л плечами.
   -  Между  тем  на  деле,  как  оказалось,  она  принесла  тебе  нечто
совершенно противоположное, - сухо заметил он. - Все сеансы проходили  с
несомненным успехом. Дух маленькой  Амелии  начал  повиноваться  тебе  с
первого же раза, а материализация была просто поразительной.  Жаль,  что
профессора Роше не было на последнем сеансе.
   - "Материализация"... - упавшим голосом  повторила  Симонэ.  -  Скажи
мне, Рауль, это и правда такое чудо? Ты же знаешь, что я  и  понятия  не
имею о происходящем, пока пребываю в трансе.
   - На первых  сеансах  контур  детской  фигурки  был  окутан  какой-то
дымкой, -  с  воодушевлением  пустился  в  объяснения  Рауль.  -  Но  на
последнем... Да?
   - Симонэ, - вкрадчиво сказал Рауль, - на последнем сеансе это был уже
настоящий, живой ребенок,  из  плоти  и  крови.  Я  даже  дотронулся  до
девочки, но, увидев, что  прикосновение  причиняет  тебе  боль,  помешал
мадам Икс тоже сделать это. Я боялся, что она потеряет  самообладание  и
нанесет тебе увечье.
   Симонэ опять отвернулась к окну.
   - Когда я очнулась, то почувствовала страшную усталость, - прошептала
она. -  Рауль,  ты  уверен..,  ты  действительно  уверен,  что  все  это
безвредно? Ты знаешь, что думает  старая  Элиза.  Она  полагает,  что  я
якшаюсь с дьяволом! - Девушка рассмеялась, но как-то уж очень робко.
   - Тебе известно мое мнение, - мрачно  и  серьезно  ответил  Рауль.  -
Общение с неведомым всегда таит в себе  опасность,  но  это  благородное
дело, поскольку оно служит науке. В мире  всегда  были  мученики  науки,
первооткрыватели, дорого заплатившие за то, чтобы другие могли пойти  по
их стопам. Вот уже десять лет ты работаешь ради науки,  работаешь  ценой
ужасного  нервного  напряжения.  Но  теперь   твоя   роль   сыграна.   С
сегодняшнего дня ты вольна заниматься только собой и наслаждаться  своим
счастьем.
   Симонэ благодарно улыбнулась ему. К ней вновь вернулось  спокойствие.
Девушка бросила взгляд на часы.
   - Что-то мадам Икс запаздывает. Может, она и вовсе не придет?
   - Придет, я думаю. Твои часы немного спешат, Симонэ.
   Она  прошлась  по  комнате,  переставляя  с  места  на  место  разные
безделушки.
   - Любопытно, кто она такая, эта мадам Икс, - размышляла она вслух.  -
Откуда она родом, кто ее друзья и родные? Странно, что мы о  ней  ничего
не знаем.
   - Большинство людей по  возможности  стараются  сохранить  инкогнито,
обращаясь  к  медиуму.  -   Рауль   пожал   плечами.   -   Это   простая
предосторожность.
   - Вероятно, - равнодушно  согласилась  Симонэ.  Маленькая  фарфоровая
вазочка,  которую  она  держала  в  руках,  выскользнула  из  пальцев  и
разлетелась на черепки, ударившись об изразцовую каминную полку.
   - Вот видишь! - Симонэ резко повернулась к Раулю. - Я не в  себе.  Ты
не сочтешь меня трусихой, если я скажу мадам Икс, что не смогу  работать
сегодня?
   Под его удивленным взглядом она залилась краской.
   - Ты обещала, Симонэ... - осторожно начал он.
   - Я не могу, Рауль. - Она оперлась о стену. - Я не могу работать.
   И  вновь  его  исполненный  нежной  укоризны   взгляд   заставил   ее
вздрогнуть.
   - Я не думаю о деньгах, Симонэ, хотя ты должна понимать,  что  сумма,
предложенная  этой  женщиной  за  последний   сеанс,   огромна,   просто
колоссальна.
