обще не мог представить, что что-то случится,  и
решил, что это просто болезненные фантазии мнительной женщины. Ну вот  мы  и
добрались. Послушаем, что скажет доктор.
   Доктор Адаме был типичным сельским эскулапом:  добродушным,  краснолицым,
именно таким, какими изображают их в книжках. Он  был  очень  приветлив,  но
стоило  нам  заикнуться  о  том,  что  привело  нас  к  нему,  лицо  доктора
побагровело еще больше.
   - Вздор! Вздор! Все до единого слова! Как будто это не я  лечил  больную!
Гастрит, гастрит в чистом виде, и самый заурядный. Этот городок -  рассадник
сплетен! Местные  старушенции  просто  жить  не  могут  без  скандалов!  Как
соберутся вместе, чего только не  навыдумывают!  Начитаются  всяких  мерзких
газетенок, в которых одно вранье,  вот  им  и  мерещатся  всюду  отравители.
Увидят  бутылку  гербицида  на  полке,  значит,  его   обязательно   кому-то
подмешивают в пищу. Я знаю Эдварда Пенгелли как самого себя, да он и мухи не
тронет. А уж чтобы кого-то отравить... Да и с чего  бы  это  ему  -  травить
собственную жену? Ну-ка скажите на милость!
   - Мосье доктор, вы, вероятно, не знаете об одном обстоятельстве.
   И Пуаро очень кратко рассказал ему о визите к нам миссис Пенгелли. Доктор
был буквально ошеломлен: у него, казалось, глаза на лоб вылезли.
   - Господи, прости мою душу грешную! - воскликнул он.  -  Бедная  женщина,
должно быть, спятила! Почему же  она  не  поговорила  со  мной?  Это  бы  ей
следовало сделать прежде всего.
   - А вы бы высмеяли ее страхи.
   - Вовсе нет, вовсе нет. Надеюсь, я еще не настолько закоснел  и  способен
найти взаимопонимание со своими пациентами.
   Пуаро чуть заметно улыбнулся. Эскулап явно  был  обеспокоен  больше,  чем
хотел показать. Когда мы вышли из дома, Пуаро сказал:
   - Упрям, как осел. Сказал: гастрит, и будет стоять на своем! А  у  самого
на душе явно кошки скребут.
   - Что будем делать дальше?
   - Вернемся в гостиницу, где нас ждет ужасная  ночь,  mon  ami  . Ибо нет ничего  хуже  железных  кроватей,  а  других  в  английских
провинциальных гостиницах не бывает.
   - А завтра?
   - Rien a faire . Вернемся в Лондон  и  будем  ждать
дальнейшего развития событий.
   - Скучная перспектива, - разочарованно заметил я. - А что,  если  никаких
событий больше не произойдет?
   - Произойдут! Это я вам  обещаю.  Старина  доктор  может  выдать  сколько
угодно свидетельств о смерти, но он не в силах запретить  нескольким  сотням
языков болтать. А они будут молоть не переставая, это уж точно!
   Поезд на Лондон отходил в одиннадцать. Прежде чем отправиться на станцию,
Пуаро пожелал увидеть мисс Фриду Стэнтон, племянницу, о которой нам говорила
покойная. Мы без труда нашли дом, где она снимала квартиру. Там же мы узрели
высокого темноволосого молодого человека, которого она с некоторым смущением
представила как  мистера  Джекоба  Рэднора.  Мисс  Фрида  Стэнтон  оказалась
необыкновенной красавицей. Исконно корнуоллский тип красоты: темные глаза  и
волосы, нежный румянец. И в этих темных  глазах  явно  читался  характер,  с
которым лучше не шутить.
   - Бедная тетушка, - сказала она, когда Пуаро представился и объяснил,  по
какому делу пришел. - Это ужасно. Меня теперь так мучает совесть. Мне  нужно
было быть к ней добрее и терпимее.
