о самообладанию можно было только позавидовать. И оно не поколебалось ни на секунду даже в те минуты, когда, Дани чувствовала это, он дрожал от желания.
     И эта его непреклонность тревожила Дани больше всего. Она была беззащитна против нее, потому что она сама никогда бы не смогла проявить твердость по отношению к Энтони. Она таяла как воск при первом же проявлении чувств, которые демонстрировал Энтони.
     Ночью он говорил слова, рожденные страстью, но знает ли Энтони на самом деле, что такое любовь? Как ей разобраться в этом, ведь загадка, которой был Энтони Малик, слишком сложна для нее. Но она понимала, что очень опасно признаться ему в своей любви, которую Дани скрывала годами, надеясь, что наступит время, когда она сможет рассчитывать на равную открытость. Она не могла рискнуть и раскрыться без остатка, бросить свое сердце на жертвенный алтарь любви, потому что вполне могло оказаться, что в запасе Энтони нет такого чувства, как настоящая любовь. Нет, она сама должна пытаться построить свою личную жизнь, не открывая ему душу, как она сделала это прошлой ночью.
     Дани почувствовала жар, окутавший ее, тело словно сковало напряжением - она словно пережила снова все ощущения прошлой ночи. Дани проснулась глубокой ночью, чувствуя, что Энтони гладит ее тело, исследуя все потаенные места.
     Потом он начал ритмично поглаживать ее грудь, и эта спокойная ласка вызвала новые обжигающие ощущения внутри ее. У Дани перехватило дыхание. Она чувствовала спиной сильное тело Энтони, слышала его тяжелое дыхание.
     - Энтони, - тихим шепотом произнесла Дани его имя. От возбуждения она едва могла говорить.
     - О Господи, прости, дорогая. - Его голос был хриплым и одновременно тягучим, и она почувствовала тепло его дыхания на своей коже. - Я не хотел разбудить тебя. - Его губы были так близко, его волосы щекотали ее шею. - Ты такая мягкая, теплая. Я не должен был касаться тебя. Спи, моя девочка.
     - Все в порядке, - проговорила она едва слышно, прижимаясь к нему как можно ближе на волне охватившего ее желания. Почему он просит прощения? - удивилась она. Разве он не знает, чего хочет она сама?
     - Мне нравится, когда ты ласкаешь меня. - Ей всегда было трудно откровенно разговаривать с Энтони, но в темноте этой странной и нежной ночи раскрыть даже самые интимные секреты почему-то было совсем несложно. - Я хочу, чтобы ты касался меня.
     Она затаила дыхание, ожидая, что он ответит.
     - Я знаю, что тебе это приятно. - Его голос вдруг стал чужим. Но я дал себе слово, поэтому ты будешь спать этой ночью, и я не заставлю тебя испытывать ту же бездну чувств, которая поглотила меня. Я просто буду рядом с тобой, потому что уйти от тебя сейчас выше моих сил.
     - Ты совсем не спал? Энтони усмехнулся с горечью.
     - Вряд ли можно заснуть, когда будто горишь заживо. - Он сжал ее груди с неожиданной силой. - А сейчас и ты страдаешь. Я чувствовал твою боль перед тем, как ты заснула. И не хотел еще раз вызвать ее в тебе. Поверь мне, Дани.
     - Я верю тебе, - сказала она. В его голосе была такая отчаянная искренность, что она делала невозможными любые сомнения. - Просто люби меня, Энтони, и все будет хорошо.
     - Ты ошибаешься. Это лишь все усложнит, - сказал со вздохом Энтони. - Ты думаешь, я бы не овладел тобою прямо сейчас, если бы не был уверен в этом? - Его вздох был больше похож на вскрик. - Но ты не виновата в моих мучениях. По крайней мере, ты не должна расплачиваться за это. - Его пальцы дразняще обводили ее соски, рождая вожделение, сметающее все мыслимые запреты, которыми она пыталась поддержать жалкие крохи самообладания. - И я сделаю все... что в моих силах... чтобы тебе не было плохо... - Его щека прижалась к ее волосам, а язык коснулся ее маленького уха. - Ты такая нежная. Мне нравится твой вкус. - Его пальцы касались ее тела так легко, что ей казалось, что это лепестки роз падают на нее с небесной высоты. Они медленно двигались от груди к бедрам, соскальзывали вниз по ее плоскому животу к заветной ложбинке, задерживаясь там, не в силах отступить. - Я чувствую твое тело и наслаждаюсь им. Тебе будет хорошо, Дани. Только расслабься и позволь мне сделать все, что надо. - Затем руки Энтони чуть раздвинули ее ноги. Энтони сделал это так уверенно и одновременно нежно, что она сама устремилась ему навстречу. Тело ее выгнулось в страстном желании.
