даже  всех  тех, кто  получит  самые тяжелые
раны. - Морейн решила помогать Ранду так. Сегодня она не вправе использовать
Силу как  оружие, но Исцелять  раненых она может.  - Она всегда  сердится на
напрасные потери.
     - Нас всех это тоже злит, - огрызнулся Ранд. Пожалуй, Морейн огорчило и
то,  что  он забрал  у  нее  Эгвейн.  Насколько знал  юноша,  Эгвейн особыми
дарованиями в Исцелении не  блистала, но девушка  помогала бы Морейн. Что ж,
Эгвейн нужна ему,  и она сдержит свое  слово. -  Скажи Морейн, коли ей нужна
помощь, пусть  позовет Хранительниц, которые могут направлять. -  Впрочем, в
Исцелении искушены немногие Хранительницы. -  Она может соединиться с ними и
воспользоваться их силой. - Ранд умолк, замялся. Говорила ли Морейн с  ним о
соединении хоть раз? - Наверное, ты  пришел не для того,  чтобы  рассказать,
что Морейн пребывает в мрачных раздумьях, - раздраженно заметил Ранд. Иногда
трудно отделить  одно от другого: что  он узнал от нее, что  от Асмодиана, а
что всплыло из памяти Льюса Тэрина.
     - Я пришел спросить, почему ты снова носишь меч.
     -  Морейн  уже  спрашивала.  Это  она  тебя  послала?..  Лицо  Лана  не
изменилось, но он резко перебил юношу:
     - Это  хочу  знать я. Ты можешь создать меч из  Силы  или даже без меча
убивать, но ты вдруг вновь стал носить на поясе сталь. Почему?
     Не  сознавая  того, Ранд провел пальцами по  длинной рукояти у  себя на
боку:
     - Нечестно использовать  таким образом  Силу. Тем паче против того, кто
неспособен направлять. Все равно что с ребенком драться.
     Какое-то время Страж молчал, разглядывая Ранда.
     -  Ты  хочешь  собственноручно убить  Куладина, - наконец  заключил Лан
спокойным тоном. - Этот меч против его копий.
     - Нарочно искать его я  не стану, но кто скажет, что может случиться? -
Ранд неловко пожал плечами. Нет, охотиться  на Куладина он не будет. Но если
в какой-то мере действенно его влияние на события, это пресловутое изменение
случайностей, пусть он окажется лицом  к лицу с Куладином.  - Кроме того, от
него-то такого вполне  можно ждать. Угрожал-то  он мне лично, Лан, я сам его
угрозы слышал. - Подняв кулак, он чуть вытянул запястье, рукав темно-красной
куртки немного сдвинулся.  Выглянула отчетливо видимая златогривая драконова
голова. - Куладин не успокоится, пока я жив, пока мы оба носим эти знаки.
     Говоря по правде, Ранд и  сам  не узнает  покоя до  тех пор, пока  этих
Драконов не будет носить лишь один человек. И по справедливости он должен бы
и Асмодиана порубить заодно с Куладином. Именно Асмодиан отметил Драконовыми
знаками этого Шайдо. Но возможным все случившееся сделали непомерные амбиции
Куладина - к тому, что произойдет здесь сегодня, привели честолюбие Куладина
и  его отказ жить  согласно айильским  законам  и обычаю.  Не  говоря уже об
откровении  и  войне между айильцами, к  черным  злодеяниям  Куладина  нужно
отнести  и  Тайен,  и  Селиан, и  дюжины разоренных  с тех  пор  городков  и
уничтоженных  деревень,  бесчисленные  сотни  сожженных  ферм.  Стервятникам
раздолье  среди  непогребенных   тел  мужчин,  женщин,  детей.   Если   Ранд
Возрожденный Дракон,  если имеет  хоть  какое-то право  требовать, чтобы все
государства,  не говоря  уже о Кайриэне, последовали за ним, то он в  первую
очередь обязан принести им справедливость.
