напротив
него.
   - Вы храбрый человек, капитан Гастингс, - сказал  он.  -  Мы  на  Востоке
ценим храбрость. Должен признаться, что  другого  я  от  вас  и  не  ожидал,
поэтому я продумал второй акт нашего маленького спектакля. Сами вы выдержали
испытание смертью, но выдержите ли вы, когда с ней встретится кто-то другой?
   - Что вы имеете  в  виду?  -  хрипло  спросил  я,  холодея  от  недоброго
предчувствия.
   - Вы забыли о даме, которая находится у нас. Прекраснейшая из роз.
   Я смотрел на него, не решаясь домыслить то, на что он намекал...
   - Я думаю, капитан, что вам лучше написать письмо  вашему  другу.  А  вот
бланк телеграммы, которую необходимо отправить, чтобы вашу жену  освободили.
Сами видите: от вашего согласия зависит жизнь вашей жены.
   Мой лоб покрылся холодной испариной, а мой мучитель, улыбаясь, продолжал:
   - Вот ручка, капитан. Вам нужно только написать письмо. Если нет...
   - Если нет? - тупо повторил я.
   - Если нет, то ваша возлюбленная умрет, причем в муках.  Мой  хозяин,  Ли
Чан-йен, в часы досуга изобретает совершенно новые  и  оригинальные  способы
пыток.
   - Боже мой! - взревел я. - Вы не посмеете! Негодяи!
   - Вы хотите, чтобы я на вас испытал одно из его новшеств? - спросил  меня
мой мучитель и стал подробно рассказывать об изобретениях своего шефа.  Я  в
ужасе схватился за голову.
   - Вижу-вижу, что не хотите. Тогда берите ручку и пишите.
   - Вы не посмеете...
   - Не говорите того, чему сами не верите, капитан. Пишите.
   - И если я напишу?..
   - Ваша жена будет освобождена. Телеграмма будет отправлена немедленно.
   - Как я узнаю, что вы меня не обманули?
   - Клянусь священной могилой моих предков. И потом, судите сами. Зачем нам
мучить эту прекрасную женщину? Ведь свою задачу она выполнила.
   - А что будет с Пуаро?
   - Мы будем держать его, пока не выполним все,  что  нам  нужно,  а  затем
выпустим его на свободу.
   - И вы можете поклясться, что отпустите его?
   - Один раз я уже поклялся. Этого достаточно.
   Мое сердце заныло. Предать друга? Я все еще колебался, но тут перед моими
глазами, точно ночной кошмар, предстала  ужасная  картина:  Синдерелла,  моя
Золушка, в лапах этих китайских изуверов - ее пытают...
   Я чуть не застонал и схватил ручку. Может быть,  в  письме  я  как-нибудь
сумею  предупредить  Пуаро,  помогу  ему  избежать  ловушки.  Это  была  моя
последняя надежда.
   Но ей не суждено было сбыться. Китаец встал и подчеркнуто вежливым  тоном
сказал:
   - Позвольте мне продиктовать вам текст, капитан. Он взял  листок  бумаги,
лежавший перед ним, и начал читать:

   "Дорогой Пуаро. Я напал на след Большой Четверки. Ко мне  сегодня  пришел
какой-то китаец и принес фальшивую телеграмму. К счастью, я не клюнул на эту
удочку и сделал вид, что поверил ему. Когда он ушел, я стал следить  за  ним
и, насколько могу судить, довольно умело (он меня не заметил).  Посылаю  эту
записку с парнишкой. Дайте ему  полкроны.  Я  ему  обещал,  если  он  сумеет
доставить ее вам. Я слежу за домом, куда вошел китаец.  Жду  вас  до  шести.
Если не  придете,  я  сам  попытаюсь  проникнуть  в  дом.  Случай  настолько
подходящий, что я не хочу его упускать, а вы можете не успеть. Если  мальчик
застанет вас  дома,  попросите  его  проводить  вас.  Спрячьте  только  ваши
знаменитые усы, иначе вас могут узнать. Постарайтесь прийти вовремя.
