Галина бежала. Рыжеватая  горная  кошка,  крупнее
человека, с темными коричневыми полосами, зарычала сверху, с  обрывистой
скалы - самка, судя по отсутствию кисточек  на  ушах  и  широкой  морде.
Галине захотелось крикнуть ей, чтобы она  не  сидела  тут,  а  спасалась
бегством, пока Терава не поймала ее.
   Айилки равнодушно пробегали мимо рычащего зверя, и  Галина  заплакала
от зависти к кошке, которая была свободна.
   Придет время, и она тоже окажется на свободе - она не сомневалась.
   Башня не допустит, чтобы Айз Седай  оставалась  в  плену.  Элайда  не
допустит, чтобы какие-то дикари захватили  Красную  сестру.  Конечно,  и
Алвиарин постарается ее спасти. Пусть хоть кто-нибудь,  все  равно  кто,
лишь бы вырваться из рук этих чудовищ, особенно Теравы. Галина пообещала
бы что угодно за свое  освобождение.  Она  даже  сдержала  бы  обещание.
Присоединившись к Черной Айя, Галина стала неподвластна воздействию Трех
Клятв, заменив их тремя другими, но в этот момент она и вправду  верила,
что сдержит слово, если ее  спасут.  Она  даст  любое  обещание  и  кому
угодно, лишь бы оказаться на свободе. Даже мужчине К тому времени, когда
они добрались до  низких  палаток,  темные  цвета  которых  сливались  с
лесистыми горными склонами не хуже горной кошки, Галину поддерживали уже
две Девы, толкавшие ее вперед. Со всех сторон слышались приветственные и
радостные  возгласы.  Галина  тащилась  за  Хранительницами  Мудрости  в
глубину лагеря, по-прежнему бегом, по-прежнему оступаясь на каждом шагу.
   Потом без всякого предупреждения ее отпустили. Она упала лицом вперед
и лежала, уткнувшись  носом  в  землю  и  сухие  листья,  хватая  воздух
открытым ртом. Листовая крошка, попавшая в  горло,  вызвала  кашель,  но
постепенно до Галины стали доходить голоса и смысл услышанных слов.
   - ...тебе потребовалось много  времени,  Терава,  -  сказал  знакомый
женский голос. - Девять дней. Мы давным-давно здесь.
   Всего девять дней? Галина покачала головой, царапая лицо о  землю.  С
тех пор как айильцы убили под ней коня, в ее памяти все  дни  слились  в
умопомрачительную смесь жажды, бега  и  побоев,  но,  конечно,  все  это
продолжалось дольше чем девять дней. Недели. Месяц или больше.
   - Давайте ее сюда, - нетерпеливо произнес все тот же знакомый голос.
   Ее  потащили,  заставили  нагнуться  и  толкнули  вперед,  в  большую
палатку.
   Галину швырнули на ковры, лежащие друг на  друге  -  край  одного,  с
красноголубым узором, тайренским лабиринтом, выглядывал из-под  другого,
усеянного яркими безвкусными цветами, - в него-то она и уткнулась носом.
С трудом, но Галине удалось поднять голову.
   Сначала она не разглядела ничего, кроме Севанны, сидящей прямо  перед
ней на большой  подушке  с  желтыми  кисточками.  Севанна,  с  волосами,
напоминающими  нежную  золотую  пряжу,  с  ясными  изумрудными   лазами.
Вероломная Севанна, которая дала Галине слово отвлечь  внимание  набегом
на Кайриэн, а  потом  нарушила  свое  обещание,  попытавшись  освободить
ал'Тора. Севанна, которая по крайней мере, могла вырвать  ее  из  когтей
Теравы.
   Попытавшись подняться на колени, Галина  только  тут  поняла,  что  в
палатке есть и другие. Терава сидела на подушке справа  от  Севанны,  во
главе  Хранительниц  Мудрости.  Четырнадцать   женщин,   все   способные
направлять, и в конце этого ряда - Микара которая по-прежнему  ограждала
Галину от Источника.