     - Энтони!
     - Я же сказал, что тебе понравится... - Его язык внезапно коснулся ее уха, лаская его жарко и томительно-медленно и вызвав новую вспышку пламени. Голос Энтони дрожал от желания. - Ты даже не представляешь, насколько меня возбуждает то, что я могу доставить тебе удовольствие.
     Энтони, едва сдерживая трепет желания, легкими движениями касался Дани все более страстно, и хриплый крик вырвался из ее горла:
     - Энтони, я не могу выносить это! Я сейчас умру!
     - Тише, милая, все хорошо. - Его зубы покусывали мочку ее уха, почти причиняя ей боль, но это лишь увеличивало возбуждение. - Только расслабься, Дани. Я здесь и никому не дам тебя в обиду. - Ласки Энтони становились все более настойчивыми. Дани застонала от боли и сжалась. - Что с тобой? Расслабься, любовь моя.
     Облегчение пришло вместе со сверкающим взрывом ощущений, затмивших на миг весь мир и ни на что не похожих. Даже когда ее тело перестали сотрясать спазмы, она все еще не могла осознать себя в реальном мире, чувствуя только безумную слабость. Дани глубоко вздохнула и сама была поражена, когда вздох перешел в рыдания. Слезы покатились по ее щекам, и она не могла остановить их.
     Дани услышала тихое восклицание Энтони, и он быстро повернул ее к себе. Она спрятала лицо в треугольнике густых волос на его груди. Энтони осторожно поцеловал ее в макушку и осторожно обнял ее, словно она была хрупкой игрушкой.
     - Не плачь, - сказал он глухим от волнения голосом. - Пожалуйста, не плачь. Твои слезы рвут мою душу. Я не причинил тебе боли? Я старался быть осторожным, только хотел помочь тебе, любимая.
     - Да, ты сделал все как надо. - Дани всхлипнула и через секунду улыбнулась. - Все хорошо. Сама не знаю, откуда эти слезы. Это так глупо!
     - Нет, не глупо. - Его голос смягчился от нежности. - Наверное, я в чем-то виноват. Я обрушил на тебя все сразу. - Энтони крепко обнял ее. - Знаешь, я так боялся причинить тебе боль - я ведь ничего не знаю о девственницах!
     Его слова вызвали в ней острую ревность. "С какой стати он должен предугадывать идиотские реакции наивных девиц, - сказала она себе. - Женщины, которых он выбирал, наверное, всегда были мудрыми и опытными. Как Луиза".
     - Не беспокойся, все было хорошо, ты не причинил мне боли, - сказала Дани тихо. - Ты был очень внимательным.
     - Я старался, солнышко. - Он легко коснулся губами ее волос. - Это было непросто, потому что мое нетерпение гнало меня вперед, но я очень хотел не испугать тебя, хотел доставить радость и тебе. Я счастлив, что тебе хорошо. Ты сможешь сейчас уснуть?
     - Надеюсь.
     Но сам Энтони был не в состоянии расслабиться. Дани, расслабленная и умиротворенная, чувствовала напряженную неудовлетворенность его тела. О Господи, почему Энтони не разрешил ей помочь ему? Почему он ничего не взял от нее? Почему он всегда умудряется быть таким чертовски сильным?
     Дани пододвинулась еще ближе к нему, вдыхая пьянящий запах его тела. Было совершенно невозможно бороться с ним. Энтони всегда делал то, что хотел. Возможно, когда-нибудь она и сможет убедить Энтони в своей правоте. Но сейчас Дани ощущала только горечь собственного бессилия: он отказался принять ее помощь. И ощущение этого бессилия убивало ее больнее, чем та физическая неутоленность, которую Дани испытывала раньше.
     - Спокойной ночи, Энтони.

***

     Дани протянула руку, решительно выключила кран и прислонилась к стене.
