собрался весь
"цвет" денежной верхушки  еврейского  капитала  и  петербургские  раввины  -
Эйзенштадт и Фридман. Распутина сионисты  буквально  оглушили  стенаниями  и
звонкой бранью, сыпавшейся на головы русского верховного главнокомандования.
   - Нас уже стали вешать! - кричали они.
   - Что могу, то я сделаю, - отвечал им Распутин...
   Симанович  писал:  "Делегаты  продолжали  свои  жалобы   против   Николая
Николаевича и просили Распутина избавить еврейство от его преследования...
   Распутин встал и перекрестился. Это означало, что он  дал  клятву  помочь
нам.
   В глубоком волнении объяснил он, что Николай Николаевич  будет  отстранен
от должности вождя русской армии... "Тогда царь возьмет на себя командование
армией, и  мы  сможем  сделать  что-либо  для  евреев",  -  сказал  он.  Все
присутствующие были  потрясены  этим  обещанием".  Аарон  Симанович  тут  же
выступил перед собранием с дельным предложением:
   - Евреи, кладите сто тысяч для нашего друга!
   "На другой же день Мозес Гинзбург внес в один из банков на имена  дочерей
Распутина по 50 000 рублей". Казнь Мясоедова имела глубокий  подтекст.  Если
даже  Николай  Николаевич  и  повесил  Мясоедова   едино   ради   устранения
Сухомлинова, то ядро, запущенное им в министра, рикошетом должно поразить  и
самого верховного. Против командования русской армии сразу ополчилась темная
сила,  в  которой  воедино  совместились  царь   с   царицей,   Распутин   с
сионистами... Симанович деньги-то  давал,  но  при  этом  держал  Гришку  за
глотку, требуя от него "сдачи". Распутин знал, что с коровой,  которая  дает
молоко, надо быть ласковым. При его содействии сионисты образовали в  городе
Луге (под Петербургом) особый центр по призыву евреев в  армию.  "Все  члены
комиссии, - писал Симанович, - были назначены по указанию Распутина, и  если
к ним попадался призываемый, на бумагах которого имелся мой  условный  знак,
то такого  обязательно  освобождали".  Но  этого  им  показалось  мало  -  в
Петербурге заработала подпольная фабрика по изготовлению фальшивых  дипломов
на звание зубных врачей; владелец такой бумаги,  по  тогдашним  законам,  не
подлежал призыву! А в карман  Распутину  текли  деньги...  В  этом  году  он
заявил, что старшую дочку Матрену  отдаст  только  за  еврея,  и  вскоре  на
Гороховой появился жених Абрам Давидсон - тот  самый  репортер,  что  был  в
Покровском при покушении Хионии Гусевой. Но,  как  выяснилось,  он  сватался
лишь ради сенсации, чтобы подзаработать на ней,  и  тогда  Распутин,  верный
своим догмам философии жизни, набил ему кулаком  морду  и  спустил  вниз  по
лестнице, где жених угодил в лапы филеров, которые ему еще  добавили...  Это
было, так сказать, богатое приданое за дочкой Распутина!
   Душно. Хочется глотка чистого воздуха...

