о это ему  еще  пишет
из Германии? Хотя, конечно, если вы говорите, что он вне подозрений...
   - Сэр Генри вовсе не говорит этого,  -  заметила  мисс  Марпл,  прекращая
шушукаться с хозяйкой. - Он сказал: четверо подозреваемых. Таким образом, он
не исключает и мистера Темплтона. Правда ведь, сэр Генри: не исключаете?
   - Да, мисс Марпл. Грустно, но факт. Весь мой  опыт  говорит  о  том,  что
никого нельзя ставить выше подозрений. В отношении троих из этой четверки  я
уже изложил причины, пусть достаточно сомнительные,  по  которым  они  могли
совершить убийство. В четвертом, а именно Чарлза Темплтона, я  поначалу  был
абсолютно уверен. Но в конечном счете взглянул правде в лицо, а она  состоит
в том, что везде: и в армии, и в полиции, и на флоте, как это ни прискорбно,
есть предатели. И тогда я  принялся  взвешивать  все,  что  мне  известно  о
Темплтоне.
   Я задал себе те же вопросы,  которые  только  что  задала  мисс  Хелльер.
Почему он, единственный из всех домочадцев, не  смог  предъявить  полученное
письмо, которое к тому же пришло из Германии? Что за письма он  получает  из
Германии? От кого?
   Последний вопрос выглядел вполне невинно, и, не долго думая, я задал  его
Темплтону. Ответ оказался самым банальным: от его  немецкой  кузины.  Сестра
его матери была замужем за немцем, и в этом не было бы ровным счетом  ничего
подозрительного, если бы только Чарлз Темплтон не забыл упомянуть об этом  в
своей анкете. Теперь же этого было более чем достаточно, чтобы внести его  в
список подозреваемых, и даже главных подозреваемых. Он  мой  преемник,  и  я
всегда относился к нему чуть не как к сыну, но здравый смысл и  элементарная
справедливость требовали от меня признать, что  как  раз  он-то  и  является
самым сомнительным звеном в этой цепочке из четырех человек.
   Однако, так это или нет, я не знаю. Понимаете: просто не знаю! И, похоже,
не узнаю уже никогда. Разумеется, убийца должен быть наказан,  но  не  стоит
забывать и о другом... Что не только карьера,  но  и  вся  жизнь  совершенно
честного и порядочного человека может  оказаться  разрушена  единственно  на
основании подозрения.., которое невозможно доказать.., но  и  избавиться  от
которого невозможно.
   Мисс Марпл кашлянула и негромко сказала:
   - Насколько я понимаю, сэр Генри, вопрос о  виновности  или  невиновности
мистера Темплтона наиболее для вас мучителен?
   - В известном смысле, да. Теоретически все четверо находятся в одинаковом
положении, однако на деле это не совсем так.  Вот,  например,  Доббс...  Тот
факт, что он находится в числе подозреваемых, разумеется, изменил мое к нему
отношение, но, поскольку это никак  не  отразилось  на  какой-нибудь  другой
стороне его жизни, думаю, вряд ли его это волнует.  Никому  в  деревне  и  в
голову  не  придет,  что  смерть  старого  доктора  Розена  была  не  просто
несчастным случаем. Гертруда, возможно, чуть более  уязвима,  но  и  только.
Худшее, что с ней может случиться, она потеряет расположение фрейлейн Розен.
Всего-то. К тому же я сомневаюсь, что это для нее так  уж  важно.  Говоря  о
Грете Розен, мы подходим к довольно щекотливому  моменту.  Грета  -  девушка
весьма привлекательная. Чарлз Темплтон  тоже  очень  хорош  собой.  Нетрудно
догадаться, чем это обернулось. Пять месяцев  полной  изоляции  от  внешнего
мира сделали свое дело.  Случилось  неизбежное:  они  полюбили  друг  друга.
Объясниться они так и не успели: случилось несчастье.