   Ваш А.Г."

   Каждое слово,  каждая  фраза,  написанная  в  письме,  приводила  меня  в
отчаяние. Письмо было чертовски умно составлено.  Я  поразился,  как  хорошо
враги изучили нашу жизнь. Если бы я сам сочинял подобное письмо,  я  написал
бы именно в таком стиле. Упоминание о китайце и о якобы фальшивой телеграмме
сводило на нет смысл моего "знака": четыре книги, сброшенные на пол, и угли.
Более того: это  подтвердит,  что  я  действительно  отправился  выслеживать
китайца и, не успев написать записку,  проинформировал  его  столь  странным
образом. Пуаро конечно же решит, что телеграмма - это ловушка и что  я  могу
попасться! Главное в этой затее было время. Пуаро, получив записку,  тут  же
попросит мальчишку проводить его, а мое решение пробраться  в  дом  заставит
его поторопиться. Он ведь всегда был невысокого мнения о моих  способностях.
Он будет совершенно уверен, что я  бросился  в  погоню,  как  всегда  ничего
толком не обдумав, и примчится ко мне, чтобы взять инициативу в свои руки...
   Но изменить я уже ничего не мог  и  покорно  написал  то,  что  мне  было
приказано. Внимательно прочитав письмо, китаец одобрительно кивнул головой и
передал его одному из слуг, который сразу же исчез за одной из  висевших  на
стене драпировок, - видимо, там был тайный выход.
   Затем мой мучитель взял бланк телеграммы  и,  черкнув  на  нем  несколько
слов, протянул мне.
   Я прочитал:

   "ОСВОБОДИТЕ ПТИЧКУ И НЕ ПОМНИТЕ ЕЙ ПЕРЫШКИ".

   Я с облегчением вздохнул и сказал:
   - Вы должны отправить ее  немедленно.  Он,  ехидно  улыбнувшись,  покачал
головой.
   - Только когда мосье Эркюль Пуаро будет в моих руках. Только тогда.
   - Но вы обещали...
   - Если мой замысел провалится, мне снова понадобится ваша  жена  -  чтобы
убедить вас помочь нам еще раз. Я побледнел от гнева.
   - Боже мой! Если вы...
   Китаец махнул узкой желтоватой ладонью:
   - Успокойтесь. Я не думаю, что  Пуаро  догадается  о  нашем  обмане.  Как
только он будет здесь, я выполню свое обещание.
   - А если вы его опять нарушите?
   - Я поклялся могилой предков. Не волнуйтесь. Лучше  пока  отдохните.  Мои
слуги выполнят любое ваше желание.  -  И  он  вышел,  оставив  меня  в  этом
странном подземном царстве.
   Появился второй слуга-китаец. Он принес питье и еду, но  я  отказался.  У
меня было тяжело на душе.
   Неожиданно возвратился хозяин, он действительно был довольно рослым.  Но,
возможно, эту стать и величавость ему придавал шелковый  балахон.  Он  снова
отдал приказания на своем языке, и меня опять повели через длинный коридор и
подвал в тот дом, куда меня привели вначале. Окна были закрыты ставнями,  но
сквозь щели было хорошо видно, что происходит на улице. Расположились мы  на
первом этаже. Какой-то старик в лохмотьях медленно брел по улице,  но  когда
он дошел до угла и подал какой-то знак, я понял, что это член их шайки.
   - Все идет по плану, -  одобрительно  произнес  хозяин.  -  Эркюль  Пуаро
попался в ловушку.  Он  приближается.  С  ним  только  мальчик-проводник.  А
сейчас, капитан Гастингс, вам придется сыграть еще одну  роль.  Пока  вы  не
подадите ему знак, он сюда не войдет. Как только он поравняется с домом,  вы
выйдете на крыльцо и подадите знак, что можно входить.
