уться к тому, кто вызывал у нее симпатию. Она не стала убирать руку.
     - Ты приехал сюда, увидел вдову на последних месяцах беременности. И она показалась тебе беззащитной и уязвимой. Ты вспомнил те времена, когда опекал своего брата, и тебе захотелось сделать что-нибудь, чтобы облегчить жизнь его вдове. - Она посмотрела ему в глаза. - Может, еще и по той причине, что не смог приехать на похороны, чтобы выполнить свой последний долг.
     - В какой-то степени и то и другое, - согласился Джон, не поднимая глаз от ее ладони, сжимавшей его руку.
     - На самом деле все не так уж страшно. И я убедилась, что Марк был прав. Ты не так суров, как кажешься. - Она чуть крепче сжала его руку. - Но и я не такая беспомощная или беззащитная, какой могла показаться. У меня есть друзья. И у меня есть мой ребенок. Мне хорошо.
     - Друзья, которые живут в двух милях отсюда. И ребенок, который еще не появился. Звучит не очень убедительно. Позволь мне взять заботу о вас в свои руки.
     Она машинально посмотрела на руку, которую сжимала. Сильная и крепкая рука. Такая никогда не дрогнет. Элизабет сжала ее в последний раз и отпустила.
     - Это не по мне. В моих правилах самой заботиться о себе. Каждый должен сам прожить свою жизнь. - Она чуть-чуть поморщилась. - Не понимаю, почему ты должен, не успев пересечь границу, взваливать на себя заботу о беременной женщине. Тебе захочется вкусить все прелести нормальной жизни, коль скоро ты вернулся в Штаты.
     - Ошибаешься. Мне сейчас хочется одного: заботиться о тебе.
     - Не будем больше возвращаться к этому. Забудем.
     - Как об этом можно забыть? - И когда он вскинул на нее свои темные глаза, блеск их поразил Элизабет. - Ты не совсем понимаешь, о чем я говорю. Меня не грызет чувство вины, и вовсе не родственные узы толкают опекать тебя. К сожалению, это суровая необходимость. Тебе грозит опасность, черт побери! Ты понимаешь это, Элизабет?!
     - Опасность? - Она недоверчиво посмотрела на него. - Но почему? Какая? С чего?
     - Кажется, я испугал тебя? - В голосе Джона прозвучало сожаление. - Я не собирался говорить так прямо и так резко. Но так получилось...
     - Не такая уж я слабонервная, - сухо заметила Элизабет. - Хотя ты и удивил меня. - "И напугал", - вынуждена была она признаться самой себе. Его тон не оставлял сомнений в том, что он говорил серьезно. - А почему...
     - Мне довольно трудно сейчас все объяснить. Марк имел отношение к одной группировке, деятельность которой расследует правительство. И кое-кто может решить, что ты тоже посвящена во многое.
     Словно морская волна накрыла ее с головой - Элизабет едва перевела дыхание.
     - Марк занимался недостойными делами? Это что - подрывная деятельность? Чистое безумие. Он не мог быть связанным с такого рода людьми.
     - Это организация, которая не занималась подрывной деятельностью. И никакой угрозы для безопасности страны не представляла. - Джон помолчал. - Но за ними начали вести наблюдение. Агентство национальной безопасности не теряет времени даром, они зачастую действуют слишком скоропалительно. Чересчур решительно.
     - Ты хочешь сказать, что агентство... могло подстроить смерть Марка?
     - Нет, - быстро возразил Джон. - Похоже, смерть Марка - это действительно несчастный случай.
     - Ничего не могу понять, - Элизабет потрясла головой, словно пыталась привести мысли в порядок. - Марк вообще не интересовался политикой. Он профессор английского языка. Это какой-то бред. Полная бессмыслица.
     - Ты веришь мне? - негромко спросил Джон.
     И Элизабет вдруг отчетливо поняла, что она верит ему. И это было еще более непостижимо, чем то, о чем он ей рассказал.
     - Ты уверен, что это так? - прошептала она.
     - Да.
     Какое-то время она молчала, пытаясь выудить какие-то доказательства и подтверждения услышанному из полного хаоса, воцарившегося в ее голове.
     - Допустим, что так оно и есть. Но это не означает, что мне тоже грозит опасность. Мне не составит труда объяснить, что я понятия не имела о политических-увлечениях Марка.
