ые слова. Неудивительно, что они затронули какую-то знакомую струну, когда королева...
     Королева.
     Жан-Марк вдруг догадался...
     Он-то ведь подумал, что Жюльетта повторила слова королевы, слышанные ею в прошлом в Версале, но Жюльетта всегда отказывала прошлому и жила только настоящим. Почему же тогда эта фраза так подействовала на нее сейчас?
     Разве что она услышала ее гораздо позднее.
     Или она снова ходила в Тампль к Марии-Антуанетте...
     Жан-Марк осторожно высвободил руку из-под головы Жюльетты и набросил на нее шелковое покрывало. Выбравшись из постели и накинув парчовый халат, он тихонько скользнул к двери, взяв по пути со стола подсвечник.
     Минуту спустя он открыл дверь комнаты Жюльетты. Что он рассчитывал найти? Если она, как он подозревал, ходила в Тампль, то, должно быть, уже отослала испачканный сажей маскарадный наряд вниз. Возможно, он надеялся, что ошибся и вообще ничего не найдет.
     Стол в другом конце комнаты был покрыт полотняной скатертью, на нем лежал веер, стояли флакон и какое-то устройство из дуба. На полу рядом со столом он увидел соломенную корзину с бумажными веерами.
     Жан-Марк медленно прошел через комнату к столу и поставил на него подсвечник.
     Раскрытый белый шелковый веер на столе был очень изысканным. Тонкий шелк отделан по краю изящным кружевом, резные палочки из слоновой кости отполированы до блеска, а на шелке был изображен грациозный Танцующий ветер с глазами, как крошечные миндалевидные изумруды. По спине Жан-Марка побежали мурашки панического страха.
     - Что ты здесь делаешь? - За его спиной в дверях в кружевном капоте стояла растрепанная Жюльетта. - Я не говорила, что ты можешь сюда входить, Жан-Марк. Ты не имеешь права...
     - Что это такое? - Жан-Марк взял со стола шелковый веер и поднял его. - Ради бога, что это ты еще придумала?
     - Ты же знаешь, что это Танцующий ветер. Я сделала его ради собственного удовольствия. И не собираюсь обмахиваться им на публике. Тебе не следовало его трогать. Я не уверена, что клей уже высох. - Она забрала веер у Жан-Марка и осторожно положила на покрытый полотняной скатертью стол. - Он очень хорош, не так ли?
     - Исключительно. - Жан-Марк указал на корзину с веерами, что стояла на полу. - А эти, я полагаю, ты тоже сделала для собственного удовольствия.
     Жюльетта повторила:
     - Тебе не следовало входить сюда.
     Жан-Марк схватил девушку за плечи.
     - Кафе "Дю Ша". Королева. Все это тянется месяцами, так?
     Жюльетта подняла на него глаза.
     - Да, но я очень осторожна. Тебе это абсолютно ничем не грозит, Жан-Марк. Если нас схватят, я никогда...
     - Ты считаешь, я этого не знаю? - Голос Жан-Марка звучал резко. - Господи, ты думаешь, я до сих пор не узнал тебя?
     - Это продлится недолго. Она скоро будет на свободе. Но сейчас ты не должен вмешиваться.
     - Ты виделась с ней сегодня, да?
     Жюльетта кивнула.
     - Она просила меня пообещать ей найти способ спасти ее сына. Ох, Жан-Марк, она такая печальная! Я просто обязана помочь ей.
     - Ради всего святого, да весь Париж знает, что Конвент собирает против нее улики для суда!
     - Франсуа говорит, что план побега почти готов. Он уже подкупил охрану в Тампле, и нам остается только найти способ провезти ее через кордоны в добром здравии.
     - Франсуа!
     - На самом деле он вовсе не человек Дантона. Он руководитель группы, которая пытается спасти королевскую семью. Его настоящее имя - Уильям Даррел.