     Все эти воспоминания ни к чему не вели. Они только укрепляли ее в твердом убеждении, что некоторых тем в разговорах с Энтони надо касаться очень осторожно. Господи, неужели это она сама, забыв обо всем, умоляла его прошлой ночью обладать ею! Уже одно это само по себе доказывает, как опасны могут быть близкие отношения с Энтони. Он подавлял ее практически всю жизнь, и даже сейчас она была не в состоянии сохранить свою независимость.
     Дани перешагнула порог душевой кабины, сдернула махровое купальное полотенце с сушилки и начала торопливо вытираться. Нет, она перестанет фанатично преклоняться перед ним, и ему придется с этим смириться. Энтони имеет право руководить ею только в профессиональном отношении, но своей личной жизнью она распорядится сама. Сколько раз в течение нескольких лет многие люди сравнивали их с Галатеей и Пигмалионом. Раньше она только смеялась над этим. Сейчас ей было не до смеха, когда она вспомнила, как уступала каждому его желанию, ловила каждый его взгляд.
     Джек! Она ведь обещала погулять с ним за несколько минут до того, как Энтони грубо ворвался в их разговор. Дани завернулась в полотенце и бросилась в спальню, чтобы собрать одежду, которую Энтони так стремительно снял с нее прошлой ночью.
     Она выполнит его приказ и сегодня же днем вернется в Брайарклифф. У Дани был строгий режим тренировок, и сейчас, когда Олимпиада так близко, нельзя было терять ни одного дня. Но она ни за что не будет ходить на задних лапках перед Энтони, забыв о его вчерашней грубости.
     Ей надо извиниться перед Джеком за обоих. Она уговорит Пита заехать к Джеку и все объяснит ему, прежде чем уедет из города. Ее не интересует, понравится это Энтони или нет. С этого дня она перестанет плясать под его дудку, хватит! Она уже взрослый человек и сама знает, что ей делать.

***

     - Последнее вращение ты сделала нечисто, - прокомментировал Бо, когда она подкатила к нему. - Тройной выглядел хорошо, но, как я сказал...
     - Вращение нечеткое, - закончила за него Дани и села рядом с Бо на скамью. Она вздрогнула, когда холод металла обжег ее тело через тонкие трусики. "Нельзя надевать такую короткую юбку, когда тренируешься на озере", - отрешенно подумала Дани и нагнулась, чтобы расшнуровать коньки. Костюм идеально подходил для выступления, но был не самой практичной одеждой при таком холоде - слишком много снега выпало ночью. Она улыбнулась и посмотрела на тренера. - Честное слово, Бо, это не отговорка. Скорость была бы достаточной, если бы лед был не таким рыхлым.
     - Я не спорю. - Бо поднял ее вязаный жакет со скамейки и накинул ей на плечи. - Я только понять не могу, что мы здесь делаем - на этом далеко не лучшем льду, рискуя простудиться, когда могли бы работать на отличном закрытом катке. - Его губы искривились в усмешке. - Если я правильно помню, Энтони выложил за этот каток бешеные деньги, лед там идеальный, не то что здесь. От твоих тренировок было бы гораздо больше пользы, если бы ты была там. К тому же времени у нас совсем немного.
     Дани молчала, избегая взгляда проницательных карих глаз Бо. Она быстро стянула левый конек и начала расшнуровывать правый.
     - Знаешь, Бо, сегодня мне самой захотелось поработать на открытом льду. Очень приятно почувствовать свежий ветер на лице и солнечный свет. А на закрытых катках я уже отвыкла от всего этого за последние несколько месяцев. - Дани сняла наконец и второй конек. - Думаю, совсем неплохо, что лед был рыхлый, это даже дает стимул, чтобы бороться и преодолевать трудности.
     - Со льдом бороться намного легче, чем с Энтони, правда, Дани? - Голос Бо был мягким, но глаза кололи как шпаги. - Он тебя обидел вчера днем? Ты поэтому сбежала в Нью-Йорк?
     - Я не сбежала, - поспешно ответила Дани. - Я не ребенок, который боится трудностей, хотя ты именно так и думаешь. Я только хотела увидеть "огни большого города" и уступила соблазну. Разве у тебя, Бо, такого никогда не бывает?