   - На свете есть вещи важнее денег, - оборвала его девушка.  В  голосе
ее зазвучал вызов. - Разумеется, есть, - охотно согласился  Рауль.  -  Я
как раз об  этом  и  говорю.  Ну  подумай  сама:  эта  женщина  -  мать,
потерявшая  своего  единственного   ребенка.   Если   ты   здорова,   но
капризничаешь, то можешь отказать богатой даме в прихоти. Но  можешь  ли
ты отказать матери, которая хочет в  последний  раз  взглянуть  на  свое
дитя?
   Симонэ простерла руки исполненным отчаяния жестом.
   - Твои слова мучительны, но ты прав, - прошептала она. - Я сделаю то,
что ты хочешь. Но теперь я поняла, чего  я  боюсь.  Меня  страшит  слово
"мать".
   - Симонэ!
   - Существуют некие первобытные, изначальные силы, Рауль.  Цивилизация
подавила большинство из них, но материнство неизменно и  неистребимо  от
сотворения мира. Это  чувство  в  равной  мере  присуще  и  животным,  и
человеческим существам. Нет на свете ничего похожего на любовь матери  к
своему детенышу. Эта любовь не считается ни с законами, ни  с  жалостью;
она не ведает страха и беспощадно сметает  все  на  своем  пути.  -  Она
умолкла, чтобы перевести дух, потом повернулась к Раулю, и  по  лицу  ее
скользнула  мимолетная  обезоруживающая  улыбка.  -  Я  сегодня   говорю
какие-то глупости, Рауль. Я и сама это знаю.
   - Приляг ненадолго, - он взял ее за руку, - отдохни до ее прихода.
   - Хорошо... - Она снова улыбнулась ему и вышла из комнаты.
   Рауль некоторое время стоял в  глубоком  раздумье,  потом  подошел  к
двери, пересек тесный холл и вошел  к  комнату,  примыкавшую  к  нему  с
противоположной стороны. Это была гостиная, очень похожая на ту, которую
он только что покинул, но в одной из ее стен была ниша, в которой стояло
массивное  кресло.  Ниша  была  скрыта   тяжелыми   черными   бархатными
портьерами. Элиза занималась приготовлениями  к  сеансу.  Она  поставила
рядом с нишей два стула и маленький круглый столик,  на  котором  лежали
бубен, рожок, карандаши и бумага.
   - "Последний раз"! - злорадно твердила Элиза. - О, месье, как бы  мне
хотелось, чтобы с этим  было  покончено.  Пронзительно  звякнул  дверной
звонок. - Это она, жандарм в женском  обличье,  -  продолжала  почтенная
служанка. - И чего бы ей не сходить в  церковь  смиренно  помолиться  за
упокой души малышки и поставить свечку Богоматери?  Разве  Всевышний  не
ведает, где наше благо?
   - Откройте, звонят! - повелительным тоном сказал Рауль.
   Служанка косо взглянула не него, но повиновалась. Не прошло и минуты,
как она ввела в комнату посетительницу.
   - Я сообщу хозяйке о вашем приходе, мадам. Рауль сделал  шаг  вперед,
чтобы приветствовать мадам Икс. "...Огромная и черная..."  -  всплыли  в
его памяти слова Симонэ. Посетительница была крупной женщиной, а  черное
траурное одеяние делало ее фигуру еще более грузной.
   - Боюсь, я немного запоздала, месье, - пробасила она.
   - Всего на несколько минут, - с  улыбкой  отвечал  Рауль.  -  Госпожа
Симонэ  прилегла.  Простите,  но   вынужден   сообщить   вам,   что   ей
нездоровится: перенервничала и переутомилась.
   Ладонь  посетительницы,  протянутая   для   рукопожатия,   неожиданно
сжалась, будто тиски.
   - Но она проведет сеанс? - требовательно спросила мадам Икс.
   - О да, мадам.