     Джон покачал головой:
     - Бардо - своего рода фанатик. Он слишком долго выжидал. Теперь он не остановится ни перед чем.
     - Бардо?
     - Карл Бардо. Человек из Агентства национальной безопасности.
     - Ты так хорошо обо всем осведомлен? - Элизабет подозрительно посмотрела на него. - Вероятно, ты входишь в ту же самую организацию, что и Марк? Я не ошиблась?
     - Да.
     Она не сомневалась в ответе.
     - Боже, я боялась, что ты ответишь с именно так.
     - Почему боялась? - нахмурился Джон. - Я же сказал, что она не представляет никакой угрозы. И тем более для тебя. Все, что тебе надо сделать, - это поехать со мной. Об остальном я позабочусь сам.
     - Но я не могу. Это мой дом. И... я почти ничего не знаю о тебе. - Она быстрым движением откинула со лба упавшую прядь своих каштановых волос. - Ты так внезапно появился и требуешь бросить все, что мне дорого, только потому...
     - Марк просил тебя доверять мне, ты же сама говорила об этом...
     - Но речь не шла о ребенке, - теперь в голосе Элизабет прозвучала решительность.
     Едва заметная улыбка коснулась его губ:
     - То есть ты хочешь сказать, что, не будь ребенка, ты бы доверилась мне?
     - Думаю, что да. - Она встревожено посмотрела на него. - То есть... Я не знаю. Наверное, все, что ты говоришь, - правда! Но все так странно. Если за мной нет никакой вины, почему я в опасности? Ведь я, слава Богу, нахожусь в Америке, а не где-нибудь в бесправной стране...
     - Ты не хочешь ехать со мной?
     Элизабет покачала головой.
     - Каждый может ошибаться. И ты тоже. Я смогу объяснить, что ни о чем не имела понятия, и все обойдется.
     - Не думаю, что у тебя будет возможность объясниться. Но и это мало что изменит. - Джон поставил чашку на стол и отодвинул стул в сторону. - Ты устала и проголодалась. Я хочу, чтобы ты поела и немного пришла в себя.
     - Ты хочешь уехать? - Элизабет не могла понять, отчего ее вдруг охватил такой страх.
     - Я сказал то, что хотел сказать.
     Джон поднялся и накинул куртку. - Но сначала дай мне обещание.
     - Какое?
     - Я прошу тебя не поддаваться на уговоры Бардо и не выходить из дома, несмотря ни на какие посулы. Не садись к нему в машину и не соглашайся пройтись с ним.
     Холодная дрожь прошла по спине Элизабет, но она все же попыталась улыбнуться.
     - Это совсем нетрудно: я вряд ли вообще увижу этого человека.
     - Ты обещаешь мне?
     - Обещаю, - прошептала Элизабет.
     - Сейчас ты похожа на маленькую перепуганную девочку, - негромко сказал Джон. - Не волнуйся. Ты, честно говоря, усложняешь мне задачу, но я обещаю, что с тобой ничего плохого не случится. Именно потому я здесь.
     Она поднялась, снова чувствуя прилив непонятного облегчения и покоя.
     - Ты остановился в Олбани? Джон покачал головой. - Я буду здесь, поблизости, - он застегнул куртку. - Мне надо подумать, как быть. Не провожай меня. На улице довольно холодно. По метеосводке завтра к вечеру ожидается снегопад. Что весьма интересно.
     Снег? Интересно? Какой странный оборот.
     - Наверное, тебе не приходилось бывать в северных штатах, иначе ты не стал бы говорить о том, что снегопад в ноябре представляет интерес. - Лицо ее погрустнело. - А мне не хочется, чтобы снег выпадал. Я так люблю лето. С апреля по сентябрь большую часть времени я провожу вне дома. -Она поморщилась. - Наверное, ты и сам все знаешь. Я с ног до головы покрываюсь веснушками.
     - Да, знаю. - Он отвернулся, - Пока, Бет. До скорой встречи.
     - Бет? - Она удивленно вскинула брови. - Никто не называл меня Бет.
     - Даже Марк?
     - Даже он.
     Странное чувство удовлетворения промелькнуло на лице Джона.
     - Тогда тем более: пока, Бет.
     Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел из кухни. Секунду спустя она услышала, как хлопнула входная дверь.
