Я  зашла
в тупик.
   Вы, молодые люди, скорее всего, посмеетесь  надо  мной,  но  когда  я
попадаю в передрягу, я всегда читаю про себя одну и ту же молитву -  где
бы я ни была, на улице или на базаре. И я неизменно получала отклик. Это
мог быть какой-то маленький намек, никак даже не  связанный  с  причиной
затруднений. "Испроси и обрящешь" - это изречение  в  мои  детские  годы
висело у меня над кроваткой.
   В то утро я шла по Хай-стрит  и  упорно  молилась.  Шла  с  закрытыми
глазами, а когда открыла их, то увидела... Что, как вы думаете?
   Пять лиц повернулись к ней. На всех  читалась  та  или  иная  степень
заинтересованности, но никто из слушателей не мог бы угадать  правильный
ответ.
   - Я увидела, - выразительно сказала  мисс  Марпл,  -  витрину  рыбной
лавочки. В ней была выставлена свежая пикша.
   Она с торжеством оглядела присутствующих.
   - Бог ты мой! - сказал Реймонд Уэст. -  Ответ  на  милитву  -  свежая
пикша!
   - Да, Реймонд, - укоризненно сказала мисс Марпл. - И тут  ничего  нет
смешного: длань Господня вездесуща. И первое, что я  увидела,  -  черные
пятна, следы пальцев Святого Петра. Вы, наверное, знаете эту легенду?  И
тут я вспомнила все, что произошло с Мэйбл, и это вернуло  меня  к  моим
проблемам. Мне была необходима моя вера, истинная вера в Святого  Петра.
Мне было очень нужно его священное слово.
   Сэр Генри прыснул и поспешил закашляться.
   Джойс закусила губу.
   - И знаете, что мне пришло на ум? Кухарка и горничная упоминали  рыбу
как предмет, о котором говорил умирающий. Я  была  убеждена,  совершенно
убеждена  в  том,  что  решение  заключено  именно  в  этих  словах.   Я
отправилась домой, полная решимости докопаться до истины. - Она  немного
помолчала и продолжала: - Как правило, в любом разговоре  мы  улавливаем
общий смысл, но не обращаем внимания на собственные слова,  которыми  он
выражен. Поэтому, пересказывая разговор, мы  обычно  употребляем  не  те
слова, которые были сказаны, а совсем другие - такие, которые, по нашему
мнению, обозначают то же самое.
   И я снова поговорила с кухаркой и горничной, но  теперь  с  каждой  в
отдельности.  Я  спросила  кухарку,  уверена  ли  она,  что  ее   хозяин
действительно упоминал о пакете с рыбой. Она  ответила,  что  совершенно
уверена в этом. Были ли это точные слова, или же он упомянул о  какой-то
определенной рыбе?
   - Именно рыбы, что это может быть? Это ведь не та  рыба,  которую  вы
подавали к столу? Может быть это окунь или щука?
   Нет, ее название начиналось на другую букву. Дороти  тоже  вспомнила,
что ее хозяин говорил о какой-то определенной рыбе.  Какое-то  заморское
название.
   - Он говорил "пакет" или "кучка"? - спросила я.
   - По-моему, "кучка", но я не совсем  уверена  в  этом.  Очень  трудно
вспомнить реально сказанное слово, особенно, если оно не  совсем  внятно
произнесено.
   - Но теперь я была уверена, что им послышалось слово "брикет"  и  что
название рыбы начиналось с "к", но это не корюшка и не карась. А  затем,
чем я особенно горжусь, - сказала мисс Марпл, -  я  разыскала  несколько
медицинских книг. В одной из них был справочник по ядам. Понимаете,  моя
догадка состояла в том, что Годфри выпил какой-то особенный яд и пытался
выговорить его название.
   Я просмотрела все названия ядов на букву "п". Ничего, что звучало  бы
похоже. Затем перешла к букве "б" и почти сразу наткнулась на, что бы вы
думали? - Она оглянулась, оттягивая миг своего торжества. - Брикокарпин!
Разве можно понять человека, говорящего  с  трудом,  когда  он  пытается
произнести это слово? И на что оно  может  быть  похоже  для  кухарки  и
горничной, которые никогда не слыхали о таком яде? Разве это  не  похоже
на "брикет карпа"?
   - О, Юпитер! - воскликнул сэр Генри.
   - Я бы никогда не додумался до такого, - сказал доктор Пендер.
   - Очень интересно, право же очень, - сказал мистер Петерик.