****

   Историки пишут с заглавных букв - Великое Отступление!
   Гинденбургам и людендорфам не  удалось  поколебать  удивляющую  весь  мир
железную стойкость российского воина-солдата...
   Под белым флагом парламентера в крепость Осовец явился германский  офицер
и сказал генералу М.С.Свечникову:
   - Мы даем вам полмиллиона имперских марок за сдачу фортов. Поверьте,  это
не взятка и не подкуп - это  простой  подсчет,  что  при  штурме  Осовца  мы
истратим снарядов на полмиллиона марок.  Нам  выгоднее  истратить  стоимость
снарядов, но зато сохранить сами снаряды. Не сдадите крепость - обещаю  вам,
через сорок восемь часов Осовец как таковой перестанет существовать!
   Свечников ответил парламентеру вежливо:
   - Предлагаю вам остаться со мною. Если через сорок  восемь  часов  Осовец
будет стоять, я вас повешу. Если Осовец будет сдан, пожалуйста,  будьте  так
добры, повесьте меня. А денег не возьмем!
   Немцы подвезли  осадные  мортиры,  глотки  которых  имели  в  радиусе  42
сантиметра.  Осовец  стал  похож  на  работающий  вулкан,  из  его  амбразур
высвистывало длинные языки огня, от  нестерпимого  жара  в  округе  крепости
пересохли болота, из возникших воронок диаметром в 12  метров  вдруг  забили
родники, разбужированные сотрясением почвы.  Целые  рощи  деревьев  взлетали
кверху... Немцы выпустили 200 000 снарядов по "пятачку", но Осовец  выстоял,
а высокий дух гарнизона не поколебался.  Тогда  немцы  закутали  крепость  в
плотное облако газа -  это  был  хлор  с  примесью  брома,  мощное  средство
поражения. Все живое на много миль в округе пало замертво.  В  муках  умерли
волки и лоси, не стало в лесах косуль и  зайцев,  даже  воробышек  нигде  не
чирикнет. Но солдата геройского Осовца (даже без противогазов!)  выстояли  в
ядовитой отраве, укрываясь от газа в складках старинных  стен  и  прячась  в
подземелье фортов... Их доблестный  командир  М.С.Свечников  -  это  будущий
профессор Военной академии имени Фрунзе в Москве, солдаты же его - это  отцы
тех, что держали оборону Бреста в 1941 году! Героизм всегда  преемствен:  из
ничего ничего и не рождается. А многие из кавалеров  солдатского  Георгия  в
1945 году дошагали до Берлина кавалерами ордена солдатской Славы...

4. ПОКЛОНЕНИЕ СВЯТЫМ МОЩАМ

   Маклаков пожелал видеть Джунковского.
   - Владимир Федорович, эмвэдэ получило агентурные данные что жена хулигана
Илиодора-Труфанова собирается вслед за ним за границу.  Кажется,  она  везет
дополнительные материалы о Распутине... Ее  надо  задержать,  обыскать,  все
изъять!
   - Хорошо, -  согласился  Джунковский.  Шеф  корпуса  жандармов,  он  имел
неограниченные возможности. Когда его  собственная  агентура  доложила,  что
жена С.Труфанова благополучно миновала границу, он обманул  Маклакова.  -  К
сожалению, мы опоздали. Наблюдение не сработало, и эта баба  проскочила  под
шлагбаум.
   - Жаль! В этом была заинтересована императрица... В начале весны Распутин
поделился с царицей:
   - Кады Илиодоркина дура пырнула меня ножиком, я в больнице  обещал  богу,
что коли кишки срастутся, так я поеду до Москвы да в Кремле поклонюсь  мощам
святого патриарха Гермогена.
   Соврал ты, Гришенька! Не мощи, а громадный барыш от  поставок  нательного
белья для армии манили тебя в Москву.  Я  нарочно  не  писал  о  безобразиях
Распутина, приберегая силы  для  этой  главы.  Прогремевший  на  всю  Россию
скандал  у  "Яра"  в  московских  Сокольниках  имел  большое  значение   для
дальнейших событий...