     Какое-то время Элизабет стояла неподвижно, и в голове ее проносились самые нелепые и невероятные мысли. Джон Сэндел пробыл здесь меньше часа, но оставил ее в полном смятении. Сердце колотилось, а лицо горело, словно она только что вышла из финской бани. Страх? Страх. И еще что-то, чего она пока не могла выразить словами. И все же нашлось то, что помогло ей забыть о страхе - Эндрю осторожно, но ощутимо пнул ее ножкой в живот. Она приложила ладони к этому месту.
     - Все в порядке. Я поняла намек. Мне следует думать только о хорошем и вообще пора поесть. Так ведь, малыш?
     Надеяться на то, что удастся думать только о хорошем, Элизабет не могла. Но вот подкрепиться чашкой бульона - это было в ее силах. Взгляд ее невольно скользнул к окну, за которым слышался непрерывный шум падающей воды. В сгустившихся сумерках Элизабет уже не могла видеть реку. И рощу, что раскинулась внизу, неподалеку от дома.
     - Дай мне одеяло, чтобы я мог уложить его.
     Негромко вскрикнув от неожиданности, Элизабет повернулась. В дверях кухни стоял Джон, держа на руках что-то коричневое и... окровавленное.
     - Сэм? - Она не могла договорить фразу. - Нет, только не это..
     - Рана не смертельная, - ответил Джон. - Завтра его надо будет отвезти к ветеринару. После того, как рану обработают, с ним все будет в порядке. Подложи одеяло, - напомнил Джон.
     - Что? Ах да, - пробормотала она растерянно, не отрывая взгляда от собаки. - Сейчас. Одну минуту. - Элизабет бросилась к шкафу, выхватила первое же попавшееся ей под руки легкое одеяло и вернулась на кухню. Свернув одеяло вдвое, она положила его на пол возле камина. - Ты считаешь, что рана не опасная? - переспросила она потерянным голосом. - Здесь есть ветеринар, я могла бы...
     - Все обойдется. - Джон, встав на колени, осторожно уложил дога на мягкую подстилку. Его большие сильные руки удивительно заботливо и нежно поправили бессильно раскинутые лапы Сэма. - Ничего, малыш. Теперь ты дома.
     Элизабет почувствовала, как горячие слезы навернулись ей на глаза:
     - А что с ним случилось?
     Джон показал на рваную полосу, что шла от лапы к спине:
     - Пуля. Она только оцарапала его. Наверное, в ближайшее время он вряд ли сможет гоняться за кроликами.
     Элизабет почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
     - Неужели кто-то из охотников? - она облизнула пересохшие губы. - Наверное, издалека приняли его за какого-нибудь зверя...
     - Возможно. - Погладив собаку еще раз, Джон поднялся. - Хочешь, чтобы я остался, или управишься сама?
     - Я сама справлюсь. А где ты нашел его? На дороге?
     - В роще.
     Она повернулась, удивленно глядя на него:
     - А что ты там делал?
     - Искал твоего любимца, поскольку ты, как только немного пришла бы в себя, немедленно отправилась на его поиски. Мне не хотелось, чтобы ты одна бродила в темноте. - Джон твердо встретил ее взгляд. - Я не ошибся?
     - Нет, - прошептала Элизабет. - Спасибо.
     Его улыбка оказалась неожиданно мягкой.
     - Сэм - мужественный пес. Мне он очень понравился, Бет. - И он снова повернулся к выходу. - Скажи ему пару ласковых слов.
     - Непременно.
     Как только дверь снова захлопнулась, Элизабет опустилась на колени рядом с собакой и принялась промывать рану. Джон был прав: рана оказалась неглубокой. Дог терпеливо переносил боль и только один раз тяжело вздохнул, когда она уже закончила смазывать рану противовоспалительной мазью.
     - Ты молодчина! - пробормотала она. - Хорошо, что вы понравились друг другу. Джон выдержал главную проверку в нашем доме. Единственное, что меня смущает... - это таинственность, которую он на себя напускает. Но поживем, увидим.

***

     Ночь была ясной и холодной. И при каждом выдохе изо рта Джона вырывалось облако пара. Открыв дверь пикапа, он сел в машину. Несколько секунд он смотрел на свет, что пробивался из окон дома. Элизабет сидела у огня. Ее образ представился ему с такой отчетливостью и пронзил его так глубоко, что он не сразу мог понять, что произошло. С трудом ему удалось отвести взгляд от дома и обратиться к телефону, что располагался на приборной доске.
