Великая  Госпожа. Раз нас  возглавит Избранная,
мы, безусловно, восторжествуем еще до Дня Возвращения Великого Повелителя.
     - Хорошо  сказано, - сухо заметила Могидин, взяв чашку у Тимэйл. -  Да,
так много лучше.
     Вид у Тимэйл был  до  нелепости довольный, и она облегченно  вздохнула.
Что же такого сделала Могидин?
     Вдруг в голову Лиандрин пришла одна  мысль,  и вовсе не  радостная. Она
посмела обращаться с одной из Избранных будто со служанкой!
     - Великая Госпожа, я не знала, что в Танчико вы...
     - Разумеется, не знала, - нетерпеливо проговорила  Могидин. - Что проку
было бы  выжидать в  тени, если б  ты и эти вот знали обо мне? - На губах  у
Отрекшейся  заиграла  легкая  улыбка -  только  губ  она и  коснулась.  - Ты
беспокоишься из-за  того, что  не раз посылала Гилдин к повару, чтобы он  ее
высек? - На лбу Лиандрин выступили бисеринки холодного пота.  - Неужели ты в
самом деле  полагаешь, будто  я допущу  подобное? Несомненно,  он докладывал
тебе, все, мол, исполнено, но помнил то, что требовалось  мне. Он и  в самом
деле жалел бедняжку Гилдин, с которой так жестока хозяйка. - Похоже, Могидин
эта беседа весьма забавляла. - Он  угощал меня  теми  десертами, что готовил
для тебя. Я не выскажу недовольства, если он еще жив.
     Лиандрин облегченно вздохнула. Она не умрет.
     - Великая Госпожа,  нет  необходимости  ограждать меня от Источника!  Я
ведь тоже  служу  Великому Повелителю!  Я  поклялась ему в  верности и стала
Приспешницей Тьмы еще до того, как отправилась в Белую Башню. А Черных Айя я
искала с того дня, как узнала о своей способности направлять Силу.
     - Значит, ты единственная из этой  дурно воспитанной стаи, кого не надо
учить, кто у них хозяин? - Могидин изогнула бровь. - Глядя на  тебя, так  не
подумаешь. - Свечение вокруг нее исчезло. - У меня есть задание для вас. Для
всех вас. Забудьте обо всем, чем занимались. Как доказали события в Танчико,
вы полные неумехи.  Может,  вы  станете  выслеживать лучше,  если  за  плеть
возьмется моя рука.
     -  Мы  ожидаем  распоряжений  из  Башни, Великая  Госпожа, - промолвила
Лиандрин. Неумехи!  В  Танчико  они почти нашли то,  за чем охотились, когда
город  взорвался бунтом.  Они сами едва  избежали гибели от  лап  Айз Седай,
каким-то образом  проникших в  самую сердцевину плана Черных сестер!  Если б
Могидин открылась тогда или хотя бы приложила  руку к их  действиям,  они бы
торжествовали  победу. Если кто  и  виноват в их  неудаче,  то сама Могидин.
Лиандрин потянулась к Истинному Источнику - не  для того чтобы обнять его, а
чтобы убедиться,  что  щит не  просто  отодвинут.  Щита  не  было.  - На нас
возложена большая  ответственность,  поручена  важная работа, и, несомненно,
нам приказано будет продолжать...
     Могидин резко оборвала ее:
     -  Вы служите любому Избранному, которому угодно  натравить вашу свору.
Кто бы ни посылал приказы из Белой Башни, она, в свою очередь, получает ныне
распоряжения от кого-то из нас и, весьма вероятно, при этом валяется в ногах
у хозяина. Ты же, Лиандрин, будешь служить мне. Не сомневайся.
     Могидин неведомо, кто возглавляет Черную Айя. Вот так открытие! Могидин
не  знает всего. Лиандрин всегда  представлялось,  что Отрекшиеся едва ли не
всеведущи  и  всемогущи,  нечто  совершенно  далекое  от  обычных  смертных.