****

   Уведомившись, что старец прибывает  в  первопрестольную,  дабы  коснуться
мощей угодников, московский градоначальник,  генерал  свиты  Адрианов,  спал
отныне вполглаза. Полиция находилась в состоянии беспокойства и нервотрепки.
   Наконец купец Тарарыкин  (владелец  ресторана  "Прага",  что  на  Арбате)
доложил градоначальнику по телефону, что Распутин уже осчастливил его  своим
посещением, нафурил большую  лужу  в  гардеробе,  но  в  основном  вел  себя
достойно всяческого подражания.
   - Однако Ефимыч ни за что не платил, а счет за ужин  велел  переслать  на
ваше имя, - сказал ресторатор.
   - Нахал! - ответил Адрианов, но счет оплатил...
   Распутин повидался с нужными людьми. Это был редактор сплетницкой газетки
"Новости Сезона" Семен Лазаревич Катульский и забулдыга  из  дворян  -  Коля
Соедов,  автор  горячих  и  актуальных  репортажей  о  случаях  воровства  в
магазинах и драках в пивных. Распутин сказал этим  подонкам,  что  в  высших
сферах устроит  им  хороший  чистоган  с  поставок  белья,  но...  "Меня  не
забывайте!" - заметил он. Катульский сразу сунул ему в карман тысчонку.
   - Григорий Ефимыч, такое дельце надо спрыснуть.
   - Не без этого, - захапал деньги Распутин. Семен Лазаревич звал  ехать  к
"Яру", владелец которого Судаков обещал ему отвести для Распутина  отдельный
кабинет.
   - А я, - сказал Соедов, - напишу статью о похвальных действиях московской
полиции и лично градоначальника Адрианова.
   - Это зачем же тебе? - спросил Распутин.
   - Пускай всем нам будет приятно.
   - Аа... ну, тады валяй. Пиши! - разрешил Распутин.
   Компанию  поставщиков  белья  украсили  женщины,   средь   которых   была
аристократка (имя ее полиция в своих  донесениях  скрыла),  дряблая  купчиха
Анисья Решетникова, две  еще  какие-то  крали  и  Гришкина  любовница  Елена
Францевна Джанумова, вступившая с ним в связь, чтобы он  помог  вытянуть  из
Сибири ее родителей, сосланных за шпионаж в пользу Германии.
   Заняли кабинет - честь честью. Как порядочные.
   Распутин, облапив Джанумову, жаловался:
   - Вот жистя настала! В сутки часика два еще ничего. А потом опять  плохо.
И с чего это мне так скушно бывает?.. Семен Лазаревич  подлил  ему  винца  и
запел:

   Выпьем мы за Гришу, Гришу дорогого.

   Присутствующие с большим желанием подхватили:

   Свет еще не видел Милого такого!

   Распутин поцеловал Джанумову в нос и сказал:
   - За "величальную" вам спасибочко. Выпьем...  Аристократка  (имя  которой
неизвестно) без улыбки на лице наблюдала за ним.  Распутин  сказал  ей,  что
завтра придет к ней.
   - Пожалуйста, - тихо отвечала женщина.
   Соедов проявил волнение, свойственное алкоголикам:
   - Что-то мы мало пьем. Что-то мало едим. Распутин воткнул в рот  бутылку,
высосал до дна.
   - Давай вторую, - и второй не стало.
   На закуску ему послужил поцелуй Франтика, как он называл Джанумову.
   Анисья Решетникова, нелюдимая и мрачная, налегала на еду. Катульский,  не
жалея штиблет, плясал модный кэкуок. Аристократка, раскурив тонкую папиросу,
окуталась вуалью сиреневого дыма. Наступила полночь, кабинет  уже  показался
Распутину тесен для разгула, он спихнул с колена Франтика и встал.
   - А чего тута сидеть? Пошли к народу...
   Кагульский и Соедов вывели его  в  общий  зал,  держа  под  локотки,  как
патриарха, который является к своей пастве со словом святого откровения.
   Публика в ресторане оживилась:
   - Распутин... Вон этот... с бородой... ах!
   Оценив внимание к своей особе, Гришка выхватил из  кармана  штанов  пачку
денег, быстро раскидал червонцы в  хор  балалаечников,  сотенные  бумажки  с
хохотом ловили цыганские певички. Он стал шляться между столиками ресторана,
хвастаясь:
   - Рубаха на мне... вишь? Сама царицка вышивала. А поясок-то, вишь, какой?
У меня сапоги на  два  размера  больше  царского...  Балалаечники  исполняли
национальные мотивы:

   Выйду ль я на реченьку,
   Погляжу ль на быструю...