     - Тогда пусть ему  отрубят голову,  когда захватят, -  хрипло промолвил
Лан. -  Отправь  сотню или тысячу  воинов,  поручив им одно:  отыскать его и
захватить.  Но не будь таким болваном, чтобы самому с ним сражаться! С мечом
ты сейчас хорош и  в самом деле прекрасно им владеешь, но айильцы чуть ли не
рождаются  с копьем  и щитом  в  руке.  Получишь копьем  в  сердце  -  и все
превратится в прах.
     - Выходит, я должен  от боя  в стороне держаться? А ты бы стал избегать
сражения, если б Морейн этого от тебя не потребовала? Или Руарк так поступил
бы? Или Бэил? Любой из них?
     - Я - не Возрожденный Дракон. На мне не лежит ответственность за судьбу
мира.  -  Но  кратковременная  запальчивость  исчезла  из голоса Стража.  Не
сдерживай Морейн своего Стража, в  битве Лана, несомненно, всегда можно было
бы  отыскать там, где  схватка жарче всего Пожалуй, в эти  секунды он  будто
сожалел о тех ограничениях, какие на него накладывает долг перед Айз Седай.
     - Лан, понапрасну рисковать  я не  стану,  но не могу же я все время от
опасностей бегать!  - Шончанское  копье  сегодня останется  в  палатке - оно
будет только  мешать, если Ранд наткнется на Куладина. - Идем. Если  еще тут
простоим, айильцы все без нас закончат.
     Когда  Ранд, пригнувшись, вышел  из  палатки,  на  небе  еще  виднелось
несколько звезд, а горизонт на  востоке был очерчен тонкой и резкой полоской
света. Но  остановился Ранд,  едва сделав шаг наружу,  не поэтому. Лан замер
рядом с юношей  Вокруг палатки плотным  - плечо к  плечу  -  кольцом,  лицом
внутрь, выстроились Девы. Их ряды уходили по закутанным в сумрак склонам;
     одетые в кадинсор женщины  стояли так тесно, что меж ними и  мышь бы не
проскочила. Джиди'ина Ранд  нигде поблизости не заметил, хотя гаишайн и было
велено оседлать коня и держать наготове.
     Впрочем, тут были не одни Девы. Перед первым рядом стояли две женщины -
в  просторных  светлых  блузах  и   широких  юбках,  волосы  обеих  повязаны
сложенными косынками. В  предрассветном сумраке различить лица не удавалось,
но было  что-то в  этих двух фигурах, в том,  как женщины стояли, сложив  на
груди руки, отчего Ранд понял - это Эгвейн и Авиенда.
     Прежде  чем  Ранд  успел открыть рот и спросить,  в чем дело  и что они
задумали, как вперед шагнула Сулин:
     -  Мы пришли сопроводить Кар'а'карна к вышке,  вместе с Эгвейн Седай  и
Авиендой.
     -  Кто вас  надоумил? - спросил  Ранд. Один  взгляд  на Лана,  и  стало
понятно, что он  тут ни при чем. Даже в сумраке было видно, что Лан удивлен.
Но через мгновение он вскинул голову: ничто не могло  долго удивлять Лана. -
Предполагалось, что Эгвейн сейчас идет к вышке, а Девы уже должны быть там и
охранять  ее. Сегодня ей отведена важная роль. Она будет делать свое дело, и
ее необходимо охранять.
     - Мы будем ее защищать. - Голос Сулин был ровен, как оструганная доска.
-  И  кар'а'карна  тоже.  Кар'акарна, который поручил  нести свою  честь Фар
Дарайз Май.
     По рядам Дев побежал одобрительный ропот.
     - Ранд, это  же просто здравый смысл, - сказала со своего места Эгвейн.