   Впрочем, она скорее стояла, чем сидела. Половина из них  принадлежала
к тем Хранительницам Мудрости, которые с такой  презрительной  легкостью
захватили ее в плен Никогда  больше  она  не  будет  так  неосторожна  с
Хранительницами Мудрости  -  никогда  Невысокие  бледнолицые  мужчины  и
женщины  в  белых  одеждах  скользили  между   собравшимися,   безмолвно
предлагая Хранительницам  Мудрости  золотые  или  серебряные  подносы  с
маленькими чашками. То же происходило на  другой  стороне  палатки,  где
седая женщина в серо-коричневой айильской куртке и штанах  сидела  слева
от Севанны, во главе ряда из двенадцати  айильских  мужчин  с  каменными
лицами. Мужчин. А на ней  нет  ничего,  кроме  зияющей  дырами  сорочки.
Галина стиснула зубы, сдерживая душивший ее вопль.  Она  заставила  себя
выпрямить спину, борясь с желанием нырнуть под ковер, чтобы укрыться  от
этих холодных мужских глаз.
   - Оказывается, Айз Седай может лгать,  -  сказала  Севанна,  и  кровь
отхлынула от лица Галины. Эта женщина не знала - не могла  знать.  -  Ты
давала обещания, Галина Касбан,  и  нарушила  их.  Ты  воображаешь,  что
можешь убить Хранительницу Мудрости и скрыться от наших копий?
   От облегчения у Галины словно одеревенел язык.  Севанна  не  знала  о
Черной Айя. Если бы Галина не отвергла Свет много лет назад, сейчас  она
вознесла бы ему благодарственную хвалу.  Однако  ей  сковывало  язык  не
только чувство облегчения, но и крошечная искорка негодования. Они  сами
напали на Айз Седай, а теперь возмущаются, что некоторые из них погибли?
Крошечная искорка - только на это она и была способна. В  конце  концов,
пусть себе Севанна сколько угодно  искажает  факты,  разве  этот  пустяк
может  сравниться  с  днями  побоев  и  бесчеловечным  взглядом  Теравы?
Болезненный, каркающий смех вырвался из горла  Галины,  столь  абсурдным
показалось ей сравнение. Горло у нее совсем пересохло.
   - Будь благодарна за то, что не все вы погибли, -  ухитрилась  Галина
произнести сквозь смех. - Даже сейчас, Севанна, еще не поздно  исправить
совершенные тобой ошибки. - Она с трудом проглотила горькое веселье,  не
дав ему обернуться слезами. Еще немного,  и  дело  кончилось  бы  именно
этим. Вернувшись в Белую Башню, я не забуду тех, кто поможет мне. -  Она
могла бы добавить: "И тех, кто поступит иначе", но  недрогнувший  взгляд
Теравы заставил страх снова затрепетать в ее сердце. Терава имела  среди
них  очень  большое  влияние,  ей  было  позволено  почти  все.   Должен
существовать какой-то способ убедить Севанну... взять  Галину  под  свою
опеку. Эта мысль имела горький привкус, и все же что угодно  лучше,  чем
Терава. Севанна честолюбива и жадна.  Хмуро  посмотрев  на  Галину,  она
скользнула взглядом по своей руке и мимолетно, но  с  явным  восхищением
улыбнулась при виде колец с крупными изумрудами и  огневиками.  Половину
ее пальцев  украшали  кольца,  а  ожерелья  с  перламутром,  рубинами  и
бриллиантами, которыми не погнушалась бы любая королева, покрывали почти
всю ее высокую грудь. Севанне нельзя доверять, но  ее  можно  подкупить.
