не
видели, но которые способны на худшее, чем убить нас?
   Хурин опять застонал.
   Тут они уже пили воду, разъезжали верхом - без оглядки на суть  мира,
где они очутились. В Путях беспечность  убила  бы  быстро.  Ранд  тяжело
сглотнул, надеясь, что желудок уляжется на место.
   - Слишком поздно тревожиться о том, что уже в прошлом, - сказал он. -
Но теперь мы будем осторожны на каждом шагу. - Он  взглянул  на  Хурина.
Нюхач вжал голову в плечи, а глаза бегали по сторонам, словно он  гадал,
что и откуда на него кинется. Этот человек выслеживал убийц, но к такому
обороту дел он вовсе не был готов. - Очнись, Хурин, возьми себя в  руки.
Мы еще не мертвы, и до этого очень далеко. Просто теперь мы должны  быть
осторожнее. Вот и все.
   В этот миг они услышали пронзительный крик, далекий и потому тонкий.
   - Женщина! - воскликнул Хурин. Даже такая малость обыкновенного,  как
казалось, немного оживила его. - Я же знал, что я видел...
   Еще один крик, еще отчаяннее первого.
   - Дело плохо, видно, ей не убежать, - заметил Ранд. - Она  к  югу  от
нас. - Он погнал Рыжего, и тот в два шага перешел на рысь.
   - Будь осторожнее, ты сам говорил! - выкрикнул  ему  вслед  Лойал.  -
Света ради, не забывай. Ранд! Будь осторожен!
   Ранд пригнулся к шее Рыжего, позволив жеребцу мчаться свободно. Крики
становились ближе. Легко говорить - быть осторожным, но в голосе женщины
явственно звучал ужас. Похоже, у нее нет времени, чтобы он осторожничал.
На берегу протоки, текущей в овражке куда глубже и круче  многих,  юноша
потянул поводья. Рыжий съехал вниз в  потоке  камешков  и  земли.  Крики
раздавались... Вот оттуда!
   С одного взгляда Ранд охватил всю картину целиком.  В  ручье,  шагах,
наверное, в двухстах, рядом со своей лошадью, стояла спиною  к  дальнему
берегу женщина. Обломком сука она отбивалась от рычащего... чего-то.  На
мгновение ошеломленный. Ранд сглотнул. Так могла  бы  выглядеть  лягушка
размером с медведя или если  бы  у  медведя  вдруг  оказалась  лягушачья
серо-зеленая кожа. У очень крупного медведя.
   Не дав  себе  задуматься  об  этой  твари,  Ранд  спрыгнул  с  седла,
сдергивая с плеча лук. Начни он подъезжать ближе - окажется уже  поздно.
Женщина едва сдерживала натиск... твари... не подпуская  ее  к  себе  на
длину сука. Расстояние между Рандом  и  бестией  было  приличное  -  ему
приходилось щуриться, чтобы разглядеть женщину, - но мишень из  себя  та
представляла немаленькую. Натягивать тетиву с  перевязанной  рукой  было
неудобно, но стрелу он выпустил, едва ноги коснулись земли.
   Древко погрузилось в кожистую шкуру на половину своей длины, и  тварь
резво развернулась к Ранду. Как ни далека она  была,  Ранд  отступил  на
шаг. Такого громадного клина головы он никогда вообразить не мог  ни  на
одном живом  существе,  как  и  этого  рогового  клюва-пасти,  загнутого
крючком и предназначенного рвать мясо. У этого существа было три  глаза,
маленьких и свирепых, окруженных  с  виду  жесткими  кольцами-складками.
Подобрав  лапы,  тварь  громадными  прыжками,  громко  плюхая  по  воде,
запрыгала по ручью  к  Ранду.  Глазам  казалось,  что  некоторые  прыжки
покрывают вдвое большее расстояние, чем другие, хотя он был уверен,  что
все они одинаковы.