   Прошло три месяца. Я как раз вернулся из одной поездки, и Грета заглянула
ко мне. Она уже продала коттедж, уладила все формальности и в скором времени
возвращалась в Германию. Она  пришла  ко  мне,  зная,  что  я  уже  вышел  в
отставку. Впрочем, как оказалось, она пришла именно как к частному лицу - по
личному делу.  После  разного  рода  околичностей  она  наконец  задала  мне
мучивший ее вопрос. Спросила, что я думаю о том письме из  Германии.  Видно,
ее тоже смущало то, что Чарлз порвал  его.  Она  хотела  знать  мое  мнение,
понимаете? Разумеется, она ему верила, но.., если бы только она могла  знать
точно! Понимаете? Ее, как и меня, терзали сомнения.  Она,  как  и  я,  очень
хотела верить ему, но всякий раз то проклятое письмо, как тень, всплывало из
глубин подсознания. Я тогда спросил ее, любит ли она Чарлза, и  уверена  ли,
что он любит ее? "Наверное, да, - ответила она. -  Хотя  нет,  не  наверное.
Точно любит! Мы были так счастливы! И знали -  оба  знали,  что  любим  друг
друга. Мы думали, что впереди у нас столько времени...  И  не  спешили.  Еще
немного, и он признался бы мне в любви, а я..,  я  призналась  бы  тоже.  Но
теперь.., вы понимаете.., теперь все не так.  Теперь  мы  словно  чужие;  не
знаем даже, что друг другу сказать при встрече. А если  его  терзают  те  же
мысли, что и меня? Что, если мы оба изо всех сил пытаемся убедить себя  -  и
не можем! Умоляю, сэр Генри, скажите, что уверены в том, что Чарлз  Темплтон
не виновен!" Скажите же! Прошу, заклинаю  вас!".  Но  я  не  мог  ей  ничего
ответить. И они обречены все больше и больше отдаляться друг  от  друга.  Им
никогда уже не избавиться от своих подозрений!
   Сэр Генри устало откинулся на спинку стула. В его глазах была грусть.
   И главное, ничего нельзя сделать. Вот разве... - Он выпрямился и  грустно
улыбнулся. - Вот разве мисс Марпл поможет. Что скажете, мисс Марпл? Думается
мне, письмо о церковном собрании как раз по вашей части.  Оно  не  напомнило
вам ничего, что  могло  бы  помочь  делу?  Может,  вы  смогли  бы  соединить
влюбленных, разлученных тяжким подозрением? Они могли бы быть так счастливы!
   И однако, он так высоко ценил ум этой старомодной и хрупкой старушки, что
в его шутливом  тоне  помимо  воли  проскальзывали  просительные  нотки.  Он
доверчиво взглянул на мисс Марпл.
   Та кашлянула и поправила кружева.
   - Вообще-то все это мне немного  напоминает  случай  с  Анни  Поултни,  -
сказала она. - А с письмом миссис Бантри разобралась не хуже меня. Я имею  в
виду не то, что про собрание, а другое. Просто  вы  живете  в  Лондоне,  сэр
Генри, и у вас нет сада. Иначе бы вы тоже заметили.
   - Я чего-то не, заметил? - смутился сэр Генри. - Но что именно?
   Миссис Бантри взяла в руки каталог и с видимым удовольствием зачитала:

   "Самюель  Спат...  Удивительно   изящный   цветок   с   бледно-сиреневыми
лепестками и исключительно длинным и крепким стеблем.  Одинаково  хорош  для
клумбы и для букета.
   Майкл Боулен... Немного напоминающий хризантему,  удивительно  изысканный
цветок яркого, кирпично-красного окраса.
   Елизавета Джексон... Ярко-красное, необычайно декоративное растение.
   Рангун... Яркий и эффектный декоративный  цветок  насыщенного  оранжевого
цвета, долго сохраняется в срезанном виде.