     - Сюрприз за сюрпризом, - мрачно сказал Жан-Марк. - Во что еще меня посвятят?
     - Ни во что.
     - И когда же состоится побег?
     - Через две недели, двадцать третьего июня. - Жюльетта посмотрела на него. - Тебя это не касается. Сделай вид, что ты никогда не видел этих вееров, Жан-Марк. Занимайся своими делами.
     Жан-Марк невесело рассмеялся.
     - Ты думаешь, я могу сделать вид, что не вижу, как ты участвуешь в заговоре, который может отправить тебя на гильотину? Завтра же вывезу тебя из Парижа.
     - Нет, Жан-Марк, - спокойно произнесла Жюльетта. - До тех пор, пока она не будет в безопасности, - нет. Но, если надо, я попрошу Нана подыскать мне другое жилище. Я знала, что до этого может дойти, если...
     - Нет! Зачем ты это делаешь?
     Жюльетта улыбнулась.
     - Потому что я стала другой. Меня изменило случившееся в Андорре, и, по-моему, ты тоже изменил меня, Жан-Марк. Ребенком я боялась любить, я была уверена, что мое чувство останется без ответа. Но теперь я знаю, что важно не быть любимой, а любить самой. А когда ты любишь человека, ты должен помогать ему. - Глаза девушки сияли от непролитых слез. - Уверяю тебя, я бы очень хотела стать такой, как прежде. Мне тогда было гораздо удобнее. Тебе посчастливилось, что ты умеешь оставаться в стороне.
     - Да? - Голос Жан-Марка звучал устало. Он не чувствовал, что остается в стороне, у него было ощущение одиночества и отчаянного страха за нее. - Я не смогу убедить тебя прекратить этот идиотизм?
     Жюльетта покачала головой.
     - Но мне действительно ничего не грозит, Жан-Марк. Я всего лишь расписываю веера и время от времени передаю сообщения.
     - Всего лишь? - Губы Жан-Марка сжались. - Прекрасно. Когда в следующий раз пойдешь с каким-нибудь заданием от Эчеле, скажи мне, и я пойду с тобой.
     - Нет! - Жюльетта попыталась скрыть отчаянную тревогу в голосе. - Я не хочу тебя впутывать.
     - Тогда ты сама будь очень осторожна, хорошо? - Жан-Марк отпустил плечи Жюльетты. - Не волнуйся, я не собираюсь участвовать в этом заговоре. Моя единственная цель - не дать тебе сложить голову. Я обнаружил, что необыкновенно привязался к ней, как и к прочим восхитительным частям твоего тела. - Он направился к двери. - И, моя дорогая Жюльетта, я впутался во все это в тот день, когда в то первое утро увидел тебя бегущей через лес. Сейчас уже слишком поздно возвращаться и пытаться что-то изменить.
     Попытка освободить королеву потерпела неудачу.
     Жюльетта не могла в это поверить.
     - Но мы же были так уверены, - опечаленно сказала она, когда Нана сообщила ей эту новость вечером в кафе "Дю Ша". - Все же было готово. Что могло произойти?
     - В последнюю минуту сменили охрану, - мрачно отозвалась Нана. - Все до единого охранники, которых мы подкупили, таинственным образом получили вчера задания за пределами Тампля.
     Жюльетта задумалась.
     - Как же могло случиться такое? Что нам теперь делать?
     - Продолжать попытки. Составить новый план. - Нана покачала головой. - Хотя, видит бог, времени осталось мало. По словам Уильяма, идет разговор о том, чтобы перевести королеву из Тампля в Консьержери - главную тюрьму. Если это произойдет, у нас будет мало шансов.
     Жюльетта содрогнулась. Консьержери, мрачная жуткая темница, расположенная на расстоянии брошенного камня от Нотр-Дам, была последним шагом на пути к гильотине.
     - А в Консьержери у вас кто-нибудь есть?
     - Мы там оплачиваем двух охранников, но нам потребуется гораздо больше. Будем искать пути к ее освобождению.