   - Я быстро нашла нужную страничку и прочла все об этом  брикокарпине,
его действии на глаза, и еще много всего, что не имело прямого отношения
к случившемуся. Наконец, я дошла  до  очень  важной  фразы:  "С  успехом
применяется как противоядие при отравлении атропином". И я поняла все. Я
никогда не представляла себе, что Годфри может совершить самоубийство. И
новое решение головоломки было не только  возможным,  но  и  единственно
верным, поскольку все кусочки мозаики сложились в логическую картину.
   - Я даже не стану пытаться строить предположения,  -  сказал  Реймонд
Уэст. - Продолжайте, тетя Джейн.
   - Я ничего не понимаю в медицине, - сказала мисс Марпл, - но когда  у
меня стало плохо со зрением, доктор посоветовал мне закапывать  в  глаза
атропин-сульфат. И я без долгих раздумий  отправилась  прямо  к  старому
мистеру Денмену. Я не стала ходить вокруг да около.  "Мистер  Денмен,  -
сказала я, - мне все известно. Почему вы убили своего сына? Он посмотрел
на меня минуту или две - красивый это был старик, - а  потом  засмеялся.
Это был самый ужасный смех, который я когда-либо слышала. Только однажды
я слышала нечто подобное - когда бедная мисс Джонс сошла с ума.  "Да,  -
ответил он, - я добрался до Годфри. Я умнее его. Он собирался избавиться
от меня, не так ли? Запереть меня в сумасшедший дом. Я слышал,  как  они
обсуждали это. Мэйбл хорошая девочка, она защищала меня. Но я знаю,  что
ей не справиться с Годфри. В конце концов он настоял бы  на  своем,  как
всегда... Но я разделался с ним. Я убил  моего  доброго  любящего  сына.
Ха-ха!  Ночью  я  прокрался  вниз.  Это  было  очень   просто:   Брюстер
отлучилась. Мой дражайший сын спал. У его  кровати,  как  всегда,  стоял
стакан с водой. Обычно он просыпался среди ночи и выпивал его.  Я  отлил
из стакана немного воды и,  ха-ха!  -  опорожнил  туда  весь  пузырек  с
глазными каплями. Он проснулся и выпил его до дна,  прежде,  чем  понял,
что это такое. Всего одной столовой  ложки  оказалось  достаточно,  даже
больше, чем достаточно. Они  пришли  ко  мне  утром  и  очень  осторожно
сообщили о его кончине. Боялись меня расстроить, ха-ха!" - Вот  и  конец
всей истории, -  сказала  мисс  Марпл.  -  Разумеется,  бедного  старика
поместили в  сумасшедший  дом:  он  ведь  не  в  состоянии  отвечать  за
содеянное. А правда, правда стала известна. Все очень жалели  Мэйбл,  но
попробуйте-ка загладить вину за такое подозрение. А ведь если бы  Годфри
не понял, что он выпил, и не попытался бы попросить противоядие,  правду
никогда бы не узнали. При  отравлении  атропином,  конечно,  проявляются
свои характерные симптомы: расширение зрачков и все такое, но, как я уже
говорила, доктор Роуленсон был близорук и стар. В той  же  самой  книге,
где я прочитала про атропин, есть и симптомы отравления птомаином, и они
совершенно непохожи. Но я могу уверить вас, что никогда не установила бы
истину, не подумав о следах пальцев Святого Петра. Наступило молчание.
   -  Мой  дорогой  друг,  -  сказал  мистер  Петерик,   -   вы   просто
необыкновенный человек.
   - Я порекомендую Скотленд-Ярду обращаться к вам за советом, -  сказал
сэр Генри.
   - Но  все-таки  есть  что-то,  чего  вы  не  знаете,  тетя  Джейн,  -
проговорил Реймонд Уэст.
   - О, мои дорогие! Это произошло перед обедом, не  так  ли?  Когда  ты
повел Джойс любоваться закатом? Очень красивое место!  Цветущий  жасмин.
Очень похоже на то место, где молочник спросил Энни, может ли он сделать
оглашение в церкви.
   - Черт возьми, тетя Джейн, не разрушайте всю романтику. Джойс и  я  -
не Энни с ее молочником.
   - А вот тут ты ошибаешься дорогой. На самом-то деле все  люди  похожи
друг на друга. Но это мало кто понимает. Может, оно и к лучшему. 4


3





ПОХИЩЕНИЕ КОРОЛЕВСКОГО РУБИНА

Агата КРИСТИ



ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.org.ru


   - Весьма сожалею... - сказал Эркюль  Пуаро.  Но  его  прервали...  Не
грубо, нет,  скорее  почтительно,  не  противореча,  а  искусно  пытаясь
переубедить.