Вероятно, эта  женщина  и вправду прячется от остальных Избранных. Захватить
бы ее и передать другим Отрекшимся - наверняка тогда Лиандрин заслужит место
повыше.  Может, даже станет одной из них! С детства Лиандрин в  совершенстве
освоила один трюк. И она в состоянии коснуться Источника.
     - Великая Госпожа, мы, как и вы, служим  Великому Повелителю. Нам  тоже
обещаны вечная жизнь и могущество, когда Великий Повелитель ве...
     -  Ты  считаешь  себя  равной  мне,  маленькая   сестра?  -  недовольно
сморщилась  Могидин.  - Разве  ты стояла  в  Бездне Рока, чтобы отдать  душу
Великому Повелителю? Разве тебе ведома сладость победы у  Пааран  Дизен? Или
горечь пепла при Асар Дон? Ты едва обученный щенок, даже не вожак стаи! И ты
пойдешь туда, куда укажу я, пока я не подберу для тебя местечко получше. Эти
все тоже были о  себе высокого мнения,  как и ты. Хочешь померяться  со мною
силой?
     -  Нет,  конечно. Великая  Госпожа!  - Нет - когда  та предупреждена  и
наготове. - Я...
     - Рано или поздно  ты  попробуешь.  Поэтому я предпочитаю разобраться с
этим  с  самого  начала. Почему,  по-твоему,  твои  спутницы выглядят  столь
бодрыми и внимательными?  Сегодня я уже каждой  преподала должный  урок.  Не
удивлюсь, коли и тебя придется приструнить.  С этим стоит  покончить сегодня
же. Давай, попробуй.
     Испуганно облизнув  губы.  Лиандрин  оглянулась  на  застывших  у  стен
женщин. Только  Асне Зерамене  заморгала и даже легонько  покачала  головой.
Раскосые  глаза,  высокие  скулы  и  четко  очерченный  нос выдавали в  Асне
уроженку  Салдэйи,  и  она  отличалась  присущей  всем  салдэйцам   хваленой
храбростью.  Если она советует не пытаться, если в ее темных глазах сверкают
слезы  страха,  пожалуй,  действительно,  лучше пасть  ниц и валяться  сколь
угодно долго в  ногах Могидин,  лишь  бы она  смилостивилась. И тем не менее
Лиандрин не забывала о своем испытанном трюке.
     Лиандрин   опустилась  на  колени,  склонив  голову  и  поглядывая   на
Отрекшуюся   со  страхом,  который  был  напускным  лишь   отчасти.  Могидин
развалилась в кресле, потягивая чай.
     -  Великая   Госпожа,  прошу  простить  меня,  если  я  позволила  себе
вольность.  Я  знаю, что я всего лишь червь под вашей ногой. Я покорно прошу
прощения как одна из тех,  кто  будет  вашей верной гончей, отдаюсь, как  та
жалкая  собачонка, на  вашу  милость. - Могидин  перевела  взор на чашку,  и
Лиандрин  мгновенно, пока слова с запинкой слетали с ее уст, обняла Источник
и направила Силу, выискивая щелочку, трещинку, которая  должна  быть в броне
самоуверенности  Отрекшейся,  ту щелочку,  которая  есть  в  фасаде  мощи  у
каждого.
     Едва она нанесла нежданный удар,  как  свет  саидар окружил Могидин,  и
Лиандрин объяла  боль.  Она  скорчилась на коврике, пытаясь  взвыть, но мука
превыше  всего,  что она  когда-либо  испытывала, намертво  залепила  ей рот
болью. Глаза ее готовы были выскочить из орбит, кожа - облезть клочьями. Она
дергалась в агонии чуть ли не  целую вечность; когда боль столь же внезапно,
как   и   обрушилась,  исчезла,  Лиандрин  могла  лишь  лежать,  содрогаясь,
всхлипывая, хватая воздух открытым ртом.