   - Никогда! - возмущенно выпалил я.
   - Помните, что поставлено на карту, и играйте свою роль  до  конца.  Если
Пуаро что-либо заподозрит и не войдет  в  дом,  ваша  жена  умрет  -  причем
мучительной смертью. Ага! А вот и он.
   С бьющимся сердцем, которое обливалось кровью из-за того,  что  мой  друг
вот-вот окажется в лапах этих мерзавцев, я глянул в щель. В фигуре, медленно
приближавшейся к дому, я сразу же узнал Пуаро, хотя воротник его пальто  был
поднят, а нижняя часть лица была замотана большим шарфом.  Но  эта  походка,
манера  держаться,  эта  чуть  склоненная  набок  яйцевидная  голова   могли
принадлежать только ему.
   Это был Пуаро, отчаянно спешивший на помощь и не подозревавший ни о каком
подвохе. Рядом с ним несся вприпрыжку какой-то чумазый оборванец.
   Пуаро остановился, разглядывая дом, в то время  как  мальчик  что-то  ему
говорил, показывая на вход. Настала моя очередь действовать.
   Я вошел в холл. По знаку хозяина слуга-китаец отодвинул засов.
   - Помните, что поставлено на карту, - напомнил мне хозяин.
   Я вышел на крыльцо и окликнул Пуаро. Тот поспешил мне навстречу.
   - Ага! С вами все в порядке? А я  так  волновался.  Вам  удалось  попасть
внутрь? Дом, конечно, пуст, а? - обратился ко мне Пуаро каким-то придушенным
голосом.
   - Да, - ответил  я,  стараясь  говорить  нормальным  голосом.  -  Где-то,
наверное, есть потайной ход. Входите, и мы поищем вместе.
   Я  повернулся  и  пошел  назад  в  дом.  Ничего  не  подозревавший  Пуаро
последовал за мной.
   И вдруг меня как будто стукнули по голове. Я  вдруг  ощутил  всю  низость
своего поступка... Я был самым настоящим Иудой.
   - Назад, Пуаро! - закричал я. - Спасайтесь. Это ловушка. Скорее убегайте.
   И тут чьи-то сильные руки схватили меня. Слуга-китаец вцепился в Пуаро.
   Я увидел, как Пуаро отпрянул назад, поднял правую руку,  и..,  неожиданно
раздался  сильный  взрыв..,  странный  дым  начал  окутывать  меня,  я  стал
задыхаться...
   Земля поплыла у меня из-под ног, и я  почувствовал,  что  умираю.  ***  Я
приходил в себя очень  долго,  голова  сильно  болела,  все  мышцы  онемели.
Сначала я увидел лицо Пуаро. Он сидел напротив и с тревогой смотрел на меня.
Увидев, что я тоже смотрю на него, он даже вскочил от радости.
   - Наконец-то вы пришли в себя, мой дорогой друг. Наконец-то. Как я рад.
   - Где я? - спросил я, морщась от боли.
   - Где? Посмотрите вокруг.
   Я осмотрелся и увидел знакомую обстановку, камин и четыре куска  угля  на
каминной решетке. Пуаро проследил за моим взглядом.
   - Да, мой друг, это была великолепная идея -  эти  четыре  куска  угля  и
четыре книги. Если бы кто-нибудь спросил меня, способен ли мой друг, капитан
Гастингс, придумать что-нибудь стоящее, я  бы  ответил,  что  иногда  ему  в
голову приходят великолепные идеи.
   - Вы поняли, что я хотел сказать?
   - Разве  я  похож  на  глупца?  Конечно  же  я  все  понял  и  разработал
соответствующий план. Мне было  ясно,  что  Большая  Четверка  нашла  способ
выманить вас из дома. С какой  целью?  Они  вас  боялись  и  хотели  от  вас
избавиться? Ничего подобного. Они  хотели  использовать  вас  как  приманку,
чтобы схватить самого Эркюля Пуаро, единственного,  кого  они  боятся.  И  я
приготовился достойно им ответить. Я набрался  терпения  и  принялся  ждать.