   - В глаз! - крикнула женщина. Голос у нее был на  удивление  спокоен,
по сравнению с полными  отчаяния  криками.  -  Чтобы  убить  его,  нужно
попасть в глаз.
   Ранд подтянул  оперение  второй  стрелы  к  уху.  Нехотя  он  поискал
пустоту; ему очень не хотелось, но такому приему его научил Там,  и  без
нее. Ранд знал, никогда не сделать точного выстрела. Мой  отец,  подумал
он с горьким чувством утраты, и ничто наполнило его.  Там  был  дрожащий
свет саидин, но он отсек его.  Он  был  един  с  луком,  со  стрелой,  с
чудовищным монстром, скачущим к нему. Един с тем крохотным глазом.  Ранд
даже не почувствовал, как с тетивы слетела стрела.
   Тварь взмыла в очередном прыжке, и в самой высокой его  точке  стрела
ударила ее в центральный глаз. Тварь  приземлилась,  взметнув  громадный
фонтан воды и грязи.  От  нее  пошли  волны,  но  серо-зеленая  туша  не
пошевелилась.
   - Отличный выстрел, и смелый, - воскликнула женщина. Она  уже  верхом
на лошади направлялась к юноше. Ранд смутно удивился тому,  что  она  не
бросилась наутек, едва  тварь  отвлеклась  от  нее.  Она  проехала  мимо
громадной туши, все еще окруженной рябью агонии, даже не взглянув  вниз,
послала лошадь вверх по береговому откосу и спешилась. - Не многие воины
выстоят перед атакой гролма, милорд.
   Женщина была во всем белом: белое платье с разрезом для верховой езды
подпоясано серебром, и сапожки, виднеющиеся из-под подола, тоже отделаны
серебром. Даже белое седло инкрустировано серебром. Белоснежная  кобыла,
с выгнутой дугой шеей и грациозным шагом,  ростом  не  уступала  Рандову
жеребцу. Но взгляд юноши сразу же привлекла сама женщина - как он решил,
одних лет с Найнив. Она была высока, вообще-то говоря:  на  ладонь  выше
Ранда и почти вровень смотрела ему в глаза. И к тому же она была красива
- кожа цвета бледной кости резко контрастировала с длинными темными  как
ночь волосами и черными глазами. Ранд встречал красивых  женщин.  Морейн
была красивой, пусть и холодно-отстраненной, и  Найнив  тоже,  когда  ее
нрав не брал над нею верх. Эгвейн, и Илэйн, Дочь-Наследница Андора.  При
виде любой из них у мужчины перехватило бы дыхание.  Но  эта  женщина...
Язык у Ранда присох к небу; он почувствовал, как  вновь  начало  стучать
сердце.
   - Ваши слуги, милорд?
   Вздрогнув, Ранд оглянулся. К  ним  подъехали  Хурин  и  Лойал.  Хурин
глядел на незнакомку так же, как - он знал - смотрел и он  сам,  и  даже
огир казался зачарованным.
   - Мои друзья, - сказал он. - Лойал и Хурин.  Меня  зовут  Ранд.  Ранд
ал'Тор.
   - Никогда не задумывался над этим, - вдруг заявил Лойал, тоном, будто
разговаривал сам с собой, - но  если  существует  воплощенная  в  ком-то
совершенная человеческая красота, тогда вы...
   - Лойал! - воскликнул Ранд. Уши огир замерли торчком  от  смущения  и
замешательства. У самого Ранда уши были алыми; слова  Лойала  прозвучали
слишком близко к его собственным мыслям.
   Женщина мелодично рассмеялась, но в следующее мгновение она вся стала
царственно церемонной, как королева на троне.
   - Я зовусь Селин, - сказала она. - Вы рисковали своей жизнью и спасли
мою. Я - ваша. Лорд Ранд ал'Тор. И, к ужасу Ранда, она опустилась  перед
ним на колени. Не глядя ни на  Хурина,  ни  на  Лойала,  юноша  поспешно
схватил женщину под руки и поставил на ноги.