     -  Ну,  теперь понимаешь?  -  холодно  осведомилась Могидин и протянула
пустую чашку Тимэйл, бросив  ей:  - Было  очень хорошо. Но в  следующий  раз
завари крепче. - У Тимэйл  был такой вид, будто она сейчас лишится чувств. -
Ты  недостаточно быстра, Лиандрин, не так уж сильна  и мало  знаешь. И такая
жалкая малявка пыталась противостоять мне! Не хочешь ли узнать, на что это в
самом деле похоже? - И Могидин направила.
     Лиандрин  с восхищением глядела  на нее снизу  вверх. Ползая по ковру с
золотистой бахромой, она выдавливала из себя слова сквозь всхлипы и рыдания,
которые не в силах была унять:
     - Простите меня. Великая  Госпожа. - Какая  великолепная женщина, точно
звезда в поднебесье;  комета, великолепием  своим затмевающая всех королей и
королев. -  Простите,  пожалуйста,  -  умоляла она.  Жалко  лепеча, Лиандрин
осыпала поцелуями край юбок Могидин. - Простите. Я - собака, червь. - Как ей
стыдно, до мозга костей стыдно,  что она  до  сих пор  не  воздала  подобных
почестей! Все правильно, так и должно быть. Перед этой женщиной только так и
уместно себя вести. - Позвольте мне служить вам, Великая Госпожа! Разрешите.
Пожалуйста. Пожалуйста!
     - Я не Грендаль. - Могидин грубо оттолкнула Лиандрин обутой в бархатную
туфельку ногой.
     Внезапно  ощущение восторга пропало.  Свернувшись в  комочек  и  плача,
Лиандрин, однако, все ясно помнила. Она в ужасе взирала на Отрекшуюся.
     - Ты убедилась, Лиандрин?
     - Да, Великая Госпожа, - сумела произнести она. Да, Лиандрин убедилась.
В том,  что  она  и помыслить не посмеет  о  новой  попытке,  пока не  будет
совершенно уверена  в успехе. Ее  уловка оказалась лишь бледной  тенью того,
что проделала Могидин. Но если только узнать...
     - Посмотрим. Ты, пожалуй, из  тех, кому требуется второй урок.  Молись,
чтобы это оказалось  не так, Лиандрин. У меня повторный урок - штука  крайне
суровая.  А  теперь займи  свое место  среди остальных. Из твоей  комнаты  я
забрала  некоторые  из предметов могущества,  но оставшиеся безделушки твои.
Разве я не великодушна?
     -  Великая  Госпожа  очень  добра,  -  согласилась  Лиандрин,   икая  и
всхлипывая, рыдания не оставляли ее.
     Пошатываясь, Лиандрин тяжело поднялась  с пола и  встала потом рядом  с
Асне; деревянная стенная панель  помогла ей  стоять прямо.  Она  видела, как
сплетались потоки Воздуха; всего лишь Воздуха, но Лиандрин вздрогнула, когда
они  накрепко запечатали  ей рот и  заткнули  уши.  Сопротивляться она  и не
думала.  Даже помыслить  не  смела  о саидар.  Кому ведомо, на что  способна
Отрекшаяся? Вдруг  Могидин  может прочитать ее мысли?  От  такой перспективы
Лиандрин чуть  стрекача  не задала.  Нет.  Если б Могидин узнала  ее  мысли,
Лиандрин была  бы уже мертва. Или продолжала бы вопить  от боли,  катаясь по
полу.  Или  целовала бы  Могидин  ноги и  умоляла  о  служении ей.  Лиандрин
невольно  содрогнулась;  если  б  плетение  Отрекшейся  не  держало  ее  рот
закрытым, у нее от ужаса стучали бы зубы.
     Тем  же способом  Могидин оплела всех, за  исключением Рианны,  которую
властно поманила  к себе пальчиком  и  тем же  пальчиком  велела  встать  на
колени.  Потом  Рианна   ушла,  следующей  была  освобождена  и  призвана  к
Отрекшейся Мариллин Гемалфин.