Наконец их курьер - ничего не подозревавший лондонский оборванец - явился. Я
покорно проглотил  наживку  и  поспешил  вам  на  выручку.  К  счастью,  они
позволили вам выйти на крыльцо. Я очень боялся,  что  мне  придется  сначала
разделаться с ними, а потом искать вас, даже не зная, живы ли вы...
   - Вы сказали "разделаться с ними"? - слабым голосом переспросил  я.  -  В
одиночку?
   - В этом не было ничего сложного.  "Будь  готов  к  любым  испытаниям"  -
таков, кажется, девиз ваших бойскаутов Вот я и приготовился. Не так давно  я
оказал маленькую услугу одному  знаменитому  химику,  который  участвовал  в
разработке отравляющих газов. По моей просьбе он  приготовил  мне  бомбочку,
маленькую, простенькую бомбочку, которую нужно только бросить, и все: взрыв,
клубы дыма, и в радиусе нескольких десятков метров - все  в  бессознательном
состоянии. Когда явился этот чумазый сорванец, я тут же тихонько свистнул  -
предупредил людей Джеппа - они  давно  уже  были  наготове.  Они  совершенно
незаметно сопровождали меня  до  самого  логова,  подстраховывая  на  случай
различных неожиданностей. Они же и доставили вас сюда, в нашу квартиру.
   - Но как вам удалось не потерять сознание?
   - Я, можно сказать, воспользовался случаем. Наш друг Номер Четвертый (это
же он так гениально составил письмо)  позволил  себе  посмеяться  над  моими
усами, что мне, в свою  очередь,  позволило  надеть  респиратор,  который  я
прикрыл толстым желтым шарфом.
   - Синдерелла! - вдруг воскликнул я, с ужасом вспомнив о том, что жена моя
все еще во власти наших врагов. - Что с ней? - И  со  стоном  опять  потерял
сознание.
   Когда минуты через две я снова пришел в себя,  то  увидел  встревоженного
Пуаро, пытающегося влить мне в рот немного бренди.
   - Что с вами, mon ami? Что вас так встревожило?  Я  рассказал  Пуаро  обо
всем, что со мной случилось. И будто снова ощутил весь ужас моих злоключений
в подземелье.
   - Боже мой! - воскликнул Пуаро. - Боже мой, что вам пришлось пережить!  А
я ничего не знал. Но успокойтесь, друг мой. Теперь все будет хорошо.
   - Вы ее найдете? Но она ведь в  Южной  Америке,  и,  пока  вы  будете  ее
разыскивать, она может умереть. Умереть от чудовищных пыток!
   - Нет-нет, мой друг. Вы меня не поняли. Она  в  полной  безопасности.  Ее
никто не похищал!
   - Но я получил телеграмму от Бронсена!
   - Но Бронсен ее не посылал - в этом-то весь фокус.  Вам  не  приходило  в
голову, что такой мощной организации, имеющей агентов во всех странах  мира,
ничего  не  стоило  нанести  нам  столь  коварный  удар:  похитить   малышку
Синдереллу, которую вы так любите.
   - Нет, не приходило! - ощутив запоздалое раскаянье, ответил я.
   - А я это предвидел. Вас я не хотел  расстраивать.  А  потому  ничего  не
сказал, но на всякий случай принял меры предосторожности. Все  письма  вашей
жены отправлены якобы с вашего ранчо, но в действительности  ваша  жена  уже
три месяца надежно спрятана в одном тихом местечке.
   Я посмотрел на него с недоверием:
   - Это правда?
   -  Боже  мой!  Конечно  правда.  Они  шантажировали  вас,   беззастенчиво
обманывая.
   Я отвернулся, опасаясь не совладать со своими эмоциями. Пуаро положил мне
руку на плечо.