   Здесь я в смягченной форме передаю подлинные фразы Распутина, которые тут
же фиксировались агентами тайной полиции. Вскоре аристократка, не  выдержав,
подозвала к себе лакея.
   - Быстро выпишите счет.
   - За весь кабинет? - спросил он.
   - Да, за весь...
   Почуяв, что женщина  пренебрегает  им,  Распутин,  "взбешенный,  шатаясь,
произвел неприличный жест рукой...  Светская  дама  бросила  на  стол  пачку
денег, далеко превышавшую итог счета, и поспешно вышла. Цыганки вышли  вслед
за нею" (из протокола полиции). Так поступают умные люди. А глупые радуются,
и нашлись дураки, которые даже забрались  на  пальмы,  как  обезьяны,  чтобы
лучше видеть все безобразия. При  этом,  как  докладывала  агентура,  хозяин
ресторана Судаков, желая избежать скандала, стал  азартно  (и  не  к  месту)
уверять публику, что это не Распутин, а какой-то самозванец... Гришка  сразу
взревел от горчайшей обиды:
   - Это я-то не Распутин? Да  я  самый  настоящий...  А  чем  Распутин  мог
доказать, что он Распутин? Полицейский отчет  гласит,  что  Гришка  "обнажил
половые органы и в таком виде продолжал вести беседы с  певичками,  раздавая
некоторым из них записки с надписями "люби бес корыстно". На замечание  хора
о непристойности поведения Распутин возразил, что он  всегда  так  и  держит
себя перед женщинами; при этом, чтобы ему поверили, он "называл по  фамилиям
женщин, которые ему отдавались, сообщая о каждой какую-либо деталь,  смешную
или скабрезную...". Франтик (у которой в биографии не все было чисто) быстро
смылась в уборную. Соедов  активно  уговаривал  Распутина  еще  "дернуть  по
маленькой", а издатель газеты Катульский предпринял  попытку  застегнуть  на
Распутине штаны, но потерпел в этом фиаско...
   ...Судаков позвонил Адрианову.
   - Был он у меня. Страшно рассказывать.
   - По счету уплатил? - забеспокоился градоначальник.
   - Я бы сам, - отвечал Судаков, - заплатил ему в десять раз больше, только
бы он не бывал у моего "Яра"...
   Проломив рогатки цензуры  и  не  щадя  нравственности  читателей,  газеты
опубликовали смачные подробности скандала у "Яра", а  в  Петербург  полетели
доношения под грифом "сов.  секретно".  Поклонение  московским  мощам  пошло
все-таки на пользу Распутину, и, заработав на поставках белья для фронта, он
впер к себе на третий этаж рояль. С удовольствием разглядел свою  персону  в
отражении черной лакированной крышки. Сказал:
   - Это вам, доченьки! Мотри, как батька-то для  вас  старается.  Последнее
готов с себя снять, чтобы вам хорошо сделать...

****

   Все документы  о  скандале  сконцентрировались  в  сейфе  шефа  жандармов
Джунковского; с докладом  к  царю  он  прошел  в  приемную  императора,  где
случайно напоролся на Распутина.
   - Аа, ты здесь... Тебя-то мне и надобно!
   Нервный генерал по всем правилам бокса нанес острый хук в подвздошину.
   Распутин от боли  открыл  рот,  но...  безмолвствовал.  Свинг  в  челюсть
склонил его голову на левое плечо. Джунковский прямым снизу поправил ее -  и
она повисла на правом плече. Последовал заключительный апперкот  -  Распутин
мешком осел на пол. В англизированной свите царя оценили все по достоинству:
   - Поздравляем. Нокаут.
   В подробном докладе царю Джунковский сознательно выделил в нем  те  места
скандала, где Распутин похвалялся своим влиянием на царицу и  на  придворных
дам. Николай II сказал:
   - Прошу вас, пусть это останется между нами...
   Джунковский закончил речь обычными рассуждениями о  том,  что  за  спиною
Распутина стоит некое таинственное сообщество  "жидомасонского"  толка  (это
был пункт его помешательства).
   - Я все это проверю, - обещал ему царь...
   Степан Белецкий оживил эту картину: "По словам Распутина, государь  после
этого долго не пускал его к себе на глаза, и поэтому Распутин не мог слышать
или говорить спокойно о генерале Джунковском до конца своей жизни".
   Но, никому не веря, Николай II  поручил  Саблину  разобраться  в  докладе
Джунковского.
   - Я знаю, Григория не любят. Где ложь, где правда? Саблин, опытный арбитр
в семейных делах  Романовых,  нашел  в  себе  смелость  подтвердить  правоту
доклада Джунковского:
   - Государь, Григорий Ефимыч у "Яра"  превзошел  сам  себя...  Императрица
пожелала видеть Саблина, и, сочно поцеловав его  в  губы,  она  врезала  ему
оскорбительную пощечину.
   - Дурачок, что ты там наболтал моему дураку? Вечером Саблину влетело  еще
и от Мануса.
   -  Вы  сделали  большую  глупость,  -  сказал  капиталист.  -  Как  можно
отзываться о Распутине дурственно, если...
   - А ну вас всех к  черту!  -  вспылил  офицер  "Штандарта".  Опираясь  на
костыли, притащилась Вырубова.
   - Ты подумай, Аня, - расплакалась царица, - опять целый воз грязи навезли
к нашему порогу. Конечно, кто спорит, у "Яра" и бабы  были,  не  без  этого,
но... при чем же здесь Григорий?
   - Это была нечистая сила, - заверила ее Вырубова.
   - Конечно! Любой другой, попади он к "Яру", не ушел бы  оттуда  живым,  и
только божественный промысел помог Григорию спастись...  Я  даже  знаю,  кто
подстроил ему эту ловушку!
   - Кто? - оживилась Вырубова, гремя костылями.
   - Московский градоначальник Адрианов.
   - Ах, так? Ну, он у нас еще попрыгает. Он еще у нас попляшет.
   Аксельбант свиты царской ему теперь лишь во сне приснится.