   Традиция..."

   - С большой "Т", припоминаете? - перебила ее мисс Марпл.
   "Традиция...  Крупный   цветок   прекрасной   формы   с   розовато-белыми
лепестками".
   - Начальные буквы письма образуют слово "смерть", - добавила мисс Марпл.
   Миссис Бантри захлопнула каталог и громко произнесла:
   - И подпись: Георгин!
   - Но письмо пришло лично мистеру Розену, - возразил сэр Генри.
   -  Здесь  хитрость,  -  процитировала  мисс  Марпл.  -  И,   мало   того,
предостережение. Что делают с письмом от  совершенно  незнакомого  человека,
ссылающегося на столь же незнакомых людей? Естественно, отдают секретарю.
   - Тогда, значит...
   - Да нет же! - перебила его мисс Марпл. - Как раз это и подтверждает  его
невиновность. В противном случае он ни за что  бы  не  допустил,  чтобы  это
письмо было обнаружено. И уж тем более не стал бы уничтожать  другого  -  из
Германии.  Его  невиновность  -  если  позволите  так  выразиться  -  просто
бросается в глаза.
   - Но тогда кто...
   - Собственно, я почти уверена...  Если,  конечно,  можно  быть  вообще  в
чем-то уверенным... За столом во время завтрака был человек, который,  когда
о письме зашла речь, просто взял его  и  прочел.  Думаю,  так  все  и  было.
Помните, каталог садовых растений.., он пришел с той же почтой?
   - Грэта Розен... - медленно проговорил сэр Генри. - Значит, ее  визит  ко
мне...
   - Мужчинам этого не понять, - сочувственно  вздохнула  мисс  Марпл.  -  И
хотя, сдается мне, эти мужчины  зачастую  думают  о  нас,  старухах,  как  о
капризных, вечно всем недовольных и ненужных существах, тем не менее, так  и
быть, скажу. Женщина всегда  поймет  женщину..,  к  несчастью.  В  общем,  я
уверена, что между ними возник какой-то барьер. Молодой  человек  неожиданно
почувствовал безотчетную антипатию. Она возникла  почти  на  подсознательном
уровне, и, тем не менее, скрыть ее он не смог. Думаю, оскорбленная  в  своих
чувствах девица решила ему мстить и сделала все  возможное,  чтобы  укрепить
ваши подозрения относительно Темплтона. Признайтесь, ведь до ее визита вы не
были так уверены в его виновности!
   - Но она не сказала мне ничего такого... - запротестовал сэр Генри.
   - Мужчине, - невозмутимо повторила мисс Марпл, - никогда этого не понять.
   - И она... -  Сэр  Генри  запнулся.  -  Она,  совершившая  это  убийство,
осталась безнаказанной!
   - О нет, сэр Генри, - возразила мисс Марпл. - Не скажите. Ни вы, ни я  на
самом деле так не думаем. Вспомните  собственные  слова.  Нет:  Грета  Розен
наказания не минует. Уже одно то, во что она замешана, не может принести  ей
ничего хорошего. Эти люди своей  смертью  не  умирают.  И  вы  правы:  не  о
виновных сейчас надо думать.
   Куда важнее  обелить  невинных.  Мистер  Темплтон,  порвав  письмо  своей
немецкой кузины, несомненно навлек на себя подозрение, но я просто  уверена,
что тогда у них только начинался роман с Гретой, и он  боялся,  что  ей  это
может не понравиться... Теперь Доббс... Его, впрочем, как вы  уже  заметили,
это как раз мало волнует. Думаю, плохой аппетит доставил бы ему куда большее
расстройство. А вот что касается бедняжки Гертруды.., кстати  она  напомнила
мне Анни Поултни. Бедная Анни! После  пятидесяти  лет  преданной  службы  ее
вдруг заподозрили в совершенно ужасном поступке! А ведь не  было  ни  одного
доказательства, что это именно она уничтожила  завещание  мисс  Лэм.  Скорее
всего, это и стало для ее  больного  сердца  последней  каплей...  Завещание
потом нашлось - старая мисс Лэм сама положила его для  верности  в  потайной
ящик буфета, но бедная Анни Поултни до этого уже не дожила...