   - Но ты и сама немало от нее натерпелась, Фрида, - вмешался Рэднор.
   - Да, Джекоб, но у меня вспыльчивый характер, и в этом тоже дело. В конце
концов, не стоило принимать близко к  сердцу  все  эти  глупости.  Следовало
просто посмеяться и промолчать. Разумеется, все страхи насчет  отравления  -
чистейший вздор! Ей делалось плохо после любой еды, приготовленной дядей, но
я уверена - только из-за ее мнительности. Она  внушила  себе,  что  дядя  ее
травит, вот и умерла.
   - Какова была основная причина ваших раздоров, мадемуазель?
   Мисс Стэнтон не отвечала, глядя на Рэднора. Молодой человек быстро  понял
намек.
   - Мне пора, Фрида. До вечера.  До  свидания,  джентльмены.  Ведь  если  я
правильно понял, вы направляетесь на станцию?
   Пуаро подтвердил, что так оно и есть, и Рэднор ушел.
   - Вы помолвлены, не так ли? - спросил Пуаро с лукавой улыбкой.
   Фрида Стэнтон, покраснев, пролепетала "да".
   - Отсюда и все наши ссоры с тетушкой, - добавила она.
   - Миссис Пенгелли не одобряла ваш выбор?
   - О да, но дело не только в этом. Вы понимаете, она... - Девушка умолкла.
   - Она что? - мягко подбодрил ее Пуаро.
   - Ужасно, наверное, говорить такое - ведь ее  уже  нет.  Но,  если  я  не
скажу, вы ничего не поймете. Тетушка была по уши влюблена в Джекоба.
   - Да что вы!
   - Да. Нелепо, правда? Ей было за пятьдесят, а ему нет и тридцати! Но  вот
поди ж ты... Она так глупо вела себя с ним, что мне пришлось признаться.., в
том, что он ухаживает за мной. Но она не пожелала верить  ни  единому  моему
слову, и.., так меня оскорбляла, что  я  в  конце  концов  сорвалась.  Мы  с
Джекобом все обсудили и решили, что лучше мне на время уйти из  дома.  Чтобы
она успокоилась. Бедная тетушка.., она вообще была довольно странная.
   - Да уж наверное. Спасибо, мадемуазель, за то, что все мне объяснили.

***

   Рэднор, что меня удивило, поджидал нас на улице.
   - Я догадываюсь, о чем вам рассказала Фрида, - заметил  он.  -  Надо  же,
такая незадача... Представляете, в каком я неловком  положении?..  Стоит  ли
говорить, что я не имею к этому ни малейшего отношения.  Поначалу  я  думал,
что старушка специально демонстрирует свою благосклонность  -  чтобы  помочь
мне добиться Фриды. Но все обернулось каким-то фарсом, мне ужасно неловко.
   - Когда вы с мисс Стэнтон намерены пожениться?
   - Надеюсь, скоро. Хочу быть с  вами  откровенным,  мосье  Пуаро.  Я  знаю
немного больше, чем Фрида. Она считает, что ее дядя невиновен. А я не так уж
в этом уверен. Одно вам скажу: я буду  помалкивать  относительно  того,  что
действительно знаю. Не буди лихо, пока оно тихо. Не хочу,  чтобы  дядю  моей
жены осудили за убийство.
   - Зачем вы мне это говорите?
   - Потому что я наслышан о вас и знаю, что вы можете распутать  это  дело.
Но какой в этом прок? Бедной женщине уже не поможешь, и уж  кто-кто,  а  она
больше всего  на  свете  боялась  скандала.  Господи,  да  она  бы  в  гробу
перевернулась при одной мысли об этом.
   - Тут вы, наверное, правы. Стало быть, вы хотите, чтобы я все замял?
   -  Именно.  Признаюсь  откровенно,  моя  просьба  продиктована  и   чисто
эгоистическими соображениями. Мне надо выбиваться в люди - хочу открыть свой
салон, я ведь портной и модельер.
