дно отыскать след, но если  в  один
прекрасный момент она этот след взяла,  ничто  на  земле  не  остановит  ее!
Естественно, если собака хорошая. А я, Эркюль  Пуаро,  -  превосходный  пес,
мадемуазель.
   Она молча поднялась и вышла. И вскоре  вернулась  с  листком  бумаги,  на
котором был написан адрес. Я покинул дом. На улице меня поджидал Франсуа. Он
встревоженно взглянул на меня.
   - Никаких новостей, мосье?
   - Пока нет, дружище.
   - Ah, pauvre  мосье Дерулар! - вздохнул он. -  Я  разделял
его взгляды: я тоже не люблю священников. Мне не хотелось говорить об этом в
доме. Наши женщины очень набожны, может, это и хорошо. Но всегда ли?  Madame
est tres pieuse - et Mademoiselle Virginie aussi .
   Получив адрес мосье де Сен-Аляра, я  не  стал  терять  времени  даром.  Я
остановился на несколько дней по соседству с его замком в Арденнах  . Немалых  усилий  потребовали  поиски  предлога,  под
которым я мог бы проникнуть в замок. В конце концов мне это удалось  сделать
- каким образом, думаете вы? - под видом работника эксплуатационной  службы,
mon ami. Устроить утечку газа в его  спальне  оказалось  минутным  делом.  Я
отправился за инструментами и постарался вернуться как можно быстрее,  зная,
что поле деятельности для меня вполне свободно. Я  плохо  представлял  себе,
что именно хочу найти. И совсем уж не мог поверить, что у  меня  есть  шансы
отыскать эту единственную нужную мне улику. По моему убеждению, он  не  стал
бы рисковать, оставляя ее у себя.
   Конечно, когда я обнаружил, что маленький шкаф под  раковиной  заперт  на
замок, я не мог устоять перед соблазном заглянуть  в  него.  Замок  оказался
достаточно  простым  -  дверцы  распахнулись.  Шкаф  был  заполнен   пустыми
бутылками и пузырьками. Когда  я  вытаскивал  их,  у  меня  от  предчувствия
дрожали руки. И вдруг... Я даже ахнул! Представьте, мой друг, у меня в  руке
был  флакончик  с  этикеткой  того  аптекаря!  На  этикетке  было  написано:
"Тринитрин. Принимать строго по назначению врача. Мистер Джон Вилсон".
   Я немедленно взял себя в руки, закрыл шкаф и, сунув флакончик  в  карман,
принялся устранять утечку газа. А как же  иначе?  Всегда  нужно  действовать
последовательно и хладнокровно. Затем я покинул  замок  и  так  быстро,  как
только мог, вернулся на поезде в Брюссель - была уже  поздняя  ночь.  Утром,
когда я писал рапорт префекту, мне принесли записку. Записка была от  старой
мадам Дерулар, в ней выражалась просьба немедленно посетить дом на проспекте
Луизы.
   Дверь открыл Франсуа.
   - Мадам ждет вас.
   Он провел меня в апартаменты баронессы.  Она  величественно  восседала  в
большом кресле. Мадемуазель Вирджинии нигде не было видно.
   - Мосье Пуаро, - сказала пожилая леди, - мне только что  стало  известно,
что вы являетесь не тем, за кого себя выдаете, что вы - офицер полиции.
   - Это так, мадам.
   - Вы пришли сюда, чтобы расследовать обстоятельства смерти моего сына?
   - Это так, мадам, - снова ответил я.
   - Я буду признательна вам, если вы сообщите, каких успехов добились.
   Некоторое время я медлил с ответом, затем сказал:
   - Сначала мне хотелось бы узнать: от кого вам  стало  об  этом  известно,
мадам.
   - От той, кто скоро покинет этот греховный мир, причастившись благодати.
   Ее слова и задумчивая грусть, с которой она произнесла их, обдали холодом
мое сердце. На мгновение я потерял дар речи.