-'  Если один  человек, используя Силу как оружие, сделает битву короче,  то
трое укоротят ее еще больше. А ты  сильнее нас с  Авиендой вместе  взятых. -
Судя по голосу, признаваться в последнем девушке очень не нравилось. Авиенда
не сказала  ничего,  но то, как она стояла, вся ее поза,  было красноречивее
всяких слов.
     -  Это нелепо, - нахмурился Ранд. - Пропустите меня, а сами ступайте на
назначенные вам места. Сулин не шелохнулась.
     -  Фар Дарайз Май несут честь кар'а'карна, - спокойно промолвила она, и
остальные подхватили ее слова - так же негромко, но голоса множества  женщин
слились в высокий гул.
     - Фар Дарайз  Май несут  честь Кар'а'карна. Фар Дарайз  Май несут честь
Кар'а'карна.
     -  Я  сказал:  пропустите  меня!  -  потребовал Ранд,  едва  голоса Дев
смолкли.
     И словно повинуясь его слову, Девы вновь принялись за свое:
     - Фар Дарайз Май несут честь Кар'а'карна. Фар
     Дарайз  Май  несут  честь  Кар'а'карна. Сулин же стояла  и смотрела  на
Ранда. Чуть погодя Лан склонился к нему и негромко, сухо
     проговорил:
     - Оттого, что женщина носит копье, она  не перестает  быть женщиной. Ты
когда-нибудь встречал  такую, которую можно было бы заставить  отказаться от
чего-то, чего она и  в  самом деле хочет? Отступись, иначе  мы тут весь день
простоим: ты будешь спорить, а  они в ответ повторять одно и то же.  - Страж
помолчал, потом добавил: - Кроме того, в этом действительно есть смысл.
     Когда речитатив Дев  опять смолк,  Эгвейн открыла было  рот, но Авиенда
положила  ладонь ей на руку и прошептала несколько слов, и Эгвейн  ничего не
сказала. Впрочем, Ранд  знал, что  она хотела сказать. Она собралась сказать
ему, что он глупый шерстоголовый упрямец или что-нибудь в том же духе.
     И вся беда в том, что именно так Ранд и начинал себя чувствовать. Ему и
в самом деле есть смысл отправиться на вышку. Где-нибудь в другом  месте ему
нечего делать  - битва теперь в руках  вождей  и судьбы. И  от Ранда  больше
пользы, если  он будет  направлять  Силу,  а  не  носиться  верхом,  надеясь
встретиться с Куладином. Если же Ранд, будучи та'вереном, способен притянуть
того к  себе,  какая  разница,  где  он будет -  на вышке  или  на поле боя?
Впрочем, оказаться с  Куладином лицом  к лицу не так уж  много  шансов,  раз
Девы, все до единой, полны решимости защищать вышку.
     Но  как  отступить, сохранив жалкое  подобие достоинства, - после того,
как бушевал и бросал налево-направо угрозы?
     - Я решил, что с вышки смогу сделать больше всего, - промолвил он. Лицо
его запылало.
     -  Как прикажет  Кар'а'карн,  -  ответила Сулин без всякого  намека  на
насмешку, точно эта мысль высказана  им с самого начала. Лан кивнул и плавно
скользнул прочь. Девы расступились, освободив ему узенький проход.
     Но брешь быстро сомкнулась за Ланом, и, когда Девы двинулись с места, у
Ранда не было иного  выбора, как  идти вместе с ними, даже если  бы он хотел
поступить  по-иному. Разумеется, он мог направить,  швырнуть Огонь или сбить
их  с  ног  Воздухом, но вряд ли это подходящий  способ обращения  с людьми,
которые приняли его сторону, не  говоря уже  о том, что они - женщины. Кроме
того. Ранд сомневался, что угроза перебить всех  вынудит  их  оставить  его,
скорей всего, ничего у него не  выйдет. Да  и  в любом случае он же все-таки
решил, что на башне от него толку будет больше всего.