   - Все мы немного эгоисты, мистер Рэднор, но не каждый готов это признать.
Конечно, я могу ничего не предпринимать, но, скажу  откровенно,  замять  эту
историю вам вряд ли удастся.
   - Это почему?
   Пуаро воздел руку в сторону рынка, мимо которого мы как раз проходили,  и
оттуда доносился гомон толпы.
   - Слышите глас народа, мистер Рэднор? Ну  а  нам  надо  поспешить,  иначе
опоздаем на поезд.

***

   - Весьма любопытный случай, Гастингс, - сказал Пуаро, когда поезд отъехал
от станции.
   Мой друг извлек из кармана маленький гребешок  и  крошечное  зеркальце  и
стал  тщательно  подправлять  кончики   усов,   симметрия   которых   слегка
нарушилась, когда мы торопились на станцию.
   - Разве? - изумился я. - А по-моему, все это очень прискорбно и банально.
В деле практически нет ничего таинственного.
   - Согласен с вами: никакой тайны нет.
   - Я полагаю, мы можем принять на веру откровения племянницы  относительно
странной пылкости ее тетушки. Это единственный факт, который  показался  мне
подозрительным.  Ведь  миссис  Пенгелли  была  такой  щепетильной  и   такой
добропорядочной дамой.
   - Это ничего не значит, уверяю вас. Если вы внимательно почитаете газеты,
то обнаружите, что сплошь  и  рядом  щепетильные  почтенные  дамы  оставляют
мужей, с которыми прожили по двадцать  лет,  -  а  иногда  и  детей  -  ради
какого-нибудь юнца. Вы восхищаетесь les femmes , Гастингс,
особенно теми, кто готов одарить вас очаровательной улыбкой, но женская душа
для вас потемки. На закате жизни женщина  неизбежно  проходит  через  полосу
безумия, когда ей хочется каких-то необыкновенных романтических  приключений
-  пока  еще  не  слишком  поздно.  Это  безумие  не  миновало   и   супругу
провинциального зубного врача.
   - И вы думаете...
   - ..что умный человек мог воспользоваться этим.
   -  Не  сказал  бы,  что  Пенгелли  очень  умен,   иначе   бы   действовал
поаккуратнее, - подумав, заметил я. - А с другой стороны, может, вы и правы.
Те, кто действительно что-то знают, - Рэднор и племянница, оба хотят  замять
это дело. Да и доктор на его стороне. Жаль, что мы так  и  не  взглянули  на
самого Пенгелли.
   - Ну это как раз несложно исправить. Возвращайтесь  следующим  поездом  и
сделайте вид, что у вас разболелся зуб.
   Я пытливо взглянул на него.
   - Хотел бы я знать, вас-то что заинтересовало в этом деле.
   - Меня? Ну помните  ваше  замечание,  Гастингс.  После  нашей  беседы  со
служанкой вы обронили, что для человека, который ничего не  хотел  говорить,
она сказала слишком много.
   - О-о! - с сомнением произнес я и тут же не преминул спросить:
   - В таком случае, почему вы не попытались повидать Пенгелли?
   - Mon ami, я подожду месяца три, а уж потом  вволю  насмотрюсь  на  него,
когда он будет сидеть на скамье подсудимых.

***

   Я полагал, что на этот раз прогнозы Пуаро окажутся ошибочными. Время шло,
но корнуоллское дело так никуда и двигалось. Мы были заняты другими  делами,
и я почти забыл о трагедии  в  семействе  Пенгелли,  пока  не  наткнулся  на
короткое сообщение в газете. В нем говорилось, что получен  приказ  министра
внутренних дел произвести эксгумацию тела миссис Пенгелли.
   Спустя несколько дней о "корнуоллской загадке"  писали  уже  все  газеты.
Оказалось, что кривотолки так и  не  затихали,  а  когда  было  объявлено  о
помолвке вдовца с мисс Маркс, его секретаршей, языки замололи пуще прежнего.
