сделать тебе больно. - Ее огненно-рыжие волосы тяжелым водопадом упали на спину, и Энтони с медлительной чувственностью погрузил в них руки. - Я не собираюсь подгонять тебя. Я знаю, под каким давлением ты будешь жить следующий месяц, и не требую никаких обещаний, пока ты сама не разберешься во всем. - Одна рука медленно поглаживала ее затылок. - Сейчас мы только начнем узнавать друг друга. - Его губы коснулись виска Дани. - Ты поймешь, как сильно я хочу тебя, и ответишь на мое желание, если сама этого захочешь. - Он дразняще прикусил мочку ее уха. - Ты заснешь, обнаженная, в моих объятиях, и тебе приснится, что мы принадлежим друг другу на всю жизнь. И с этого момента любой другой выбор окажется для нас невозможным.
     Энтони умолк и только играл с ней, покусывая, поглаживая, нежно лаская ее, как если бы Дани была маленьким котенком.
     - Я был готов ждать тебя и дольше, но испугался, что ты окажешься в постели Ковальта прежде, чем я успею рассказать тебе, как прекрасна будет наша любовь.
     Чувственный голод все сильнее прорывался в нем наружу, и, целуя ее, Энтони не сдержал стона неутоленного желания. Чуть отодвинувшись, он торопливо стянул свитер через голову Дани и отбросил его в сторону. Он не отрывал от нее взгляда, когда в нетерпении начал расстегивать застежку лифчика.
     Энтони казалось, что почти прозрачный бежевый лифчик мешает ему созерцать красоту ее загорелого тела, он сходил с ума от нетерпения, видя желание, горевшее в ее темных глазах. Руки Энтони дрожали, когда он наконец справился с застежкой. Осторожно, сказал он себе. Он должен сдерживать свою страсть. Энтони чувствовал настоящую боль, избавиться от которой было невозможно без Дани. Больше всего ему хотелось сорвать с нее всю одежду, повалить на пол и овладеть ею в стремительной гонке к наслаждению. Желание было сильнее его, оно ослепляло его, лишало разума. Он мог думать только о ее стройных длинных ногах, которые сомкнутся на его бедрах, и о ее теле, выгибающемся, как натянутый лук, навстречу ему.
     А он-то надеялся, что сможет сохранить контроль над собой. Энтони невесело улыбнулся, вспомнив, что обещал не просить у Дани окончательного подтверждения их любви. Энтони видел, что для нее секс был неизведанным и опасным миром. Он искалечит Ковальта за то, что тот нарушил его планы. Он же хотел подождать, так было бы честнее по отношению к Дани. Энтони слишком долго обуздывал свое вожделение, чтобы и сейчас попытаться спрятать сексуальное Желание за любовью, но это безудержное падение в пропасть уже нельзя было остановить. Из последних сил Энтони пытался держать себя в Руках - ведь иначе он потеряет Дани навсегда.
     "Я должен, - сказал себе Энтони, - подо ждать еще немного, ведь я сумел пройти через ад долготерпения, я жил в этом аду последние шесть лет".
     Он нежно снял с Дани лифчик, медленно спустив узкие бретельки с ее плеч. Господи, как она хороша! Небольшие, прекрасной формы груди дерзко торчали, а темно-розовые соски твердели, когда он просто смотрел на них. Тело Энтони разрывалось от сдерживаемого напряжения которое требовало выхода.
     - Иди ко мне, - прошептал он. - Дани, я хочу поцеловать тебя. - Он поднял ее с пола и прижал к себе, с удовлетворением заметив, как расширились ее глаза, когда Дани почувствовала явное свидетельство его возбуждения. Она чутко отзывалась на все его интонации, движения, на его ласки. Энтони прижал девушку, теряя рассудок от ее близости, ощущая набухшие от возбуждения груди. Но тут же услышал ее тихий протестующий шепот:
     - Не надо, Энтони, мне больно.
     Он замер от удивления и посмотрел ей в глаза.
     - Больно?
     - Нет. - Она смущенно покачала головой. - Не больно. Я как в огне. Сама не знаю. Я не могу прийти в себя. - Дани была не в состоянии объяснить словами ту пожирающую страсть, которая захватила ее целиком. Она была смущена, изумлена, потрясена, она не понимала, что происходит с ней, как ей быть со всем этим. Слова, которые произнесла Дани, Энтони расшифровал без малейших сомнений.