Терава же просто явление  природы  -  кому  придет  в  голову  подкупить
половодье или снежную лавину? - Я полагаюсь на твой разум,  Севанна,  на
то, что ты выберешь верный путь, - закончила Галина. -  Дружба  с  Белой
Башней очень высоко оплачивается.
   Воцарилась  долгая  тишина,  если  не  считать  шелеста  и   шорохов,
вызванных скользящими движениями  этих,  в  белом,  которые  по-прежнему
предлагали всем свои подносы. Потом...
   - Ты - датсанг, - сказала Севанна. Галина непонимающе заморгала.
   Севанна назвала ее презренной? Конечно, они просто  выказывали  таким
образом ей свое презрение, но зачем?
   - Ты -  датсанг,  -  нараспев  произнесла  круглолицая  Хранительница
Мудрости, которую Галина  не  знала,  и  высокая,  выше  Теравы  женщина
повторила:
   - Ты - датсанг.
   Лицо Теравы, так напоминающее сокола, казалось вырезанным из  дерева,
ее глаза, неотрывно прикованные  к  Галине,  обвиняюще  мерцали.  Галина
ощутила себя пригвожденной к месту, где стояла на  коленях,  неспособной
двинуть ни  единым  мускулом.  Загипнотизированная  птица,  не  сводящая
взгляда со скользящей к ней змеи. Еще  никто  никогда  не  заставлял  ее
испытывать такое ощущение. Никто.
   - Три Хранительницы Мудрости высказались.  -  Удовлетворенная  улыбка
Севанны была полна почти дружеского расположения.
   Лицо Теравы застыло. Этой женщине не нравилось происходящее. А  между
тем что-то явно происходило, хотя Галина не  понимала,  что  именно.  За
исключением  того,  что  ее  забирали  у  Теравы.  Пока   этого   вполне
достаточно.
   Более чем достаточно.
   Когда  Девы  разрезали  веревки,  которыми  была  связана  Галина,  и
натянули на нее черное шерстяное одеяние, она была так счастлива, что ее
почти не обеспокоило, что они прежде сорвали с нее остатки сорочки перед
всеми этими мужчинками с ледяными глазами. В толстой шерсти было  жарко,
она вызывала зуд и царапала израненное тело,  но  Галина  радовалась  ей
так, как прежде никогда не радовалась шелку. Несмотря на то  что  Микара
по-прежнему ограждала ее, она чуть не засмеялась, когда Девы  вывели  ее
из палатки. Потребовалось совсем  немного  времени,  чтобы  это  желание
исчезло. И Галине еще меньше времени понадобилось,  чтобы  усомниться  в
том, что имеет смысл  умолять  Севанну  на  коленях.  Галина  бы  так  и
поступила, сумей она до нее добраться, только вот  Микара  предупредила,
что она может идти только туда, куда ей велят, и говорить только  тогда,
когда к ней обращаются.
   Сложив руки, Севанна наблюдала, как Айз Седай, эта датсанг,  шатаясь,
спустилась по склону горы, остановилась рядом с сидящей на  корточках  с
прутом в руке Девой и уронила  из  рук  камень,  по  форме  напоминающий
голову.
   Черный капюшон на мгновение повернулся в сторону Севанны, но  датсанг
тут же наклонилась, подняла еще один большой камень и повернулась, чтобы
двинуться в обратном направлении, где на расстоянии  в  пятьдесят  шагов
ждали Микара и еще одна Дева. Здесь она уронила камень, подняла другой и
снова начала спускаться. Датсанг  всегда  унижали,  заставляя  выполнять
бесполезную работу.
   Без крайней необходимости этой женщине не позволили бы принести  даже
чашку воды. Тяжкий, но бесцельный труд заполнит все ее дни, пока она  не
сгорит от позора. Солнце еще только поднималось, и впереди  было  много,
много долгих дней.
   - Вряд ли все это заставит ее признать свою вину, - произнесла  Риэль
у плеча Севанны. - Эфалин и остальные  так  и  не  добились,  чтобы  она
открыто созналась в убийстве Дизэйн.
