к
Кайриэну,  когда узнали, что он  здесь. Я бы на твоем  месте держался от них
подальше. Их Гайдины говорили, что настроение  и  у той, и у другой не самое
лучшее.
     У Кируны было четыре Стража, у Беры - три. Мин выдавила из себя улыбку.
Ей хотелось бегом броситься  из гостиницы, но это могло вызвать всевозможные
подозрения, даже у Махиро.
     - Это неплохой совет. А как все же насчет того, чтобы намекнуть?
     Поколебавшись, Махиро положил головоломку на стол.
     -  Ну, точно мне  ничего не известно, но... Возможно, ал'Тору  в скором
времени будет не до веселья. Подумай, не попросить ли передавать послания во
дворец кого-нибудь другого? Может, одного из нас? - Он  имел в виду Стражей.
- Возможно, сестры задумали преподать ал'Тору урок смирения. Вот, пожалуй, и
все, капустка.  Это  на  целое слово больше, чем мне следовало  говорить. Ну
как, подумаешь над моим предложением?
     Мин не  знала,  являлось  ли  случившееся  во дворце тем  самым "уроком
смирения"  или  же его  еще  следовало ожидать,  но все  складывалось одно к
одному. А тут еще и эта аура.
     - Это тоже  звучит как  добрый  совет. Пожалуй, если Мерана будет  меня
спрашивать  - вдруг ей потребуется передать очередное послание, -  скажи ей,
что я  пошла посмотреть Внутренний  Город.  Думаю,  я буду  осматривать  его
несколько дней.
     -  Долгая  прогулочка, - рассмеялся Махиро. - Этак ты и  мужа украдешь,
если не будешь достаточно осторожна.
     Лопоухий конюх удивленно  вытаращился, когда Мин потребовала, чтобы  он
снова  оседлал  Дикую  Розу. С конюшенного  двора  она  выехала неторопливым
шагом,  но  едва  гостиница  исчезла  за  поворотом,  пришпорила  лошадь  и,
распугивая прохожих, бешеным галопом понеслась ко дворцу.
     - Тринадцать,  -  безучастно  промолвил Ранд, и одного  этого оказалось
достаточно, чтобы  Льюс Тэрин потянулся к саидин. Ранд боролся с ним, как со
взбесившимся зверем, он  едва успел опередить  Льюса Тэрина и  схватиться за
Силу  первым,  когда Мин выложила  свою потрясающую новость.  По лицу  Ранда
ручьями  струился пот,  на кафтане  выступили  влажные  пятна,  всех его сил
хватало  лишь на то,  чтобы не  допускать  Льюса Тэрина до саидин.  Щека его
дергалась, правая рука дрожала.
     Мин перестала мерить шагами ковер и снова повернулась к Ранду.
     - И это не все, Ранд. Я видела ауру - кровь,  смерть. Единая Сила, ты и
эти две  женщины. Все это вместе! - По щекам ее текли слезы. - Кируна и Бера
тебя не  любят,  совсем  не любят! Помнишь,  что я тебе  говорила?  Женщины,
способные направлять Силу, могут причинить  тебе вред.  А тут их тринадцать,
да еще эта аура! Одно к одному, Ранд!
     Мин  знала,  что  ее  видения  сбываются  непременно,  хотя и  не могла
сказать,  через  день это  случится, через  год или через десять лет. Однако
имелись  основания  опасаться,  что,  останься  он  в  Кэймлине,  это  может
произойти  и сегодня. При всем  сумбуре, творившемся  у  него в голове, Ранд
осознавал, что Льюс Тэрин хочет нанести упреждающий удар, в то время как сам
он  к  этому  не стремился.  Однако  нельзя пренебрегать  тем фактом, что по
случайности или в результате  воздействия  таверена в тот самый день,  когда
Мерана решила бросить ему вызов, число Айз Седай достигло тринадцати.