   - Мужчина, который не готов умереть ради того, чтобы спасти  женщину,
- не мужчина. - И тут  же  постыдным  образом  покраснел.  Так  говорили
шайнарцы, и он понимал, что слова эти звучат  напыщенно,  понял  еще  до
того, как они слетели у него с губ, но манеры женщины передались ему,  и
Ранд не сумел остановить себя. - Я имею в виду... Это...  то  есть...  -
Дурень, ты что, хочешь сказать  женщине,  что  спасти  ей  жизнь  -  это
ничего, пустяк? - Это была честь для меня.
   Это прозвучало неопределенно по-шайнарски и церемонно. Ранд надеялся,
что это сработает. В голове у него было пусто, ни одной мысли, будто  он
по-прежнему еще пребывал в пустоте.
   Внезапно Ранд заметил, что ее взор прикован к  нему.  Выражение  лица
Селин  не  изменилось,  но  от  устремленных  на  него  темных  глаз  он
почувствовал себя будто голым. Непрошеной мелькнула  мысль  о  том,  как
выглядит Селин без одежды. Он опять густо покраснел.
   - А-ах! Ах, откуда вы, Селин? С тех пор как мы здесь, мы не видели ни
одного человеческого существа. Где-то рядом ваш город?
   Она задумчиво взглянула на него, и он  отступил  на  шаг.  Ее  взгляд
заставил его подумать, как близко к ней он стоял.
   - Я не из этого мира, милорд, - сказала Селин. - Здесь людей нет.  Ни
одного живого существа, кроме гролмов и кое-каких других схожих  с  ними
созданий. Я из Кайриэна. А что до того, как я очутилась здесь,  то  я  в
точности не знаю. Я выехала покататься, потом остановилась вздремнуть, а
когда проснулась, то моя лошадь и  я  были  тут.  Могу  лишь  надеяться,
милорд, что вы вновь спасете меня и поможете добраться до дома.
   - Селин, я не... это, пожалуйста, зовите  меня  Ранд.  -  Опять  ушам
стало жарко. Свет, ничего же плохого не будет, если она считает, будто я
- лорд. Чтоб я сгорел. никому же ничего плохого не будет.
   - Если вы так  просите...  Ранд.  -  От  ее  улыбки  у  него  дыхание
перехватило. - Вы мне поможете?
   - Конечно, помогу. - Чтоб я сгорел, но она - красавица.. И смотрит на
меня, будто я герои из сказания. Он помотал головой, стараясь отделаться
от всяких глупостей. - Но сначала мы должны  найти  тех  людей,  которых
преследуем. Я постараюсь, чтобы вы были вне опасности, но мы обязаны  их
найти. Идти с нами все равно лучше, чем оставаться здесь одной.
   Какое-то время она молчала, лицо спокойное и безмятежное; Ранд вообще
не мог сказать, о чем она думает,  кроме  того,  что  она,  по-видимому,
рассматривает его как-то по-новому.
   - Человек долга, - наконец промолвила она. Легкая улыбка коснулась ее
губ. - Мне это нравится. Да, а кто эти злодеи, которых вы преследуете?
   - Приспешники Темного и троллоки, миледи, - вмешался в беседу  Хурин.
Сидя в седле, он неловко поклонился. женщине. - В крепости Фал Дара  они
совершили убийство и похитили  Рог  Валир,  миледи,  но  Лорд  Ранд  его
вернет.
   Ранд удрученно посмотрел на нюхача; в ответ  Хурин  слабо  улыбнулся.
Вот и  храни  тайны.  Здесь  это  не  играло  роли,  подумал  он,  но  с
возвращением в их мир...
   - Селин, вы никому не должны говорить про Рог. Если о  нем  прознают,
за нами по пятам окажется сотня желающих заполучить Рог себе.
   - Нет, этого никогда не будет, - заявила Селин, - чтобы он попал не в
те руки. Рог Валир. Как часто я грезила  о  том,  чтобы  прикоснуться  к
нему, подержать в руках!  Обещайте  мне:  когда  Рог  будет  у  вас,  вы
позволите мне потрогать его.
