ал вчера.
     Снова сев в  вагон первого класса,  Джордж на досуге стал читать свежую
газету. Внезапно он вздрогнул и впился глазами в маленькую заметку.
     "Вчера в Лондоне произошло бракосочетание лорда Роланда Гейта,  второго
сына  маркиза  Эксминстера,  и  великой  герцогини  Катонской  Анастасии.  О
церемонии не было объявлено заранее. Великая герцогиня уехала в Париж вместе
со  своим дядей сразу же  после переворота в  Катонии.  Она  встретила лорда
Роланда,  когда он был секретарем британского посольства в Катонии,  с этого
времени и началось их знакомство".
     Мистер Роулэнд не понимал ничего.  Он продолжал вглядываться в газетные
строчки,  словно  в  них  содержались  ответы  на  все  его  вопросы.  Поезд
остановился на маленькой станции,  и  в вагон вошла дама.  Она села напротив
Джорджа.
     - Доброе утро, Джордж, - ласково сказала она.
     - Боже мой! - вскричал он. - Элизабет!
     Она  улыбнулась ему.  Если бы  это  было возможным,  то  она  стала еще
прелестнее.
     - Взгляните сюда!  -  Джордж протянул ей газету.  - Ради бога, скажите,
кто вы - великая герцогиня Анастасия или Бетти Брайтайз?
     Она внимательно посмотрела на него.
     - Я  ни та,  ни другая.  Я -  Элизабет Гейт.  Теперь я уже могу вам все
рассказать.  Кроме того,  я должна извиниться.  Вы знаете,  Роланд - это мой
брат - всегда был влюблен в Алекс...
     - Это великая герцогиня?
     - Да,  так ее зовут близкие. Как я уже сказала, Роланд всегда любил ее,
а она -  его.  Потом произошла революция, и Апекс переехала в Париж. Они как
раз  собирались  пожениться,  когда  старый  канцлер  Штюрм  приехал,  чтобы
заставить Алекс  вернуться и  выйти замуж за  принца Карла,  ее  двоюродного
брата, противного и прыщавого...
     - Кажется, мы с ним встречались, - вставил Джордж.
     - ...которого она просто ненавидела.  А  старый принц Осрик,  ее  дядя,
запретил ей встречаться с Роландом. Поэтому она бежала в Англию. Я приехала,
чтобы ее встретить,  и мы дали телеграмму Роланду, который в это время был в
Шотландии.  В самый последний момент,  когда мы ехали в такси в контору, где
регистрируются браки, мы лицом к лицу столкнулись со старым принцем Осриком,
который сидел в другом такси.  Он погнался за нами,  и мы уже не знали,  что
делать,  ибо он,  конечно же,  устроил бы скандал.  Кроме того,  он является
опекуном Алекс.  И  тут у  меня появилась блестящая идея -  поменяться с ней
местами.  В наше время,  если девушка одета по последней моде,  в ней нельзя
разглядеть ничего,  кроме кончика носа.  Я  надела красную шляпку Апекс и ее
коричневое широкое пальто,  а она -  мое серое. Тут мы велели таксисту ехать
на вокзал Ватерлоо,  я  выскочила из машины и  побежала к вокзалу.  Хитрость
удалась,  старый Осрик погнался за  красной шляпкой,  не обратив внимания на
то,  что в такси еще кто-то остался.  Он,  конечно, и не пытался рассмотреть
мое лицо. Поэтому я вбежала в ваше купе и доверилась вам.
     - И я хорошо сыграл свою роль, - сказал Джордж.
     - Я  этого никогда не  забуду.  Как раз за это я  хочу попросить у  вас
прощения.  Надеюсь,  вы  не  очень  на  меня  сердитесь?  Вам  так  хотелось
приключений -  как в  книгах,  -  что я  не  могла противиться искушению.  Я
выбрала самого подозрительного человека на платформе и велела вам следить за
ним. И потом я передала вам пакет.
     - В котором было обручальное кольцо.
     - Да.  Мы  с  Алекс  купили  его,  потому  что  Роланд мог  приехать из
Шотландии только перед самым венчанием.  Кроме того,  я,  конечно, понимала,
что,  когда я  вернусь в Лондон,  оно им не потребуется,  потому что они уже
купят новое кольцо.
     - Да,  -  вздохнул Джордж.  -  Все  очень  просто,  когда  вы  мне  все
объяснили. Позвольте мне, Элизабет.
     Он снял перчатку с ее левой руки и,  увидев, что на безымянном пальце у
нее нет кольца, издал вздох облегчения.
     - Все в порядке, - отметил он. - В конце концов, кольцо не пропадет.