   - Хотите вы этого или нет, - в его голосе было нечто такое, чего я раньше
никогда не слышал, - но позвольте мне вас обнять. Я знаю, у  вас,  англичан,
это не очень принято... И еще я вам скажу: в  этом  деле  вы  проявили  себя
достойно, и я счастлив, что у меня есть такой надежный друг.



КАТАСТРОФА

Агата КРИСТИ






ONLINE БИБЛИОТЕКА

http://www.bestlibrary.ru


   После смерти Флосси Монро я начал замечать в Пуаро какие-то изменения. До
сих пор он считал себя непобедимым. Теперь,  когда  Большая  Четверка  снова
утерла ему нос, с ним что-то произошло. Было видно, что нервы его  напряжены
до предела. Он был то мрачным и задумчивым, то вздрагивал от малейшего шума,
как напуганная кошка. Теперь он старательно  избегал  разговоров  о  Большой
Четверке и переключился на обычные рутинные дела. Но я знал, что  втайне  он
продолжает заниматься Большой  Четверкой.  Время  от  времени  его  навещали
какие-то славянского вида люди, и, хотя он ничего не объяснял, я понял,  что
с помощью этих довольно омерзительных типов он расставляет сети  непобедимой
"Четверке". Однажды - совершенно  случайно  -  мне  попалась  на  глаза  его
чековая книжка, и я увидел, что он заплатил  кому-то  -  фамилия  была  явно
русская -  большую  сумму,  большую  даже  для  Пуаро,  который  зарабатывал
достаточно много.
   Все свои действия Пуаро держал в секрете. Только все чаще повторял одну и
ту же фразу: "Величайшая ошибка, mon ami,  недооценивать  противника".  И  я
понял, что теперь мой друг  больше  всего  на  свете  боится  снова  попасть
впросак.
   Так продолжалось до конца марта, пока однажды утром он не произнес:
   - Сегодня, мой друг, вам придется надеть смокинг.  Мы  идем  на  прием  к
министру внутренних дел.
   - Неужели? Он попросил вас расследовать какое-то дело?
   - Нет. Я попросил его принять меня. Я вам  как-то  уже  рассказывал,  что
однажды я оказал ему маленькую услугу. С тех пор  он  неоправданно  большого
мнения о моих  способностях  и  питает  ко  мне  симпатию,  чем  я  и  решил
воспользоваться. Как вы знаете,  -  продолжал  Пуаро,  -  сейчас  в  Лондоне
находится премьер-министр Франции мосье Дежардо, и министр, по моей просьбе,
пригласил его принять участие в нашей беседе.
   Нас встретил сам министр, его светлость  Сидней  Краутер,  фигура  весьма
известная в политическом мире. Это был мужчина лет пятидесяти с насмешливыми
серыми глазами. Держался он всегда очень просто и дружелюбно, чем и  снискал
себе всеобщую симпатию.
   Около  камина  стоял  высокий  худощавый  мужчина  с  черной  эспаньолкой
<Эспаньолка - короткая остроконечная бородка.>. У  него  было  очень  живое,
умное лицо.
   - Мосье Дежардо, - сказал Краутер, - позвольте мне представить вам  мосье
Эркюля Пуаро, о котором вы, вероятно, уже наслышаны.
   Француз поклонился и пожал Пуаро руку.
   - Кто же не слышал об Эркюле Пуаро, - сказал он. - Он всем известен.
   - Вы слишком любезны, мосье, - сказал, поклонившись, Пуаро, но  лицо  его
порозовело от удовольствия.
   - А старого друга не хотите поприветствовать? - раздался тихий  голос,  и
из угла комнаты вышел какой-то мужчина.
   Это был наш старый знакомый, мистер Джон Инглес.
   Пуаро сердечно поздоровался с ним.
   - А теперь, мосье Пуаро, - сказал Краутер, -  мы  в  вашем  распоряжении.