     - Я слишком груб? - спросил он озабоченно.
     Он отстранился от Дани и стянул с себя толстый свитер. Торопясь от нетерпения, Энтони расстегнул пуговицы на рубашке. И замер на мгновение.
     - Сними сама, Дани. Сними все, что ты хочешь.
     Философия Энтони. Он всегда брал от жизни то, что хотел. Но сейчас он был в другой роли - он был дарителем.
     Дани нерешительно сняла с Энтони черную рубашку. Закрыв глаза, она прижалась к его обнаженной груди и услышала, как прервалось на миг его дыхание, когда ее соски коснулись его кожи. Она потерлась щекой о волосы на его груди с чувственностью молодой кошки. Он так хорошо пахнет. Запах его тела пьянил ее сильнее всякой парфюмерии.
     Она хотела бы бесконечно вот так быть рядом с ним, вдыхать его запах, смотреть на него, трогать его и ласкать. Дани несмело провела кончиком языка по его коже. Родной, чуть солоноватый вкус. Ее губы нежно охватили сосок Энтони, и Дани почувствовала необычное удовольствие, когда ощутила, как он затвердел, возбуждаясь.
     - Пожалей меня, любимая, остановись на минуту. - Его смех был больше похож на мольбу. - Если ты, конечно, не хочешь, чтобы все закончилось слишком быстро.
     Он погрузил руки в ее волосы и оторвал Дани от себя. Она открыла глаза и посмотрела на него взглядом, в котором было столько желания и любви, что Энтони на секунду задохнулся от неистового восторга. Об этом он мог только мечтать.
     - Пойдем в постель, Дани, - сказал он глухим голосом. - Ты согласна заснуть сегодня в моих объятиях?
     Она медленно кивнула, чувствуя, что весь мир для нее теперь заключен в этих зеленых глазах, в которых полыхало пламя желания.
     - Если ты хочешь... - прошептала Дани в ответ.
     Она делала все, о чем он ее просил. И полностью отдавала себе в этом отчет. Она настолько была переполнена любовью к нему, что существовала как во сне. Любовь. Дани всегда старалась очень осторожно употреблять это слово по отношению к Энтони. Без всякого опасения она любила Бо и Марту и не боялась, что эта любовь сыграет с ней злую шутку. Она с легкостью отвечала на тепло и привязанность Джека и других мужчин, которые появлялись и затем исчезали из ее жизни. Но с Энтони все было по-другому. Она никогда не понимала его чувств, хотя и всегда пыталась. О Господи, как же она стремилась понять его! Все время самым ее главным желанием было проникнуть за высоченный забор, надежно защищающий его сокровенные мысли от окружающих. А сейчас он широко открыл ворота и приглашал ее войти. Дани мешкала, боясь, что они захлопнутся перед самым ее носом.
     - Этого мало, - сказал он тихо. - Ты сама должна хотеть наслаждения. - Его пальцы чувственно гладили ее, вызывая тянущую боль внизу живота и неутихающий жар в крови.
     - Я хочу, - прошептала она почти беззвучно. - Энтони, ну пожалуйста, я хочу.
     Его губы коснулись ее легким, как летний ветер, поцелуем.
     - Так сладко, - прошептал он еле слышно. - Наверно, я должен чувствовать себя мерзавцем, нападающим на такого невинного младенца, как ты, но я не чувствую. Ты была предназначена мне судьбой. Скоро сама поймешь, даже если сейчас не догадываешься об этом.
     Энтони встал, подхватывая ее на руки, поднялся по ступеням, спускающимся из гостиной в коридор, и вошел в спальню. Он не стал закрывать дверь, и мерцающий огонь камина осветил комнату в серебряно-серых и бордовых тонах. Диван цвета темного вина контрастировал с серым покрывалом на огромной кровати, куда Энтони опустил ее. Единственное, что ощущала Дани, - это близкое присутствие Энтони. Его руки быстро расстегивали ремень, а голос был таким же мягким, как бархат покрывала, ласкающий ее голую спину.
     - Я провел на этой кровати так много ночей, Мечтая о той ночи, когда здесь будешь лежать ты. - Он раздевался стремительно, но при этом не выглядел нетерпеливым и суетливым. Дани любила смотреть на его движения - сильные и уверенные на льду, небрежные и расслабленные дома. Энтони на секунду замер перед ней, обнаженный, бронзовая кожа словно светилась в красных отсветах огня, разгоревшегося в камине. Потом он сел на кровать рядом с ней и начал снимать с нее мягкие замшевые ботинки.