   -  Пожалуйста,  не  отказывайтесь  сразу,  мсье   Пуаро.   Это   дело
затрагивает серьезные  государственные  интересы.  Ваша  помощь  получит
достойную оценку в высших сферах.
   - Вы чрезвычайно любезны, - Пуаро сделал рукой отстраняющий  жест,  -
но я действительно не могу принять ваше предложение. В это время года...
   И снова мистер Джесмонд прервал его.
   - Рождественские праздники, -  сказал  он  убедительно.  -  Подумайте
только. Рождество на старинный лад в английской деревне.
   Эркюль Пуаро содрогнулся. Мысль об английской деревне в зимнее  время
нисколько его не привлекала.
   - Доброе старое Рождество, - подчеркнул мистер Джесмонд.
   - Но я ведь не англичанин, - заметил Пуаро. - В моей стране Рождество
- это детский праздник. Мы празднуем Новый год.
   - В Англии, - сообщил мистер Джесмонд, - Рождеству придается  большое
значение, в Кингс Лейси вы увидите, как его у нас празднуют. Это, знаете
ли, чудесный старинный дом. Один из его  флигелей  был  построен  еще  в
четырнадцатом веке.
   Дрожь снова пробежала по спине Пуаро. При одной мысли  об  английской
усадьбе четырнадцатого века ему стало не  по  себе.  Он  уже  достаточно
натерпелся в таких старинных загородных домах. Пуаро одобрительно  обвел
глазами свое комфортабельное  жилище  с  многочисленными  радиаторами  и
новейшими приспособлениями, исключающими всякую возможность  сквозняков.
- Зимой, - твердо произнес он, - я не покидаю Лондон.
   - Мне кажется, мсье  Пуаро,  вы  недооцениваете  серьезность  данного
дела.
   Мистер Джссмонд бросил взгляд на своего спутника, потом  перевел  его
на Пуаро.
   Второй посетитель не произнес еще ничего, кроме  нескольких  вежливых
слов при знакомстве. Это был  молодой  человек  лет  двадцати  трех,  не
больше. Он сидел, уныло глядя на свои хорошо начищенные ботинки. Смуглое
лицо его выражало тревогу, он казался очень подавленным.
   - Да нет же, - возразил Пуаро, - я прекрасно понимаю, что дело  очень
серьезное и от всей души сочувствую его высочеству.
   - Ситуация чрезвычайно деликатная, - добавил мистер Джесмонд.
   Пуаро внимательно на него посмотрел.  Если  бы  кто-нибудь  попытался
одним словом описать мистера Джесмонда, то этим словом,  вероятно,  была
бы "сдержанность". Все в его облике было сдержанным. Хорошо  сшитый,  но
не броский костюм: приятный голос воспитанного человека,  который  редко
поднимался выше монотонного журчания; светло-каштановые  волосы,  слегка
редеющие на висках; бледное,  серьезное  лицо.  Пуаро  подумал,  что  он
знавал не менее десятка подобных мистеров Джесмондов и  каждый  из  них,
раньше пли позже, непременно произносил эту фразу: "Ситуация чрезвычайно
деликатная".
   - Полиция, - сказал Пуаро, - умеет, когда  это  требуется,  соблюдать
строжайшую секретность.
   Мистер Джесмонд решительно покачал головой.
   - Надо обойтись без полиции, - объявил он. - Возвращение того, о  чем
идет речь, почти неизбежно повлечет за собой судебное разбирательство, а
нам так мало известно. Пока у нас нет ничего, кроме подозрений.
   - Сочувствую от всей души, - повторил Пуаро. Если он  воображал,  что
его сочувствие произведет какое-то впечатление  на  посетителей,  то  он
ошибался. Они нуждались не в сочувствии, а в практической помощи. Мистер
Джссмонд снова заговорил о прелестях английского Рождества.
   - Старое английское Рождество вырождается, знаете ли, - сказал он.  -
В наши дни многие проводят его в ресторанах. Где  то  время,  когда  вся
семья собиралась вокруг праздничного стола, а дети вывешивали свои чулки
для подарков? Где  старое  английское  Рождество  с  елкой,  индейкой  и
пудингом, с хлопушками и снеговиком за окном?..
   Тут Пуаро прервал мистера Джесмонда, так как любил точность:
   -  Чтобы  слепить  снеговика  -  необходим   снег,   -   заметил   он
назидательно. - А снег не выпадает  по  заказу,  даже  ради  английского
Рождества.
