были поддельными. Он
писал также, что, если мистер Гаррод сочтет уместным, он может показать  это
письмо  своему  дяде,  и  предлагал  свести  мистера  Клоуда   с   абсолютно
благонадежным медиумом.
   Филипп Гаррод отнес письмо дяде, но результат оказался совершенно не тем,
на какой он рассчитывал. Старик пришел в неописуемую ярость. Все это обычные
интриги!  Миссис  Спрагг  святая!  Завистники  хотят  оклеветать   ее!   Она
предупреждала его о черной зависти, в атмосфере которой вынуждена жить. Если
уж на то  пошло,  сам  Лонгман  признал,  что  никакого  мошенничества  нет!
Эвридика Спрагг поддержала его в трудную пору его жизни, и он не даст  ее  в
обиду, даже  если  для  этого  придется  порвать  с  семьей.  Эта  святая  и
бескорыстная женщина значит для него больше, чем кто бы то ни было в мире!
   Филиппа Гаррода буквально вышвырнули из дома. Этот припадок ярости  плохо
отразился на здоровье Клоуда. Его состояние  заметно  ухудшилось.  Он  слег.
Было ясно, что ему  уже  не  подняться,  и  смерть  только  избавит  его  от
страданий.
   Через два дня после той ссоры старик сам меня вызвал, и я спешно  к  нему
отправился. Клоуд лежал в постели и, даже на мой  неискушенный  взгляд,  был
совсем плох.
   "Мне осталось совсем немного, - заметно задыхаясь, произнес он, -  Молчи,
Петерик, молчи. Я знаю. И перед смертью хочу выполнить долг перед существом,
сделавшим для меня больше, чем кто-либо в этом мире. Я хочу переписать  свое
завещание".
   "Хорошо, я немедленно составлю требуемый документ и вышлю вам", - ответил
я.
   "Э, нет, дорогой, так не пойдет, - прохрипел он. - Может, я и до утра  не
дотяну. Я здесь на бумажке написал, чего мне надо, - Клоуд  пошарил  у  себя
под подушкой, - а вы уж скажите, если что не так".
   Он достал лист бумаги, покрытый какими-то  каракулями.  Вскоре  я  в  них
разобрался. Он оставлял по пять тысяч фунтов племянницам и племяннику, а все
остальное - Эвридике Спрагг. "С благодарностью и любовью".
   Я был возмущен и расстроен, но поделать ничего не мог. О  сумасшествии  и
речи не шло: голова у старика работала не хуже, чем у других.
   Клоуд позвонил служанкам. Тут же явились горничная Эмма  Гонт  -  пожилая
женщина, много лет проработавшая в доме и теперь самоотверженно  ухаживавшая
за больным, и кухарка Луси Дейвид - пышущая здоровьем  особа  лет  тридцати.
Саймонд Клоуд в упор взглянул на них из-под кустистых бровей.
   "Я хочу, чтобы вы засвидетельствовали  мое  завещание.  Эмма,  подай  мою
авторучку".
   Горничная открыла ящик стола и принялась там рыться.
   "Да не в этом, - раздраженно проворчал старик. - Будто не знаешь, что она
всегда лежит в правом ящике!"
   "Да нет же, сэр, как раз в левом", - ответила та, протягивая ему ручку.
   "Значит, ты ее просто не туда положила, когда  брала  в  прошлый  раз,  -
пробурчал старик. - Терпеть не могу, когда вещи не кладут на место".
   Продолжая ворчать, он взял у  нее  ручку,  переписал  подправленный  мной
черновик на чистый лист и расписался. За ним  свои  подписи  поставили  Эмма
Гонт и Луси Дейвид. Я сложил завещание  и  положил  его  в  плотный  голубой
конверт, который всегда ношу с собой.  Полагаю,  вы  знаете,  что  завещание
обязательно должно быть написано на самой обычной бумаге.