****

   Петербург в это время был потрясен страшным взрывом на Пороховых, так что
даже в Царском Селе вздрогнул дворец; санитары долго собирали обезображенные
трупы; Алиса рассылала семьям погибших рабочих иконки. Затем 9 мая взорвался
эшелон с боеприпасами в Гатчине, причем разнесло все дачи возле путей, и тут
вспомнили, что  эшелон  несколько  раз  загорался  еще  в  столице  -  перед
отправкой. Наконец, громыхнул третий взрыв  -  на  Охтенском  заводе,  опять
кровь и жертвы... Все понимали, что немецкая агентура творит  в  Питере  что
хочет. Распутин дал царице совет: "Скажи папе, чтобы газеты не ругали немцев
за эти взрывы. Война столько зла принесла, так на што это зло усиливать? Ну,
рвануло. Ну, отскочить не успеешь. Ну,  сдохли.  Ну  и  бог  с  ними..."  Он
подарил царице икону с колокольчиком: "Коль  дурной  человек  явится,  сразу
звон услыхаешь". А царю он подарил палку, купленную на Афоне:
   "Носи! Эту дубину я благословил..."

5. ОТКРЫТЫЕ СЕМАФОРЫ

   Немцы, немцы, немцы -  они  так  обжили  государственное  правление,  что
высшая власть казалась уже немыслимой  без  приставки  "фонцур".  Знаю,  что
средь обладателей немецких фамилий были светлые одаренные личности, любившие
Россию  не  меньше  русских,  которых  порою  даже  угнетало   их   немецкое
происхождение, тянувшееся от  предков,  выехавших  на  Русь  с  незапамятных
времен. Но была и мутная накипь, гнилая мякина,  от  которой  не  знали  как
избавиться... Что долго говорить! Вот,  пожалуйста:  министр  императорского
двора граф Фредерикс! От слабоумия путал окна  с  дверями.  Однажды  он  уже
сделал шаг... в окно (успели перехватить за фалды  мундира).  А  недавно  он
опять отличился. Подошел к самому  императору  и  свысока  потрепал  его  по
плечу, спрашивая:
   - А тебя тоже пригласили к столу царскому?.. Николай  II  в  этом  случае
показал себя либералом:
   - Куда ж мне его деть, дурака? Он так предан мне...

****

   Никто в Думе не ожидал, что  Хвостов  распечатает  свои  уста,  но  лидер
правых заставил всех невольно вздрогнуть:
   - Народ ропщет: "Сами продались и  нас  продали!"  Я  говорю  о  немецком
засилье в стране, о германском шпионаже в России... Доколе же? - Хвостов  не
был голословен и бил точно по цели - по  немецким  банкам,  по  промышленным