по-всякому. Потом громко заявила:
     - Ладно, а я не допущу, чтобы ты себя выжгла? Верни нить на место? Пока
все не взорвалось, как говорила Вандене. Ты же всех нас убьешь?
     - Ее нельзя вернуть на место, - сказала Авиенда, положив ладонь на руку
Найнив. - Она начала  и должна закончить. А ты, Найнив,  должна сделать, как
она сказала. Брови Найнив поползли вниз. "Должна" - да кому и что она успела
задолжать? Впрочем, дурой она  не была, а потому, сердито поглядев на Илэйн,
на врата, на  Авиенду, на мир вокруг, крепко обняла подругу - у той аж ребра
затрещали.
     -  Будь осторожна, ладно? - прошептала Найнив. - Если ты себя убьешь, я
с  тебя шкуру заживо спущу!  - Несмотря ни на что, Илэйн рассмеялась. Найнив
фыркнула, отстранив  ее от себя и держа за плечи. - Ты  поняла, что я хотела
сказать, -  проворчала  она.  -  И  не думай, именно  так и будет! Будет,  -
добавила она приглушенно. - Береги себя.
     С  десяток  секунд Найнив собиралась  с  мыслями,  моргала,  натягивала
голубые перчатки. Вроде бы в  глазах  ее  блеснула влага,  хотя того быть не
могло: других Найнив доводила до слез, но сама никогда не плакала.
     -  Ну,  ладно,  - громко сказала она  наконец. - Алис, если еще  не все
готовы... - Повернувшись, она умолкла.
     Все,  кто должен был ехать верхом, даже Морской Народ, сидели в седлах.
Стражи собрались возле сестер; Лан и Бергитте вернулись, Бергитте с тревогой
поглядывала на  Илэйн. Слуги  выстроили  вьючных лошадей в колонну, а  Родня
терпеливо ждала, большинство - пешие,  только старшие верхом. Часть лошадей,
годившихся  под седло, навьючили мешками  с провизией и узлами с вещами. Те,
кто взял вещей больше разрешенного- ни одна не принадлежала к Родне, - несли
свои узлы за спиной. Стройная  алтаранка, та, что со шрамом, согнулась в три
погибели  под своей поклажей и зло  косилась на  окружающих, но не  на Алис.
Все, способные  направлять  Силу,  уставились на  переходные  врата.  Многие
слышали слова Вандене о возможных опасностях и потому взирали на серебристую
жилку будто на гадюку.
     Сама Алис подвела Найнив лошадь. И придержала стремя. Найнив развернула
кобылку на  север, Лан на Мандарбе ехал рядом с выражением крайнего смирения
на лице. Почему Найнив не осадила Алис, Илэйн не понимала. Послушать Найнив,
едва  перестав считаться девчонкой, она уже отчитывала женщин старше себя  и
ставила  их на место по  десять  раз на дню. И в конце концов она  ведь  Айз
Седай - рядом с бугорком Родни это как гора.
     Колонна двинулась  в  путь.  Илэйн  посмотрела на Авиенду  и  Бергитте.
Авиенда просто стояла, сложив руки  на груди; в руке она  сжимала ангриал  -
фигурку женщины с  распущенными волосами. Бергитте приняла поводья Львицы  у
Илэйн,  намотала  на  руку  вместе  с  другими  -  лошади  Авиенды  и  своей
собственной. Потом отошла к небольшому валуну, торчавшему  из земли  шагах в
двадцати, и уселась на него.
     - Вы двое должны... - заговорила было Илэйн, потом закашлялась, заметив
удивленно вскинутые брови Авиенды. Невозможно отослать Авиенду  подальше  от
опасности  и не  навлечь тем самым на нее позора. - Я хочу, чтобы ты пошла с
ними, - сказала она  Бергитте. - И захвати  Львицу. Мы с Авиендой по очереди
поедем на ее мерине. Перед сном совсем неплохо пройтись.