   - Я только сегодня разговаривал  с  одним  приятелем-метеорологом,  -
сказал мистер Джесмонд, - и он сообщил мне, что на  Рождество  ожидается
снег. Ему не следовало этого говорить. Еще более сильная дрожь пробежала
по телу Пуаро.
   - Снег в деревне! - воскликнул он. - Что может быть ужаснее! Большой,
промозглый каменный дом.
   - Вот уж нет, - поправил его мистер Джесмонд. - Многое изменилось  за
последние десять лет. Там теперь центральное отопление.
   - В Кинге Лейси центральное отопление? - спросил Пуаро. Он, казалось,
в первый раз заколебался.
   Мистер Джесмонд не упустил представившейся возможности.
   - Именно так, - сказал он, - радиаторы в  каждой  спальне,  в  ванных
комнатах горячая вода. Поверьте, дорогой мсье Пуаро, и  в  зимнее  время
Кинге Лейси на редкость комфортабельный дом. Не исключено, что  вам  там
покажется даже слишком жарко.
   - Ну, это маловероятно,  -  возразил  Пуаро.  Мистер  Джесмонд  умело
перевел разговор.
   - Ведь вы понимаете, какая перед нами сложная дилемма? -  спросил  он
доверительным тоном.
   Эркюль  Пуаро  кивнул.  Вопрос  был,  действительно,  не  из  легких.
Сидевший перед ним юноша, единственный сын правителя  богатой  восточной
страны, в будущем сам должен был стать  монархом.  Он  прибыл  в  Лондон
несколько недель назад. В его стране в последнее время было  беспокойно.
Общественное мнение, лояльное по отношению  к  отцу,  который  неизменно
придерживался  традиционного  образа  жизни,  относилось   с   некоторым
недоверием к младшему поколению. Сын явно стремился копировать  западные
нравы, и это вызывало осуждение.
   Но недавно  было  объявлено  о  его  помолвке  с  кузиной,  девушкой,
принадлежащей к их  роду.  Образование  она  получила  в  Кембридже,  но
остерегалась проявлять  свою  приверженность  к  западным  тенденциям  в
собственной стране. День свадьбы был назначен.  Молодой  принц  совершил
поездку в Англию, захватив с собою  некоторые  фамильные  драгоценности,
для которых он должен был caeacaou соответвующую  современную  оправу  в
фирме Кортье. В числе украшений aue и всемирно известный рубин.
   Искусные ювелиры вынули его  из  громоздкого  старинного  ожерелья  и
оформили  совершенно  по-новому.  Все  шло  хорошо,  но  вот   случилось
непредвиденное. Никто не сомневался,  что  молодой  человек,  обладающий
большим состоянием и  склонный  к  веселому  времяпрепровождению,  имеет
право на некоторые безумства самого приятного свойства. Это  не  вызвало
бы порицания. Юные принцы должны развлекаться -  это  общеизвестно.  Наш
принц мог спокойно отправиться со своей дамой на Бонд Стрит  и  подарить
ей изумрудный браслет или бриллиантовую брошь в качестве награды  за  ее
благосклонность.  Такой  подарок  нашли  бы  совершенно  естественным  и
отвечающим его положению, точно так же, как те кадиллаки,  которыми  его
отец неизменно одаривал  танцовщиц,  пользующихся  его  расположением  в
данный момент.
   Но принц совершил непростительную нескромность. Польщенный  интересом
своей приятельницы, он показал ей знаменитый рубин в новой оправе и  был
настолько неосторожен, что позволил ей  надеть  это  украшение  на  один
вечер!
   Развязка была быстрой и прискорбной. Во время ужина леди удалилась на
минуту, заявив,  что  ей  необходимо  напудриться.  Время  шло.  Она  не
возвращалась. Выяснилось,  что  она  покинула  ресторан  через  запасной
выход, после чего растворилась в  пространстве.  К  несчастью,  рубин  в
новой оправе исчез вместе с ней.
   Таковы были факты. Их  невозможно  было  опубликовать,  не  вызвав  в
высшей степени неприятных последствий. Пропавший рубин  не  был  обычным
драгоценным камнем. Он наследственная собственность  королевской  семьи;
ему  придается  величайшее  значение.  К  тому  же  обстоятельства   его
исчезновения  были  таковы,  что   огласка   могла   вызвать   серьезные
политические осложнения.