   Вот потому меня так  беспокоит  эта  бедная  старушка.  Когда  человек  в
возрасте, его так легко  обидеть.  За  мистера  Темплтона  я  совершенно  не
волнуюсь. Он молод, хорош собой  и,  очевидно,  пользуется  успехом  у  дам.
Напишите ей,  сэр  Генри,  хорошо?  Просто  сообщите,  что  ее  невиновность
полностью доказана... Ведь умер  единственный  близкий  ей  человек,  и  она
конечно же  чувствует,  что  ее  подозревают  в  его  смерти.  Страшно  даже
подумать, что творится у нее на душе.
   - Обязательно напишу, мисс Марпл,  -  заверил  сэр  Генри  и  внимательно
посмотрел на нее. -  Знаете,  никак  я  вас  не  пойму.  У  вас  всякий  раз
совершенно новый подход.
   - Боюсь, он слишком уж примитивен, - с напускным  смирением  откликнулась
Марпл. - Я ведь почти и не выезжаю из Сент-Мэри-Мид.
   - И сумели при этом разрешить проблему всемирного значения.  Нет-нет,  не
спорьте.
   Мисс Марпл слегка покраснела, но, справившись с собой, сказала:
   - Думаю, просто по тем временам я получила хорошее образование  У  нас  с
сестрой  была  гувернантка-немка  -  мы  звали  ее   Фрейлейн.   Удивительно
сентиментальное было существо. Она учила нас языку цветов. Теперь  он  почти
забыт, и напрасно - в нем  столько  очарования!  Желтый  тюльпан,  например,
означает безнадежную любовь, а китайская астра -  ревность.  Роковое  письмо
подписано "Георгин", и, насколько я  понимаю,  это  ключевое  слово.  Я  все
пыталась вспомнить, что этот цветок означает, но, увы... Память уже  не  та,
что прежде.
   - Во всяком случае, не смерть.
   - Нет, конечно. На свете и без того много дурных примет.  Но  как-то  все
это грустно, вы не находите?
   - Да, - вздохнула миссис Бантри. - Но все-таки хорошо, когда много цветов
и друзей.
   - Заметьте, мы идем во вторую очередь, -  попытался  разрядить  атмосферу
доктор Ллойд.
   -  Помню,  один  поклонник  долго  присылал  мне  багровые   орхидеи,   -
мечтательно произнесла Джейн.
   - Орхидеи означают: "Ожидаю вашей благосклонности", - весело сказала мисс
Марпл.
   Сэр Генри, издав странный звук, поспешно отвернулся  и  принялся  натужно
кашлять.
   Мисс Марпл вдруг осенило:
   - Вспомнила! Георгины означают предательство и обман.
   - Замечательно! Просто замечательно! - выдавил сэр Генри, вытирая со  лба
пот.



ПРОИСШЕСТВИЕ В БУНГАЛО

Агата КРИСТИ






ONLINE БИБЛИОТЕКА

http://www.bestlibrary.ru


   - Я тоже кое-что вспомнила, - сказала Джейн Хелльер, и ее  красивое  лицо
осветилось улыбкой ожидающего похвалы ребенка. От этой  улыбки  приходила  в
неистовство лондонская публика и млели фоторепортеры. - Это произошло, - она
немного поколебалась и решительно закончила:
   - с моей подругой.
   Все  заметно  оживились.  Поскольку  Джейн  Хелльер  была  решительно  не
способна искренне интересоваться кем-то кроме себя,  полковник  Бантри,  его
жена, сэр Генри Клитеринг, доктор Ллойд и мисс  Марпл  тут  же  решили,  что
"подруга" - это сама Джейн и есть.