     - Если ты станешь обращаться с  мужчиной и вполовину так же хорошо, как
с лошадью, - с  кривой ухмылкой заметила Бергитте, -  он  будет твой навеки.
Лучше я посижу немного. И так уже сегодня  верхом покаталась. Я у тебя не на
побегушках.  Мы можем  ломать комедию  на  виду  у сестер  и  перед  другими
Стражами, но нам-то с тобой лучше знать.
     Несмотря на насмешливые  слова,  Илэйн  чувствовала  в  них  теплоту  и
симпатию. Нет, больше, чем симпатию. У Илэйн вдруг защипало глаза. Ее смерть
поразит Бергитте в  самое сердце - таковы узы Стража, - но осталась та не по
обязанности, а по зову дружбы.
     - Я очень рада, что у меня две такие подруги, - просто сказала Илэйн.
     Бергитте ухмыльнулась, будто девушка сморозила какую-то глупость.
     Но  Авиенда,  гневно вспыхнув,  вперила  взгляд  в  Бергитте,  а  потом
поспешно перевела  взор  на колонну.  Та  еще  не  достигла  первого  холма,
находившегося где-то в полумиле впереди.
     -  Лучше  подождать,  пока с глаз  не скроются, - произнесла она.  - но
долго  тянуть  нельзя.  Как  только  начинаешь  расплетать, потоки как бы...
скользкими  становятся.... И торопиться нельзя. Выпустишь  одну -  все равно
что  плетение  отпустить;  оно  сложится как ему  угодно.  Каждую нить нужно
ослаблять до  тех пор, пока она поддается. Чем больше распускается одна, тем
легче увидеть  другие, но всегда нужно браться за ту, которую лучше видно. -
Тепло  улыбнувшись,  айилка  прижала  пальцы  к  щеке Илэйн.  -  У  тебя все
получится, если ты будешь осторожна.
     Просто нужно  быть  осторожной. Это запросто! Куда  труднее  дождаться,
пока за холмом исчезнет последняя из женщин - та стройная алтаранка со своим
узлом.  Солнце  лишь чуть-чуть спустилось  к  горизонту,  но казалось, будто
минули  часы. Что Авиенда имела в виду, говоря "скользкие"?  Объяснить яснее
не удавалось - нити тяжело удерживать, вот и все.
     Едва начав  действовать,  Илэйн поняла, в чем  дело. "Скользко" -  этим
словом Авиенда  охарактеризовала  живого  угря, вымазанного  в масле. Сцепив
зубы, Илэйн взялась за первую  нить, и  вот та уже почти  готова  вырваться.
Когда  нить  Воздуха  наконец   повисла  свободно,  Илэйн  было   облегченно
вздохнула, но тут  же вспомнила, что это только начало. Если нити станут еще
более "скользкими", то она не сумеет с ними справиться. Авиенда не  спускала
с плетения глаз, но ни слова не говорила, лишь подбадривала подругу улыбкой.
Бергитте  Илэйн не видела -  она не  смела отвести взор  от  плетения,  - но
чувствовала ее, этакий узелок твердой уверенности в ней, Илэйн.
     Капельки  пота сползали по лицу, по спине, по животу, пока Илэйн и себя
не  ощутила "скользкой". Самой  желанной сегодня для  нее будет ванна.  Нет,
нельзя об этом думать - все внимание плетению. Работать с нитями становилось
все сложнее, они  дрожали, норовили ускользнуть, едва она к ним прикасалась,
но все-таки  высвобождались, и когда  одна  нить расплеталась, другая  будто
выскакивала  из  клубка  саидар.  Взору  Илэйн  врата  представали  какой-то
чудовищной,   уродливой   придонной  сторучницей,   окруженной  болтающимися
щупальцами,  каждое  увешано  густой  бахромой нитей  Силы,  которые  росли,
выгибались, исчезали,  тут же сменяясь другими. Видимые любому врата гнулись
по  краям, все время  меняли  очертания и даже размер.  Ноги у Илэйн  начали
дрожать;  пот щипал глаза. Она не знала,  надолго ли  ее еще хватит. Стиснув
зубы, девушка продолжала борьбу. По одной нити за раз. По одной - за раз.