   - Поэтому, мосье, - продолжала она, - я самым настоятельным образом прошу
вас рассказать, каких успехов добились вы в своем расследовании.
   - Мадам, расследование закончено.
   - Мой сын...
   - Был убит.
   - И вы знаете кем?
   - Да, мадам.
   - Кто же его убил?
   - Мосье де Сен-Аляр...
   Пожилая леди тихонько покачала головой.
   - Вы ошибаетесь. Мосье де Сен-Аляр не способен на такое преступление.
   - У меня в руках доказательства, мадам.
   - Еще раз прошу вас - расскажите мне обо всем. На этот раз я  подчинился,
сообщил ей все, подробно остановившись на каждом шаге, который  я  делал  на
пути к раскрытию истины. Она внимательно слушала.
   - Да-да, все так, как вы говорите. Кроме  одной  небольшой  детали.  Убил
моего сына не мосье де Сен-Аляр. Это сделала я - его мать.
   Я пристально посмотрел на нее.  Она  продолжала,  кивая  в  подтверждение
своих слов головой.
   - Хорошо, что я послала за вами. В том, что Вирджиния  рассказала  мне  о
визите к вам до своего отъезда в монастырь, - Божий Промысел. Так  слушайте,
мосье Пуаро!
   Мой сын был греховным человеком. Он проводил гонения на Церковь. Он жил в
смертном грехе. Кроме своей собственной, он развратил и немало  других  душ.
Но было и кое-что пострашнее... Однажды утром я вышла  из  своей  комнаты  и
увидела невестку, стоявшую на верхней ступеньке лестницы. Она читала письмо.
Я увидела также моего сына, который подкрадывался к ней сзади. Один  быстрый
толчок - и она упала, ударившись  головой  о  мраморные  ступени.  Когда  ее
подняли, она была мертва. Убийцей был мой сын, и только я, его  мать,  знала
об этом.
   Она на мгновение прикрыла глаза.
   - Вы не можете представить, мосье, моих страданий, моего отчаяния. Что  я
должна была сделать? Выдать его полиции? Я не смогла заставить себя  сделать
это. Это был мой духовный долг, но моя плоть была слаба. Кроме  того,  разве
бы поверили мне в полиции? Мое зрение со временем сильно  ухудшилось  -  они
наверняка ответили бы мне, что я ошиблась. Но муки  совести  не  давали  мне
покоя. Ведь до тех пор, пока я хранила молчание, я была  сообщницей  убийцы.
Мой сын унаследовал деньги своей жены. Он расцвел, как  лавровое  дерево.  А
вскоре собирался получить  портфель  министра.  Его  стараниями  гонения  на
Церковь могли усилиться. И кроме того, была  Вирджиния.  Она,  бедное  дитя,
такая красивая, такая благочестивая, была им очарована. У него была странная
и ужасная власть над женщинами. Я видела, как он постепенно ее  приручает...
И была бессильна предотвратить их сближение. Он  не  собирался  жениться  на
Вирджинии. Настало время, когда  она  была  готова  уступить  ему  во  всем.
Уничтожив тело одной женщины, он собирался погубить душу другой!
   Тогда я ясно увидела мой путь... Он был моим сыном. Я дала ему  жизнь.  Я
несла за него ответственность.
   Я пошла в комнату мистера Вилсона и взяла флакончик с таблетками. Однажды
он со смехом  сказал  мне:  там  таблеток  вполне  достаточно,  чтобы  убить
несколько человек. Я направилась в кабинет сына и  открыла  большую  коробку
шоколада, лежавшую на столе. Она  оказалась  непочатой.  Рядом  была  другая
коробка. В ней была только одна шоколадка. Это упростило дело.  Кроме  моего
сына и Вирджинии шоколада не ел никто. В тот вечер я просто не  должна  была
отпускать Вирджинию от себя. Все шло, как я и наметила...
   Баронесса замолчала, прикрыв на некоторое время глаза, затем  открыла  их
вновь.