   Когда служанки уже выходили из комнаты, Клоуд с  перекошенным  от  удушья
лицом рухнул на подушки. Я в испуге отшатнулся, а Эмма  Гонт  не  раздумывая
бросилась к кровати. Однако старику полегчало, и он слабо улыбнулся:
   "Все в порядке, Петерик, не волнуйтесь. Если я и умру, то  сделаю  это  с
легким сердцем, ибо сделал все, что хотел".
   Эмма  взглядом  спросила  меня,  можно  ли  ей  идти.  Я  кивнул,  и  она
повернулась к двери, но неожиданно остановилась и подняла что-то с пола. Это
был голубой конверт, который я, должно быть, выронил от  неожиданности.  Она
подала его мне, и я сунул его в карман пальто.
   "Знаю, Петерик, вам все это не по душе, - заговорил Саймон  Клоуд,  когда
Эмма  ушла.  -  Но  вы,  как  и  остальные,  не   в   силах   справиться   с
предубеждением".
   "Предубеждение здесь ни при чем, - возразил я. - Вполне возможно,  миссис
Спрагг именно та, за кого себя выдает,  и  мне  решительно  нечего  было  бы
возразить,  оставь  вы  ей  некоторую  сумму  в  знак  признательности.  Но,
послушайте, Клоуд, лишать наследства в пользу  чужого  человека  собственную
плоть и кровь - вот это мне действительно не по душе".
   Сказав это, я повернулся и ушел. А что мне еще оставалось?
   Мэри Клоуд встретила меня в холле.
   "Выпейте на дорогу чайку, сэр. Это же недолго", - сказала  она  и  повела
меня в гостиную.
   В камине горел огонь, комната выглядела уютно и приветливо. Мэри  помогла
мне снять пальто. Потом вошел ее брат - Джордж. Он взял у нее пальто, сложил
на стуле в дальнем конце комнаты и, вернувшись к камину, возле которого Мэри
накрыла стол, уселся вместе  с  нами.  Каким-то  образом  разговор  коснулся
имения. В свое время Саймон Клоуд заявил, что  не  желает  тратить  на  него
время и передал бразды правления Джорджу. Теперь  беднягу  страшно  тяготила
такая ответственность, и я, чтобы успокоить его, предложил пройти в  кабинет
и посмотреть, все ли бумаги в порядке. После чая мы так и поступили,  причем
Мэри Клоуд тоже при этом присутствовала.
   Где-то через четверть часа я собрался  уходить  и  пошел  в  гостиную  за
пальто. В комнате была миссис Спрагг. Она стояла на коленях  возле  стула  с
пальто и, как мне показалось, бессмысленно теребила ковер. Увидев меня,  она
сильно покраснела и поспешно вскочила на ноги.
   "Вечно этот ковер топорщится, - пожаловалась она. - Беда, да и только! Не
хочет лежать как надо, и все тут".
   Я молча взял пальто, надел его  и  только  тут  заметил,  что  конверт  с
завещанием выпал из кармана и валяется  на  полу.  Я  снова  положил  его  в
карман, попрощался и ушел.
   Дальше опишу свои действия подробно. Вернувшись в  контору,  я  прошел  в
свой кабинет, снял пальто и достал завещание из кармана.  Когда  я  стоял  у
стола с конвертом в руке, зашел мой секретарь. Кто-то  желал  поговорить  со
мной по телефону, а мой аппарат сломался. Вместе  с  секретарем  я  вышел  в
приемную и пробыл там минут пять, не больше.
   Когда я закончил разговор, секретарь сказал мне, что меня  желает  видеть
некто Спрагг и сейчас он дожидается в моем кабинете.