     Поднявшись, Ранд  зашел  в спальню,  достал  из-за  шкафа  свой  меч  и
застегнул выполненную в виде дракона пряжку.
     - Ты отправляешься со  мной, Мин, - бросил он, взяв Драконов  скипетр и
повернувшись к выходу.
     - Куда? -  спросила девушка, вытирая слезы, но Ранд был уже в коридоре,
и ей пришлось поспешить следом.
     Джалани вскочила на ноги чуть быстрее, чем мрачно ухмылявшаяся Берална.
Эта худощавая  Дева, рыжеволосая  и голубоглазая, в  отсутствие  посторонних
частенько поглядывала на Ранда так, словно размышляла, стоит  ли  делать ему
одолжение и  выполнять его указания. Но  сейчас  взгляд  Ранда  был суров  и
серьезен, а его голос Пустота делала холодным и отдаленным. Льюс Тэрин почти
утих,   слышались  лишь   сдавленные   всхлипывания,  но   Ранд  не  решался
расслабиться. Во всяком случае, в Кэймлине или поблизости от него.
     - Берална,  найди  Нандеру  и  скажи,  чтобы она  ждала меня  в  покоях
Перрина.  Пусть  возьмет  столько Дев,  сколько  сочтет  нужным.  - Оставить
Перрина здесь Ранд не мог, и вовсе не из-за всяких там видений:
     узнав  об  исчезновении  Ранда, какая-нибудь  Айз Седай  могла  связать
Перрина узами. Так, как поступила с ним самим Аланна. - Возможно, сюда я уже
не вернусь. Если кто- нибудь увидит Перрина, Фэйли или Лойала, пусть скажет,
чтобы они тоже ждали  меня там. Джалани, найди госпожу Харфор. Скажи ей, что
мне  нужны перья,  чернила и бумага.  - До  ухода он должен  написать  много
писем. Рука вновь задрожала. - Много бумаги. Ну, что стоите? Бегом!
     Девы  переглянулись  и  побежали  выполнять  приказ.  Ранд  двинулся  в
противоположную сторону. Мин с трудом поспевала за ним.
     - Ранд, куда ты собрался?
     -  В Кайриэн. - Пустота сделала это слово  похожим на звук  пощечины. -
Доверься мне. Мин. Я тебя не обижу, скорее руку себе отрублю.
     Девушка молчала. Ранд пригляделся к ней и отметил странное выражение ее
лица.
     - Приятно это слышать, пастух. - Голос  Мин казался таким  же странным,
как и лицо. Должно быть, испугалась до смерти.
     - Мин,  если дело дойдет  до  столкновения,  я  отошлю  тебя  подальше.
Обещаю!
     Как может мужчина противостоять тринадцати  Айз  Седай? При этой  мысли
вновь заверещал Льюс Тэрин.
     К удивлению Ранда, Мин извлекла из рукавов те самые  ножи, открыла рот,
спрятала ножи  с куда большей ловкостью, нежели в первый раз - не иначе  как
все время тренировалась, - и только тогда заговорила:
     - Можешь отвести меня за нос в Кайриэн или куда угодно, пастух, но тебе
придется долго тужиться, чтобы отослать меня куда бы то ни было.
     Ранду  почему-то  показалось, что  хотела она сказать  совсем  не  это.
Добравшись до покоев Перрина, Ранд обнаружил  там немалое сборище. Перрин  и
Лойал, оба  в  одних рубахах,  сидели, скрестив  ноги,  на  голубом  ковре и
покуривали трубки, беседуя  с Гаулом, Каменным Псом, которого  Ранд помнил с
падения Твердыни.  В другом конце комнаты, тоже на полу, сидела Фэйли,  а  с
ней Байн и Чиад, также побывавшие  в Твердыне. Сквозь открытую дверь спальни
Ранд увидел Сулин, менявшую постельное белье. Ни в чем не повинные  простыни
она встряхивала  так, словно намеревалась разорвать  в клочья. При появлении
Ранда и Мин все подняли глаза, а Сулин подошла к двери.