     Так же молча, как и Сулин, шагали и Эгвейн с Авиендой, за что  Ранд был
девушкам благодарен. Разумеется, они молчали не только потому, что выбирали,
куда ступить в темноте, чтобы шеи себе не сломать.  Время от времени Авиенда
что-то  глухо бормотала, слова он едва улавливал - сердилась  из-за юбок. Но
никто не насмешничал, что он так явно пошел на попятный.  Хотя  на эту  тему
еще можно ожидать ехидных замечаний - попозже. По-видимому, женщины получают
очевидное  удовольствие оттого, что колют тебя иголкой, когда тебе  кажется,
будто опасность миновала.
     Небо начало светлеть, наползал серый рассвет. Когда  бревенчатая  вышка
вырисовалась над деревьями, Ранд нарушил молчание:
     - Не предполагал, что ты, Авиенда, примешь участие в сражении. Я думал,
Хранительницы Мудрости в битвах не участвуют.
     Он был  уверен,  что  об  этом  она ему  точно говорила.  Хранительница
запросто пройдет через самую жаркую сечу без царапинки, войдет в  любые холд
или  становище клана,  которые  находятся в кровной вражде  с ее собственным
кланом, но она не сражается, тем паче направляя Силу. Пока  Ранд не явился в
Пустыню, подавляющее большинство  айильцев наверняка не знали, что некоторые
из  Хранительниц способны  направлять,  хотя о  странных их  способностях  и
ходили  слухи, а  иногда  поговаривали и о том,  что, как полагали  айильцы,
очень может походить на действие Силы.
     -  Я  еще не  Хранительница,  - ответила  Авиенда,  с  довольным  видом
одергивая шаль. - Раз Айз Седай вроде  Эгвейн может это делать, то и я могу.
Сегодня утром,  пока ты еще спал, я все уладила. Но размышляла  я над этим с
той поры, как ты в первый раз попросил Эгвейн помочь.
     Света  уже хватало,  и  Ранд  увидел, что  Эгвейн смущенно  покраснела.
Заметив же, что он на нее  смотрит, девушка  споткнулась на ровном  месте, и
ему  пришлось  подхватить ее  под локоть,  чтобы она не  упала. Избегая  его
взгляда,  Эгвейн  резко высвободила руку. Может, ему и незачем тревожиться о
ее шпильках в свой адрес. Сейчас они втроем уже шагали вверх по  холму через
редкий лес к вышке.
     - А они не пытались тебя остановить? Я имею в виду Эмис, или Бэйр,  или
Мелэйн? - Сам он знал, что не пытались, иначе бы Авиенды тут не было.
     Она покачала головой и задумчиво нахмурилась:
     - Они долго с Сорилеей беседовали, потом сказали, чтоб я поступала так,
как считаю  нужным.  Обычно же  они велят мне делать  то, что  сами  считают
нужным. - Искоса  глядя  на  Ранда, Авиенда  добавила: - Я  слышала,  Мелэйн
говорит, что ты принес перемены во все.
     - Это  верно. - Ранд поставил ногу на нижнюю ступеньку первой лестницы.
- Да поможет мне Свет, но это именно так.
     Вид с платформы  даже для невооруженного глаза открывался великолепный,
простиравшиеся  впереди лесистые  холмы лежали  как на  ладони. Рощицы  были
достаточно  густы,  чтобы  скрыть  айильцев,  выдвигавшихся  к  Кайриэну,  -
большинство  воинов  уже  наверняка  на  намеченных  позициях. А  на столицу
рассвет отбросил золотистый  отблеск. Быстро  взглянув в  одну из  подзорных
труб,  Ранд  увидел,  что  голые  холмы  вдоль  реки  безмятежны  и  с  виду
безжизненны.  Вскоре  все  изменится.  Там  -  Шайдо,  пусть  сейчас  они  и
затаились. В  укрытиях они не  останутся, когда  он нацелит... Что? Никак не
погибельный  огонь. Что  бы  он ни сделал,  это должно,  насколько возможно,
обескуражить Шайдо, пока их не атакуют Рандовы айильцы.