     В тысяче миль отсюда  и  менее чем в сотне шагов от вздрагивающих врат,
десятки низкорослых солдат с арбалетами  в руках  окружали белые дома фермы.
Солдаты были  в коричневых кирасах  и  в раскрашенных шлемах, походивших  на
головы  огромных  насекомых. За  ними появилась  женщина в юбке  с  красными
вставками,  на которых  серебрились  молнии,  на  руке  у  нее  был браслет,
соединенный  серебристой  привязью с ошейником,  обвившим  горло  женщины  в
сером, потом появилась еще одна су л'дам с дамани, а потом еще и  еще.  Одна
из су л'дам указала на врата, и сияние саидар вдруг окутало дамани.
     - Берегись! -  крикнула Илэйн, отшатываясь в сторону, чтобы ее  не было
видно с той стороны, и серебристо-синяя молния с ревом, от которого заложило
уши, пронеслась через врата,  змеясь и выстреливая отростки. Волосы у  Илэйн
встали дыбом, а там,  куда  ударило одно из  ответвлений молнии, ее грохотом
взметнулся фонтан земли. На девушку посыпались комья и мелкие камни.
     Внезапно  вернулся слух, и  с  той  стороны переходных врат  послышался
мужской голос - тягучий, сглатывающий окончания  слов. От этого  голоса и от
сказанных им слов по спине у Илэйн поползли мурашки.
     - ...должны взять их живьем! Ясно, дуры  этакие?  Вдруг один  из солдат
выскочил на луг прямо  перед Илэйн. Стрела Бергитте  пробила  вытисненный на
его  кожаном  панцире сжатый кулак.  Второй  шончанин запнулся  о  падающего
товарища, и, не успел он  выпрямиться, как в горло ему вонзился нож Авиенды.
С  лука  Бергитте вихрем  полетели стрелы -  наступив ногой на  поводья, она
стреляла  с  мрачной  ухмылкой.  Вздрагивающие  лошади  дергали  головами  и
брыкались,  стремясь вырваться  и убежать,  а Бергитте  знай себе  стреляла,
выпуская стрелу за стрелой. Крики на той стороне врат свидетельствовали, что
стрелы Бергитте Серебряный  Лук разят без промаха. Ответ, как  черная мысль,
не заставил  себя  ждать, и  из проема  черными пчелами  полетели арбалетные
болты. Все случилось  чуть ли не в один миг.  Упала Авиенда, кровь струилась
по пальцам, сжавшим правую руку, но айилка сразу забыла о ране и поползла на
четвереньках,  шаря по  земле в поисках ангриала. Лицо ее выражало решимость
бороться до  конца.  Вскрикнула  Бергитте; выронив  лук,  она схватилась  за
бедро, где  торчал хвост  короткой арбалетной  стрелы.  Илэйн  почувствовала
резкий - как будто это в нее попала стрела - укол боли.
     В отчаянии  она, полулежа на  спине, ухватилась  за  нить.  И,  дернув,
поняла, к своему  ужасу, что способна лишь удерживать ее. Двинулась ли нить?
Или  просто скользит?  Если так, она  не  осмелится ее  отпустить.  Нить  же
норовила вырваться из хватки.
     -  Живыми,  я  сказал!  - взревел шончанский голос.  - Любой, кто убьет
женщину, не получит своей доли золота.
     Дождь арбалетных стрел утих.
     - Хочешь  взять  меня? - крикнула  Авиенда. - Тогда приди и  танцуй  со
мной!
     Ее  вдруг объяло сияние саидар, тусклое даже  с онгриалом,  и  огненные
шары, возникая перед вратами, хлынули  в проем.  Не очень крупные, но взрывы
слились в непрерывный грохот. Однако  Авиенда  тяжело дышала, от  напряжения
лицо  ее покрылось испариной. Бергитте вновь взяла лук - теперь она походила
на героя из  легенды: кровь течет  по  бедру, сама едва стоит  на ногах,  но
стрела на тетиве, глаза ищут цель.