   - Моя подруга, не стану называть ее имени, -  продолжала  Джейн,  -  была
актрисой. Очень известной актрисой.
   Никто не удивился. Разве что сэр Генри Клитеринг задумался, надолго ли ее
хватит помнить, что нужно все время говорить "она", а не "я".
   - Года два назад моя подруга была на гастролях в провинции. Это произошло
на берегу реки, недалеко от Лондона. Думаю, точное место лучше не указывать.
Назовем его...
   Она замолчала. Очевидно, придумать какое-то название было для  нее  делом
нешуточным. Сэр Генри поспешил ей на помощь.
   - Не назвать ли нам его Ривербери? - предложил он.
   - Отлично, пусть будет Ривербери. Я запомню. Итак,  моя  подруга  была  в
Ривербери со своей труппой, и там произошла удивительная история.
   Она вдруг нахмурилась и снова смолкла.
   -  Очень  трудно  вспомнить  что  именно   было   сначала.   Все   как-то
перепуталось... Не уверена, что рассказываю по порядку.
   - Вы прекрасно начали, - подбодрил ее доктор Ллойд, - продолжайте.
   - Ну так вот... Мою подругу вызвали  в  полицейский  участок.  Оказалось,
ограбили какое-то бунгало на берегу реки.  Был  арестован  молодой  человек,
который рассказал в связи с этим очень странную историю. Вот  из-за  него-то
мою подругу и вызвали. А она до этого никогда еще не  бывала  в  полицейском
участке. Оказалось, там все очень  предупредительные  и  вежливые.  В  самом
деле.
   - Еще бы, все как и положено, - подтвердил сэр Генри.
   -  Сержант..,  думаю,  это  был  сержант,  хотя,  может,  и  инспектор..,
предложил ей стул и все рассказал. Я, конечно, сразу поняла,  что  произошла
ошибка...
   "Ага, - подумал сэр Генри, - вот и первое "я"".
   -  Так  рассказывала  моя  подруга,  -  продолжала  Джейн  в   счастливом
неведении, что уже себя выдала. - Она объяснила,  что  находилась  тогда  на
репетиции и даже не слышала об  этом  мистере  Фолкнере.  Тогда  сержант  ей
сказал:
   "Мисс Хел..."
   Последовала тягостная пауза.
   - Мисс Хельман, - предположил сэр Генри. В его  глазах  заиграли  веселые
огоньки.
   - Да-да, пусть будет так. Благодарю. Он сказал: "Мисс Хельман, как только
я узнал, что вы остановились в  Бридж-отеле,  я  сразу  же  понял,  что  тут
какое-то недоразумение". И спросил, не возражаю ли я  против  опознания  или
очной ставки. Уж и не помню, как он там выразился...
   - Это не имеет значения, - заверил ее сэр Генри.
   - ..С тем молодым человеком... Я ответила: "Конечно нет". И  они  привели
его и спросили: "Это мисс Хелльер и..." - Джейн замерла с открытым ртом.
   - Не волнуйтесь, дорогая, - успокоила ее мисс Марпл. - Мы все  равно  уже
догадывались, что это вы. Но, поскольку мы не знаем, где это происходило, то
и тревожиться не из-за чего.
   - Понимаете.., я хотела рассказать так,  будто  это  произошло  с  кем-то
другим. Но ведь это ужасно трудно, правда? Сразу так увлекаешься и...
   Общими усилиями ее кое-как успокоили, и она продолжила:
   - Он был вполне приятный мужчина. Молодой такой, с  рыжеватыми  волосами.
Даже рот открыл, когда меня увидел. И на  вопрос  сержанта:  "Это  та  самая
леди?" - ответил:
   "Нет, конечно нет. Я был форменным ослом..." Ну, я ему улыбнулась и  дала
понять, что не в обиде.