     Эгвейн   с  Авиендой  сначала,   тихо   переговариваясь,   по   очереди
посматривали  в   другую  длинную  трубу,  но  теперь  они  негромко  что-то
обсуждали. Наконец,  обменявшись кивками,  они  шагнули  ближе  к  перилам и
встали, положив руки на грубо обтесанную балку и пристально глядя  в сторону
Кайриэна. По коже Ранда забегали мурашки. Одна из девушек направляла Силу, а
может, и обе.
     Сначала Ранд  ощутил  ветер,  задувший  в  сторону  города.  Не  легкий
ветерок, а первый настоящий  ветер, который  он почувствовал в  этой стране.
Над  Кайриэном,  набухая и чернея, клубясь и густея, начали собираться тучи,
самые  тяжелые -  с юга.  И только там, над Кайриэном и Шайдо.  Повсюду  же,
насколько мог видеть Ранд,  небо  оставалось  голубым  и  чистым,  не считая
нескольких белых перьев в вышине. Однако прокатился  гром - гулкий,  долгий,
основательный.  Внезапно  вниз  сорвалась  молния  - изломанная  серебристая
вспышка  разметала верхушку холма  возле  города.  Прежде чем  треск  первой
молнии достиг вышки, к земле хлестнули еще две. Точно обезумевшие,  огненные
зубцы танцевали  в небе,  и одиночные копья  ослепительно белого света  били
вниз  с  регулярностью  ударов  сердца.  Вдруг там,  куда  не лупили молнии,
взорвалась земля, взметнув  футов на пятьдесят фонтан  комьев глины и песка.
Еще один взрыв, в другом месте, потом опять.
     Ранд представления не  имел, кто из девушек что делает, однако они, вне
всяких  сомнений,  настроены решительно, намереваясь как  следует  потерзать
Шайдо.  Пора  и  ему  что-то  предпринять,  а не стоять  и глазами  хлопать.
Потянувшись, он ухватился  за саидин.  Ледяной  огонь ожег  внешнюю  границу
Пустоты,  которая окружила то, что  было  Рандом  ал'Тором.  Он  бестрепетно
проигнорировал маслянистую  грязь, впитывающуюся в него  из пятна  порчи,  и
начал  жонглировать  бушующими  потоками  Силы, грозившими поглотить его. На
таком расстоянии были пределы тому, что мог  делать  Ранд. На самом деле, не
имея  ангриала или  са'ангриала, он  почти приблизился  к  той  границе, где
вообще мог действовать. Весьма вероятно, именно поэтому девушки и направляли
одну  молнию, один  взрыв  за  раз  -  если Ранд почти достиг предела  своих
возможностей, то девушки уже напрягали все свои силы.
     Через  опустошенность  скользнуло  воспоминание.  Нет,  не  его,  Льюса
Тэрина. Но впервые Ранду это было безразлично. Он мгновенно направил Силу, и
распустившийся огненный шар объял вершину холма милях в пяти от вышки. Когда
сгусток бледно-желтого пламени погас, Ранд и без зрительной трубы разглядел,
что  холм стал  существенно  ниже,  гребень  его почернел  и,  судя по виду,
оплавился. Если они втроем  так орудовать  будут, то  кланам, может,  и  нет
необходимости сражаться с Куладином.
     Илиена, любовь моя, прости меня!
     Пустота  задрожала - мгновение Ранд качался  на грани уничтожения. Валы
Единой  Силы  обрушились  на него,  разбрызгивая  пену страха;  порча  будто
отвердела вокруг его души зловонным камнем.
     Вцепившись в перила, аж пальцы заныли, Ранд  заставил  себя вернуться к
спокойствию,  вынудил  пустоту   устоять.  С  этого   момента  он  отказался
вслушиваться в мечущиеся в голове мысли. Ранд целиком сосредоточился на том,
чтобы направлять Силу, и принялся методично жечь один холм за другим.