***

     Двадцать девятого июля была сделана вторая попытка освободить королеву из Тампля, но и она провалилась так же, как и первая.
     Третья была запланирована на десятое августа. В два часа ночи третьего августа королеву подняли с постели и перевели в Консьержери.
     Четвертая попытка была сделана, когда королева ожидала суда в Консьержери, на этот раз в сотрудничестве с другой роялистской группой, руководимой бароном де Батцем. Она также оказалась неудачной.
     Четырнадцатого октября 1793 года королева предстала перед обвинителями, и ее судили. Марии-Антуанетте было всего тридцать семь лет, но она уже переживала климакс, и у нее были сильнейшие менструальные спазмы. Но, несмотря на боль, она храбро защищалась от самых оскорбительных обвинений, какие могут быть предъявлены женщине, - начиная с лесбиянства и кончая кровосмешением. Все ее усилия были обречены с самого начала, и шестнадцатого октября королева была приговорена к смертной казни на гильотине.

***

     - Ради всего святого, не ходи!
     Жан-Марк в бессильном гневе смотрел на Жюльетту, спускавшуюся по лестнице. Темно-синее платье висело на ней, как на вешалке, а глаза на похудевшем лице казались огромными. В течение последних трех месяцев Жан-Марк с болью в душе наблюдал, как она быстро худела, а живость, озарявшая ее, постепенно таяла. Сегодня она казалась бледно-восковой и хрупкой, как лилия из Вазаро.
     - Ты не можешь помочь ей, и не имеет смысла больше так мучиться.
     - Все уже почти кончено. - Жюльетта, держась очень прямо, подошла к зеркалу в вестибюле и завязала ленты шляпки под подбородком. - Она должна увидеть меня и знать, что я не забыла о своем обещании. Теперь она не одна. - Жюльетта подняла глаза и встретилась в зеркале с взглядом Жан-Марка. - Но мне помогло бы, если бы ты поехал со мной. Я знаю, что навязываюсь, и пойму, если ты не захочешь...
     - Конечно, я поеду. - Голос Жан-Марка звучал грубо. - Почему бы и нет? Кто-то же должен быть там, чтобы подхватить тебя, когда ты хлопнешься в обморок. Смерть на гильотине - не слишком красивое зрелище.
     - Я знаю, - прошептала Жюльетта. - Это уродливо. А она всегда терпеть не могла уродства. Она хотела, чтобы все было красиво и... - Жюльетта закусила нижнюю губу. - Я должна подойти очень близко к эшафоту. Она должна увидеть меня. Обещаю, что не упаду в обморок.
     Жан-Марк подошел к ней сзади и ласково обхватил руками ее шею.
     - Она увидит тебя. Мы позаботимся, чтобы так и было, - приглушенно сказал он. - Идем.
     В течение долгого пути на площадь Революции Жан-Марк держал Жюльетту за руку. Когда они подъехали к боковой улочке и сошли с экипажа, он решительно повел ее на площадь, протолкался через огромную возбужденную толпу и нашел им место прямо перед гильотиной.
     Жан-Марк снова взял Жюльетту за руку, когда толпа радостно взревела при виде подъезжающей к эшафоту тележки с королевой.
     Мария-Антуанетта была одета в белое платье из пике, белую шляпку, черные чулки и красные прюнелевые туфли на высоком каблуке. Эта нарядная одежда представляла разительный контраст с ее стриженой головой, запавшими щеками и испуганными глазами.
     Жюльетта попыталась проглотить душивший ее комок в горле. Она не должна упасть в обморок.
     Королева должна увидеть ее.
     Надо бороться с дурнотой, бороться с отчаянием. Скоро ей станет лучше. Она ведь пообещала Жан-Марку, что не лишится чувств.
     Королева поднялась по ступенькам. Дойдя до эшафота, она споткнулась и наступила на ногу палачу Сансону.
     - Извините, месье, - запинаясь, произнесла она. - Я нечаянно.
     Жюльетта едва могла видеть сквозь пелену слез. Толпа ревела от восторга, и королева в отчаянии оглядела ее в надежде на помощь, которая не придет.
     Она должна увидеть Жюльетту.
     Девушка развязала ленты шляпки под подбородком и сорвала ее с головы, одновременно шагнув в сторону эшафота.
     Наконец затравленный взгляд Марии-Антуанетты упал на Жюльетту. На мгновение ее искаженное ужасом лицо едва заметно осветилось.
     А потом палач подтолкнул ее к гильотине.
     Спустя минуту Сансон торжествующе поднял голову королевы под одобрительные крики толпы.
     Но Жюльетта этого уже не увидела. Жан-Марк, расталкивая толпу, силой тащил Жюльетту через площадь к боковой улочке, где их ждал экипаж.
     - Я потеряла шляпку, - безжизненным голосом сказала Жюльетта. - Наверное, уронила на землю рядом с эшафотом.
     - Да. - Они вырвались из толпы, Жан-Марк обхватил ее за талию и поспешно бросился к экипажу.
     - Она увидела меня. Ты видел ее лицо? Всего на минутку, но она увидела меня.
     - Да, она знала, что ты там. - Жан-Марк открыл дверцу и подсадил Жюльетту в экипаж. - Домой, - бросил он кучеру и сел рядом с девушкой.
     Он притянул Жюльетту в свои объятия и, когда экипаж покатил по булыжным мостовым прочь от площади Революции, стал баюкать ее. Сердце Жан-Марка разрывалось от жалости к девушке.
     - Я не потеряла сознания. Я же пообещала тебе, что не...
     И Жюльетта упала на его руки в глубоком обмороке.