     - Но я ничего о вас не знаю! - возразила Элизабет.
     - Вы знаете,  какой я славный,  - сказал Джордж. - Между прочим, я тоже
знаю о вас только то, что вы леди Элизабет Гейт.
     - О, Джордж, вы сноб?
     - Я думаю,  что да.  Мне запомнился детский сон, в котором король Георг
дает мне  полкроны,  чтобы увидеть меня еще  раз через неделю.  Но  сейчас я
подумал о своем дяде.  Вот он настоящий сноб.  Когда он узнает, что я женюсь
на лас и  что в  нашей семье появится титулованная особа,  он тут же сделает
меня своим компаньоном!
     - О, Джордж, он очень богат?
     - Элизабет, вы корыстны?
     - Ужасно.  Я  обожаю тратить деньги.  Но если серьезно,  я вспомнила об
отце.  Пять дочерей,  красавицы, голубая кровь. Он как раз мечтает о богатом
зяте.
     - Хм,  -  сказал Джордж,  -  это  будет один  из  тех  браков,  которые
заключаются на небесах и одобряются на земле. Мы будем жить в Замке Роулэнд?
Будьте уверены,  меня  обязательно выберут лорд-мэром,  если вы  будете моей
женой;  О Элизабет,  дорогая,  возможно,  это нарушение этикета, но я просто
обязан поцеловать вас!



    Агата Кристи.
    Изумруд раджи



     --------------------------------------------------------:)
     Агата Кристи. "Изумруд раджи"
     Перевод с английского О.Батановой
     Книга: Агата Кристи. Рассказы
     Издательство "Прейскурантиздат", СП "Маркетинг-XXI", Москва, 1991
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zpdd@chat.ru), 26 августа 2001
     --------------------------------------------------------:)


     Издательство "Прейскурантиздат", СП "Маркетинг-XXI", Москва, 1991
     Перевод с английского О.Батановой


     Джеймс  Бонд  еще  раз  попытался серьезно взяться за  желтую  брошюру,
которую  держал  в  руках.  На  ее  обложке  красовалось простое,  но  очень
привлекательное название: "Вы хотите, чтобы ваше жалованье повысилось на 300
фунтов стерлингов в год?" Брошюра стоила 1 шиллинг.  Джеймс как раз прочитал
вторую страницу,  где  ему  давали совет,  что для этого он  должен смотреть
начальству в  глаза,  быть  энергичным,  создавать  видимость своей  кипучей
деятельности. И теперь он добрался до очень тонких понятий. "Бывают моменты,
когда необходима искренность, но иногда надо быть осторожным, - сообщала ему
желтая  брошюра.  -  Сильный человек никогда не  станет  открывать все  свои
карты".  Джеймс отложил брошюру,  поднял голову и  бросил взгляд на  голубую
поверхность океана.  У  него  появилось  подозрение,  что  его-то  никак  не
назовешь сильным человеком. Сильный человек всегда хозяин ситуации и никогда
не жертва ее. Уже шестидесятый раз за это утро он вспоминал все свои обиды.
     Это  был  его  отпуск.  Его отпуск?  Джеймс саркастически хмыкнул.  Кто
надоумил его приехать на этот модный морской курорт в Кимптон-он-Си?  Грейс.
Кто заставил его тратить денег больше,  чем он мог себе позволить?  Грейс. И
он пошел у нее на поводу.  Она притащила его сюда,  и каков результат? Когда
он остановился в мрачных меблированных комнатах примерно в полутора милях от
моря,  Грейс,  которая тоже могла,  как и  он,  остановиться в меблированных
комнатах (конечно,  не в  одних с  ним,  правила приличия круга,  в  котором
вращался Джеймс,  были  очень  строгими),  так  вот,  Грейс бесцеремонно его
бросила и  остановилась не  больше не  меньше,  как в  гостинице "Эспланада"
прямо на берегу моря.
     И,  кажется,  у  нее  тут  были  друзья.  Друзья!  Джеймс опять  горько
улыбнулся.  Он  вспомнил все  свое  безрезультатное трехлетнее ухаживание за
Грейс.  Она была милой девушкой, когда он впервые увидел ее. Это было еще до
того,  как она добилась успеха в  салоне дамских шляпок Бартлес на Хайстрит.
Джеймс имел в то время на нее виды, но теперь - увы! - она была ему не пара.