   - Мосье Пуаро, я в  ваших  руках.  Мне  сказали,  что  я  проживу  совсем
недолго. Я хочу ответить за  свой  поступок  перед  Господом.  Должна  ли  я
отвечать за него также перед людьми?
   Я колебался.
   - Но пустой флакончик, мадам, - спросил я, чтобы выиграть время, - как он
оказался у мосье де Сен-Аляра?
   - Когда он пришел попрощаться со мной, я сунула флакончик в  его  карман.
Понимаете, я не знала, как избавиться от него. Я была настолько  слаба,  что
не могла передвигаться без посторонней помощи. А если бы флакончик  нашли  в
моей комнате, это могло бы вызвать подозрение. - Она выпрямилась. - Поймите,
мосье, я не хотела навлечь подозрение на мосье де Сен-Аляра! У меня этого  и
в мыслях не было. Думала, что его  слуги  найдут  пустой  флакончик  и  безо
всяких вопросов выкинут его.
   - Понимаю, мадам, - сказал я, кивая.
   - Каково ваше решение, мосье? Я встал.
   - Мадам, имею честь пожелать вам всего хорошего, - сказал я.  -  В  своем
расследовании я потерпел неудачу! Дело закрыто.
   На мгновение Эркюль Пуаро умолк, потом тихо продолжил:
   -  Баронесса  умерла  неделю  спустя.   Мадемуазель   Вирджиния   приняла
послушничество и была в должный срок пострижена в монахини. Вот, мой друг, и
вся история. Должен признаться, выглядел я в ней не самым лучшим образом.
   - Но это едва ли было провалом, - попытался я разубедить детектива. - Что
еще вы могли сделать в таких обстоятельствах?
   - Ah, sacre!  - внезапно оживляясь,  воскликнул  он.  -
Разве вы  этого  не  видите?  Я  был  просто  глупцом!  Мои  серые  клеточки
совершенно не работали. И все это время ключ к разгадке я держал в руках!
   - Какой ключ?
   - Коробку шоколада! Разве вы не видите, в чем дело?  Разве  кто-нибудь  с
хорошим зрением сделал  бы  такую  ошибку?  Я  знал,  что  у  мадам  Дерулар
катаракта, - мне это открыли капли атропина. Из  всех  домочадцев  она  была
единственным человеком,  зрение  которого  настолько  плохо,  что  не  могла
видеть, какую крышку кладет на какую коробку. Именно  путаница  с  коробками
шоколада навела меня на след, но потом я потерял логическую связь и не  смог
должным образом оценить ситуацию.
   Ну и кроме того, я допустил чисто психологический просчет. Если бы  мосье
де Сен-Аляр  был  преступником,  он  никогда  не  стал  бы  хранить  у  себя
флакончик. То, что я обнаружил его у  него,  уже  было  доказательством  его
невиновности. Мне ведь мадемуазель Вирджиния говорила, какой он рассеянный.
   Вот в целом подробности того печального дела! Имейте в виду - я рассказал
его только вам. Я не слишком хорошо выгляжу в  этой  истории!  Пожилая  леди
совершает преступление столь простым и остроумным способом,  что  я,  Эркюль
Пуаро, делаю ошибку. Sapristi!   Даже  воспоминание  об
этом выводит меня из себя! Ну, да ладно, забудем об этом. Впрочем,  наоборот
- запомним. И если вы  почему-либо  решите,  что  я  становлюсь  тщеславным,
впрочем мне это совсем не свойственно,  ну  разве  что  самую  малость..,  Я
сдержал улыбку.
   - Eh bien , мой друг, скажите мне в этом случае  только
два слова - "коробка шоколада". Согласны?
   - По рукам!
   - Кроме того, это был особый случай, - задумчиво произнес Пуаро. -  Когда
я, без сомнения, самый светлый ум в Европе, позволил себе быть великодушным!
   - Коробка шоколада, - тихо проговорил я.
   - Pardon, mon ami ?