     Гунер Нильсен снял трубку после второго сигнала:
     - Да?
     - Я поговорил с ней.
     - И что она ответила?
     - Отказалась уезжать из дома.
     - Как ты и думал. Ты ведь был уверен, что ее не удастся уговорить. Ее доверие не так легко завоевать.
     - И все же я был обязан попробовать, - в голосе его проскользнула усталость. - Она беременна, поэтому я старался смягчить все острые углы. Но мне хотелось, чтобы она поняла самое главное.
     - Понимаю, Джон.
     - А что за место ты нашел?
     - Дом вполне комфортабельный, и место именно такое, какое ты хотел.
     - Ты замел все следы?
     В голосе Нильсена послышалась усмешка:
     - Не просто скрыл, но похоронил. Если даже агентство и начнет копать, то выяснится, что домик снял один промышленный магнат с Уолл-стрит для своей любовницы. Ты уже знаешь о том, что завтра выпадет снег? Приняв это к сведению, я отправился в спортивный магазин и купил лыжи.
     - Чудесно, - с легкой иронией отозвался Джон. - Единственное, чего нам не хватает, так это того, чтобы ты сломал ногу на каком-нибудь спуске.
     - Они мало чем отличаются от водных лыж, - запротестовал Гунер. - И я буду очень осторожен. - Он немного помолчал. - Элизабет оказалась именно такой, как ты ее и представлял?
     Джон мысленно провернул этот вопрос и ясно увидел Элизабет такой, какой оставил ее. Она стояла на кухне. Ее фигура казалась тонковатой для женщины, которая носит ребенка. Ее густые светло-каштановые волосы, освещенные горящим в камине огнем, отливали золотистым цветом. Рукава просторной голубой блузы, закатанные до локтя, открывали красивые сильные руки. Она не считала себя хорошенькой, и россыпь золотистых веснушек на ее лице тоже не считалась признаком особенной красоты.
     Веснушки - это прикосновение солнца, которое она так любила. Она относилась к тому типу женщин, которым необходимо было прикосновение. Ей необходимо было оставить знак своей привязанности, пусть даже мимолетный, чтобы потом было о чем вспомнить... и улыбнуться. Господи, до чего его поразила улыбка Бет. Он вдруг поймал себя на том, что смотрел на Элизабет, как зазевавшийся мальчишка. Вот и сейчас он никак не мог себя заставить не думать о ней, не вспоминать ее слова, ее улыбку, ее жесты. Господи, да это какое-то наваждение! Ему пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать это видение и подавить в себе мгновенное желание выйти и прикоснуться рукой к ее улыбающимся губам.
     Наверное, Марк любил касаться ее губ. И Джон вдруг почувствовал странный прилив ревности при мысли об этом. Марк гладил ее груди, перебирал волосы. Погружался в ее тело... Джон глубоко вздохнул, отгоняя от Себя эти мысли. Ему не следовало думать о Марке и Элизабет. Надо забыть об этом. Ему надо держать свои собственные чувства под контролем. Марк - частица ее прошлого. А сейчас она принадлежит ему. Она еще не знает об этом. Но вскоре узнает. Все нежное тепло, что исходит от нее, и мягкий юмор - все это будет принадлежать ему.
     - Джон?
     Ему не без труда удалось ослабить силу рук, сжимавших телефонную трубку. Собравшись с мыслями, он ответил на вопрос Гунера:
     - И даже более того. Она особенная женщина, Гунер.
     - Хорошо, - удовлетворение прозвучало в голосе его собеседника. - Счастлив за тебя. И когда ты привезешь ее сюда?
     - Надеюсь, к завтрашней ночи буду на месте. Бардо выказывает все признаки нетерпения. Мне кажется, он собирается появиться внезапно, чтобы застать ее врасплох и заставить ответить на интересующие его вопросы. И если эта скотина обставит все в свойственном ему стиле, то он вынудит ее поехать с нами.
     - А что, если ты ошибаешься? И он сможет уговорить ее пойти с ним на ферму?
     - Не думаю, что у нас есть основания для беспокойства. Шеф Бардо уже высказал сомнения в целесообразности его действий и поставил под сомнение его подозрения. Теперь Бардо непременно захочет доказать, на что он способен. - В голосе Джона появились резкие нотки. - А если так, то считай, что мы имеем право забыть обо всех этих ненасильственных методах. Я не позволю Бардо даже прикоснуться к ней своими грязными лапами.