Грейс  была  девушкой,  которые "делают хорошие деньги".  И  это  сделало ее
высокомерной.  Да,  именно высокомерной.  Тут  он  вспомнил один  отрывок из
стихотворения. Там было что-то вроде: "благодарить небеса за любовь" [Цитата
из пьесы Шекспира "Как вам это понравится": "И на коленях благодарить небеса
за  любовь"].  Но  в  Грейс не  было заметно ничего похожего на  это.  После
хорошего завтрака в гостинице "Эспланада" она совсем забывала о любви.  Было
похоже,  что  она  всерьез принимает знаки внимания со  стороны законченного
идиота,  по имени Клод Сопворс,  который к тому же,  по мнению Джеймса,  был
совершенно аморальным типом.
     Джеймс  испытывал  адские  мучения  и   хмуро   смотрел  за   горизонт.
Кимптон-он-Си...  Что  заставило его  приехать сюда?  Это был очень дорогой,
модный,  шикарный курорт,  в  его  владении находилось два больших отеля,  и
вокруг него  на  несколько миль  тянулись живописные бунгало,  принадлежащие
модным   актрисам,   богатым   евреям   и   тем   представителям  английской
аристократии, которые женились на деньгах. Арендная плата за самый маленький
домик составляла 25 гиней в неделю.  Но пугало то,  что,  возможно, арендная
плата за  большие дома была еще  выше.  Прямо за  спиной Джеймса был один из
таких домов. Он принадлежал знаменитому спортсмену лорду Эдварду Кэмпиону, и
сейчас дом  был  полон гостей,  среди которых был  даже  раджа Марапутны,  о
богатстве которого ходили  настоящие легенды.  Джеймс читал  о  нем  сегодня
утром в  местной газете,  где говорилось о  размерах его индийских владений,
его  дворцах,  его  изумительной коллекции  драгоценных  камней.  Специально
отмечался один знаменитый изумруд,  о  котором газеты с  восхищением писали,
что  он  размером с  голубиное яйцо.  Выросший в  городе  Джеймс имел  очень
смутные представления о размерах голубиных яиц,  но статья произвела на него
глубокое впечатление.
     - Если  бы  у  меня  был  такой  изумруд,   -   сказал  Джеймс,   снова
нахмурившись, - я бы показал тогда Грейс!
     Непонятно было,  что он имел в виду,  но от того, что Джеймс сказал это
вслух,  он  почувствовал себя лучше.  Чей-то веселый голос окликнул его,  он
резко обернулся и  увидел Грейс.  С  ней были Клара Сопворс,  Алиса Сопворс,
Дороти  Сопворс и  -  увы!  -  Клод  Сопворс.  Девушки держались за  руки  и
хихикали.
     - Да ты прямо как иностранец, - шутя воскликнула Грейс.
     - Ну, - сказал Джеймс.
     Он  чувствовал,  что мог бы подыскать и  более остроумный ответ.  Вы не
сможете произвести впечатление энергичного человека,  если будете все  время
повторять  слово  "ну".  С  нескрываемой ненавистью он  посмотрел  на  Клода
Сопворса.  Клод Сопворс в  своем великолепном костюме напоминал опереточного
героя.  Джеймс с  нетерпением ждал  момента,  когда же  наконец веселый пес,
резвящийся  на  пляже,  обрызгает  и  посыплет  песочком  ослепительно белые
фланелевые брюки Клода.  Сам  же  он  носил видавшие виды темно-серые брюки,
которые он считал очень практичными.
     - Какой чудесный здесь воздух! - сказала Клара, сопя от удовольствия. -
Просто невозможно усидеть на месте, не правда ли?
     Она захихикала.
     - Это озон,  -  сказала Алиса Сопворс.  - Ты знаешь, он действует прямо
как тонизирующее средство. - И она тоже захихикала.
     Джеймс подумал:  "Хорошо было  бы  стукнуть их  тупыми головами друг  о
дружку. Что за идиотская манера все время смеяться? Они же не сказали ничего
смешного".
     - Пойдемте искупаемся,  - вяло промямлил безукоризненный Клод, - или вы
слишком устали?
     Идея пойти искупаться была принята с радостью.  Джеймс тоже решил пойти
с ними. Немного схитрив, он даже постарался задержать Грейс.
     - Послушай! - стал он ей жаловаться. - Я тебя почти совсем не вижу.
     - Но сейчас-то,  кажется,  мы вместе,  -  сказала Грейс,  - и ты можешь
пойти с нами в отель пообедать, по крайней мере...
     Она с сомнением осмотрела Джеймса с ног до головы.
     - В  чем дело?  -  раздраженно спросил он.  -  Не слишком элегантен для
тебя, дорогая?
     - Дорогой,  мне кажется,  что ты должен немного постараться,  - сказала
Грейс. - Здесь все безумно элегантны. Посмотри на Клода Сопворса!