   Я вернулся к себе. Мистер Спрагг сидел у стола. Он тут  же  вскочил  и  с
излишним, на мой взгляд, пылом принялся трясти меня за руку. Затем  сбивчиво
и путано заговорил. Говорил он долго. По-видимому, это была  попытка  как-то
оправдать себя и свою жену. Он боялся, что люди начнут  говорить...  Ну,  вы
понимаете. Вот и нес всякую чушь. Что все знают, какое  у  его  жены  чуткое
сердце, светлые помыслы и так далее и тому подобное. Боюсь, я не  слишком  с
ним церемонился. Полагаю, в конце концов мне удалось дать  ему  понять,  что
его визит  неуместен,  потому  что  он,  как-то  поспешно  завершив  беседу,
ретировался. Тут я вспомнил, что  оставил  завещание  на  столе,  взял  его,
заклеил конверт и убрал в сейф.
   А теперь я перехожу к самой сути. Два месяца спустя мистер  Саймон  Клоуд
умер. Не стану вдаваться в подробности, просто  констатирую  факт:  когда  я
вскрыл конверт с завещанием, там оказался чистый лист бумаги.
   Он сделал паузу, окинул взглядом лица слушателей и лукаво улыбнулся.
   - Вы, конечно, понимаете, о чем речь?  Два  месяца  запечатанный  конверт
лежал в моем сейфе. К нему никто  не  имел  доступа.  С  того  момента,  как
завещание подписали, и до того, как я спрятал его в сейф, времени прошло  не
так много. Итак, кто же все-таки  успел  это  сделать,  у  кого  была  такая
возможность и в чьих интересах это было?
   Напомню основные моменты: завещание подписано мистером Клоудом, и я кладу
его в конверт - первый этап. Затем кладу конверт в карман пальто.  Пальто  с
меня сняла Мэри и отдала Джорджу -  на  моих  глазах.  Пока  я  находился  в
кабинете, у миссис Эвридики Спрагг было достаточно времени,  чтобы  вытащить
конверт из кармана и ознакомиться с его содержимым. То, что конверт оказался
на полу, а не в кармане,  свидетельствует  о  том,  что  именно  так  она  и
поступила. И  тут  мы  оказываемся  перед  любопытным  фактом:  у  нее  была
возможность уничтожить завещание, но не было мотива. Ведь  Клоуд  почти  все
оставлял ей! Заменив завещание чистым листом бумаги, она  тем  самым  лишала
себя наследства, ради которого, собственно, и затеяла всю эту историю. У  ее
супруга также была возможность подменить документ - когда он оставался  один
на один с этим документом у меня в офисе. Но здесь  та  же  ситуация.  Итак,
перед вами любопытная задачка: два  человека,  у  которых  была  возможность
подменить завещание на чистый лист бумаги, но не было для  этого  мотива,  и
двое, у которых мотив был, но не было никакой возможности. Добавлю,  что  не
стоит исключать из числа подозреваемых и Эмму Гонт.  Она  души  не  чаяла  в
молодых хозяевах и  терпеть  не  могла  Спраггов.  Не  сомневаюсь,  что  она
попыталась бы совершить подлог, если бы могла. Но, подняв  с  пола  конверт,
она тут же отдала его мне.  Возможности  вскрыть  его  или  ловко  подменить
другим у нее не было. Конверт я принес из конторы, и второй такой вряд ли бы
нашелся у обычной горничной.
   Он, сияя, еще раз оглядел слушателей.
   - Вот моя маленькая загадка. Надеюсь,  я  изложил  все  достаточно  ясно.
Теперь интересно было бы услышать, что вы на это скажете.
   Ко всеобщему удивлению,  мисс  Марпл  звонко  рассмеялась."  По-видимому,
что-то в рассказе мистера Петерика сильно ее позабавило.
   - Что с вами, тетя Джейн? Может, поделитесь? - язвительно поинтересовался
Рэймонд.