   - Представляю себе эту сценку! - не удержался сэр Генри.
   Джейн Хелльер нахмурилась.
   - Как же вам все это объяснить? Дайте подумать...
   - Может, лучше просто рассказать? - спросила мисс Марпл так ласково,  что
никто не заметил иронии. - Я имею в виду, в чем заключалась ошибка  молодого
человека и как все это связано с ограблением.
   - Да, конечно, - согласилась Джейн.  -  Этот  юноша  -  его  звали  Лесли
Фолкнер - написал пьесу. Вообще-то он написал их несколько, но ни одну нигде
не приняли - ни в одном театре. Тогда  он  послал  ее  мне.  Мне  эти  пьесы
присылают сотнями, но читаю я только те, о  которых  что-нибудь  слышала.  О
пьесе Фолкнера я не имела никакого понятия. Но  случилось  так,  что  мистер
Фолкнер получил от меня письмо... Только выяснилось, что на самом  деле  это
письмо было  вовсе  не  от  меня...  -  возмущенно  добавила  она  и  мрачно
замолчала.
   Немного успокоившись, она продолжила:
   - В письме говорилось, что я прочла пьесу, что она мне очень  понравилась
и чтобы он приехал ко мне ее обсудить. Там и адрес был: бунгало в Ривербери.
Обрадованный мистер Фолкнер отправился в путь.  Нашел  бунгало...  Горничная
открыла дверь, и он спросил мисс Хелльер. Она сказала, что мисс ожидает его,
и проводила в гостиную. К нему вышла женщина. Вот ее-то он и принял за меня,
что довольно странно. Должен же он был видеть меня в  спектаклях!  И  потом,
мои фотографии хорошо всем известны, не так ли?
   - Всей Англии, - подтвердила миссис Бантри.  -  Но  между  фотографией  и
оригиналом большая разница, моя дорогая, и то, что видится  в  огнях  рампы,
порой существенно отличается от реального положения вещей.
   - Пожалуй, вы правы, - согласилась  Джейн,  слегка  успокоившись.  -  Тем
более что эту женщину он описал так: высокая, белокурая, с большими голубыми
глазами и очень  красивая.  Полагаю,  сходство  действительно  большое.  Он,
разумеется, ничего не заподозрил. Она говорила о  его  пьесе,  сказала,  что
хочет  ее  поставить.  Пока  они  беседовали,  принесли  коктейли.  Фолкнер,
конечно, выпил. И это было последнее, что он запомнил. Когда он очнулся  или
пришел в себя, - назовите это как хотите, - он лежал у изгороди, на  обочине
дороги. У него кружилась голова. Ему было так плохо, что когда он встал,  то
пошел наугад сам не зная куда. Он сказал, что  если  бы  он  был  в  твердом
сознании, то непременно вернулся бы в бунгало и попытался выяснить,  что  же
произошло. Но он пребывал в ужасном состоянии и совсем  не  соображал,  куда
направляется. Когда он более или менее опомнился, его арестовали.
   - А почему его арестовали? - спросил доктор Ллойд.
   - О, разве я не сказала? - воскликнула Джейн, широко раскрыв глаза. -  Ну
вот, у меня всегда так... Ограбление!
   - Вы упомянули об ограблении, но не сказали, где, когда и как, - заметила
миссис Бантри.
   - То самое бунгало, куда он ходил.  Только  оно,  конечно,  не  мое.  Оно
принадлежало человеку, которого зовут... Джейн опять нахмурила брови.
   - Не хотите снова взять меня в крестные отцы? - спросил сэр Генри. -  Так
вам будет проще предъявлять обвинение. Опишите владельца, и я дам ему имя.
   - Его можно представить как богатого горожанина. Скажем, сэр...
   - Герман Кохен, - подхватил сэр Генри.
   - Подходяще. Бунгало же он снял для одной  дамы,  у  которой  м