   Я посмотрел на невинное лицо Пуаро, который вопрошающе повернулся ко мне,
и в глубине души почувствовал угрызения совести.  Мне  часто  бывало  с  ним
нелегко, но я, хотя и не обладал самым  светлым  умом  в  Европе,  тоже  мог
позволить себе быть великодушным.
   - Ничего, - солгал я и снова раскурил трубку, улыбаясь самому себе.



   Агата КРИСТИ
   СЛУЧАЙ С КУХАРКОЙ ИЗ КЛАПАМА



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  tp://www.bestlibrary.ru


   В то время я жил вместе с  моим  другом  Эркюлем  Пуа-ро.  И  как-то  так
повелось, что заголовки  утренних  газет  "Дейли  Блэйр"   я читал  ему  вслух.  Эта  газета  не
упускала случая поместить на своих полосах сенсационный материал.  Сообщения
о грабежах и убийствах не нужно было отыскивать  на  последних  страницах  -
набранные крупным шрифтом интригующие заголовки сразу же бросались в глаза.
   БАНКОВСКИЙ СЛУЖАЩИЙ СКРЫВАЕТСЯ С 50 000 ФУНТОВ  В  ЦЕННЫХ  БУМАГАХ  ИЗ-ЗА
НЕВЫНОСИМОЙ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ НЕСЧАСТНЫЙ МУЖ КЛАДЕТ ГОЛОВУ  В  ГАЗОВУЮ  ДУХОВКУ
ГДЕ ЭДНА ФИЛД? ПРОПАЛА МАШИНИСТКА,  СИМПАТИЧНАЯ  ДЕВУШКА  21  ГОДА  -  Итак,
Пуаро, есть из  чего  выбирать.  Бегство  клерка,  загадочное  самоубийство,
исчезновение машинистки. Чем вам хотелось бы заняться?
   Мой друг невозмутимо покачал головой:
   - Ни одно из этих дел меня не  привлекает.  Сегодняшний  день  я  намерен
отдохнуть, и только чрезвычайное происшествие  могло  бы  оторвать  меня  от
кресла. И потом, у меня есть собственные важные дела.
   - Например?
   - Мой гардероб, Гастингс. Если я не ошибаюсь, на моем новом сером костюме
появилось жирное пятно - оно не дает мне покоя. Потом нужно упаковать теплое
пальто. А еще я думаю, да я просто  уверен,  что  пришло  время  привести  в
порядок мои усы.
   - Не думаю, - сказал я, подойдя к окну, - что вам удастся осуществить эти
грандиозные планы. Только что позвонили в дверь, к вам клиент.
   - И не подумаю ничем заниматься. Готов сделать исключение только для дела
государственной важности, - с достоинством заявил Пуаро.
   Наше уединение нарушила дородная краснолицая дама.
   - Вы мосье Пуаро? - спросила она, с трудом отдышавшись после  подъема  по
лестнице и усевшись в кресло.
   - Я Эркюль Пуаро, вы не ошиблись, мадам.
   - Я вас представляла совсем не  таким,  -  сказала  дама,  неодобрительно
разглядывая моего друга. - Скажите,  вы  платите  газетчикам  или  они  сами
превозносят вас до небес?
   - Мадам! - Пуаро поднялся.
   - Ну извините, вы же знаете, что сейчас  творится  в  газетах.  Начинаешь
читать  статью  с  многообещающим  названием  "Что  сказала  невеста  своему
неудачливому поклоннику", а там идет речь о  каком-то  шампуне.  Оказывается
реклама. Надеюсь, вы на меня не обиделись? А теперь о деле: я хочу, чтобы вы
нашли мою кухарку.
   Пуаро уставился  на  нее,  в  явной  растерянности,  что,  надо  сказать,
случалось с ним нечасто. Я отвернулся, спрятав невольную улыбку.