     Илэйн постаралась умерить дыхание. Она не может зачерпнуть еще Силы, ни
капельки, и ничто уже не поможет.
     -  Вы должны  уходить, - сказала Илэйн.  Она  бы не  поверила тому, как
звучит ее голос - холодно, как ледышка.  Ей же  хотелось взвыть от отчаяния.
Сердце лихорадочно колотилось. - Не знаю,  долго ли  я удержу...  - Что было
правдой - по отношению как  ко всему плетению, так и к  единственной нити. А
если  та уже  выскальзывает?  -  Уходите,  быстрее!  На  той стороне  холма,
наверное, будет безопасно, но чем дальше, тем лучше. Уходите!
     Бергитте что-то сердито прорычала на Древнем Языке,  но Илэйн ничего не
поняла. Похоже, это  те  выражения, которым не худо  бы  научиться. Бергитте
заговорила вновь - теперь вполне внятно.
     - Только  отпусти эту треклятую  штуковину раньше, чем я тебе  скажу, и
можешь  не дожидаться Найнив  -  я сама с тебя шкуру  спущу.  И только потом
отдам ей. Молчи и держись! Авиенда, обойди... эту штуку! Сумеешь оттуда шары
свои кидать?.. Обойди и приведи лошадь.
     - Сумею, пока  вижу, где плести надо, -  отозвалась  Авиенда,  с трудом
поднимаясь на ноги.  Ее шатало из стороны в сторону. Кровь бежала по рукаву.
- Наверное, сумею.
     Айилка скрылась позади врат,  но поток огненных шаров не ослабел. С той
стороны видно, как бы сквозь висящую в воздухе  дымку. Правда, пройти оттуда
нельзя.  Когда  Авиенда,  спотыкаясь, появилась  вновь, Бергитте  помогла ей
сесть на мерина, но - спиной вперед!
     Потом  Бергитте  яростно  замахала  рукой Илэйн,  но  та  даже  головой
покачать не удосужилась. Отчасти из  опасения, что может случиться, стоит ей
отвлечься.
     - Не знаю, удержу ли нить,  если встать попытаюсь.  - Говоря по правде,
она не была уверена, сумеет ли вообще подняться; она не просто устала, мышцы
словно в воду превратились.  -  Скачите! Пока силы есть, я буду  держать. Ну
же, уходите! Прошу вас!
     Бормоча ругательства на Древнем Языке -  чего же иного можно ожидать? -
Бергитте  сунула  поводья  лошадей  в  руки  Авиенде.  Едва  не   упав,  она
подковыляла к Илэйн и, наклонившись над нею, подхватила под мышки.
     - Ты продержишься, - сказала Бергитте, в голосе ее звучала уверенность.
-  До тебя я  не  встречала королев Андора,  но знавала королев вроде  тебя.
Стальной хребет и львиное сердце. Ты сумеешь!
     Не дожидаясь ответа,  Бергитте  медленно потянула Илэйн  вверх; лицо ее
напряглось,  а  каждая волна боли  в  ноге  эхом отзывалась в голове  Илэйн.
Девушка задрожала  от напряжения, удерживая плетение и ту единственную нить.
И удивилась,  оказавшись на  ногах. Боль в ноге Бергитте отзывалась горячими
толчками  в сознании Илэйн. Она постаралась  не наваливаться на Бергитте, но
подламывающиеся колени не  держали девушку. Когда они доковыляли до лошадей,
опираясь  друг на  друга, Илэйн поглядела через  плечо на врата.  Удерживать
плетение девушка могла и не смотря на него - в обычной ситуации, - но сейчас
ей требовалось постоянно убеждать себя,  что  она  еще не выпустила ту самую
нить.  Врата превратились в  диковинное плетение;  оно извивалось,  шевелило
распушенными волокнами.