     Когда Ранд объяснил, в  чем дело -  прежде всего насчет тринадцати  Айз
Седай и  подслушанного  Мин разговора,  - все переполошились.  Подробностей,
прежде всего насчет видений Мин, он растолковывать не  стал - захочет,  сама
все расскажет. Ну  и  конечно же,  Ранд умолчал о Льюсе Тэрине.  Пусть лучше
думают, что он  просто-напросто испугался тринадцати Айз Седай  в  городе. В
конце  концов,  это тоже  правда. Льюс  Тэрин  молчал,  но  Ранд ощущал  его
присутствие.  Гнев и  страх,  возможно, даже паника, словно огромные  пауки,
ползали снаружи кокона Пустоты.
     Перрин и Фэйли,  не раздумывая, принялись укладывать вещи. Байн и  Чиад
быстренько  переговорили  на  языке  жестов и  объявили  о  своем  намерении
сопровождать Фэйли. Гаул, со  своей  стороны, заявил, что будет сопровождать
Перрина. Ранд  приметил, что Гаул старается не смотреть на Байн и Чиад, а те
-  на  него. Лойал заявил,  что, поскольку его  матушка  ходит  пешком очень
быстро,  Кайриэн   для  него  предпочтительнее   Кэймлина   в  силу  большей
удаленности от Двуречья. Отлучившись ненадолго, огир вернулся со здоровенным
узлом под мышкой и перекинутыми  через  плечо  седельными сумами - Лойал был
готов к отъезду. Сулин тоже исчезла, но  вскоре появилась со свертком  -  не
иначе  как красно-белых платьев - и с вымученно-смиренным выражением на лице
пробурчала, что ей поручено прислуживать Ранду, Перрину и Фэйли и надо  быть
безмозглой  ящерицей,  чтобы решить, будто  она  способна заниматься этим  в
Кэймлине, тогда как все они будут находиться в Кайриэне. Сулин даже добавила
"милорд  Дракон",  что  в ее  устах прозвучало  одновременно и как выражение
почтения, и  как  бранное  слово. Нандера появилась одновременно с  госпожой
Харфор, которая несла письменный прибор с металлическими перьями, чернилами,
бумагой и воском для печатей -  по  меньшей мере писем на пятьдесят. Что и к
лучшему, ибо писать пришлось много.
     Перрин решил послать  весточку Даниилу Левину  - велел тому сниматься с
места и вести людей  в Кайриэн.  Оставлять двуреченцев на милость Айз  Седай
Перрин не собирался. Была у  него мысль велеть Левину забрать  Боде и других
двуреченских  девушек из "Кулэйнова  пса",  но  Фэйли  с  Рандом отговорили,
пояснив,  что, во-первых,  Айз Седай так просто их не отпустят, а во-вторых,
сами они по доброй воле никуда не поедут. И Перрин, и  Фэйли не раз навещали
девушек  в гостинице, а  потому  даже  Перрин  вынужден  был  скрепя  сердце
признать, что всем им очень хочется стать Айз
     Седай.
     Фэйли торопливо набросала два письма - отдельно матери и отцу,  - чтобы
они не беспокоились. Ранд не знал, какое из них кому адресовано, но, судя по
всему,  они  сильно различались по  тону  и содержанию. Одно Фэйли  начинала
несколько раз, все зачеркивала, рвала написанное и принималась писать снова,
а другое настрочила мигом и чуть ли не над каждым словом прыскала со  смеху.
Мин написала в "Розовый венец" своему приятелю по имени Махиро. При этом она
невесть почему стала  уверять Ранда в том, что этот  Махиро уже не молод, да
вдобавок  еще и  густо покраснела. Даже Лойал после  некоторого  размышления
взял в  руку перо.  Собственное, ибо  человеческое  утонуло бы в его ладони.