Наконец была отправлена петиция министру внутренних дел, тело  эксгумировали
и  обнаружили  в  тканях  большое  количество  мышьяка.   Мистера   Пенгелли
арестовали и предъявили ему обвинение в убийстве жены.
   Мы с Пуаро присутствовали на  предварительном  дознании.  Улик  оказалось
много,  чего  и  следовало  ожидать.  Доктор  Адаме  признал,  что  симптомы
отравления мышьяком можно легко спутать с гастритом. Дал  показания  эксперт
Министерства  внутренних  дел,  служанка  Джесси  выплеснула  мощный   поток
информации, большая часть которой была  опровергнута,  но  которая,  тем  не
менее, весьма  сильно  подкрепила  обвинения  против  подозреваемого.  Фрида
Стэнтон показала, что ее тетке становилось хуже всякий раз,  когда  она  ела
пищу,  приготовленную  мужем.  Джекоб  Рэднор  сообщил,  что  он  неожиданно
заскочил к ним в дом в день смерти миссис  Пенгелли  и  увидел,  как  мистер
Пенгелли убирает бутыль с гербицидом на полку в буфетной, а между  тем  каша
для миссис Пенгелли  стояла  рядом.  Затем  вызвали  мисс  Маркс,  белокурую
секретаршу, она закатила истерику, но признала, что хозяин  обещал  жениться
на ней в случае, если  что-нибудь  стрясется  с  его  женой.  Пенгелли  пока
отказался от защиты и был предан суду.

***

   Джекоб Рэднор проводил нас до гостиницы.
   - Вот видите, мосье Рэднор, - сказал Пуаро, - я оказался прав.  Это  дело
невозможно было замолчать. Не позволил, что называется, глас народа.
   - Да, вы были совершенно правы. - Рэднор вздохнул. - У этого бедняги есть
хоть какая-то возможность выкрутиться?
   - Поскольку он оставил за собой право на защиту, у него, как  выражаетесь
вы, англичане, наверное, припасено что-нибудь в  рукаве.  Может,  зайдете  к
нам?
   Рэднор принял  приглашение.  Я  заказал  два  виски  с  содовой  и  чашку
шоколада. Последнее явно вызвало замешательство, и я очень  сомневался,  что
заказ будет выполнен полностью.
   - Разумеется, - продолжал Пуаро, - у меня немалый  опыт  в  делах  такого
рода. И я вижу только одну лазейку для вашего будущего тестя.
   - Какую же?
   - Подпишите эту бумагу. Внезапно он, будто фокусник,  вытащил  исписанный
листок бумаги.
   - Что это?
   - Ваше признание в убийстве миссис Пенгелли. На  миг  воцарилась  тишина,
потом Рэднор расхохотался.
   - Должно быть, вы сошли с ума.
   - Нет, мой друг, я не сумасшедший. А теперь я расскажу, как было  все  на
самом деле. Вы приехали сюда, открыли свое дело, но вам  катастрофически  не
хватало денег.  Мистер  Пенгелли  был  человеком  весьма  состоятельным.  Вы
повстречались с его племянницей, понравились  ей,  но  та  небольшая  сумма,
которую  Пенгелли  выдал  бы  ей  в  качестве  свадебного  подарка,  вас  не
устраивала. Вы решили завладеть всеми их деньгами.  Чтобы  деньги  достались
племяннице, единственной кровной родственнице Пенгелли, следовало избавиться
и от дяди, и от тетки. Как хитро вы все провернули! Закрутили роман  с  этой
простодушной пожилой женщиной и посеяли в ее  душе  сомнения  в  собственном
муже. Сначала вы раскрыли ей глаза на  его  интрижку  с  секретаршей,  затем
подвели к мысли об отравлении. Вы были в доме своим человеком, и вам  ничего
не стоило, улучив момент,  добавлять  ей  в  пищу  мышьяк.  Но  как  человек
осмотрительный, вы никогда не делали этого в  отсутствие  мужа.  Женщина  по
природе своей просто не в состоянии  держать  свои  проблемы  в  тайне.  Она
рассказала племяннице. И конечно же обсуждала со своими знакомыми.  Для  вас
же единственная сложность заключалась в том, чтобы  убедительно  разыгрывать
влюбленного одновременно перед обеими дамами, но это  оказалось  не  так  уж
трудно. Вы объяснили тетке, что должны  притворяться,  будто  ухаживаете  за
племянницей, дабы рассеять  подозрения  мужа.  А  молодую  леди  особенно  и
убеждать не приходилось: она никогда не приняла бы всерьез такую соперницу.