Если я правильно понял, у вас есть очень важное сообщение для всех нас.
   - Это так, мосье. Начну с того, что сейчас в мире все более активную роль
играет крупная преступная организация. Ею руководят четыре человека, которые
называют себя  "Большой  Четверкой".  Правильней  ее  было  назвать  "Бандой
четырех". Номер Один - китаец, некто Ли Чан-йен, Номер  Два  -  американский
мультимиллионер,  Эйб  Райленд,  Номер  Три  -  француженка.  Номер  Четыре,
практически никому не известный английский актер Клод Даррел.  Этот  квартет
вознамерился изменить существующий в мире  порядок,  добиться  всюду  полной
анархии.  А  потом,  воспользовавшись  неизбежной  неразберихой  и  паникой,
захватить власть, установить личную диктатуру.
   - Невероятно, - пробормотал француз. - Райленд связан с какой-то  бандой?
Не может быть. Это какая-то чудовищная нелепость.
   - Послушайте, я расскажу вам о некоторых их проделках, - сказал Пуаро.
   Он начал повествование о наших приключениях, а так как все, о  чем  Пуаро
рассказывал, было мне знакомо в деталях, я будто  заново  мысленно  все  это
пережил.
   Дежардо вопросительно посмотрел на Краутера. Тот грустно усмехнулся:
   -  Да,  господин   премьер-министр,   такая   организация   действительно
существует. Сначала Скотленд-Ярд отрицал ее существование, но потом вынужден
был признать правоту Пуаро. Мы не согласны с мосье Пуаро только в одном -  в
том, что их конечная цель - диктатура, захват власти. Я  думаю,  он  немного
преувеличивает.
   Пуаро привел десяток фактов,  доказывающих  справедливость  его  выводов.
Даже сейчас я не имею права рассказывать о них  подробно,  но  речь  шла  об
авариях на подводных лодках, которые  произошли  месяц  назад,  а  также  об
авиакатастрофах и вынужденных посадках самолетов. Пуаро  утверждал,  что  ко
всем этим случаям причастна Большая Четверка и ее сподвижники.  Многие  свои
злодеяния  Большая  Четверка  совершила  при  помощи  оружия,  которое   еще
неизвестно даже специалистам.
   В этот момент премьер-министр задал вопрос, которого мы втайне ждали:
   - Вы сказали, что третий член Большой Четверки - француженка? Вы  знаете,
кто она?
   - Вы тоже хорошо  ее  знаете.  Номер  Три  -  это  всем  известная  мадам
Оливье...
   Услышав имя знаменитой соотечественницы,  продолжавшей  дело  четы  Кюри,
Дежардо едва не вывалился из кресла; его лицо побагровело от возмущения.
   - Мадам Оливье? Невозможно! Это нелепо! И более того - оскорбительно!
   Пуаро  покачал  головой,  но  не  произнес  ни  слова.  Некоторое   время
премьер-министр испепелял Пуаро гневным взглядом. Потом несколько успокоился
и, посмотрев на министра, с каким-то странным выражением дотронулся до лба.
   - Мосье Пуаро - великий человек, - заметил он. -  Но  даже  великие  люди
иногда слишком увлекаются.., какой-то одной идеей, не так  ли?  Ищут  всяких
тайных агентов там, где их просто  не  может  быть.  Вы  со  мной  согласны,
господин министр?
   Краутер некоторое время молчал.
   - Клянусь, не знаю! - наконец сказал  он.  -  Я  всегда  верил  и  сейчас
безоговорочно верю Пуаро, но такой поворот...
   - Этот неуловимый Ли Чан-йен, - перебил его Дежардо, - кто он такой? Хоть
кому-нибудь он известен?
   - Мне известен, - раздался вдруг голос Инглеса. Высокий французский гость
уставился  на  него,  тот  тоже  ответил  пристальным  взглядом,  более  чем
когда-либо напоми