   - Прежде нужно отыскать его. Лучше нам  отправиться  дальше.  -  Ранд
предложил Селин руку, чтобы помочь ей сесть в седло; Хурин слез со своей
лошади и подержал ее стремя. - Чем бы ни была та тварь, что  я  убил,  -
гролм, да? - здесь вокруг их может быть еще больше.
   Рука ее оказалась твердой и уверенной - в  пальцах  чувствовалась  на
удивление большая сила, - а кожа Селин была... Как шелк. Еще мягче,  еще
нежнее. Ранд затрепетал.
   - Наверняка есть, -  заметила  Селин.  Высокая  белая  кобыла  игриво
скакнула и оскалилась на  Рыжего,  но  прикосновение  Селин  к  поводьям
успокоило ее.
   Ранд перекинул лук за спину и взобрался на  Рыжего.  Свет,  как  кожа
может быть такой мягкой?
   - Хурин, где след? Хурин? Хурин!
   Нюхач вздрогнул и перестал таращиться на Селин.
   - Да, Лорд Ранд. Ах... след. На юг,  милорд.  По-прежнему  на  юг.  -
Тогда вперед. - Ранд  бросил  беспокойный  взгляд  на  лежащую  в  ручье
серо-зеленую тушу гролма. Лучше считать, что в этом мире из живых тварей
есть только такие. - Бери след, Хурин.
   Вначале Селин скакала рядом с  Рандом,  разговаривав  о  том  о  сем,
задавая вопросы и  продолжая  звать  его  лордом.  С  полдюжины  раз  он
порывался сказать ей, что он не лорд, а простой пастух,  и  всякий  раз,
взглянув на нее, не мог произнести этих слов. Такая леди,  как  она,  не
стала бы вот так разговаривать с пастухом - Ранд был в  этом  уверен,  -
пусть даже этот пастух и спас ей жизнь.
   - Когда найдете Рог, вы станете великим  человеком,  -  говорила  ему
Селин. - Человеком из легенды. Человек, который  протрубит  в  Рог,  сам
сотворит о себе легенды.
   - Не хочу я трубить в него, и не хочу я быть частью легенды. - Он  не
знал, пользуется ли она духами,  но  от  нее  словно  исходило  какое-то
благоухание, нечто такое, от чего голова у него была  полна  только  ею.
Пряные ароматы, острые и душистые, щекотали ноздри, заставляли то и дело
сглатывать.
   - Каждый человек хочет быть великим. Вы станете  величайшим  из  всех
людей во всех Эпохах.
   Это звучало слишком похоже  на  сказанное  Морейн.  Наверняка  Дракон
Возрожденный выделится среди всех и вся в Эпохах.
   - Только не я, - с горячностью возразил он. - Я только... - мелькнула
мысль о презрении к нему Селин, если он расскажет  ей,  что  он  простой
пастух, когда позволил ей считать себя лордом. Поэтому Ранд передумал  и
сказал совсем не то, что собирался: - ...только пытаюсь его отыскать.  И
помочь другу.
   Она помолчала недолго, потом сказала:
   - Вы руку поранили.
   - Ничего страшного. - Ранд начал было засовывать обожженную  руку  за
отворот куртки - ладонь пульсировала  болью  от  поводьев,  -  но  Селин
потянулась и взяла его руку в свою.
   Он  так  удивился,  что  не  сопротивлялся,  а  потом  стало  поздно,
оставалось лишь грубо вырвать руку или позволить  ей  размотать  платок.
Прикосновение Селин  было  прохладным  и  уверенным.  На  воспаленной  и
отекшей ладони по-прежнему выделялась цапля - ясно и отчетливо.
   Селин  коснулась  ожога  пальцем,  но  ничего  не  сказала,  даже  не
спросила, откуда он взялся.