   Но вот миссис Пенгелли решилась, ни слова не говоря  вам,  посоветоваться
со мной.  Если  бы  я  в  ходе  своего  расследования  подтвердил,  что  муж
действительно пытается отравить ее, она имела бы все основания уйти от  него
к вам - о чем, по ее мнению, вы пылко мечтали. И я уже готов был  приступить
к расследованию, но тут вам подвернулся удобный случай  -  на  ваших  глазах
мистер Пенгелли готовит кашу для жены. Вам ничего не стоило подсыпать в  нее
смертельную дозу. Остальное было еще проще. Как бы желая замять дело, вы  то
и дело разными намеками и репликами  разжигали  страсти.  Даже  мне,  Эркюлю
Пуаро, вы пытались объяснить, кто на самом деле отравил миссис Пенгелли.  Но
вы отнеслись ко мне как к простому смертному, мой хитроумный юный друг.
   Рэднор был смертельно бледен, но все же небрежно взмахнул рукой,  пытаясь
изобразить равнодушие.
   - Ваше повествование весьма любопытно, но зачем вы рассказываете все  это
мне?
   - Затем, мосье, что я представляю не закон, а миссис Пенгелли. Ради нее я
даю вам возможность бежать. Подпишите эту бумагу,  и  у  вас  будет  фора  -
двадцать четыре часа, прежде чем я передам ее в руки полиции.
   Рэднор заколебался.
   - Вы ничего не можете доказать.
   - Что вы говорите? Это я-то, сам Эркюль Пуаро? Посмотрите в окно,  мосье.
Там стоят два человека, которым приказано не выпускать вас из виду.
   Рэднор прошел к окну, отдернул занавеску и отпрянул.
   - Видите, мосье? Подписывайте, не упускайте единственного шанса.
   - А какие вы мне дадите гарантии?
   - Что выполню свое обещание? Слово Эркюля  Пуаро!  Подписывайте.  Хорошо.
Гастингс, будьте добры, поднимите занавеску. Это сигнал, что мистера Рэднора
необходимо пропустить.
   Еще сильнее побледнев и бормоча что-то  себе  под  нос,  Рэднор  поспешно
выбежал из комнаты. Пуаро кивнул, глядя ему вслед.
   - Трус! Так я и знал.
   - Мне кажется, что вы уж чересчур расчувствовались! - сердито  воскликнул
я. - Вы всегда такой противник  сантиментов,  тут  вдруг  позволяете  бежать
опасному преступнику.
   - Это не сантименты, и не вдруг, - возразил Пуаро. -  Разве  вы  сами  не
видите, mon ami,  что  у  нас  нет  никаких  доказательств  его  виновности?
Представьте: я встаю и заявляю двенадцати флегматичным корнуоллцам,  что  я,
Эркюль Пуаро, точно знаю то-то и то-то... Они  же  поднимут  меня  на  смех!
Единственное, что я мог - запугать его и таким образом  добиться  признания.
Те два бездельника, которых я заметил  на  улице,  пришлись  весьма  кстати.
Опустите занавеску, Гастингс. Не было никакой необходимости поднимать  ее  -
это просто часть мизансцены .