     Со своего места Лиандрин видела лица спутниц, для нее губы их двигались
беззвучно.  Очевидно, каждой даются приказания, о  которых  другие ничего не
будут знать.  Лица  же  говорили мало. Рианна  просто слушала,  в  ее глазах
промелькнуло  облегчение,  затем  она  склонила голову, подчиняясь,  и ушла.
Мариллин  выглядела изумленной, потом удивление сменилось  рвением,  но  она
ведь  была Коричневой, а  в  Коричневых энтузиазм пробуждается  при малейшей
возможности   раскопать   какой-нибудь  заплесневелый  огрызок   допотопного
фолианта или  выведать крупицу утраченных знаний. Лицо Джини  Кайд  медленно
превращалось  в маску ужаса; поначалу она качала головой и пыталась прикрыть
руками  свое тело в этом омерзительно прозрачном  одеянии. Но  взор  Могидин
стал жестче,  и Джини торопливо  закивала  и убежала - если  и не с таким же
рвением,  как  Мариллин, то с той же  быстротой.  Столь же мало чувств,  как
Рианна,  выразили  и  Берилла Нарон, худая, почти костлявая, непревзойденная
манипуляторша  и  интриганка,  и Фалион  Бода, длиннолицая  и хладнокровная,
вопреки  неприкрытому  страху.  Испан  Шефар,  родом,  как  и  Лиандрин,  из
Тарабона, хотя и темноволосая,  сначала  поцеловала  подол  Могидин и только
потом встала с колен.
     Наконец  путы, удерживающие Лиандрин,  распустились. Она подумала,  что
теперь ее  очередь  быть  отосланной  Тень  знает  по какому  поручению,  но
заметила, что  путы спали и  с  других оставшихся в  комнате.  Повелительное
мановение пальчика  Могидин, и Лиандрин опустилась  на колени  между  Асне и
Чесмал Эмри, высокой привлекательной женщиной, темноволосой  и  темноглазой.
Чесмал, некогда принадлежавшая к Желтой Айя, с  равной  легкостью Исцеляла и
убивала, но сейчас, судя по устремленному на Могидин напряженному взгляду, и
по тому, как дрожали ее пальцы, вцепившиеся в платье, у нее была только одна
мысль - беспрекословное послушание.
     И тут Лиандрин с  ужасом поняла: она ведь могла и не  обратить внимания
на эти  судорожные  жесты и признаки страха. Обратись она к одной из  Черных
сестер со своим предположением о том, какова может быть награда, если отдать
Могидин  другим Отрекшимся, и все может обернуться катастрофой - если та,  с
кем  Лиандрин  заговорит об  этом, решит, что лично для нее лучше оставаться
комнатной  собачкой Могидин.  При  мысли  о втором уроке  Лиандрин  чуть  не
захныкала.
     - Вас я оставлю при себе, - заявила Отрекшаяся, -  для наиболее  важной
задачи. Другие могут доставить сладкий плод, но для  меня вы  соберете самую
важную  жатву.  Вы  снимете  урожай людьми. Лично для меня. Женщина по имени
Найнив ал'Мира. - Лиандрин вскинула голову, и темные глаза Могидин впились в
нее: - Ты ее знаешь?
     - Я  презираю ее,- искренне ответила Лиандрин.-  Она  -  грязный дичок,
который никогда нельзя было подпускать к Башне.
     Лиандрин  ненавидела всех  дичков.  Мечтая  стать  Черной  Сестрой, она
начала учиться направлять  за год  до  того,  как отправилась  в  Башню,  но
сама-то она ни в коем случае не дичок!