Запечатав свою записку, он вручил  ее госпоже Харфор и  с весьма застенчивым
видом  попросил, если  представится случай,  передать в  собственные руки...
Толстенный палец огир частично скрывал имя адресата, однако с помощью Единой
Силы Ранду удалось разглядеть надпись. Эрит. Так или иначе, Лойал не выказал
желания остаться и вручить письмо, при личной встрече.
     Ранду письма  дались  с  не меньшим  трудом, нежели  Фэйли,  но по иной
причине. Пот  капал  с лица  на бумагу, рука  дрожала, а в  результате из-за
клякс не раз приходилось начинать заново. Правда, что он хочет сказать, Ранд
знал точно.
     Таиму  он  направил предупреждение  насчет тринадцати Айз Седай вкупе с
подтверждением  прежнего приказа  держаться  от них подальше.  Мерана должна
была  получить предупреждение  совсем иного  рода, в  известном  смысле даже
приглашение. Ранд не собирался скрываться, Аланна все равно могла установить
его местонахождение. Но встреча, если она состоится, должна произойти на его
условиях.
     Запечатав  письма  - нефритовая печать с  изображением  Дракона вызвала
пристальный  взгляд  госпожи  Харфор, на  что  Ранд  ответил обезоруживающей
улыбкой, - он обернулся к Нандере:
     - Ты собрала своих двадцать Дев? Та подняла брови:
     - Двадцать? Ты велел  собрать, сколько  я сочту нужным, и  предупредил,
что, возможно, не вернешься сюда. Со мной пять сотен, и было бы больше, но я
подвела черту.
     Ранд кивнул.  Сейчас в  его  голове  не  было ничего, кроме собственных
мыслей,  но  он  ощущал  присутствие Льюса  Тэрина.  Тот  затаился  и  ждал,
напряженно, как сжатая пружина. Лишь когда Ранд пропустил всех сквозь проход
в  палату  Солнечного  Дворца, закрыл  эти врата и когда присутствие  Аланны
стало едва ощутимым, исчез и Льюс Тэрин. Словно изнемог от борьбы с Рандом и
отправился спать. Только тогда Ранд отпустил  саидин и, только отпустив  ее,
понял,  насколько вымотался  сам. В  дворцовую  спальню  Лойал  отнес его на
руках.
     Сидя  у окна гостиной спиной к улице,  Мерана держала на коленях письмо
ал'Тора.' Содержание его она помнила наизусть.
     Мерана - так начиналось оно. Не Мерана Айз Седай, даже не Мерана Седай!
     "Мерана.
     Один  мой  приятель,  большой  мастер  играть  в кости,  говаривал, что
завзятые игроки не  любят, когда выпадает число тринадцать, считая его почти
столь же  дурным знаком, как Око Темного. Мне это число тоже не нравится.  Я
отправляюсь в  Кайриэн. Ты  можешь последовать за  мной, но  не  более чем с
пятью  сестрами. Таким образом, вы будете в равном положении с  посланницами
Белой Башни. И не пытайся  взять с собой больше -  я буду  весьма недоволен.
Доверия к вам у меня осталось мало.
     Ранд ал'Тор, Возрожденный Дракон".
     В конце  письма он так налегал на  перо,  что едва не порвал бумагу,  а
последние строчки и вовсе были будто выведены другой рукой.
     Мерана сидела  тихо,  но она была не  одна.  Остальные посланницы, если
теперь их можно было назвать таковыми, сидели в креслах у стен, однако столь
же  тихо  вела себя  лишь  Беренисия.  Сложив на коленях пухленькие ручки  и
слегка склонив голову, она  помалкивала и  открывала рот, лишь когда  к  ней
обращались. Фаэлдрин,  Масури и  Рафела  говорили наперебой,  да  и  Сеонид,
сидевшая  на  краешке кресла и то  и дело улыбавшаяся, почти им не уступала.