   - Если о нем не позаботиться, у вас рука  одеревенеет.  У  меня  есть
мазь, она поможет.  -  Из  внутреннего  кармана  она  достала  маленький
каменный фиал, откупорила его и, даже не  замедляя  бега  своей  кобылы,
стала нежными движениями втирать в ожог белый бальзам.
   Холодная вначале мазь словно втаяла в плоть, оставив ощущение  тепла.
И подействовала она не хуже, чем порой снадобья Найнив.  Ранд  изумленно
глядел, как  под  поглаживаниями  Селин  краснота  исчезает,  а  опухоль
спадает.
   - Некоторые мужчины, - сказала она, не поднимая взгляда от его  руки,
- сами делают выбор в пользу величия, в  то  время  как  других  к  нему
принуждают. Всегда лучше выбирать самому, чем по  принуждению.  Человек,
которого к чему-то принуждают, никогда не будет до конца хозяином самому
себе. Ему приходится действовать по воле тех,  кто  его  принуждает,  он
танцует по желанию тех, кто дергает за ниточки.
   Ранд высвободил руку. Почти заживший ожог выглядел так, будто ему уже
неделя, а то и больше.
   - Это вы о чем? - спросил Ранд требовательно. Селин улыбнулась ему, и
он устыдился за свою вспышку.
   - Как о чем, о Роге, разумеется, - невозмутимо ответила  она,  убирая
свою мазь. Ее кобыла, что скакала рядом с Рыжим, была высокой,  и  глаза
Селин были лишь чуть ниже Рандовых. - Если вы отыщете Рог Валир,  нельзя
будет избежать величия. Но вот принудят ли  вас  к  нему,  или  вы  сами
примете его? Вот в чем вопрос.
   Ранд пару раз сжал пальцы в кулак. Очень  уж  похоже  на  Морейн  она
говорила.
   - Вы - Айз Седай?
   Селин вздернула брови, сверкнула на него темными  глазами,  но  голос
оставался негромок и спокоен:
   - Айз Седай? Я? Нет.
   - Я не хотел вас обидеть. Извините.
   - Обидеть? Я не обиделась, но я не Айз Седай. - Губы ее скривились  в
усмешке; но  и  это  было  прекрасно.  -  Они  боязливо  оберегают  свою
безопасность, а могли бы свершить столь многое. Они служат, а  могли  бы
править, позволяют людям сражаться в войнах, когда способны  принести  в
мир порядок. Нет, никогда не зовите меня Айз Седай.
   Она улыбнулась и положила ладонь на руку Ранда, показывая, что она не
сердится, - от ее прикосновения захватило дух, -  но  ему  стало  легче,
когда она отстала, и вскоре кобыла ее  скакала  подле  громадной  лошади
Лойала. Хурин, будто старый слуга семьи, качнул в сторону Селин головой.
   Ранду стало легче на душе, но ему и не хватало ее рядом.  Селин  была
всего лишь в двух спанах от него - он повернулся в седле и посмотрел  на
женщину, скачущую сбоку от Лойала; огир, разговаривая  с  нею,  сложился
чуть ли не вдвое в седле - но это совсем не то же  самое,  если  бы  она
находилась рядом с ним, так близко, чтобы вдыхать  ее  пьянящий  аромат,
так  близко,  чтобы  можно  было  коснуться  ее.  Ранд  сердито   уселся
поудобней. Не то чтобы ему хотелось именно коснуться ее  -  он  напомнил
себе, что любит Эгвейн; причем почувствовал себя виноватым  оттого,  что
пришлось напомнить, - но Селин была красива, и  считала  его  лордом,  и
говорила, что он может быть великим человеком. В мыслях  он  раздраженно
спорил с собой.  Морейн  тоже  говорит,  что  ты  можешь  быть  великим;
Возрожденный Дракон. Селин не Айз Седай. Все верно,  она  -  кайриэнская
аристократка, а ты - овечий пастух. Что ей, кстати, неизвестно.  Сколько
ты еще будешь скрывать от  нее  правду?  Только  пока  мы  не  выберемся
отсюда. Если выберемся. Если. На этой ноте его раздумья канули в  пучину
угрюмого молчания.