   Мистер Джесмонд был не из тех, кто способен  изложить  факты  простым
языком. Напротив, он облек их  в  сложную,  многословную  форму.  Эркюль
Пуаро не знал точно, кто такой  мистер  Джесмонд.  Ему  уже  приходилось
встречаться с подобными людьми. Этот джентльмен не уточнил, связан ли он
с министерством внутренних дел, иностранных дел или  с  одним  из  более
скромных учреждений. Он действовал в интересах Британского Содружества -
вот и все. Рубин должен быть возвращен.
   И только Эркюль  Пуаро,  деликатно  настаивал  мистер  Джесмонд,  был
способен это сделать.
   - Может быть, может быть, - допустил Пуаро, -  но  вы  так  мало  мне
сообщили. Предположения, подозрения - этого недостаточно,  чтобы  начать
действовать.
   - Ну что вы, мсье Пуаро,  я  убежден,  что  это  не  превышает  ваших
возможностей.
   - Мне не всегда сопутствовала удача.
   Но  скромность  Эркюля   Пуаро   была   напускной.   Его   тон   ясно
свидетельствовал о том, что "взяться" за какое-нибудь дело  и  "добиться
успеха" были почти синонимами в его словаре.
   - Его высочество еще очень молод, - сказал мистер Джесмонд. - Было бы
грустно,  если  бы  простое  юношеское  легкомыслие  омрачило  всю   его
последующую жизнь.
   Пуаро доброжелательно взглянул на молодого человека, который  казался
чрезвычайно расстроенным.
   - Молодость - это время  безумств,  -  сказал  он  ободряюще.  -  Для
обыкновенных молодых людей все значительно проще. Добрый папа оплачивает
счета; адвокат семьи  помогает  уладить  все  затруднения;  сам  молодой
человек извлекает  полезный  урок  из  своего  опыта,  и  все  кончается
благополучно. В вашем положении это действительно сложно. Приближающаяся
женитьба...
   - В том-то и дело.  Это  именно  так.  -  Молодой  человек,  наконец,
заговорил, и слова полились потоком:
   - Видите ли, это очень,  очень  серьезная  девушка.  И  к  жизни  она
относится тоже в высшей степени серьезно. В Кембридже она усвоила  новые
идеи. В моей стране должно быть образование, школы и тому подобные вещи.
Все это во имя прогресса, во  имя  демократии.  Люди  больше  не  будут,
говорит она, жить, как во времена моего отца. Она знает, конечно, что  в
Лондоне я буду  развлекаться,  но  скандала  быть  не  должно.  Вот  что
по-настоящему важно: чтобы не было скандала. Этот рубин -  очень,  очень
знаменитый камень. За ним тянется  долгий  след,  многовековая  история.
Кровопролития, убийства!..
   - Убийства, - задумчиво  произнес  Пуаро.  Он  посмотрел  на  мистера
Джесмонда. - Надо надеяться, что до этого не дойдет.
   Мистер Джесмонд издал странный звук, слегка  напоминающий  кудахтанье
курицы, которая собралась было снести яйцо, но потом раздумала.
   - Нет, нет, что вы! - воскликнул он, поджимая губы. - Я  уверен,  что
ни о чем подобном не может быть и речи.
   - И все же полной уверенности  в  данном  случае  быть  не  может,  -
возразил Пуаро. - У кого бы ни находился рубин в  настоящий  момент,  не
исключено, что на него найдутся и другие охотники и они ни перед чем  не
остановятся, поверьте.
   -  Не  думаю,  однако,   что   нам   следует   заниматься   подобными
предположениями. Это совершенно бесцельно, - сказал мистер Джесмонд  еще
более сдержанно.
   - А я, - сказал Эркюль Пуаро, и иностранный акцент в  его  речи  стал
вдруг более заметен, - что касается меня, то я,  по  примеру  политиков,
принимаю во внимание все возможности.
   Мистер Джесмонд бросил на  него  нерешительный  взгляд.  Наконец,  он
спросил:
   - Так как же, мсье Пуаро, вы согласны? Поедете вы в Кинге Лейси?
   - А как я объясню там свой приезд? - спросил в свою очередь Пуаро.
   Мистер Джесмонд уверенно улыбнулся.
   - Ну, это очень легко  уладить,  -  заявил  он.  -  Не  сомневайтесь,
пожалуйста, - все будет выглядеть совершенно естественно. Я уверен,  что
семья Лейси вам понравится. Это очаровательные люди.
   -  Простите,  а  вы  не  ввели  меня   в   заблуждение   относительно
центрального отопления?
   - Нет, нет, как можно! - оскорбился мистер Джесмонд. - Вы найдете там
полнейший комфорт.
   - Tout confort moderne, - перевел для себя Пуаро. - Eh biеп  <Ну  что
же.> , - сказал он, - я согласен.

***