   Ну что ж, мы должны держать свое слово. Я сказал - двадцать четыре часа -
значит, на сутки больше проведет в тюрьме бедный  мистер  Пенгелли,  что  он
вполне заслужил, ибо, как вы помните, обманывал свою жену.  А  я  ревностный
защитник семейных устоев. Двадцать четыре часа, а потом?.. Я  очень  надеюсь
на Скотленд-Ярд. Они его поймают, mon ami, обязательно поймают.



   Агата КРИСТИ
   НАСЛЕДСТВО ЛЕМЕСЮРЬЕ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  tp://www.bestlibrary.ru


   Много загадочных случаев расследовали мы вместе с Пуаро, но, кажется,  ни
один из них не может сравниться с той  чередой  необычных  событий,  которые
долгие годы  привлекали  наше  внимание  и  в  конце  концов  были  блестяще
разгаданы моим другом. Начало этой истории  восходит  к  одному  из  вечеров
военного времени, когда  наше  внимание  впервые  было  привлечено  к  семье
Лемесюрье. Незадолго  до  этого  мы  с  Пуаро  возобновили  прежнюю  дружбу,
завязавшуюся между нами еще в Бельгии.  В  это  время  он  успешно  завершал
расследование какого-то дела по заказу военного министерства, и мы вместе  с
чиновником  из  этого  министерства,  который  то  и  дело  отпускал   Пуаро
комплименты, обедали в Чарлтоне. Вскоре чиновник ушел - у него было  деловое
свидание, - а мы остались не спеша допивать свой кофе.
   Когда мы уже выходили из  зала,  меня  окликнул  чей-то  знакомый  голос.
Обернувшись,  я  узнал  капитана  Винсента  Лемесюрье,  с  которым  когда-то
познакомился во Франции. Рядом с ним был некий господин, сходство которого с
капитаном свидетельствовало об их близком родстве. Это подтвердилось,  когда
он был представлен нам как Хуго Лемесюрье, дядя моего молодого друга.
   Не скажу, что я очень хорошо знал капитана, но впечатление он  производил
человека приятного и весьма романтичного. Ходили слухи, что он принадлежит к
древнему аристократическому  роду,  владевшему  поместьем  в  Нортумберленде
 еще со времен, предшествовавших
Реформации .  Мы  с  Пуаро
никуда не спешили. Поэтому, воспользовавшись приглашением молодого человека,
уселись за столик и с  удовольствием  предались  светской  беседе.  Старшему
Лемесюрье  было  лет  сорок;  легкая  сутулость  выдавала  в  нем   ученого.
Выяснилось, что в  настоящее  время  он  по  заказу  правительства  проводит
какие-то химические исследования.
   Разговор   был   прерван   высоким   молодым   человеком,    стремительно
приблизившимся к нашему столику. Он явно был чем-то взволнован.
   - Какое счастье, что я нашел вас! - воскликнул он.
   - В чем дело, Роджер?
   - Твой отец, Винсент... Неудачное падение... Молодой жеребец... -  Дальше
невозможно было ничего разобрать, так как они с Винсентом, разговаривая, все
дальше удалялись от столика.
   Через несколько минут наши собеседники в спешке покинули нас.
   Несчастный случай произошел с отцом Винсента, когда он  объезжал  молодую
лошадь. Положение его было настолько серьезным, что врачи  сомневались,  что
он  доживет  до  утра.  Полученное  известие  Винсента  ошеломило.  Он   был
смертельно бледен, что несколько меня удивило, поскольку я знал, что  он  не
слишком ладил с отцом.
   - Довольно странный случай, - заметил присоединившийся  к  нам  у  выхода
Роджер Лемесюрье, представленный нам как кузен Винсента.  -  Это,  вероятно,
заинтересует вас, мосье Пуаро. Я наслышан о вас от  Хиггинсона.  (Так  звали
знакомого, того чиновника из военного министерства.