     - Я так отчетливо представлял тебя здесь, на этой кровати. Твои рыжие волосы разметались по подушке, а темные глаза умоляли о любви. - Энтони чуть приподнял Дани и ловко снял с нее брюки, потом осторожно потянул вниз трусики с ее бедер. - Я представлял себе, как ты раздвигаешь ноги, как выгибается твое тело навстречу мне и ты словно приглашаешь меня...
     - Энтони, здесь темно, и ты вряд ли видишь, что мои щеки темно-красного цвета, - поспешно прервала его Дани. - Как ты понимаешь, я не привыкла к таким откровенным разговорам.
     Энтони протянул руку к лампе на прикроватной тумбочке, вспыхнул свет, и внезапно они оказались внутри небольшого круга света. Оба на секунду замерли от восхищения. Он так прекрасен, подумала Дани с восторгом, так совершенен. Она едва могла удержаться от желания погладить его рельефные мышцы. А его глаза... факелы, сверкающие надо льдом. Эти факелы жгли ее, заставляя испытывать чувственный голод, сжимающий все внутри, когда он разглядывал ее тело с томительной неторопливостью.
     - Я много раз видел тебя почти голой, - начал Энтони неуверенно. - Я помню, как в Чикаго, после того, как ты выиграла юношеский чемпионат, я пришел в твою раздевалку. Марта делала массаж, и только угол простынки прикрывал твое тело. Я сел напротив в другом углу комнаты, разговаривал с Бо, но не мог оторвать глаз от рук Марты, гладящих твою спину. - Энтони порывисто вздохнул. - Это доводило меня до сумасшествия. Я не хотел, чтобы кто-то, кроме меня, касался тебя, вызывая выражения чувственного удовольствия на твоем лице. Я с трудом мог справиться со своими желаниями, боясь, что не выдержу, выгоню всех из комнаты и овладею тобою прямо на массажном столе. - Он заставил себя отвести восхищенный взгляд от тела Дани, чтобы посмотреть в ее глаза. - И это не было бы изнасилованием, Дани. Я бы доставил тебе такое наслаждение, что ты сама просила бы меня о продолжении. Да я знаю, что часто я только брал, ничего не давая взамен. Но с тобой было бы все иначе. Ты это понимаешь?
     Она понимала только то, что таяла и растворялась под жарким призывным взглядом и что тянущая боль внизу была уже почти непереносима. Дани даже дышать становилось все трудней.
     - Да, я понимаю, - обессиленно прошептала она. - Энтони, пожалуйста, больше ничего не говори. - Ее рука коснулась его плеча. - Ты нужен мне.
     Дани почувствовала, как мышцы под ее рукой внезапно напряглись, и его лицо, которое только что было открытым и беззащитным, превратилось в равнодушную маску.
     - Нет! Я уже сказал, что тебе никто не нужен. Ты слишком сильная для того, чтобы нуждаться в ком бы то ни было. - Взгляд Энтони все еще приковывал к себе, он протянул руку, чтобы с медлительной чувственностью погладить грудь Дани. Сердце ее забилось как сумасшедшее в ответ на его прикосновения. - Ты хочешь меня, так же, как я хочу тебя. - Его большой палец обводил твердый напряженный сосок, еще больше возбуждая ее. - И скоро ты захочешь меня гораздо больше. Но ты не нуждаешься во мне. Замни это.
     "Он ошибается", - подумала Дани в смятении. Если это желание подавляет все ее чувств, разве оно не стало жизненной необходимостью? Она даже не может осознать его границы, оно заполнило ее целиком.
     "Господи, - восхитился Энтони, - как она прекрасна, как загадочны ее глаза, полные истомы, и губы, полураскрытые и зовущие". Он наслаждался нежностью ее кожи, его рука мягко и неумолимо исследовала все ее ложбинки и возвышения. Но Энтони стремился к ее вожделенному лону, не смея все же спугнуть Дани своим нетерпением. Ему хотелось одного - раздвинуть ее ноги и вклиниться между ними. Дани готова принять его, она хочет его. Почему же он медлит? Это была изматывающая пытка - видеть рядом с собой Дани, обнаженную в его объятиях, и удержаться, не погрузиться в нее, не дать им обоим удовольствие и облегчение, которого оба хотят так страстно.