     Застонав,  Бергитте помогла Илэйн сесть в седло, скорей даже, усадила в
него. И тоже лицом назад, как и Авиенду!
     -  Тебе  нужно видеть, -  объяснила  Бергитте, хромая к своему  мерину.
Держа в руке поводья всех трех лошадей, она взобралась в седло,  кривясь  от
боли. Илэйн не услышала от нее ни звука, но почувствовала боль. - Делай, что
нужно, а уж куда ехать, это предоставь мне.
     Лошади рванулись вперед, едва Бергитте  ударила своего мерина каблуками
по бокам, - вероятно, им тоже не терпелось убраться подальше.
     Илэйн, с  той же мрачной  решимостью, что и за  плетение, ухватилась за
заднюю  луку  седла, точно за  сам  саидар. На скаку  ее нещадно  швыряло  в
стороны,  оставалось только крепче  держаться в седле.  Авиенда выпрямилась;
она с  присвистом втягивала воздух, взор застыл. Но ее окружало свечение,  и
огненные  шары сыпались  на  врата  по-прежнему,  пусть и не так  часто, как
раньше;
     некоторые  пролетали  мимо врат,  выжигая  огненные  следы  в траве или
взрываясь на земле.
     Илэйн  собрала оставшиеся  силы, заставила  себя наскрести  их; если уж
Авиенда, раненая,  сумела  сосредоточиться,  то она,  Илэйн, просто  обязана
выдержать.
     Лошади  неслись  галопом, врата  уменьшались, полоса  бурой травы между
беглецами и вратами становилась все шире.  Начался подъем. Они взбирались на
холм! Бергитте - сама сосредоточенность  - вновь наложила стрелу  на тетиву.
Нужно всего лишь добраться до гребня, оказаться на той стороне холма.
     Авиенда тяжко вздохнула; свечение саидар мигнуло и исчезло.
     -  Не могу, - выдохнула  она. -  Не могу. И  сразу  вслед за  тем,  как
прекратился огненный вихрь, на луг выскочили шончанские солдаты.
     -  Все хорошо, -  сумела выговорить Илэйн.  В горле  саднило; она  была
мокрая с головы до ног. - С ангриалом очень  устаешь. У тебя все получилось,
они нас теперь не догонят.
     Будто в  насмешку,  в тот  же миг на лугу  появилась  сул'дам,  даже  с
расстояния  в  полмили  нельзя  было ошибиться.  Низкое  солнце  сверкало на
соединявшем  двух женщин  аидам.  Показалась  еще  одна пара,  потом третья,
четвертая. Пятая.
     - Гребень! - радостно воскликнула Бергитте. - Получилось! Хорошего вина
и крепкого мужчину, и немедленно!
     На лугу су л'дам подняла  руку, указывая на беглецов, и для Илэйн время
замедлило свой ход. Вокруг дама" ни возник ореол саидар. Илэйн видела, какое
творится плетение. Она знала, что оно означает. И что нет способа помешать.
     - Быстрее! - закричала она.
     Щит обрушился на нее. В обычном состоянии Илэйн с легкостью отразила бы
этот  удар, ведь уровень владения  Силой у нее был очень велик -  но сейчас,
когда она обессилела  и едва-едва цеплялась за саидар, щит разом отсек ее от
Источника.  И плетение на  лугу, плетение,  создавшее  врата,  опало в себя.
Измученная, с виду едва ли способная шевельнуться, Авиенда прыгнула из седла
на  Илэйн и сбила подругу на землю. Падая,  Илэйн  успела заметить, как ей в
лицо бросился дальний склон холма.
     Вокруг  все  затопила ослепительная, густая  белизна.  Пронесся звук  -
Илэйн знала,  что это именно звук,  оглушительный рев,  - однако он лежал за
пределами  слуха.  Что-то  ударило  девушку,  словно  она упала с  крыши  на
мостовую. Нет, не с крыши, с верхушки башни.