   - Да нет, ничего, я просто вспомнила маленького Томми Саймондса.  Жуткий,
знаете, озорник... Иногда такое  выкинет  -  со  смеху  умрешь.  Никогда  не
знаешь, чего от него ждать.  Впрочем,  когда  у  ребенка  такое  херувимское
личико, можно быть уверенным, что ничего, кроме проказ,  от  него  ждать  не
приходится. Представляете:  на  той  неделе  в  воскресной  школе  он  вдруг
спрашивает учительницу: "Мисс Дерстон, а как правильно  говорить:  желток  в
яйцах белый или желтки в  яйце  белые?"  И  та  принимается  объяснять,  что
говорить надо: желтки в яйцах белые или желток в яйце белый. А  этот  хитрец
задумчиво так ей говорит: "А я всегда думал, что желток в яйце  желтый!"  Ну
не озорник?! Шутка старая как мир, это еще в моем детстве проделывали.
   - Смешно, дорогая тетя Джейн, действительно смешно, - смягчился  Рэймонд,
- только не имеет никакого отношения к истории, которую нам рассказал мистер
Петерик.
   - Да как же не имеет? - поразилась мисс Марпл. - Подвох-то  ведь  тот  же
самый. А еще адвокат! Она укоризненно покачала головой.
   - Поразительно! Вы и в самом деле все поняли? - оживился тот.
   Она молча написала несколько слов на клочке бумаги,  сложила  и  передала
ему.
   Прочитав записку, мистер Петерик восхищенно посмотрел на мисс Марпл.
   - Послушайте, - проговорил он, - для  вас  вообще  существует  что-нибудь
неразрешимое?
   - Просто я отлично знаю все эти фокусы, - скромно ответила мисс Марпл.  -
Сама так в детстве развлекалась.
   - Что-то я никак не пойму, - вмешался сэр Генри. -  Здесь  что,  какой-то
юридический фокус?
   - Ну что вы, - возразил мистер Петерик. - Все гораздо проще. Не  слушайте
мисс Марпл. У нее особый взгляд на вещи.
   - Итак, нужно докопаться до истины, - принялся рассуждать Рэймонд Уэст. -
Конечно, выглядит все  довольно  просто.  Рассуждая  логически,  к  конверту
притрагивались пять человек. Ясное  дело,  Спрагги  могли  подсуетиться,  но
слишком уж очевидно, что им это без надобности. Остаются трое. И каждый  мог
преспокойно проделать то, что фокусники творят прямо у вас на глазах. Думаю,
завещание подменил Джордж Клоуд, пока нес пальто в дальний конец комнаты.
   - А я думаю,  что  девица!  -  возразила  Джойс.  -  Наверняка  горничная
побежала и тут же ей все рассказала, а она нашла другой  голубой  конверт  и
попросту их поменяла. Сэр Генри покачал головой.
   - Не согласен, -  медленно  начал  он,  -  Такие  вещи  под  силу  только
фокусникам, да и то на сцене или в романах. В реальной же жизни, особенно  в
присутствии такого человека, как наш друг мистер Петерик.., нет, невозможно.
У меня есть кое-какая версия  -  повторяю,  только  версия.  Мы  знаем,  что
незадолго до того в доме побывал профессор Лонгман, который, впрочем, так  и
не высказал своего вердикта... Логично предположить, что  его  визит  сильно
встревожил Спраггов. Если Саймон Клоуд не посвящал их  в  свои  дела  -  что
вполне вероятно, - они  могли  подумать,  будто  Клоуд  послал  за  мистером
Петериком совсем из других соображений. Возможно,  они  решили,  что  мистер
Клоуд уже изменил завещание в пользу Эвридики Спрагг, а теперь, в результате
разоблачений профессора Лонгмана или  же  призывов  Филиппа  Гаррода  к  его
родственным чувствам, решил переписать его заново и с этой целью  послал  за
мистером Петериком. В этом  случае  логично  предположить,  что  на  подмену
решилась миссис Спрагг. Она делает  это,  но  в  самый  неподходящий  момент
входит  мистер  Петерик,  и,  не  успев  прочесть  документ,  она   поспешно
уничтожает его, бросив в камин.
   Джойс замотала головой.