   Ранд старался продолжать наблюдение за  местностью,  по  которой  они
двигались. Раз Селин сказала, что здесь водится еще больше тех тварей...
тех гролмов, то он ей верит, а Хурин чересчур внимательно вынюхивал след
и ничего вокруг не замечал; Лойал же совсем увлекся беседой с Селин и не
глядел по сторонам и ничего не заметит, пока его не цапнут за пятку.  Но
наблюдать  было  очень  тяжело.  От  слишком  быстрого  поворота  головы
слезились глаза; холм или купа деревьев отстояли на милю под одним углом
зрения, а под другим - оказывались всего в нескольких сотнях  спанов.  В
одном он был уверен - горы становились все ближе. Кинжал Убийцы  Родичей
теперь очертился  на  фоне  неба:  острозубая  пила  пиков  со  снежными
шапками.   Местность   вокруг   поднялась   предгорьями,    возвещавшими
приближение хребта. Еще до темноты отряд доберется до самых гор,  может,
через час или около того. Больше сотни лиг - менее чем за три дня.  Хуже
не придумаешь. В настоящем мире мы большую часть дня провели  к  югу  от
Эринин. Сотня лиг с лишком - меньше чем за два дня, здесь.
   - Она говорит, ты был прав насчет этого места. Ранд. Вздрогнув,  Ранд
сообразил, что рядом с ним скачет Лойал. Юноша поискал взглядом Селин  и
обнаружил ее возле Хурина; нюхач ухмылялся, кивал головой и чуть  ли  не
бил себя кулаком по лбу при каждом ее слове. Ранд покосился на огир.
   - Удивлен, что ты  отпустил  ее  от  себя,  вы  так  увлеклись  своей
беседой. В чем это я был прав?
   - Она очаровательная женщина, согласен? Немногие из  Старейшин  знают
из истории столько же, сколько она, - особенно про  Эпоху  Легенд,  -  и
об... о-о, да. Она говорит, ты был прав,  говоря  про  Пути,  Ранд.  Айз
Седай,  некоторые  из  них,  изучали  миры  наподобие   этого   и   свои
исследования положили в  основу  того,  как  они  выращивали  Пути.  Она
говорит, есть миры, где время меняется быстрее, чем расстояние.  Проведи
день в одном из них, и, вернувшись назад, обнаружишь,  что  в  настоящем
мире прошел год или двадцать. Или наоборот. Эти миры  -  этот  вот,  все
прочие, - отражения истинного  мира,  так  она  говорит.  Нам  этот  мир
кажется бледным, потому что он - слабое отражение, мир, у которого малая
возможность когда-либо быть. Другие - почти похожи на наш. Они такие  же
цельные и прочные, как и наш мир, и там есть люди.  Те  же  самые  люди,
говорит она.
   Ранд, представь себе! Можешь попасть в один из них и встретить самого
себя. Как она говорит, у Узора бесконечное число изменений, вариаций,  и
каждая разновидность, которая может существовать, будет существовать.
   Ранд покачал головой, тут же пожалев об  этом:  ландшафт  заколыхался
туда-сюда, а желудок рванулся было кверху. Он сделал глубокий вдох.
   - Откуда она столько всего знает? Ты знаешь многое  о  многом,  я  не
встречал никого, знающего столько же, сколько и ты,  Лойал,  а  то,  что
тебе известно об этом мире, - не более чем слухи.
   - Она - кайриэнка, Ранд. Королевская Библиотека в Кайриэне - одна  из
величайших в мире, вероятно, самая большая, не считая  той,  что  в  Тар
Валоне. Знаешь, Айил намеренно пощадили ее, когда сожгли Кайриэн. Они не
уничтожают книги. Ты не знаешь, что они...
   - Мне нет дела до айильцев, - раздраженно сказал Ранд. -  Если  Селин
столько известно, надею