     - Очень хорошо. Вы пятеро  отправитесь за ней, найдете ее для меня. Она
нужна мне живой.  О да, живьем. - От улыбки Могидин Лиандрин пробрала дрожь;
отдать  Найнив  и тех двух женщин Могидин; наверное, Лиандрин  такой вариант
вполне  устроит. -  Позавчера она находилась в деревне под названием Сиенда,
милях  в  шестидесяти отсюда. С ней еще одна  молодая женщина, которая  тоже
меня интересует. Однако они исчезли оттуда. Вы должны...
     Лиандрин внимательно слушала,  стараясь не  упустить ни слова. Исполняя
это  поручение, она  будет верной и ревностной гоычей. А  для  осуществления
другой своей цели она выждет. Главное - терпение.


         * ТОМ II * 


        ГЛАВА 19. Воспоминания


     - Моя королева?
     Моргейз подняла  взор от лежащей на  коленях книги. Небольшую гостиную,
расположенную рядом с  опочивальней, пронзали  косые  лучи солнца.  День уже
стал жарким, ветерка  и в помине нет; на  лице  Моргейз выступил  пот. Скоро
полдень,  а  она еще не выходила  из своих апартаментов.  Совсем  на нее  не
похоже;  и она  никак не могла вспомнить, почему решила провести все утро  с
книгой, ничего не делая. К тому же ей почему-то не удавалось сосредоточиться
на чтении. Судя  по золотым часам, тикающим на полке над мраморным  камином,
минул час  с тех пор, как она в  последний  раз  перевернула страницу, а  ни
слова из прочитанного не осталось в памяти Должно быть, всему виной жара.
     Смутно  знакомый офицер  в  красном  мундире  ее  гвардии опустился  на
колено, опершись  кулаком о  красно-золотой  ковер. А ведь  когда-то Моргейз
помнила  по именам  всех гвардейцев, назначаемых  на  дежурство  во  дворец.
Наверное, в последнее время появилось слишком много новых лиц.
     - Талланвор, - произнесла Моргейз, удивившись  себе.  Офицер был высок,
хорошо  сложен и молод, но она не могла сказать, почему он особо врезался ей
в память. Вроде бы он к ней  кого-то приводил? Давно ли? - Лейтенант гвардии
Мартин Талланвор.
     Он поднял на  нее неожиданно тяжелый  взор, потом вновь вперил глаза  в
ковер:
     - Моя королева, простите меня, но я удивлен, что вы  остались тут. Ведь
пришли такие известия...
     -  Что за  известия?  -  Хорошо бы узнать что-нибудь, сплетни Алтеймы о
дворе Тира несколько наскучили. Иногда у Моргейз появлялось ощущение, что ей
хотелось  спросить Алтейму о чем-то  еще, о чем-то  другом, но все разговоры
вертелись исключительно вокруг слухов, которых Моргейз не  могла припомнить.
А Гейбрилу,  похоже,  доставляло удовольствие слушать их - он обычно сидел в
высоком кресле перед  камином, скрестив вытянутые ноги и  довольно улыбаясь.
Алтейма  же наряжалась во все более откровенные платья  - надо бы указать ей
на  недостойное поведение. Моргейз смутно почудилось, что  она уже думала об
этом. Что за чушь! Если  б я так подумала, то непременно бы сказала. Моргейз
покачала головой, поняв, что мыслями уже далека от молодого офицера, который
начал  было  говорить и умолк,  заметив,  что его не  слушают -  Повтори.  Я
отвлеклась. И встань.
     Талланвор поднялся с  сердитым лицом, глянул на нее  горящими глазами и
вновь опустил взор.  Моргейз  проследила  за его взглядом и вспыхнула:  у ее
платья  был очень  глубокий  вырез.  Но  ведь Гейбрилу нравилось,  когда она
носила  такие  платья... После этой  мысли  она перестала  тревожиться,  что
предстала чуть ли не обнаженной перед каким-то из своих офицеров.
     - Покороче, - обронила Моргейз.  Как  он смеет  так  на меня смотреть?!
Велеть бы его выпороть. - Что это за известия, раз  ты  вздумал  вломиться в
мою гостиную, будто в какую таверну?