Валинде и  прочие  были настроены чуть  ли не  благодушно.  Верин  и  Аланна
отсутствовали, на их  поиски отправили Стражей.  А  в центре  комнаты стояли
Кируна и Вера.
     - Возмутительно! Как кто  бы то  ни  было посмел отправить такое письмо
Айз  Седай! -  Кируна не кричала; она говорила хоть и весьма решительно,  но
спокойно, однако ее  темные глаза метали  молнии.  - Демира,  твой  лазутчик
может подтвердить, что ал'Тор действительно отправился в Кайриэн?
     - Перемещение, - недоверчиво пробормотала  Вера. -  Подумать только, он
освоил Перемещение.
     Фаэлдрин кивнула, так что звякнули вплетенные в ее косы яркие бусинки.
     - И тем не менее это не может быть ничем  Другим.  Наверное, он гораздо
могущественнее и Логайна, и Мазрима Таима. Мы не должны об этом забывать.
     - Неужели  нельзя ничего  поделать с  Таимом? - Круглое  личико Рафелы,
обычно доброжелательное и веселое, сейчас выглядело суровым, сурово звучал и
ее голос. - Не менее  сотни  мужчин, способных направлять Силу, -  сотни!  -
находятся всего в двадцати милях от нас!
     Кайрин решительно кивнула, но ничего не произнесла.
     - С ними придется повременить, - твердо заявила Кируна. - Свет и честь,
я даже  не знаю,  сколько сестер может  потребоваться, чтобы  управиться  со
всеми  ими.  Самая  важная проблема - ал'Тор,  и мы  в состоянии ее  решить.
Демира?
     Подождав, пока все умолкнут, Демира склонила голову и сказала:
     -  Я  знаю, что  он покинул  дворец, забрав  с собой большое количество
айильцев и, по всей вероятности, Перрина Айбару...
     Как  раз когда Демира начала говорить, в комнату  скользнула Верин  и с
ходу добавила:
     - Перрин с ним, тут сомнений нет. Я послала Томаса взглянуть  на лагерь
двуреченцев. Так вот, они  отправили двоих во дворец за  лошадьми Перрина  и
его жены, а сами  спешно свернули лагерь  и, оставив позади фургоны да слуг,
спешно  выступили на восток.  Под Перриновой волчьей головой и Красным Орлом
Манетерена.
     Верин  слегка  улыбнулась, как  будто  последнее ее  забавляло. Кайрин,
похоже,  придерживалась на  сей счет иного  мнения. Она охнула,  а  потом  в
ниточку сжала губы.Мерана тоже не видела в этом ничего забавного, но считала
какие-то там гербы и знамена мелочью в сравнении со всем остальным. Стоит ли
обращать внимание  на рычащую собаку, если в твою юбку вцепились волки? Коли
уж вляпалась в навозную кучу. одной лепешкой меньше, одной больше - не имеет
значения.  Она,  Мерана,  так  переживала из-за  Верин, и,  как  выяснилось,
совершенно  напрасно. Верин, почитай, и не вмешивалась  в ее замыслы,  разве
что  подтолкнула  Демиру  к  сегодняшнему  злосчастному  противостоянию,  но
сделала это чрезвычайно тонко. Мерана полагала, что только  Серая могла  это
заметить.  К тому же она  сама  согласилась  с предложением  Верин. Они ведь
хотели  осадить Ранда и  ничего больше. И вот, пока она беспокоилась  насчет
Верин,  ей как снег на голову свалились Кируна и Бера. В  посольство они  не
входили, Меране не подчинялись и были столь же сильны,  как Масури, Фаэлдрин
или Рафела.
     - Еще одна гнилая репа в жарком, - угрюмо пробормотала Бера.
     Кайрин и некоторые другие закивали, выражая согласие.
     - Не столь  уж  большая, -  сухо  заметила  Кируна.  Кивнули все, кроме
Мераны и Верин. Мерана лишь тихо  вздохнула, Верин  же  просто наблюдала  за
Кайрин, по-птичьи склонив голову набок.