   - Она моя, Севанна. - Терава стиснула зубы. Если раньше  у  нее  была
возможность заполучить эту женщину полностью в свои руки, то теперь  она
ее утратила - датсанг не принадлежали никому. - Я собиралась  надеть  на
нее одеяние гай'шайн, из шелка, - пробормотала она. - Зачем ты  все  это
затеяла, Севанна? Я думала, мне придется спорить,  просто  помешать  вам
перерезать ей горло, но такое...
   Риэль вскинула голову, искоса взглянув на Севанну:
   - Севанна хочет сломить ее. Мы долго  обсуждали,  что  нам  делать  с
захваченной Айз Седай. Севанна хочет сначала вышколить ее,  а  уж  потом
позволить ей носить белое и служить. Однако Айз Седай неплохо  справится
с этим и в черном.
   Севанна раздраженно  поправила  шаль.  Не  то  чтобы  Риэль  говорила
насмешливо, но в ее тоне ощущалось  отчетливое  понимание,  что  Севанна
хочет использовать способность Айз Седай направлять  Силу,  причем  так,
будто это ее собственная способность. Что  было  вполне  возможно.  Мимо
прошли двое гаи'шайн, неся большой, окованный медными  полосами  сундук.
Невысокие, с бледными лицами, муж и жена. В стране древоубийц  они  были
лордом и леди. Оба наклонили  головы  с  большей  покорностью,  чем  это
сделал бы на их  месте  любой  айилец.  В  их  темных  глазах  светилось
опасение услышать грубое слово - этого  они  боялись  даже  больше,  чем
прута. Мокроземцев можно вышколить, точно коней.
   - Эта женщина уже сломлена, - проворчала Терава. - Я  смотрела  ей  в
глаза. Она - птица, которая трепещет в руке и боится летать.
   - За девять дней? - недоверчиво спросила Риэль, и  Севанна  энергично
покачала головой.
   - Она - Айз Седай, Терава. Ты видела, как побелело от ярости ее лицо,
когда я говорила с ней. Ты слышала ее  смех,  когда  она  говорила,  что
оставшиеся в живых Хранительницы Мудрости должны быть благодарны.  И  ты
слышала, как она угрожала нам. - Галина была так же ненадежна,  как  все
древоубийцы, ее обещаниям не следовало доверять, тем  более  что  за  ее
словами о вознаграждении ощущалась скрытая угроза. Но чего  еще  ожидать
от Айз Седай?
   - Понадобится много времени, чтобы сломить ее, но в конце концов  эта
Айз Седай взмолится, чтобы ей разрешили служить нам, даже  если  на  это
потребуется целый год.
   Если это  произойдет...  Айз  Седай  не  могут  лгать,  конечно;  она
ожидала, что  Галина  будет  отрицать  обвинение.  Если  она  поклянется
повиноваться...
   - Если ты хочешь заставить Айз Седай повиноваться, - произнес мужской
голос за спиной Севанны, - в этом тебе можно помочь.
   Севанна недоверчиво обернулась и увидела Каддара, стоящего у  нее  за
спиной, а рядом с ним ту женщину, Айз Седай, которую он называл Майсией.
   Оба, как и шесть дней  назад,  были  в  темных  шелках  и  прекрасных
кружевах, у каждого туго набитый мешок, свисающий с плеча на ремне,  что
выглядело очень странно при таких нарядах. В смуглой руке Каддар  держал
гладкий белый жезл примерно в фут длиной, протягивая его Севанне.
   - Как ты оказался здесь? - спросила она и тут же в гневе сжала губы.
   Ясное дело, он оказался здесь точно так же, как  раньше;  она  просто
очень удивилась, увидев его в  самом  центре  лагеря.  Севанна  схватила
белый жезл, который он протягивал ей, и, как  обычно,  Каддар  отступил,
стараясь держаться от нее на  расстоянии  вытянутой  руки.  -  Зачем  ты
пришел? - поправилась она. - Что это?