     Энтони на мгновение закрыл глаза, словно отгораживаясь от этого мучительно прекрасного образа. Здравый смысл не давал ему возможности солгать себе. Дани хотела его, потому что он использовал для этого весь свой опыт. Энтони мог взять ее сейчас и строить на этом все их дальнейшие отношения, но он не хотел получить ее такой ценой. Сейчас Дани была смущена и не уверена в своих силах. А в ярком утреннем свете это смущение могло превратиться в гнев, обиду и, хуже того, в панику. В своей жизни Энтони имел дело отнюдь не с юными наивными девушками, и он боялся сделать неверный шаг в отношениях с Дани, которые значили для него так много! Любит ли она, знает ли сама, что он для нее значит. Или это он сам сумел воспламенить ее своим нетерпеливым желанием, своей страстью. Да, сейчас Дани в его власти, он возьмет ее, насладится ею, но даст ли он ей то, чего она, может быть, не сознавая этого, ждала и видела в своих мечтах?!
     Хотя Энтони не считал себя слишком добродетельным мужчиной, он всегда гордился своим стремлением к справедливости. Он усмехнулся, когда представил себе, как долго это чувство справедливости продержалось бы, если бы его не подогревало опасение, что одно неосторожное Движение с его стороны может разрушить все его планы насчет Дани. Смог ли он сдержать свой порыв, если даже одно прикосновение ее руки возбуждало его с такой силой, которую он раньше испытывал только перед самым оргазмом, занимаясь любовью с самыми опытными женщинами. Энтони открыл глаза. Дани смотрела на него с возбуждающим томлением, которое затмевало его рассудок. Он отвернулся от Дани и погасил свет.
     - Милая, давай полежим рядышком. Просто полежим. Сейчас я ничего больше не могу допустить.
     Она покорно сделала то, о чем он попросил. Энтони откинул одеяло и осторожно укрыл ее, а потом нежно обнял. Он чувствовал сильное волнение, и сердце трепетно отзывалось на растущее желание, когда Дани покорно подлаживалась под все изгибы его тела. Бог свидетель, она была такой желанной, что Энтони не мог оставаться спокойным. Ее губы легко прикоснулись к его плечу, локон шелковистых волос упал на его щеку, и Энтони вобрал в себя легкий цветочный аромат ее духов. Этот запах он знал давно - Дани пользовалась этими духами.
     Он лежал почти неподвижно, и Дани, прижавшись к его груди, чувствовала лишь железную твердость мускулов. Она никогда не знала, как прекрасно сильное мужское тело, так непохожее на ее - мягкое и гибкое. От каждого ее прикосновения Энтони возбуждался все больше и больше. Она ощущала это и никак не могла понять его холодности. Почему он так спокоен, почему словно отстранился от нее?
     - Энтони. - Ее губы коснулись его шеи. - Люби меня, пожалуйста. Я не буду говорить, что ты мне нужен, если ты не хочешь, но ты же знаешь, что я хочу тебя так сильно, что теряю рассудок.
     - Да, я знаю это. - Она почувствовала под рукой сильное биение его сердца. - Ты думаешь, я не чувствую то же самое? - Он улыбнулся в темноте - она поняла это по его голосу. - Да, все признаки безошибочны, правда? Нельзя ошибиться.
     Да, это было так. Они оба испытывали испепеляющее желание, и Дани прильнула к нему еще ближе.
     - Так почему же ты медлишь? Энтони вздохнул.
     - Я не могу, - сказал он хрипло, его руки крепко обняли ее. Он нежно и чувственно гладил ее обнаженную спину, наслаждаясь этими прикосновениями. - Я не могу, черт побери! Не имею права!
     - Не можешь? - откликнулась Дани бесцветным голосом. Она не могла понять, почему он говорит так. Он же не станет отказываться от того, чего они оба так хотят!
     Энтони погрузил руки в ее густые волосы и резко притянул ее к себе.
     - Я уже сказал, что не собираюсь требовать обязательств от тебя до окончания Олимпиады. - Энтони невесело рассмеялся. - Неужели ты не понимаешь, что, если ты станешь моей сегодня ночью, я захочу, чтобы ты принадлежала мне безраздельно? Я знаю себя. Будь я проклят, если разрушу твою мечту, ради которой ты жила все эти годы! И если я сделаю это, я потеряю тебя навсегда. Поверь мне, милая, я знаю, что говорю. Поэтому давай подождем.