     -  Где  же  Аланна?  -  спросила  Кируна, не  обращаясь  ни  к  кому  в
отдельности. - Я не хочу потом повторять все снова.
     Мерана еще числилась главой посольства, даже Масури,  Рафела и Фаэлдрин
выполняли ее распоряжения, однако и они, и она  сама понимали, что все пошло
прахом. Пока трудно было сказать, кто возьмет на себя руководство - Бера или
Кируна. То, что одна родилась  на ферме, а другая во дворце, в данном случае
значения не имело, но одно для Мераны было ясно:
     посольство перестало существовать. Виной тому был раскол в Белой  Башне
- такого не  могло случиться, будь полномочия  главы посольства  подкреплены
авторитетом и властью  Престола  Амерлин.  Сейчас  же они представляли собой
просто сборище Айз Седай, не объединенных никем и ничем.
     Бера открыла рот, и тут - легка на помине - появилась  Аланна. Кируна и
Бера насели на нее разом.
     -  Ал'Тор  заявил, что отправился  в Кайриэн, - без  предисловий начала
Бера. - Можешь ты что-нибудь добавить?
     Аланна  горделиво  подняла  голову,  в  темных глазах  появился опасный
блеск. Как бы то ни было, речь шла о ее Страже.
     - Все, что я знаю, - он где-то к востоку. Может быть, и в Кайриэне.
     -  Раз  уж тебе приспичило  связывать узами Стража мужчину,  не спросив
его, - властно заявила  Кируна, - то  почему, во имя  святости Света, ты  не
использовала эти узы, чтобы подчинить его своей воле?
     Аланна все еще не могла полностью  контролировать свои чувства. Щеки ее
залились краской. Судя по  блеску в глазах, покраснела она отчасти от гнева,
отчасти же несомненно от стыда.
     -  А  вам  никто  не сказал?  -  спросила она с  деланным удивлением. -
Видимо, никому об этом и вспоминать не хочется. А уж мне-то точно.
     Фаэлдрин с Сеонид, да и не они одни, уставились
     в пол.
     - Я пыталась сделать это сразу же после того, как связала его узами,  -
продолжала Аланна, будто  ничего  не замечая.  -  Ты  когда-нибудь пробовала
вырвать дуб голыми руками, Кируна? Так вот, это примерно то же
     самое.
     Кируна широко раскрыла глаза и медленно, глубоко
     вздохнула.
     - Невозможно, - пробормотала Бера. - Быть такого не может
     Аланна  откинула назад  голову  и расхохоталась.  Бера сердито  поджала
губы, а  в глазах Кируны появился холодный блеск. Верин  поглядывала на них,
склонив голову, чем напоминала высматривавшую червяка малиновку. Верин умела
со всеми ладить, ничем не поступаясь, - как ей  это удавалось, Мерана понять
не могла.
     - Никто прежде не связывал узами мужчину, способного направлять Силу, -
промолвила, отсмеявшись, Аланна. - Возможно, все дело в этом.
     - Пусть так, - твердо  сказала Бера; столь же тверд был  и ее взгляд. -
Во всяком случае ты можешь установить, где он.Да, - подтвердила Кируна. - Ты
поедешь с нами, Аланна.
     Аланна  заморгала, будто придя в себя, и слегка склонила голову  в знак
согласия.
     Пора,  решила  Морена,  понимая,   что,  если  упустит  эту   последнюю
возможность,  посольство  рассыплется  окончательно. Она встала,  сворачивая
письмо ал'Тора, чтобы чем- нибудь занять руки.
     - Когда  я привела  посольство в Кэймлин, -  начала  она, напоминая тем
самым, кому по праву принадлежит первенство, и радуясь,  что у нее не дрожит
голос, - мне были даны широкие полномочия. Однако, что следует делать, тогда