   Посетительница облегченно вздохнула и опустилась  на  стул,  отбросив
одну из окутывавших ее черных накидок.
   - О, месье, вы не в состоянии представить себе то ощущение чуда и  ту
радость, которые приносят мне эти сеансы!  -  затараторила  она.  -  Моя
малютка! Моя  Амелия!  Видеть  ее,  слышать  ее.  -  Даже,  быть  может,
протянуть руку и дотронуться до нее! Да, да! А почему бы и нет!
   - Мадам Икс... Как бы вам объяснить? - поспешно  и  твердо  заговорил
Рауль. - Вы ни в коем случае не должны ничего  предпринимать  иначе  как
под  моим  непосредственным  руководством.  В  противном  случае   может
возникнуть серьезная опасность.
   - Опасность для меня?
   - Нет, мадам, для медиума. Вы должны понимать, что происходящее здесь
имеет   определенное   научное    толкование.    Постараюсь    объяснить
подоходчивее, не прибегая к специальной  терминологии.  Для  того  чтобы
явить себя, духу необходимо  воспользоваться  материальной  субстанцией,
веществом медиума. Вы видели пар, истекающий из  уст  медиума?  В  конце
концов он сгущается и создает подобие телесной оболочки умершего. Как мы
считаем, эта видимая плазма в действительности представляет собой  самое
существо медиума.  Когда-нибудь  мы,  надеюсь,  докажем  это,  тщательно
взвесив медиума и взяв различные пробы. Но этому  очень  мешают  болевые
ощущения  и  опасность,  которой  подвергается  медиум,  так  или  иначе
общающийся  с  привидениями.  При  слишком  поспешной   и   неосторожной
материализации медиум может даже умереть.
   Мадам Икс внимательнейшим образом слушала его.
   -  Это  очень  любопытно,  месье.  Скажите,  а   может   ли   техника
материализации духа достигнуть таких высот,  что  станет  возможным  его
отделение от источника - медиума?
   - Это совершенно фантастическое предположение, мадам.
   - Но так ли уж это невозможно в свете известных нам фактов? -  стояла
на своем посетительница.
   - Пока это совершенно невозможно.
   - А в будущем?
   Появление Симонэ избавило его от  необходимости  отвечать.  Она  была
бледна и казалась слабой, но ей явно удалось полностью  прийти  в  себя.
Она обменялась рукопожатием с мадам Икс, но Рауль заметил,  что  ее  при
этом охватил трепет.
   - Известие о вашем неважном самочувствии  огорчило  меня,  -  сказала
посетительница.
   - Пустое! - резковато ответила Симонэ. - Что же, начнем? - Она  вошла
в нишу и уселась в кресло. Внезапно Рауля охватил страх.
   - Ты еще не совсем окрепла! - воскликнул он. -  Лучше  отмени  сеанс.
Мадам Икс тебя поймет и не осудит.
   - Месье! - Возмущенная мадам Икс поднялась со стула.
   - Да, да, я убежден, что лучше было бы не проводить сеанс.
   - Но этот последний сеанс был обещан мне госпожой Симонэ!
   - Это так, - тихо подтвердила Симонэ. - И  я  готова  исполнить  свое
обещание. - Я настаиваю на этом.
   - Я не нарушу верности слову, - холодно произнесла Симонэ  и  ласково
добавила: -  В  конце  концов,  это  ведь  в  последний  раз,  Рауль.  В
последний, благодарение Богу!
   По ее знаку Рауль задернул тяжелые черные  портьеры,  закрывая  нишу,
опустил занавески на окнах, и комната погрузилась в полумрак. Он  жестом
пригласил  мадам  Икс  занять  один  из  стульев,  а  сам   приготовился
опуститься на другой. Мадам Икс, однако, заколебалась.
   - Простите, месье, но.., как вы понимаете, я всецело убеждена в вашей
честности и в честности мадемуазель Симонэ. В то  же  время,  чтобы  мое
свидетельство  имело  больший  вес,  я  осмелилась  принести  кое-что  с
собой... - С  этими  словами  она  извлекла  из  сумочки  клубок  тонкой
бечевки.