     - Они сами вынуждают идти до конца. Ни один из нас и слова не скажет, если ты решишь изменить тактику.
     - Я тоже начинаю терять терпение. Ставка слишком высока. - Взгляд Джона снова обратился к окнам дома. - Я дам тебе знать, если мы решимся запуститься на всю катушку.
     - Иди сразу ва-банк. Мне не по душе эти игры в кошки-мышки так же, как и тебе.
     - Ты так говоришь, словно нам это приходится делать впервые, - сухо заметил Джон. - Что-то я не помню такого случая, чтобы ты выбирал спокойную, размеренную жизнь.
     - Она хороша только в прошлом, - медленно произнес Гунер. - И если память мне не изменяет, это именно ты спас мою замечательную голову от солдат Саид-Абубы, которым вздумалось отделить ее от моего не менее великолепного тела. - Он помолчал. - Будь осторожнее, Джон. И если собираешься переходить в наступление, не оставляй следов.
     Джон не нуждался в предостережениях Гунера. Он никогда и никому не давал еще шанса сесть себе на хвост:
     - Спасибо за советы, Гунер. Я не новичок и не дурак. Увидимся завтра. - Он положил трубку, завел мотор и выехал на дорогу.
     Он отъехал совсем немного, прежде чем свернул в рощу, откуда мог видеть, что происходит в доме и возле него. Мотор пришлось заглушить и потушить огни. Джон откинулся на спинку сиденья. Ночь предстоит морозная. Холоднее, чем предыдущая, которую он провел на этом же месте, охраняя Элизабет и ее малыша. Подняв воротник куртки, он попытался сосредоточиться, чтобы не думать о холоде. Даже в машине при каждом выдохе перед ним появлялось облако пара.
     Надо было обдумать следующий ход, если он ошибся насчет того, что задумал Бардо. Хорошо, что ему есть о чем подумать в эту бесконечно долгую ночь. Образ Элизабет, сидевшей у огня, помогал ему отвлечься от холода. Только один Господь Бог мог знать, насколько ему необходимо было отвлечься.

3.

     - Миссис Рэмзи, меня зовут Карл Бардо. Я из Агентства национальной безопасности. Мне надо поговорить с вами. - Крупный мужчина, стоявший на ступеньках дома, раскрыл удостоверение, которое он держал в вытянутой руке. - Можно мне войти?
     Бардо! Едва уловимая волна страха прошла сквозь нее. Элизабет заявила Джону, что он ошибается и ей вряд ли придется столкнуться с этим человеком. И вот он уже здесь. А раз он здесь, чего ей бояться его? - успокаивала себя Элизабет.
     - Входите, пожалуйста, мистер Бар-до, - отступив в сторону, Элизабет пропустила гостя в дом и провела в гостиную. - Я сейчас приготовлю кофе. Вы не откажетесь от чашечки?
     Он покачал головой:
     - Я зашел к вам по делу. И мне надо задать вам несколько вопросов. - Он смотрел на нее с холодной неприязнью. - И в зависимости от ваших ответов мне придется решить, брать ли вас под стражу или нет.
     - Арестовать меня? - Нет, он не мог говорить об этом серьезно. - Это полный абсурд. Я не совершила ничего противозаконного.
     - Пока еще нет. Я сказал, что должен взять вас под стражу, а не арестовать. Иногда необходимо взять источник заражения под контроль, пока он еще не угрожает национальной безопасности.
     "Сцена начинает напоминать какой-то глупый детективный фильм", - подумала про себя Элизабет. И Бардо с его тяжелым подбородком, поредевшими седыми волосами и бледными голубыми глазами более всего подходила роль злодея.
     - Не понимаю, о чем вы говорите. - Она спокойно встретила его взгляд. - Но я знаю права гражданина Соединенных Штатов. И вы не имеете права даже дотронуться до меня без разрешения. На то и существует закон, мистер Бардо.
     - Вы понятия не имеете о реальной действительности, - его губы презрительно скривились. - Это достаточно уединенное место. И все эти антикварные штучки восемнадцатого века стоят немало денег.
     - Это мой дом. И меня никогда не интересовало, сколько стоит та или иная вещь, которая стоит здесь.
     - Я понимаю. Вам никогда