   Толще, чем ее запястье, жезл был гладким, если не  считать  странных,
причудливо переплетающихся символов, выгравированных на одном его конце.
По ощущению он напоминал не то стекло, не то поделочную кость.
   - Можешь называть это Клятвенным Жезлом,  -  сказал  Каддар,  обнажая
зубы в гримасе, которая, без сомнения, означала улыбку. - Он попал мне в
руки только вчера, и я тут же вспомнил о тебе.
   Теперь  Севанна  крепко  обхватила  жезл  обеими  руками,  чтобы   не
отшвырнуть прочь. Все знали, какое воздействие оказывал Клятвенный  Жезл
Айз Седай.
   Стараясь ни о чем не думать, а уж тем более не  произнеся  ни  слова,
она засунула жезл за пояс.
   Риэль хмуро посмотрела на жезл и медленно перевела холодный взгляд на
лицо Севанны. Терава поправила шаль, позванивая браслетами, и улыбнулась
жесткой, еле заметной улыбкой. Ни одна из них ни за что не прикоснется к
этому жезлу, а может, и ни одна Хранительница Мудрости.  Другое  дело  -
Галина Касбан. В один прекрасный день она будет сломлена.
   Майсия, с глазами цвета воронова крыла, стоя немного позади  Каддара,
улыбнулась тоже еле заметно, как Терава. Она  видела  -  и  поняла.  Она
наблюдательна - для мокроземки.
   - Пошли, - сказала Севанна Каддару. - Выпьем чаю в  моей  палатке.  -
Она, конечно, никогда не скажет ему: "Моя вода - твоя  вода".  Приподняв
юбки, она начала взбираться по склону.
   К ее удивлению, Каддар тоже оказался не лишен наблюдательности.
   - Все, что тебе нужно, это завести собственную  Айз  Седай.  -  Легко
вышагивая рядом с  ней  на  длинных  ногах,  он  неожиданно  усмехнулся,
обнажив зубы и глядя на Риэль и Тераву. - Или другую женщину,  способную
направлять.
   Дай ей в руки жезл и прикажи пообещать все,  чего  ты  желаешь,  пока
кто-нибудь направляет на жезл  небольшой  поток  Духа.  Знаки  на  конце
жезла? - продолжал он, подняв брови, словно  обиженный  ее  вопросом.  -
Можно использовать жезл и для того, чтобы освободить ее от  клятв,  хотя
это куда болезненнее. По крайней мере, так я понял.
   Пальцы Севанны легко коснулись жезла. Да, скорее стеклянный,  чем  из
драгоценной поделочной кости, и очень холодный.
   - Он действует только на женщин? - Опережая Каддара,  она  нырнула  в
палатку. Хранительницы Мудрости и предводители  воинских  сообществ  уже
ушли, но дюжина гаи'шайн из числа древоубийц оставались, терпеливо  стоя
на коленях у стенки палатки. Никто до нее не владел и дюжиной  гай'шайн,
а у нее  их  больше.  Правда,  теперь  нужно  придумать  для  них  новое
название, поскольку они никогда не снимут белое.
   - На женщин, которые могут  направлять,  Севанна,  -  сказал  Каддар,
входя следом за ней.  Просто  невероятно,  как  высокомерно  звучал  его
голос. Темные глаза так и искрились - он  явно  забавлялся!  -  Придется
подождать, пока ал'Тор не окажется у тебя в руках, только  тогда  я  дам
тебе то, с помощью чего ты сможешь управлять им.
   Сняв с плеча мешок, он сел.  Не  рядом  с  ней,  конечно.  Майсия,  в
отличие от него, явно  не  опасалась  получить  клинок  под  ребро;  она
опустилась на подушку и оперлась на локоть  рядом  с  Севанной.  Севанна
искоса взглянула на нее и будто ненароком еще немного расшнуровала  свою
блузу. Она не помнила, чтобы у этой женщины была такая  округлая  грудь.