   - Мадам! - выпалил Рауль. - Это оскорбительно!
   - Просто мера предосторожности.
   - Повторяю: это оскорбительно!
   - Не понимаю вашего возмущения, месье, - холодно ответила мадам  Икс.
- Чего же вам опасаться, если сеансы проводятся без обмана?
   - Могу заверить  вас,  что  мне  нечего  опасаться,  мадам.  -  Рауль
презрительно усмехнулся. - Если угодно, можете связать меня по  рукам  и
ногам.
   Эта тирада не возымела ожидаемого  действия.  Мадам  Икс  невозмутимо
сказала:
   - Благодарю вас. - И двинулась к нему с мотком бечевки.
   - Нет, Рауль! Не давай ей сделать этого! - вдруг воскликнула  скрытая
портьерами Симонэ. Посетительница глумливо рассмеялась.
   - Мадемуазель боится, - довольно язвительно заметила она.
   - Да, я боюсь.
   - Подумай, что ты говоришь, Симонэ. - Рауль повысил  голос.  -  Мадам
Икс явно считает нас шарлатанами.
   - Мне нужна полная уверенность,  -  угрюмо  произнесла  мадам  Икс  и
начала  неторопливо,  тщательно,  крепко-накрепко  привязывать  Рауля  к
стулу.
   - Узлы у вас получились на славу,  мадам.  Поздравляю,  -  проговорил
Рауль, когда дело было сделано. - Теперь вы довольны?
   Мадам  Икс  не  ответила.  Она  покружила  по  комнате,   внимательно
осмотрела стенные панели, потом заперла ведущую в прихожую дверь,  взяла
себе ключ и вернулась на свое место.
   - Ну, - произнесла она ничего не выражающим тоном, - теперь я готова.
   Шли минуты. Дыхание Симонэ за портьерой становилось все тяжелее,  все
сдавленнее. Потом звук дыхания стих и послышались стоны. Опять  недолгая
тишина, вдруг прерванная звоном  бубна.  Рожок  подпрыгнул  на  столе  и
свалился на пол, послышался смех.  Кажется,  закрывавшие  нишу  портьеры
чуть раздвинулись, и в образовавшуюся щель стала заметна фигура  медиума
с опущенной на грудь головой. Мадам Икс внезапно ахнула. С  уст  медиума
сорвалась тонкая  струйка  пара.  Она  начала  сгущаться  и  приобретать
очертания маленькой детской фигурки.
   - Амелия, малышка моя! - севшим голосом выдавала мадам Икс.
   Облачко пара все сгущалось. Рауль  не  верил  своим  глазам:  никогда
прежде материализация не проходила так удачно. Перед ним стоял ребенок -
настоящий ребенок, из плоти и крови.
   - Мама! - послышался тонкий детский голосок.
   - Девочка моя! - вскричала мадам  Икс.  -  Девочка  моя!  Она  начала
подниматься со стула.
   - Осторожнее, мадам! - предостерег ее  Рауль.  Привидение  потихоньку
выходило из-за портьер. Это был  ребенок.  Перед  ними,  протянув  руки,
стояла девочка.
   - Мама!
   - О! - Мадам Икс привстала.
   - Мадам! - заволновался Рауль. - Медиум...
   - Я должна прикоснуться к ней! - сдавленно  выпалила  посетительница,
делая шаг вперед.
   - Ради Бога, мадам, не теряйте  голову!  -  Рауль  был  не  на  шутку
встревожен. - Немедленно сядьте на место!
   - Моя малютка! Я должна прикоснуться к ней!
   - Мадам, я настоятельно требую, чтобы вы сели! - Он отчаянно старался
освободиться от пут, но мадам Икс  потрудилась  на  совесть:  Рауль  был
беспомощен. Его охватило ужасное ощущение надвигающейся беды.  -  Именем
Господа Бога нашего, мадам, сядьте! - вскричал  Рауль.  -  Вы  забыли  о
медиуме!