***

     Проснувшись, Жюльетта обнаружила, что лежит в постели Жан-Марка. Она была раздета, если не считать белого атласного капота. Жан-Марк лежал рядом с ней обнаженный, держа ее в объятиях с той же силой и нежностью, с какой обнимал в экипаже. Бархатные шторы на окнах были задернуты, а в подсвечнике на другом конце комнаты горели длинные белые свечи.
     - Мне очень жаль, - прошептала Жюльетта. - Я не сдержала слова. Я не хотела причинять тебе столько хлопот.
     - Лежи спокойно. - Слова Жан-Марка прозвучали грубо, но ласковый поцелуй в висок выдавал, что грубость эта - напускная.
     - Это когда-нибудь кончится? - горько спросила Жюльетта. - Столько крови... - Она с минуту помолчала. - Они радовались, глядя, как ее казнят. Ты слышал, как они орали?
     Жан-Марк не ответил.
     - С чего им так веселиться? Неужели они не поняли? Она не была блистательной женщиной, как мадам де Сталь, она была совсем обыкновенной. Она совершала ошибки, но никогда не была по-настоящему жестокой.
     Жан-Марк протянул руку и взял с прикроватного столика бокал.
     - Фруктовый сок. Ты целый день ничего не ела. Выпей.
     Жюльетта послушно проглотила терпкий напиток, и Жан-Марк поставил бокал назад. Затем притянул девушку ближе, прижав ее щеку к впадинке между обнаженным плечом и шеей.
     - Я так устала, Жан-Марк.
     - Я знаю. - Он запустил пальцы в кудри Жюльетты. - Отдыхай.
     - Я хочу увидеть Катрин. Я бы хотела поехать в Вазаро и повидать ее. Как ты думаешь, можно мне это сделать?
     - Да, я все устрою утром.
     - Катрин... Франсуа любит ее.
     - Правда?
     - Да, любит, Жан-Марк. Каждый раз, когда он упоминал ее имя, я видела... Я знала, что тут что-то не так. Пришлось вытянуть из него признание.
     - Удивляюсь, что тебе это удалось.
     - Я просто все время приставала к нему.
     - А вот теперь это меня не удивляет.
     - Дофин. Я должна помочь Людовику-Карлу. Я обещала ей...
     - У тебя есть время. Сначала поезжай в Вазаро и отдохни.
     - Мне так хочется спать... Как странно! Я ведь только что проснулась. - Жюльетта усилием воли подняла веки. - Сок. Ты туда что-то подлил?
     - Да.
     - Как Франсуа в Вазаро.
     - Ровно столько, чтобы ты хорошо выспалась.
     - Без сновидений?
     Жан-Марк поцеловал ее в лоб.
     - Без сновидений.

***

     Час спустя Жан-Марк вошел в гостиную.
     - Извините, что заставил вас ждать. Но я очень благодарен вам, что вы пришли.
     Франсуа не встал со стула и не поднял глаз от своего бокала с вином.
     - Я не скучал. Робер все время снабжал меня запасами из вашего великолепного подвала.
     - Жюльетта настояла, и мы были на площади Революции. Вы ведь не пошли туда?
     Франсуа сделал еще глоток.
     - Мое дело - вытаскивать их из тюрьмы, а не смотреть, как они умирают, когда у меня ничего не получается. Я решил вместо этого напиться. К несчастью, у меня на редкость крепкая голова. Однако в конце концов со мной это произойдет.
     - Какого дьявола у вас ничего не вышло? У вас были деньги, время...
     - И Месье, который работал против меня.
     - Месье?
     - Добрый граф Прованский, брат короля. Это он организовал группу два года назад. Все шло хорошо до тех пор, пока мы освобождали дворян. Что такое король без двора? - Франсуа поднес бокал к губам. - И только когда настало время срочно освобождать королевскую семью, он обнаружил, что у него нет средств. Похоже, добрый Месье возжелал стать королем Франции... У него явно есть соглядатаи и в нашей группе, и в Конвенте. Каждый раз он срывал наши попытки. О, не в открытую, конечно. Он не раскрыл моего имени и не принес в жертву ни одного из нас.
     - И вы не знаете, кто шпион в вашей группе?
     - У меня есть прекрасная идея на этот счет. И я составил план, чтобы убедиться в этом.
     - Граф хочет, чтобы мальчик тоже умер?
     - Конечно, тот ему мешает. Людовик-Карл теперь король Франции. Но я обязательно вытащу его из Тампля. Я вытащу его. Но сделать это я должен один.
     Жан-Марк улыбнулся.
     - Неужели вы думаете, что Жюльетта позволит вам попытаться спасти его без ее помощи? А это ставит меня в такое положение, что я неизбежно должен буду либо остановить ее, либо позаботиться о том, чтобы вы достигли вашей общей цели как можно скорее.
     Франсуа медленно поднял голову.
     - И что же вы выбираете?
     - Я не собираюсь еще раз стоять и смотреть, как она страдает. Завтра я отправляю Жюльетту в Вазаро. Есть у нас возможность вызволить мальчика до ее возвращения?
     - Сразу ничего не делается. Конвент считает, что смерть королевы заставит роялистов зашевелиться и сделать более энергичную попытку спасти ребенка. Поэтому они усилили охрану в Тампле.
     - Как долго нам придется ждать?
     - Возможно, месяц-другой. - Франсуа встал и покачнулся. - Я чувствую... Похоже, мне в конце концов все же удалось напиться.
     Жан-Марк обхватил Франсуа за плечи.
     - Проклятие, сегодня я, по-моему, только тем и занимаюсь, что служу подпоркой. - Он вздохнул, смиряясь со своей участью. - Лучше вам переночевать здесь. Я отведу вас наверх и уложу в кровать.
     - Как вы добры! - Тон Франсуа был безупречно вежливым, несмотря на то, что у него подкашивались ноги. - Даже слишком добры.
     - Согласен, - сухо отозвался Жан-Марк. - А мне вот кажется, что я жил гораздо лучше, когда не был столь добрым.
     - Она увидит Катрин... Катрин...