     - Я на него уже смотрел, - мрачно произнес Джеймс. - И я никогда еще не
видел мужчину, который выглядел бы таким законченным ослом.
     Грейс остановилась.
     - Ты  не  имеешь права  критиковать моих  друзей,  это  неприлично.  Он
одевается точно так же, как все другие джентльмены в нашем отеле.
     - Да!  -  сказал Джеймс.  - Но знаешь, что я однажды прочел в "Сэсайэти
спилите"?  Между прочим,  что  герцог...  м-м...  герцог,  я  не  могу точно
вспомнить, но уж герцог, во всяком случае, был одет хуже всех в Англии!
     - Не забывай, - сказала Грейс, - что он был герцогом.
     - Ну и что?  -  ответил Джеймс. - Что плохого, если я тоже на один день
буду герцогом? Ну, по крайней мере не герцогом, а пэром.
     Он  сунул свою желтую брошюрку в  карман и  перечислил ей  целый список
пэров королевства,  которые начинали свою жизнь гораздо более неудачно,  чем
Джеймс Бонд. Грейс только хихикнула.
     - Не будь таким наивным,  Джеймс,  -  сказала она.  -  Представляю тебя
герцогом Кимптоном!
     Джеймс  взглянул  на  нее  со  смешанным чувством  ярости  и  отчаяния.
Кажется, атмосфера Кимптон-он-Си сильно повлияла на Грейс.
     Пляж  Кимптона  представлял собой  длинную  прямую  полосу  песка.  Ряд
купальных домиков тянулся вдоль него на  полторы мили.  Их  компания как раз
остановилась возле нескольких домиков,  на  которых были  Помещены таблички:
"Только для проживающих в гостинице "Эспланада!"
     - Тут, - коротко сказала Грейс. - Но, боюсь, Джеймс, ты не можешь зайти
туда вместе с  нами,  тебе придется пойти в общественные раздевалки вон там.
Мы встретимся с тобой в море. Всего хорошего!
     - Всего хорошего! - сказал Джеймс и побрел в указанном направлении.
     Двенадцать  полуразвалившихся раздевалок торжественно выстроились вдоль
берега океана.  Их охранял старый моряк с  голубым бумажным рулоном в руках.
Он  взял  протянутую Джеймсом  монету,  оторвал  голубой  билет,  кинул  ему
полотенце и ткнул пальцем куда-то себе за плечо.
     - Дождитесь своей очереди, - хрипло сказал он.
     Тут  Джеймс понял,  что ему придется участвовать в  состязании.  Другие
люди тоже хотели поскорей искупаться.  Не только все раздевалки были заняты,
но и возле них стояли в очередях решительные люди,  свирепо глядящие друг на
друга.  Джеймс присоединился к  самой маленькой очереди и стал ждать.  Дверь
раздевалки раскрылась,  и  из нее вышла полуодетая красивая молодая женщина,
которая надевала на себя купальную шапочку с таким видом, словно ей придется
провести здесь все утро.  Не  спеша она подошла к  кромке воды и  уселась на
песок.
     - Тут  ничего  не  выйдет,  -  сказал Джеймс себе  и  перешел в  другую
очередь.
     Через  пять  минут  во  второй  раздевалке послышались какие-то  звуки.
Полотно,  которым была обтянута раздевалка, зашевелилось, и оттуда появились
четверо детей с  отцом и матерью.  Раздевалка была такой маленькой,  что это
казалось  настоящим фокусом.  Но  тотчас  же  вперед  устремились сразу  две
женщины, каждая из которых тянула на себя полотняную дверь раздевалки.
     - Извините, - сказала первая молодая женщина, слегка задыхаясь.
     - Нет,  это вы  меня извините,  -  ответила ей  другая,  бросив на  нее
свирепый взгляд.
     - Должна сказать вам,  что я  тут была ровно за  десять минут до вашего
прихода, - сказала первая молодая женщина.
     - Я тут стояла целую четверть часа,  и любой может вам это подтвердить,
- вызывающе ответила вторая молодая женщина.
     - Минуточку, минуточку, - произнес пожилой моряк, приближаясь к ним.
     Обе  женщины,  перебивая  друг  друга,  заговорили  с  ним.  Когда  они
замолчали, он ткнул пальцем во вторую молодую женщину и коротко сказал:
     - Ваша очередь.
     Потом он ушел,  не внимая ничьим протестам.  Он не только не мог знать,
кто был первым,  но его это нисколько не беспокоило,  и его решение, как это
обычно говорится,  было  окончательным.  Джеймс с  отчаянием схватил его  за
руку.