   - А все новые идеи, - продолжала дама. - Вбивают им  в  голову,  что  они
могут стать машинистками и еще бог знает кем. Хотела  бы  я  знать,  на  что
жаловаться моим слугам - раз в неделю выходной, стирку я отдаю  на  сторону,
едят то же, что и мы. Да в моем доме не знают, что такое маргарин  -  только
самое лучшее сливочное масло.
   Она остановилась, чтобы перевести дух, и Пуаро этим воспользовался:
   - Боюсь, вы заблуждаетесь, мадам.  Я  не  занимаюсь  проблемами  домашней
прислуги. Я частный детектив.
   - Знаю, - сказала посетительница. - Иначе зачем бы я  стала  просить  вас
найти мою кухарку? Она ушла в среду, не сказав мне ни слова, и с тех  пор  я
ее не видела.
   - Очень жаль, мадам, но я не занимаюсь подобными делами. Всего доброго.
   - Это что ж такое, любезный! Гордость не позволяет? Мы занимаемся  только
государственными тайнами и фамильными  драгоценностями?  А  я  вот  вам  что
скажу: женщине в моем  положении  прислуга  нужна  не  меньше,  чем  диадема
какой-нибудь герцогине. Не могут же все быть светскими дамами и разъезжать в
автомобилях, сверкая бриллиантами и жемчугами. Хорошая кухарка есть  хорошая
кухарка, и потерять ее - настоящее несчастье.
   Некоторое  время  казалось,  что  в  душе  Пуаро  борются  противоречивые
чувства. Наконец он рассмеялся и снова сел в кресло.
   - Мадам, вы, безусловно, правы. Ваши замечания разумны и справедливы. Ваш
случай - это как раз те дело государственной важности, о котором  я  говорил
перед  вашим  приходом.  Честно  говоря,  мне  никогда  еще  не   доводилось
разыскивать пропавшую прислугу. Итак, приступим! Значит,  вы  говорите,  эта
ваша бесценная кухарка ушла в среду и больше не  возвращалась.  Значит,  это
случилось позавчера.
   - Да, в тот день у нее был выходной.
   - Но, возможно, с ней что-нибудь стряслось? Вы справлялись в больницах?
   - Именно об этом я вчера и подумала, но сегодня  утром  она  прислала  за
своим сундуком. А мне ни строчки! Как вам это нравится? Как назло,  я  тогда
вышла за продуктами, иначе я бы этого так не оставила!
   - Вы не могли бы описать вашу кухарку?
   - Средних лет, полная. Черные с проседью волосы, весьма  представительная
женщина. Зовут ее Элиза Данн. Она работала у нас лет десять.
   - А накануне у вас с ней не было.., размолвки?
   - В том-то и дело, что нет.
   - Сколько у вас слуг, мадам?
   - Кроме кухарки, есть еще горничная Анни. Очень славная девушка.  Немного
рассеянная  и  легкомысленная,  но,  если  за  ней  проследить,  с   работой
справляется неплохо.
   - Она ладила с кухаркой?
   - Прекрасно, хотя, само собой, всякое бывало.
   - И эта девушка ничего не может объяснить?
   - Говорит, что нет.
   - Ну что ж, в этом надо разобраться. Вы живете...
   - В Клапаме, Принс-Альберт-роуд, восемьдесят восемь.
   - Bien , мадам, в течение дня я к вам загляну. Миссис Тодд,
так звали нашу новую знакомую, ушла.
   - Ну вот, Гастингс, у нас новое дело. - В голосе  Пуаро  сквозила  легкая
грусть. - Исчезновение кухарки из Клапама! Наш друг инспектор Джепп,  должно
быть, никогда не услышит об этом деле.
   Пуаро с помощью горячего утюга и промокательной бумаги принялся  выводить
пятно на костюме. После чего с очевидным сожалением он решил заняться своими
усами  в  другой  раз  -  когда  представится  благоприятный  случай,  и  мы
отправились в Клапам.
   Принс-Альберт-роуд оказалась тихой улочкой: по обеим ее  сторонам  стояли
одинаковые строгие домики с опрятными  кружевными  занавесками  на  окнах  и
начищенными до блеска бронзовыми дверными кольцами.