***

     Когда Жюльетта приехала в Вазаро, герань была в полном цвету, обагряя поля пламенем и наполняя пьянящим ароматом.
     Катрин ждала на ступеньках парадного крыльца и бросилась к Жюльетте, как только та вышла из экипажа. Потом отстранила подругу на расстояние вытянутой руки и вгляделась в ее лицо. В тот день, когда Жюльетта выехала из Парижа, Жан-Марк послал в Вазаро письмо с нарочным, предупредив Катрин о состоянии ее любимой подруги. И действительно, Жюльетта выглядела совершенно изможденной, лишенной присущей ей энергии и живости. Но было и еще кое-что. И более существенное. Когда Жюльетта покидала Вазаро, в ней еще жил тот нетерпеливый порывистый ребенок, с которым Катрин росла в аббатстве. Теперь же в подруге, которую она обнимала, Катрин лишь улавливала еле ощутимый намек на того ребенка. Ее охватило мгновенное острое сожаление. Они обе менялись, но не вместе, как она когда-то надеялась.
     - Это ужасно - то, что они сделали с ее величеством.
     - Ужасные события происходят повсюду. - Жюльетта обняла Катрин за талию. - Но здесь, может быть, и нет. Мне надо почувствовать, что в мире еще есть такие места, как это.
     Катрин улыбнулась и сняла с Жюльетты шляпу, любовно взъерошив темные кудри подруги.
     - Ты должна переодеться и прямо сейчас пойти со мной в поле. И в следующие два дня ты будешь заниматься только тем, что работать с Мишелем и со мной.
     Жюльетта лукаво посмотрела на подругу.
     - Я должна отрабатывать свое содержание?
     Катрин кивнула.
     - Конечно, в Вазаро ведь все работают. - Она безмятежно улыбнулась. - Ты должна пособирать цветы, Жюльетта.

22.

     - Ты не только ничего не добился, но и превратился в чудовище, - холодно объявила Анна Дюпре. - Как ты можешь рассчитывать, что господа в Конвенте примут тебя?
     - Я ничего не мог поделать, - заскулил Дюпре. - Мне пришлось спрятаться от полиции, я чуть не умер. К тому времени, когда я уже был в достаточной безопасности, чтобы пойти к хирургу, кости срослись не правильно.
     - Лучше бы ты умер, чем являться ко мне в таком виде. Какая мне от тебя польза? Ты что, рассчитываешь, что я стану помогать тебе, когда это твой долг - заботиться обо мне?
     - Нет, - поспешно сказал Дюпре. - Все будет так, как вы пожелаете. Я еще сумею достать для вас Танцующий ветер. Я знаю, у кого он.
     - У Жан-Марка Андреаса, - ядовито произнесла Анна Дюпре. - И как же ты намереваешься отобрать его? Пока ты отсутствовал, ревностная жирондистка Корде убила Марат