     - Поддаться искушению? - Он усмехнулся. - Частенько, дорогая. Дьяволу стоит только Шепнуть мне пару слов на ухо, и я уже следую за ним куда угодно. - Улыбка его погасла. - Вот почему я эксперт мирового класса по человеческим слабостям и знаю, когда такие дилетанты, вроде тебя, разыгрывают передо мной спектакль. Ты слишком дисциплинированна, чтобы позволить себе расслабиться. Если только не сильно расстроена, а? - Бо поднял ее коньки и осторожно завернул их в плотную мягкую ткань, перед тем как положить в ее спортивную сумку. - А когда Энтони исчез из дому следом за тобой, я сделал вывод, что он погнался за нашей маленькой Нелл, которая глубоко им обижена. - Бо нахмурился. - А если добавить, что ты ведешь себя как кошка на раскаленной крыше и сражаешься со льдом, как будто он твой злейший враг, то все становится ясно. Ты только подливаешь масла в огонь. Думаю, нам лучше поговорить об этом начистоту, правда?
     - Нет, я в этом не уверена, - решительно ответила Дани, надевая короткие замшевые ботинки и поднимаясь со скамейки. - Ты мой тренер, а не психолог. Энтони считает, что психотерапия мне не нужна.
     - А с чего ты взяла, что он прав? - Бо неторопливо встал, взял сумку и, поддерживая Дани под локоть, повел ее к дому. В быстро сгущающихся сумерках особняк сверкал огнями, как рождественская елка.
     - Я бы мог немного поработать психотерапевтом и порассуждать о пользе высвобождения нереализованного сексуального напряжения. - Бо на секунду умолк и внимательно посмотрел на Дани. - Полагаю, что и Энтони уже давно нанял бы для тебя психолога, если бы не знал, что ты ненавидишь ходить с помощью костылей.
     Он-то точно всегда рассчитывал во всем только на себя самого.
     - Почему, Бо? - Дани попыталась замаскировать внезапную напряженность в своем голосе беспечным смехом, но ей это не удалось. - Почему он всегда хочет играть две роли - всемогущего Зевса и отечески заботливого Санта-Клауса? Было бы гораздо лучше для некоторых простых смертных, если бы он спустился с Олимпа на грешную землю.
     - А ты не думаешь, что и для него это было бы лучше? - тихо спросил Бо. - А если он и сам бы рад спуститься на землю, но не знает дороги. Олимп теперь - чертовски пустынное местечко. Все древние боги и богини изгнаны с него.
     - Бо, твое объяснение никуда не годится, - возразила Дани. - Ты же сам говоришь, что никто и ничто не может помешать Энтони делать то, что он хочет.
     Бо пожал плечами.
     - Кто знает, детка?! Понять Энтони непросто. Я знаю его с восемнадцати лет, а все еще не снял даже самый верхний слой.
     - О Господи! - Дани уставилась на него в изумлении. - Я никогда не думала, что вы такие давние друзья. Конечно, я знала, что вы вместе выступали в "Шоу на льду" до того времени, как Энтони стал владельцем "Дайнет". - Она ахнула и хлопнула себя по лбу. - Все правильно, я забыла, что вы вместе выступали и на Олимпиаде. Ты тогда выиграл "бронзу".
     - А Энтони - "золото". - Бо сокрушенно покачал головой. - Ничего другого от него и не ожидали. Энтони был безусловным фаворитом еще до того, как выехал на лед для обязательной программы. Тогда я здорово обижался на него и на тех, кто восхвалял его до небес. Я сам мечтал о "золоте". - Бо усмехнулся, вспомнив о чем-то своем. - Сейчас-то знаю: мне очень повезло, что я не выиграл "золото". Я не принадлежу к тому типу людей, которые могут управлять собой на любой ступени успеха. Возможно, я закончил бы свои дни в канаве в обнимку с бутылкой дрянного виски.
     Глаза Дани расширились от изумления.
     - Я не понимаю. Закончил бы дни?
     - Ты разве не заметила мою страстную привязанность к пиву? - Бо попытался произнести эти слова как можно небрежнее, но тут же оборвал себя:
     - Я был алкоголиком, Дани.
     - Я не знала, - изумленно прошептала она. Дани казалось, что, работая в таком тесном содружестве с Бо, она была настолько зациклена на своих проблемах, что не подразумевала о существовании этой проблемы у такого близкого ей человека, как Бо.