     - Послушайте!
     - Да, мистер?
     - Сколько мне еще ждать, прежде чем я попаду в раздевалку?
     Старый моряк бросил оценивающий взгляд на очередь.
     - Может быть, час. Может быть, полтора. Я затрудняюсь сказать.
     В  этот  момент Джеймс издалека заметил,  как  по  песку к  воде  легко
побежали Грейс и сестры Сопворс.
     - Проклятье! - сказал себе Джеймс. - О, проклятье!
     Он еще раз дернул старого моряка за руку.
     - Нет ли где-нибудь другой раздевалки?  Может быть,  вон в тех домиках?
Кажется, они пустые.
     - Домики,  -  произнес древний  моряк  с  достоинством,  -  находятся в
Частной Собственности.
     И,  выразив в этих словах глубокий упрек, он ушел. С горьким ощущением,
что его обманули,  Джеймс отошел от толп ожидающих и,  как дикарь,  большими
шагами  яростно  зашагал  по  пляжу.   Везде  ограничения.   Везде  сплошные
ограничения!  Он  свирепо посмотрел на щеголеватые домики,  вдоль которых он
прошел.  В  этот  самый  момент  из  независимого либерала он  превратился в
ярко-красного социалиста.  С  какой  стати  богачи могут  иметь  собственные
купальные домики и купаться, когда только захотят, не ожидая в очереди? "Вся
наша система, - подумал Джеймс, - насквозь прогнила".
     С  моря  доносились кокетливые вскрики и  плеск  воды.  Голос Грейс!  И
вместе с ее визгом слышался глупый смех Клода Сопворса.
     - Проклятье! - воскликнул Джеймс, скрипя зубами, чего он никогда раньше
не делал, только читал об этом в романах.
     Он остановился,  резко размахивая своей палкой, и решительно повернулся
к морю спиной. Теперь с усиленной ненавистью он смотрел на "Орлиное гнездо",
"Буэна-Виста" и  "Мон дезир".  Для  обитателей Кимптона стало обычаем давать
своим  купальным домикам  причудливые названия.  Название  "Орлиное  гнездо"
поразило его исключительно своей глупостью,  "Буэна-Виста" -  находилось вне
его лингвистических возможностей.  Но  его познания во французском позволили
оценить уместность третьего названия.
     - "Мон дезир" [Mon Desir - мое желание (фр.)], - сказал Джеймс. - Очень
надеюсь, что это действительно так.
     И в этот момент он заметил,  что, в то время как двери других купальных
домиков были  плотно закрыты,  дверь  "Мон  дезир" была  приоткрыта.  Джеймс
задумчиво оглядел пляж, это прекрасное местечко было оккупировано в основном
матерями больших семейств,  которые были полностью поглощены заботой о своем
потомстве. Было только десять утра - слишком рано для аристократии Кимптона.
     "Едят своих перепелов с грибами не вставая с постели, им их приносят на
подносах напудренные лакеи в  ливреях.  Ни один из них не явится сюда раньше
двенадцати", - подумал Джеймс.
     Он опять повернулся к морю.  В этот момент вновь раздался пронзительный
визг Грейс. Он сопровождался смехом Клода Сопворса.
     - Будь что будет, - сказал Джеймс сквозь зубы.
     Он  толкнул дверь "Мон дезир" и  вошел.  В  первый момент он испугался,
увидев на  вешалках много разной одежды,  но  вскоре к  нему опять вернулась
уверенность.  Домик был поделен надвое,  справа висел желтый женский свитер,
лежала смятая панама и  из-под  вешалки выглядывала пара  пляжных туфель.  А
слева были  серые фланелевые брюки,  пуловер и  зюйдвестка.  Джеймс поспешно
прошел на мужскую половину и быстро разделся.  Через три минуты он уже был в
воде  и,  с  важностью фыркая и  пыхтя,  пытался подражать профессиональному
пловцу  -  голова  под  водой,  руки  хлещут  по  воде,  -  плывущему стилем
баттерфляй.
     - О,  вот и  ты!  -  воскликнула Грейс.  -  А  я боялась,  что ты целую
вечность будешь ждать там с этой толпой.
     - В самом деле? - спросил Джеймс.
     Вдруг  он  снова  вспомнил  о  желтой  брошюрке,   но  теперь  уже  без
раздражения. "Иногда сильный человек может и растеряться". К этой минуте его
настроение полностью восстановилось. Он даже смог вежливо, но твердо сказать
Клоду Сопворсу, который учил Грейс плавать кролем:
     - Нет,  нет, старина. Ты все де