   Мадам Икс не обращала  на  него  никакого  внимания.  Она  совершенно
преобразилась.  Лицо  ее  исказила  гримаса  нездорового   восторженного
экстаза; простертая рука коснулась стоявшего у портьеры ребенка.  Медиум
издала исполненный муки стон.
   - Господи! - неистовствовал Рауль. - Господи! Это ужасно! Медиум...
   -  Почему  я  должна  тревожиться  о  вашем  медиуме?  -  мадам   Икс
повернулась к нему и грубо расхохоталась. - Мне нужен мой ребенок!
   - Вы сошли с ума!
   - Повторяю - это мой ребенок! Мой! Плоть от плоти и  кровь  от  крови
моей! Моя малютка возвращается ко мне из царства смерти! Она вновь жива,
она дышит...
   Рауль открыл было рот, но нужные слова не шли ему на ум. Эта  женщина
была просто ужасна.  Страсти  настолько  захватили  ее,  что  она  стала
жестокой и беспощадной. Губы ребенка дрогнули, и слово "мама"  в  третий
раз эхом прошелестело по комнате.
   - Иди ко мне, моя  крошка!  -  воскликнула  мадам  Икс  и  порывистым
движением заключила ребенка в объятия.
   Из-за портьеры раздался полукрик-полустон, полный невыносимой боли.
   - Симонэ! - взывал Рауль. - Симонэ!
   Взор  его  помутился.  Он  только  успел  заметить,  как  перед   ним
промчалась мадам Икс. Распахнув дверь, она выбежала на лестницу.
   Крик за портьерой не стихал. Это  был  жуткий,  пронзительный  вопль,
какого Раулю еще никогда не доводилось слышать. Он оборвался, перейдя  в
какое-то страшное бульканье. Потом раздался глухой стук падающего тела.
   Рауль,  словно  безумец,  пытался  освободиться  от  спутывающей  его
веревки. Неистовым усилием он сумел сделать невозможное и разорвал узлы.
Едва веревка упала на  пол,  в  комнату  влетела  заплаканная,  кричащая
Элиза.
   - Госпожа! Госпожа...
   - Симонэ! - позвал Рауль.
   Они отбросили портьеры. Рауль отпрянул.
   - Господи! - прошептал он. - Кровь!.. Все залито кровью...
   - Ну вот, госпожа умерла, - послышался рядом срывающийся голос Элизы.
- Все кончено. Но почему, месье?  Скажите,  что  случилось?  Почему  она
стала вполовину меньше, чем была? Что здесь произошло?
   - Не знаю,  -  слабым,  измученным  голосом  ответил  Рауль  и  вдруг
сорвался на крик: - Не знаю! Но, наверное... Нет, я схожу с ума! Симонэ!
Симонэ!


Агата Кристи. Украденный миллион


     Перевод И.Сычевой и А.Лаврина


     -  О, Господи,  сколько раз  за последнее  время сообщают  о похищениях
облигаций!  - заметил  я однажды  утром, откладывая газету. -  Пуаро,  давай
забудем на время о науке расследования и займемся самим преступлением.
     -  Mon ami  (1), ты как раз - как  это  у  вас  называется?  - напал на
золотую жилу.  Вот,  взгляни на  это последнее сообщение.  Облигации Либерти
стоимостью в миллион долларов,  которые Лондонский и Шотландский банк послал
в Нью-Йорк, исчезли на борту  "Олимпии" самым удивительным образом. Ах, если
бы не морская болезнь, -  пробормотал мечтательно. Пуаро, - я бы с восторгом
отправился в путешествие на одном из этих огромных лайнеров.
     -  Конечно,  -  воскликнул  я  с воодушевлением,  -  некоторые  из  них
настоящие  дворцы   с   бассейнами,   гостиными,   ресторанами,   пальмовыми
оранжереями, - так что даже трудно поверить, что ты находишься в море.