     - Это не совсем та слабость, о которой обычно болтают в компаниях, - с горечью в голосе проговорил Бо. - До сих пор слишком много людей не понимают, что алкоголизм - это болезнь. - Он пожал плечами. - Я и сам не знал, пока Энтони не взял меня за шкирку и не ткнул носом в ту грязь, куда я так стремительно опускался. До того момента я считал себя распущенным южным джентльменом с одним серьезным, но все-таки романтическим недостатком. Было гораздо проще принимать это за сложности характера, чем за болезнь. По счастью, Энтони решительно избавил меня от злокачественной опухоли самообмана. Может быть, он ни капельки не пьет именно из-за этого.
     - Бо, скажи мне, Энтони знал, что ты алкоголик, когда нанимал тебя моим тренером?
     Бо кивнул.
     - Я сидел тогда на таблетках. Не думаю, что он рискнул бы своей гордостью и деньгами, связываясь со мной, если бы сомневался, что я выдержу испытание. Почти перед тем, как Энтони покинул "Шоу на льду", он взялся за меня основательно: заставил меня взглянуть в глаза проблеме и положил в клинику, чтобы выветрился алкоголь. Потом он поставил меня в тупик, где не было места искушениям. Он сказал, что если я брошу пить, то стану твоим тренером.
     - Он на самом деле все это сделал для тебя? - Она в сомнении покачала головой. - Я и не думала, что вы такие друзья, да и вообще я не думала, что у Энтони могут быть друзья.
     - Степень нашей близости определяет сам Энтони. - Ироническая улыбка появилась на губах Бо. - Я уверен, ты понимаешь, что это обстоятельство не позволяет нам быть закадычными друзьями. На самом деле, когда мы работали в "Шоу на льду", мы мало общались друг с другом. Мои друзья были немного диковаты, на его вкус. Он предпочитал высоколобых умников.
     И я безмерно удивился, когда именно он пришел мне на помощь, в то время как остальные только провожали глазами мое медленное, но верное падение в пропасть. Единственное разумное объяснение, которое тогда пришло мне в голову: когда мы оба боролись за "золото", я вел себя порядочно по отношению к нему. Другие участники были готовы разорвать его в клочья или подставить подножку - даже люди из его собственной команды.
     - Да, я знаю, что такое дух Олимпиады.
     - Их нельзя по-настоящему упрекать, сказал Бо. - Они работали всю свою жизнь, чтобы получить шанс войти в историю спорта. К тому же разница между выигравшим "золотом" и взявшим "серебро" - это разница между контрактом в "Шоу на льду" на три миллиона долларов в год и контрактом всего лишь на сто пятьдесят тысяч долларов. Может быть, и я бы так себя вел, но у меня в ту пору было больше денег, чем мне требовалось. И все равно я почувствовал себя неумелым новичком, когда выступил Энтони и безоговорочно всех покорил. Он действительно владел катком, покорил и судей, и зрителей в считанные минуты. Это было нечто, и я понял, что у меня нет никаких шансов. Впрочем, рядом с ним тогда ни у кого не могло быть шансов на победу.
     - Очень сложно не испытывать ненависти к противнику после такого открытия. - Голос Дани смягчился. Она чувствовала бесконечную симпатию к Бо. - Не уверена, что я бы оказалась на высоте в такой ситуации. Энтони есть за что благодарить тебя, Бо.
     Бо отрицательно покачал головой и улыбнулся.
     - Нет, малышка, это вряд ли. Я просто вел себя как настоящий джентльмен с Юга, - сказал он, нарочито растягивая слова, как настоящий южанин, и его глаза весело заблестели. - Мы уже бывали биты этими высокомерными янки. Возможно, я даже меньше, чем другие, хотел получить "золото". Правда, было бы неплохо попытаться позлить всех этих гордых петушков на коньках. Но за меня эту задачу выполнил Энтони. Он не дал никому к себе приблизиться. Конечно, все пытались. Он был мишенью номер один.
     - Естественно. - Дани прекрасно представляла себе эту ситуацию. Ведь и она в свое время вплотную столкнулась с хитростью, злобой и ядом, когда начала выступать на соревнованиях высокого уровня. К счастью, Энтони и его деньги защищали ее от большинства нападок, но даже этого было недостаточно, чтобы полностью оградить ее от зависти и ненависти. И такие взаимоотношения были нормой. Давление, которое испытывал на себе Энтони, как она понимала теперь, было гораздо сильнее. - Представляю, как он был одинок.
     - Не совсем. Не забывай, за