     Офицер побагровел, Моргейз не поняла отчего: от  должного смущения  или
от  нарастающего гнева.  Как  он  вообще  смеет сердиться на  свою королеву?
Неужели считает, что мне больше нечего делать, как его доклады выслушивать?
     - Мятеж, моя  королева, - произнес лейтенант ровным  тоном, и все мысли
Моргейз о ее гневе и его непозволительно сердитых взглядах улетучились.
     - Где?
     -  В Двуречье, моя  королева.  Кто-то  поднял древнее знамя Манетерена.
Стяг Красного Орла. Этим утром из Беломостья прибыл гонец.
     Моргейз побарабанила пальцами по книге, в  голове ее слегка прояснилось
- словно  рассеялся  очень  давно  наползший туман.  В  памяти  зашевелились
какие-то воспоминания о Двуречье, затлела какая-то  искра,  которую никак не
удавалось  раздуть. Двуречье... Эту  область  вряд ли  можно вообще  назвать
частью Андора, и ситуация оставалась таковой уже несколько поколений.  И она
сама,  и  три  предыдущие  королевы  с превеликим  трудом сохраняли какую-то
видимость  своей  власти над  рудознатцами  Гор  Тумана,  и даже  эти  крохи
контроля были  бы  утрачены, существуй  возможность вывозить  добываемый там
металл по дорогам, не проходящим через Андор. Что следует удержать в руках -
шахты и копи с золотом, железом  и другими рудами  или  двуреченские табак и
шерсть,  -  было  очевидно.  Но  если не  подавить  восстание, пусть  оно  и
вспыхнуло в той  части королевства, которой она правит лишь на  карте,  бунт
распространится точно лесной пожар - туда, где ее власть реальна. И в памяти
некоторых   все  еще  не  померкли  воспоминания   о  Манетерене  -  стране,
уничтоженной во времена Троллоковых Войн, о Манетерене из легенд и сказаний.
Кроме того, Двуречье  ведь в самом деле принадлежит  ей. Пусть народ там уже
слишком давно  живет по своему  усмотрению, но этот край остается  частью ее
королевства.
     - Лорду Гейбрилу сообщили? - спросила Моргейз. Разумеется, не сообщили.
С такими  новостями он бы  обязательно явился к ней -  с предложениями,  как
погасить  пламя  вспыхнувшего  мятежа.  Его  предложения  всегда  правильны.
Предложения. Моргейз почему-то почудилось, будто он указывал ей, что делать;
казалось, она помнит это. Разумеется, ничего подобного не могло быть.
     - Он извещен, моя королева. - Голос Талланвора по-прежнему  был  учтив,
однако  на  лице  офицера  разгорался гнев.  - Он  посмеялся.  Заявил,  что,
по-видимому,  Двуречье  -  вечный  источник  всяческих  треволнений   и  что
когда-нибудь он  с ним разберется.  Сказал,  что  эта  незначительная помеха
подождет своей очереди - есть дела и заботы много важнее.
     Книга  упала  на пол - королева вскочила  с  места. Когда она проходила
мимо  офицера,  ей показалось,  что по  лицу Талланвора промелькнула  улыбка
мрачного удовлетворения. Служанка  сказала  Моргейз, где найти  Гейбрила,  и
королева  решительно направилась прямиком в  окруженный колоннадой дворик. В
облицованном мрамором бассейне, где плавали листья лилий и плескались рыбки,
журчал  фонтан.  Во   дворике,  благодаря   небольшой  тени,   было  немного
прохладней.
     Гейбрил сидел на широком белом бортике  фонтана,  вокруг него толпились
лорды  и  леди. Моргейз  узнала много  меньше половины  из  них.  Смуглый, с
квадратным  лицом  Джарид  из  Дома Саранд  и его сварливая  жена  Эления  с
волосами  цвета  меда.  Вот  эта  -  жеманница Аримилла  из  Дома  Марне; ее
блестящие   карие  глаза