     - Что касается меня, то я всегда знаю, что нахожусь в море,  - печально
сказал Пуаро. - Все эти безделушки, о которых ты говоришь, мне нисколько  не
интересны. Но представь  себе, сколько гениев инкогнито путешествуют в  этих
плавучих дворцах, сколько аристократов преступного мира можно там встретить!
     Я рассмеялся.
     -  Так  вот что ты задумал!  Ты хочешь  сразиться с человеком, укравшим
облигации Либерти.
     Наш разговор прервала хозяйка.
     - Мистер Пуаро, вас хочет видеть дама.
     Она подала визитную карточку, на которой значилось:

     "Мисс Эсме Фаркуар".

     Пуаро  нырнул  под  стол  и  аккуратно  положил  в  корзину  для  бумаг
валявшейся на  полу обрывок. После этого он жестом  попросил хозяйку принять
даму.
     Через  минуту  в гостиной появилась очаровательная девушка лет двадцати
пяти, изысканно одетая  и  сдержанная  в движениях. Меня поразили ее большие
карие глаза и безупречная фигура.
     - Не  угодно ли присесть,  мадемуазель,  - предложил Пуаро. -  Это  мой
друг, капитан Гастингс, который помогает мне в решении мелких проблем.
     - Боюсь, мсье Пуаро, что проблема, с которой я пришла, очень большая, -
сказала девушка,  очаровательно поклонившись  мне  и усаживаясь  в кресло. -
Наверно,  вы уже  читали  об этом  в  газетах. Я  имею в  виду  "Олимпию"  и
облигации Либерти.
     Наверно,  она заметила мелькнувшее на лице  Пуаро изумление, потому что
быстро добавила:
     -  Вы,  конечно,  спросите,  что  связывает  меня  с  таким   серьезным
заведением, как Лондонский  и Шотландский банк. С одной  стороны, ничего,  с
другой стороны, все. Я обручена с Филипом Риджвеем.
     - А! Мистер Риджвей...
     -  Да,  он отвечал за  облигации,  когда  их  украли.  Конечно, сам  он
невиновен в  пропаже,  но  это  его ошибка.  Он  ужасно  расстроен. Его дядя
уверен, что  Филип проговорился  кому-то  на пароходе,  что везет облигации.
Боюсь, что его карьере пришел конец.
     - А кто его дядя?
     - Его зовут мистер Вавасур, он один из генеральных директоров банка.
     - Мисс Фаркуар, расскажите мне все подробнее.
     - Хорошо. Вы знаете, что банк  хотел увеличить свои кредиты в Америке и
для этого решил выпустить облигации  Либерти более чем на миллион  долларов.
Мистер  Вавасур  выбрал  для поездки  своего  племянника.  Филип  много  лет
занимает место поверенного в банке и хорошо знаком со всеми операциями банка
в Нью-Йорке. "Олимпия" отплыла из  Ливерпуля двадцать третьего,  а облигации
были  переданы Филипу утром перед  отплытием  генеральными директорами банка
мистером  Вавасуром  и  мистером  Шоу. Облигации  пересчитали  в присутствии
Филипа, сложили в пакет, опечатали и сразу же заперли в саквояж.
     - Саквояж был с обычным замком?
     -  Нет, мистер  Шоу  настоял,  чтобы  был  поставлен специальный  замок
Хаббсов.  Как  я  уже сказала,  Филип  уложил  пакет  на дно саквояжа. Пакет
выкрали за несколько часов до прибытия парохода в Нью-Йорк. Сразу же провели
самый тщательный обыск всего парохода, но безрезультатно. Облигации будто  в
воздухе растворились.
     Пуаро сделал гримасу:
     - Но  они все  же не  растворились, потому что  были распроданы мелкими
порциями буквально через полчаса после прибытия "Олимпии"! Что ж, теперь мне
нужно повидаться с мистером Риджвеем.
     - Я как р