   - Да ни в жизнь бы она его не сожгла не прочитав!
   - Вообще-то, пожалуй, да, - признал сэр Генри. - Но если  до  сих  пор  у
меня еще оставалась какая-то надежда, что.., м-м..,  мистер  Петерик  устоял
перед искушением помочь Провидению самолично, теперь...
   Он развел руками, и все рассмеялись. Сам мистер Петерик, однако, даже  не
улыбнулся.
   - Удивительно бестактное предположение, - довольно сухо заметил он.
   - А что нам скажет доктор Пендер?
   - Не стану утверждать, что успел составить какое-то определенное  мнение.
Думаю, подмену осуществили либо миссис Спрагг, либо  ее  муж.  Что  касается
мотива, здесь я полностью согласен с сэром  Генри.  Если  миссис  Спрагг  не
успела прочесть  завещание  до  ухода  мистера  Петерика,  она  оказалась  в
затруднительном положении: ведь признаться  в  своем  поступке  она  уже  не
могла. Правда, тогда она, скорее  всего,  положила  бы  завещание  в  бумаги
мистера Клоуда, чтобы оно обнаружилось после его смерти, но... Но  ведь  его
не нашли. Хотя, возможно,  на  него  случайно  наткнулась  Эмма  Гонт  и  из
преданности хозяевам уничтожила.
   - Думаю, объяснение  доктора  Пендера  самое  правдоподобное,  -  заявила
Джойс. - Не так ли, мистер Петерик? Адвокат покачал головой.
   - Продолжу с того, на чем остановился. Я был поставлен в тупик, как и все
вы, и пребывал в полном недоумении. Не думаю, что я сумел бы  самостоятельно
добраться до истины. Скорее всего, нет. Но меня просветили - и  сделали  это
довольно деликатно.
   Приблизительно через  месяц  после  этих  событий  я  обедал  с  Филиппом
Гарродом. Мы разговорились, и уже  после  обеда  он  упомянул  о  любопытном
случае, который привлек его внимание.
   "Мне хотелось бы рассказать это именно вам, Петерик.  Разумеется,  строго
конфиденциально", - сказал он.
   "Разумеется", - ответил я.
   "Один мой приятель,  имевший  большие  виды  на  наследство  от  дальнего
родственника, был сильно опечален тем, что, как выяснилось, родственник этот
вознамерился отказать имущество совершенно  недостойной  особе.  Боюсь,  мой
приятель оказался не слишком щепетильным  в  выборе  средств.  В  доме  была
девушка, преданная интересам тех, кого я называю законной стороной.  Он  дал
ей ручку, заправленную соответствующим образом. Девушка должна была положить
ее в ящик письменного стола в комнате хозяина. Не в тот; где  обычно  лежала
ручка,  а  в  соседний,  чтобы  ее  случайно  не  нашли.  И  когда   хозяину
понадобилось бы засвидетельствовать подпись на  каком-либо  документе  и  он
попросил бы ручку, она должна была подать ему ту ручку, которую ей  дал  мой
приятель. Вот и все, что ей нужно было сделать. Никаких других указаний  мой
друг ей не давал. И девушка в точности это выполнила".
   Он умолк и спросил:
   "Надеюсь, я вам не наскучил своим рассказом?"
   "Напротив, - отозвался я. - Сроду не слышал ничего интересней".
   Наши взгляды встретились.
   "Вы моего приятеля, конечно, не знаете?"
   "Конечно нет", - ответил я.
   "Тогда все в порядке", - улыбнулся Филипп Гаррод. Петерик выдержал  паузу
и с улыбкой сказал:
   - Вы уже догадались, в чем дело?  Ручка  была  заправлена  симпатическими
чернилами - водным раствором крахмала, в который добавлено несколько  капель
йода. Это густая черно-синяя жидкость, практически  неотличимая  от  чернил,
только написанное ею исчезает через четыре-пять дней.
   Мисс Марпл улыбнулась.