     Стоя на гребне холма,  подальше от опушки перелеска,  Мэт обнимал морду
Типуна,  чтобы мерин вдруг не  заржал. Юноша наблюдал, как с тысячу айильцев
двигались с  юга  через  всхолмье в его сторону. Над  горизонтом  проглянуло
солнце, протянув от  людской колонны рябь длинных  теней.  Ночное  тепло уже
начало уступать дневной жаре.  Когда  солнце поднимется выше,  воздух просто
раскалится. Мэт уже начал потеть.
     Айильцы еще не заметили его, но Мэт не сомневался, что заметят, если он
так  и будет тут стоять.  Едва ли имеет значение,  что почти  наверняка  эти
воины должны быть людьми Ранда -  если у Куладина есть отряды к югу, то день
обещает быть очень веселеньким для того,  кто  по дурости  оказался в центре
сражения.  Это  почти  не имело значения - рисковать Мэт не собирался, и его
они не  увидят. Разок ему уже  случилось оказаться достаточно  близко, чтобы
поплатиться  за  подобную  беспечность.  Мэт  рассеянно  провел  пальцем  по
аккуратному разрезу от стрелы  на плече  своей куртки. Хороший  выстрел - по
движущейся цели,  плохо видимой  среди деревьев. Он восхищался  бы меткостью
стрелка, не будь мишенью сам.
     Не  отводя глаз  от приближающегося  отряда, Мэт  осторожно  подтолкнул
Типуна, заставляя его попятиться в заросли погуще: если айильцы увидят его и
прибавят шаг, то Мэт не хотел бы пропустить этот миг. Поговаривали,  айильцы
способны  нагнать верхового, поэтому Мэт хотел иметь достаточную  фору, если
они вздумают за ним погнаться.
     Когда деревья надежно укрыли его, Мэт зашагал  быстрей, вывел Типуна на
противоположный  склон и лишь  потом запрыгнул  в седло и повернул на запад.
Нельзя быть чрезмерно осторожным, если он хочет остаться живым в этот день в
этом месте. Мэт ворчал себе под нос  и ехал, надвинув шляпу пониже и положив
копье с черным древком поперек седла.
     На запад. Опять на запад.
     День начался так хорошо! Часа  за  два до рассвета Мелиндра отправилась
на  сбор  Дев.  Думая,  что  Мэт  спит,  она не смотрела  на него и вышла из
палатки, бурча себе под нос что-  то о Ранде ал'Торе и его чести, о том, что
Фар  Дарайз  Май  превыше  всего.  Говорила,  будто  спорила  с  собой,  но,
откровенно говоря, Мэту было  наплевать,  собирается  она Ранда засолить или
пустить на  жаркое. Не прошло  и минуты после ухода  Мелиндры, как  Мэт  уже
набивал  свои  переметные  сумы.  Когда  он оседлал Типуна  и  бледной тенью
отправился  на юг,  на него мало кто смотрел. Хорошее начало. Только вот Мэт
не предполагал напороться на  колонны Таардад, Томанелле и прочих  проклятых
кланов,  что дугой  растянулись к  югу. Ни в коей  мере  не могло  послужить
утешением, что расстановка сил очень походила на  ту, которую  в разговоре с
Ланом предположил Мэт. Угораздило же наболтать невесть  чего! Мэт хотел идти
на  юг, а эти айильцы оттесняли его к  Алгуэнье. Туда,  где вот-вот начнется
сражение.
     Проехав милю  или две, Мэт с опаской поворотил Типуна вверх по склону и
остановился,  забравшись поглубже  в  редкую  рощицу  на  гребне. Этот  холм
оказался  повыше  многих,  и  обзор  отсюда  был  превосходный. На этот  раз
айильцев  в  поле  зрения  Мэт  не обнаружил, но  ничем  не лучше  оказалась
колонна,  извивавшаяся  по дну ложбины между холмами. Возглавля