Что касается лица Майсии, то оно казалось еще красивее. Севанна изо всех
сил постаралась не заскрежетать зубами.
   - Конечно, - продолжал Каддар,  -  если  ты  имеешь  в  виду  другого
мужчину... Есть  одна  вещь...  Ее  еще  называют  связывающим  креслом.
Связать того, кто не способен направлять, труднее, чем тех,  кто  может.
Возможно, связывающее кресло уцелело после  Разлома,  но  тебе  придется
подождать, пока я отыщу его.
   Севанна снова дотронулась до жезла и нетерпеливо приказала одному  из
гаи'шайн принести чай. Она подождет. Каддар - глупец. Рано или поздно он
отдаст ей все, что она хочет. И теперь с помощью жезла можно  освободить
Майсию от него. Конечно, потом, после того как это произойдет, Майсия не
станет защищать его. За свои оскорбления  ему  придется  носить  черное.
Севанна взяла маленькую зеленую  фарфоровую  чашку  с  подноса,  который
держал гаи'шайн, и собственными руками протянула ее Айз Седай:
   - Он приправлен мятой, Майсия, и хорошо освежает.
   Женщина улыбнулась, но  эти  черные  глаза...  Ну,  то,  что  удалось
проделать с одной Айз Седай, можно с тем же успехом повторить  с  двумя.
Да хоть со всеми, коли уж на то пошло.
   - Что насчет перемещателей? - отрывисто спросила Севанна.
   Каддар взмахом руки отослал гаи'шайн и  похлопал  по  лежащему  рядом
мешку:
   - Я принес столько нар'баха - так  они  называются,  -  сколько  смог
найти.
   Достаточно, чтобы всех вас к полуночи  переправить  отсюда,  если  вы
поспешите.
   А на вашем месте я бы поторопился. Ал'Тор, кажется, намерен покончить
с вами. Два клана поднимаются в горы  с  юга,  еще  два  уже  перевалили
хребет и начали спуск с  севера.  Со  своими  Хранительницами  Мудрости,
готовыми направлять Силу. Они получили приказ не возвращаться, пока  все
вы не будете убиты или взяты в плен.
   Терава фыркнула:
   - Может, это и причина, чтобы двинуться в путь, мокроземец, но не для
того, чтобы бежать. Даже  четырем  кланам  не  перевалить  через  Кинжал
Убийцы Родичей за один день.
   - Разве я не сказал? - Улыбка Каддара не предвещала ничего  хорошего.
Похоже, ал'Тор связал с собой узами нескольких Айз Седай, и они  научили
Хранительниц Мудрости Перемещаться без нар'баха,  по  крайней  мере,  на
короткие расстояния. Двадцать-тридцать миль. Одно из недавних открытий.
   Давно забытое старое. Они могут прибыть сюда... пожалуй, сегодня. Все
четыре клана.
   Может, Каддар и лгал, но все же риск есть... Севанна  слишком  хорошо
представляла себе, что произойдет, попади она в руки  Сорилее.  Стараясь
сдержать  дрожь,  она  послала  Риэль  за   остальными   Хранительницами
Мудрости.
   Голос ее звучал на удивление спокойно.
   Сунув руку в свой мешок, Каддар вытащил оттуда серый каменный  кубик,
меньше, чем вызыватель, с помощью которого  она  связывалась  с  ним,  и
намного проще по виду, без всяких узоров, только  яркий  красный  кружок
вставлен в одну из плоскостей.
   - Это - нарбаха, - сказал Каддар. -  Он  использует  саидин,  поэтому
никто из вас ничего не увидит. У его действия есть пределы. Если к  нему
прикоснется женщина, он не сможет работать  несколько  дней,  поэтому  я
бу