     Она почувствовала, как гнев вспыхнул в ней, гнев, на смену которому пришло разочарование.
     - Ты должен был знать это с самого начала, - сказала Дани зло. - Как обычно, ты все решил сам, не спросив меня. - Она попыталась оттолкнуть его. - Но сейчас, наверное, это единственное верное решение, с которым мне придется согласиться. Ты ведь так считаешь. - Дани изо всех сил извивалась, пытаясь вырваться из его объятий. - Конечно же, ты, как всегда, прав. Это вовсе не было хорошей идеей с самого начала.
     - Лежи спокойно. - Голос Энтони прозвучал жестко. - Ты сводишь меня с ума. Я никогда не говорил, что это хорошая идея, я попытался лишь объяснить тебе, как я на самом деле отношусь к тебе. - Энтони крепко обнял Дани. - Близость может не быть столь же сладостной, как секс, но это все, что мы можем себе позволить в данный момент. - Его руки сжимали ее с неумолимой решительностью. - А сейчас отдохни. Ты сегодня заснешь в моих объятиях, и если мы не сорвемся и ничего не случится, то эта ночь может быть первым шагом к нашей близости.
     - Я хочу, чтобы ты меня отпустил, - упрямо перебила его Дани. - Ты не можешь всегда все делать по-своему, Энтони.
     Он рассмеялся. Энтони испытывал настоящую физическую боль, а она говорит, как будто его решение не более чем блажь. Но как же он может быть уверен, что она понимает его, когда он потратил большую часть своей жизни, пытаясь не допустить именно этого?
     - Я не могу всегда все делать по-своему, - легко согласился он, зарываясь лицом в ее шелковистые волосы. - Но сегодня ночью будет по-моему, Дани. Примирись с этим. - "Господи, она словно струится в моих руках", - подумал удивленно Энтони. - А сейчас давай спать, радость моя. Так будет лучше для тебя, а значит, и для меня. - Энтони усмехнулся - он сам не верил своим словам.

3

     На следующее утро Дани проснулась в плохом настроении. Энтони рядом с ней не было. Он больше не держал ее с таким чувством собственника, к которому она, кажется, привыкла за одну-единственную ночь. Она еще не открывала глаз, но уже знала, что лежит одна в постели.
     Панический страх одиночества пронзил ее. Всегда ли ей будет так грустно просыпаться без Энтони? Он хотел, чтобы Дани полностью принадлежала ему, и ей показалось, что за эту ночь он выжег на ее теле собственное клеймо.
     Около лампы на тумбочке лежала записка, и она сразу узнала его уверенный почерк. Дани протянула руку за листом бумаги и медленно села на кровати.

     "Дани!
     Я договорился, чтобы Пит Драйсел заехал за тобой в одиннадцать. Он отвезет тебя в Брайарклифф. Увидимся завтра.
     Энтони"

     "Не такое уж нежное послание, - подумала она с горечью, - немногословно и сурово". тони никогда не тратит слов зря. Почему она разочарована тем, что в письме не было и намека на любовь? Они же прошлой ночью ограничились только страстью. Энтони все очень разумно ей растолковал. Дани даже не была уверена, понял ли Энтони, что она его давно любит.
     Дани медленно соскользнула с кровати и бросила записку на тумбочку. Она определенно не спрячет ее в коробку с сувенирами, как память о любви, подумала Дани обиженно, направляясь в ванную. Несколько минут она стояла под душем, наслаждаясь тем, как теплые и сильные струи смывают напряжение с ее тела.
     И все-таки это была удивительная ночь, полная страсти и внезапного пробуждения ее собственной чувственности. Энтони приковал ее цепями пережитых ощущений, которые она никогда теперь не сможет разрушить. Дани даже не могла понять, хочет ли она вообще их разрушать. Ее мозг был в смятении от беспорядочной путаницы мыслей и чувств, от страха перед будущим.
     Она попробовала проанализировать все сначала. Энтони хотел ее, это несомненно. А то, что Энтони хотел, он обычно получал. Она привыкла к этому, как к смене дня и ночи, за те годы, что работала с ним. Что же случилось? Энтони не овладел ею прошлой ночью. Ег