   - Симпатические чернила, - кивнула она. - Старый трюк. Столько  глупостей
понаписала ими, когда была девчонкой.
   Она с улыбкой обвела всех взглядом и погрозила мистеру Петерику пальцем.
   - Все же это было не совсем честно, мистер  Петерик,  -  сказала  она.  -
Впрочем, чего и ожидать от адвоката?



КОМПАНЬОНКА

Агата КРИСТИ






ONLINE БИБЛИОТЕКА

http://www.bestlibrary.ru


   - А вы, доктор Ллойд? - проговорила мисс Хелльер. - У вас  нет  в  запасе
какой-нибудь жуткой истории?
   Улыбка, которой она наградила при этом доктора, по  вечерам  завораживала
публику. Джейн Хелльер нередко называли первой красавицей  Англии,  хотя  ее
ревнивые коллеги и не упускали случая тут же заметить:  "Вот  вам  и  секрет
успеха. Актриса из Джейн, к  сожалению,  никакая.  Не  хватает,  знаете  ли,
куража,  если  вы  понимаете,  что  я  хочу  сказать.  Но  глаза,   конечно,
восхитительные".
   И вот теперь  эти  восхитительные  глаза  были  устремлены  на  скромного
стареющего холостяка, вот уже пять лет довольствующегося врачебной практикой
в Сент-Мэри-Мид.
   Машинально одернув  жилет,  явно  ему  уже  тесноватый,  доктор  принялся
лихорадочно рыться в  своей  памяти,  чтобы,  Боже  упаси,  не  разочаровать
прекрасное создание.
   - Сегодня я намерена с головой  окунуться  в  атмосферу  преступлений,  -
мечтательно произнесла Джейн.
   - Вот и отлично, - поддержал ее хозяин дома полковник  Бантри.  -  Просто
здорово!
   Он раскатисто рассмеялся - как  это  почему-то  принято  у  военных  -  и
повернулся к жене.
   - А как тебе эта идея, Долли?
   Миссис  Бантри,  даже  вырванная  из  задумчивости,  всегда  была  готова
поддержать светскую беседу. Поэтому она с не совсем уместным  жаром  тут  же
согласилась:
   - Разумеется, великолепно! Я всегда за!
   - Неужели, дорогая? - подала голос мисс Марпл, в  глазах  которой  играли
смешинки.
   - Понимаете, мисс  Хелльер,  в  Сент-Мэри-Мид  крайне  редко  встречается
что-то из ряда вон выходящее. Тем более преступления, -  извиняющимся  тоном
выдавил из себя наконец доктор Ллойд.
   - Вы меня удивляете, -  вмешался  отставной  комиссар  Скотленд-Ярда  сэр
Генри Клитеринг,  поворачиваясь  к  мисс  Марпл.  -  Каждый,  кто  хоть  раз
пообщался с нашей уважаемой мисс  Марпл,  знает,  что  Сент-Мэри-Мид  просто
рассадник преступности и порока.
   - Господь с вами, сэр Генри, - запротестовала  мисс  Марпл,  стремительно
краснея.  -  Ничего  подобного  я  не  говорила.  Я  только  заметила,   что
человеческая натура везде, в сущности, одинакова, будь то  в  городе  или  в
деревне. Просто здесь больше возможностей наблюдать.
   - И потом, доктор, - капризным голоском проговорила Джейн Хелльер,  -  вы
же не всю жизнь здесь прожили. Вы ведь весь свет объездили. Наверняка бывали
в тех местах, где преступления действительно совершаются!
   -  Конечно,  конечно,  -   растерянно   пробормотал   доктор   Ллойд,   -
разумеется... Он вдруг просиял:
   - Да, да... Вспомнил!
   Он с облегчением откинулся на спинку кресла.
   - Случилось это довольно давно. Настолько давно, что многое уже  стерлось
из памяти. Как бы то ни было, история