     Она открыла глаза, глядя в небо. Небо было какое-то странное, туманное.
Сначала она и пошевелиться  не могла, а потом, двинувшись, охнула от боли. У
нее все болело. О Свет, как больно-то! Медленно Илэйн поднесла руку к лицу -
пальцы окрасились  красным.  Кровь. А  что с  Бергитте  и Авиендой?  Надо им
помочь.  Илэйн  ощущала  Бергитте,  чувствовала  и  ее  боль, точно  клещами
впившуюся  в  тело,  но по  крайней мере  Бергитте  жива.  И судя  по всему,
разгневана и настроена весьма решительно - значит, ранена не слишком сильно.
Авиенда...
     Всхлипнув, Илэйн перекатилась на живот, потом привстала на четвереньки.
Голова кружилась,  в  бок будто горячий штырь воткнули. Смутно припомнилось,
что даже с одним  сломанным ребром опасно шевелиться, но мысль была  будто в
тумане, как  и  склон  холма.  Да и думать было... трудно. Илэйн поморгала и
вроде  бы  видеть  стала лучше.  Она  лежала почти  у самого подножья холма!
Высоко наверху, из-за  холма,  поднимался  дым.  Сейчас  это  не так  важно.
Точнее, совсем не важно.
     Выше по склону стояла на четвереньках Авиенда, она чуть не упала, когда
подняла руку, вытирая текущую по лицу кровь, но когда встретилась взглядом с
Илэйн, замерла в неподвижности. Илэйн подумала: неужели у  нее такой же вид?
Вряд ли хуже, чем у Авиенды. Добрая  половина  юбки  оборвана,  лиф платья в
клочья, в прорехах видно окровавленное тело.
     Илэйн поползла к Авиенде. Ей  казалось, так проще, чем вставать и идти.
Приблизившись к айилке, она услышала облегченный вздох.
     -   С  тобой  ничего  не   случилось,  -  промолвила  Авиенда,  касаясь
окровавленными пальцами щеки Илэйн. - Я так испугалась. Очень испугалась.
     Илэйн изумленно  заморгала. Сама она выглядела ничуть не лучше Авиенды.
Хотя  юбки и  уцелели,  половина лифа исчезла  напрочь, а  из двух  десятков
порезов текла кровь. Потом до  Илэйн дошло, что имела в виду  Авиенда. Ее не
выжгло. При этой мысли девушку охватила дрожь.
     - С нами обеими ничего не случилось, - тихо произнесла она.
     В нескольких шагах от себя  Илэйн заметила Бергитте.  Та вытерла нож  о
гриву мерина Авиенды и  выпрямилась  над неподвижным телом. Правая  ее  рука
висела плетью, куртка вместе с одним сапогом пропала невесть куда, остальная
одежда была порвана; вся она была перемазана кровью, не меньше, чем подруги.
Из бедра  Бергитте торчала арбалетная стрела; судя  по всему, ей тоже крепко
досталось.
     - У него хребет был сломан, - сказала Бергитте, махнув рукой на  коня у
ног. - С моим-то все хорошо, но в последний раз когда я его видела, он несся
так,  словно  хотел  выиграть  Венок Мегайрил. Всегда  считала, что  у  него
задатки рысака. Львица... - Она пожала плечами, поморщилась. - Илэйн, Львица
была уже мертва, когда я ее нашла. Ты уж извини.
     - Мы живы, - твердо сказала Илэйн, - и это самое главное.  - Львицу она
оплачет потом. Дым над вершиной холма... - Хочу  посмотреть, что такое я там
наделала.
     Цепляясь друг за друга, они втроем поднялись на ноги и заковыляли вверх
по склону, тяжело дыша и  постанывая; хуже  всех приходилось Авиенде.  Вид у
них был такой, словно они извалялись на бойне, а потом едва вырвались из лап
смерти,  -  как подозревала Илэйн,  смерть  они  обманули в  самый последний
момент. Авиенда по-прежнему сжимала в