   Когда мы позвонили в дом  ј  88,  дверь  открыла  миловидная  девушка.  В
прихожей нас встретила миссис Тодд.
   - Анни, останься, - сказала она. - Этот джентльмен - детектив,  он  хочет
задать тебе несколько вопросов.
   На лице девушки отразились противоречивые чувства.
   - Благодарю вас,  мадам,  -  сказал  Пуаро  с  поклоном.  -  Я  хотел  бы
поговорить с вашей горничной прямо сейчас и, если можно, наедине.
   Нас провели в маленькую гостиную, и, когда миссис Тодд с  явной  неохотой
вышла из комнаты, Пуаро приступил к делу:
   - Мадемуазель Анни, то, что  вы  нам  скажете,  имеет  поистине  огромное
значение. Вы одна можете пролить свет на это  загадочное  происшествие.  Без
вашей помощи мне не обойтись.
   Тревога исчезла с лица девушки, уступив место приятному возбуждению.
   - Разумеется, сэр, я скажу вам все, что знаю.
   - Очень хорошо. - Пуаро одобрительно улыбнулся. - Прежде  всего,  что  вы
сами об этом думаете? Вы ведь очень неглупая девушка, это сразу  видно.  Как
вы объясняете исчезновение Элизы?
   Польщенная Анни взволнованно запричитала:
   - Торговцы живым товаром, сэр! Я все время об  этом  твержу.  Элиза  меня
всегда предупреждала: "Ты не смотри, что парень обходительный, не давай себя
облапошить. И не вздумай нюхать духи  или  угощаться  конфетами,  если  тебе
предложат". Вот что она говорила. А теперь сама попалась! Небось увезли ее в
Турцию или еще куда на Восток. Я слыхала, там любят полных!
   Я восхищался, глядя на Пуаро: ему вполне  удавалось  сохранить  серьезный
вид.
   - Но в таком случае стала бы она посылать за своими вещами?
   - Право, не знаю, сэр. Вещи ей могли понадобиться даже за границей.
   - Кто приходил за сундуком, мужчина?
   - Это был Картер Пейтерсон, сэр.
   - Вещи собирали вы?
   - Нет, сэр, сундук был уже упакован.
   - Ага, это интересно. Значит, уходя из дому в среду, Элиза уже знала, что
не вернется. Вы со мной согласны?
   - Да, сэр. - Вид у Анни был растерянный. - Я об этом не подумала. Но ведь
это все равно могли быть торговцы живым товаром, правда, сэр? - добавила она
словно с сожалением.
   - Безусловно! - ответил Пуаро. - Вы жили с ней в одной комнате?
   - Нет, сэр, у нас были отдельные комнаты.
   - Элиза никогда  не  жаловалась  на  свое  положение?  Вам  здесь  хорошо
жилось?
   - Она никогда не заикалась об уходе. Место это совсем неплохое. - Девушка
колебалась.
   - Смелее, - ободрил ее Пуаро. - Хозяйка ни о чем не узнает.
   - Видите ли, сэр, наша хозяйка со странностями. Зато еды  не  жалеет:  на
ужин всегда что-нибудь горячее  и  масла  на  сковородку  лей  сколько  душе
угодно. И потом, если бы даже Элиза захотела поменять место, она ни  за  что
бы так не ушла. Она бы доработала до конца месяца. Иначе ведь  с  нее  могут
удержать месячное жалованье!
   - А как работа, не слишком тяжелая?
   - Как вам сказать, у хозяйки есть причуды - вечно шныряет по углам,  ищет
пыль. А вот жильцу, его тут называют пансионером, и надо только  что  подать
завтрак и обед, впрочем, как и хозяину. Они весь день в городе.
   - А хозяин вам нравится?
   - Он человек степенный, правда, скуповат.
   - Вы, наверное, не вспомните последние слова Элизы перед уходом?