о, что  рассказал  Томпкинс,  соответствует
действительности, - мрачно констатировал Бак, -  значит,  можно  считать
меня покойником.
   - Думаете, они убьют вас?
   - Они убили Бертона и Томпкинса. Я для них еще более опасен, учитывая
массу моих читателей.
   - Если действительно существует заговор, о котором говорите вы и ваши
друзья, тогда то, что вы разоблачите их, не послужит вам защитой.
   - Я понимаю это. Может быть, я предприму какие-то другие шаги. Пока я
не вижу выхода.
   - Я найду для вас выход.
   Мозг Бака заработал в бешеном темпе. Это как  раз  то,  чего  он  так
хотел, но вместе с тем он боялся, что  Карпатиу  не  сможет  предпринять
что-либо настолько быстро, чтобы Бак не попал в лапы  к  Тодд-Котрану  и
Салливену. А, может быть, Карпатиу связан с ними  более  тесными  узами,
чем он признал?
   - Сэр, я, безусловно, нуждаюсь в вашей помощи! Но в первую очередь  я
журналист, меня нельзя купить. Я не пойду ни на какую сделку.
   - Ну конечно же нет! Я не собираюсь  делать  вам  предложения  такого
рода. Я скажу вам, что я могу сделать. Я добьюсь того, что эти  трагедии
в Лондоне будут расследованы заново, и вы будете оправданы.
   - Каким образом вы сумеете добиться этого?
   - Это не имеет значения, раз это правда. Бак минуту подумал:
   - Да, это правда.
   - Конечно.
   -  Но  как  вы  это  сделаете?  Вы  должны  подтвердить  невиновность
человека, которого не знаете, мистер Карпатиу! Как вы можете повлиять на
то, что происходит в Лондоне?
   Карпатиу вздохнул.
   -  Бак,  я  вам  уже  сказал,  что  ваш  друг  Дирк  ошибался  насчет
существования заговора. Я не состою в одной  компании  с  Тодд-Котраном,
Стонагалом или кем-то еще из международных  финансистов,  с  которыми  я
имел  честь  встречаться.  Однако  есть  целый   ряд   важных   решений,
затрагивающих их интересы, и тут кое-что от меня зависит.
   Бак спросил Карпатиу, не возражает ли он против того, чтобы они снова
сели. Карпатиу попросил Розенцвейга оставить  их  наедине  на  несколько
минут.
   - Видите ли, - сказал Бак, когда они уселись, - я - человек  молодой,
но уже многое повидал. Я чувствую, что довольно близко подошел - ну,  не
к заговору, а к какой-то затее - в которой вы активно участвуете. Я могу
принять участие в игре и сохранить свою жизнь или отказаться и встретить
свою судьбу в Лондоне.
   Карпатиу поднял руку и покачал головой.
   -  Бак,  повторяю,  речь  идет  о  политике  и  дипломатии,  а  не  о
преступлениях и грязных делах.
   - Я слушаю.
   - Во-первых, несколько слов о  подоплеке,  -  сказал  Карпатиу.  -  Я
убежден во власти денег. А вы?
   - Нет!
   - Вы еще убедитесь в этом. Еще в средней школе я добился определенных
успехов в бизнесе. Ночами я изучал иностранные языки - те, которые  были
необходимы   для   достижения   успеха,   -    а    днем    проворачивал
экспортно-импортные  операции  и  немало  заработал.  Но  то,  что   мне
представлялось богатством, было сущей ерундой по сравнению с  тем,  чего
можно было добиться. Я должен был  научиться  делать  деньги.  Это  было
очень нелегко. В Европейском банке я брал миллионы, а потом  выяснялось,
что мои  главные  конкуренты  полностью  в  курсе  моих  дел.  Я  терпел
поражения в своих начинаниях, терял деньги, но продолжал бороться. Потом
тот же самый банк выручил меня из беды и  разорил  моего  противника.  Я
лично не стремился нанести ущерб конкуренту. Банк сделал  это,  чтобы  я
стал их партнером.
   - Владельцем этого банка был очень  влиятельный  американец,  не  так
ли?
   Карпатиу не стал отвечать на этот вопрос.
   - Что я в конце концов понял - на это ушло почти десять лет - так это
то, как деньги уходят туда.
   - Куда?
   - В мировые банки.
   - Особенно в те, которыми владеет Джонатан  Стонагал?  -  предположил
Бак.
   Карпатиу снова пренебрег вопросом.
   - Этот капитал обладает реальной властью.
   - Как раз против этого я выступал в своих статьях.
   - Речь идет о спасении вашей жизни.
   - Я слушаю вас.
   - Владелец денег  задумывается  об  их  судьбе.  Он  готов  пойти  на
определенные уступки. Он начинает понимать,  что  имеет  смысл  привлечь
кого-то - молодого человека, энтузиаста с энергией и свежими идеями.
   - Что и произошло в Румынии?
   - Бак, не обижайте меня. Предыдущий президент сам просил меня,  чтобы
я занял его место. Этот шаг был единодушно  поддержан  правительством  и
большинством народа. Всем стало лучше.
   - Но прежний президент отставлен от власти?
   - Он живет в роскоши.
   У Бака перехватило дыхание. К чему клонит Карпатиу?  Бак  смотрел  на
него, не в состоянии ни шевельнуться, ни заговорить. Карпатиу продолжал:
   -  Генеральный  секретарь  ООН  Нгумо  является  президентом  страны,
население которой голодает. Мир вполне готов  принять  мой  план  десяти
постоянных членов Совета Безопасности. Эти вещи  могут  быть  совмещены.
Генеральный  секретарь  должен  будет  посвятить  свое  основное   время
проблемам Ботсваны. Если его надлежащим образом стимулировать, он так  и
поступит. Он станет счастливым и богатым человеком  в  своей  счастливой
процветающей стране. Но сначала он должен будет добиться того, чтобы был
принят мой план реорганизации Совета  Безопасности.  Десять  его  членов
составят любопытную смесь, которая будет включать и прежних  послов,  но
по большей части это будут новые люди с огромными финансовыми средствами
и прогрессивными взглядами.
   - Вы хотите сказать, генеральным секретарем ООН станете вы?
   - Я не намерен добиваться этого поста,  но  если  мне  будет  оказана
такая честь, почему  я  должен  отказываться?  Кто  откажется  от  такой
огромной ответственности?
   - Какими полномочиями  вы  будете  обладать  по  отношению  к  десяти
постоянным членам Совета Безопасности?
   - Моя руководящая  роль  будет  состоять  в  обеспечении  эффективной
работы  ООН.  Вы  понимаете  эту  идею?  Один  руководит   диктаторскими
методами, другой - тем, что дает направление и обеспечивает организацию.
   - Разрешите мне высказать дикую идею, - сказал Бак. -  А  Тодд-Котран
получит место в обновленном Совете Безопасности?
   Карпатиу откинулся назад, как будто что-то обдумывая.
   - А ведь это была бы неплохая  идея?  -  сказал  он.  -  Человек,  не
принадлежащий  миру  политики,  обладающий  блестящим  умом  финансиста,
мудрый,  благоразумный,  позитивно  настроенный,   мыслящий   достаточно
глобально, чтобы понять  необходимость  введения  в  мире  системы  трех
валют, готовый ради этого даже отказаться от собственной валюты -  фунта
стерлингов. Ничто не помешает ему сыграть эту роль. Я думаю, что уровень
комфорта в мире повысится благодаря его деятельности, не так ли?
   - Возможно, это так, - сказал Бак, в глазах которого  почернело,  как
будто  он  терял  сознание.  -  Но  ведь   Тодд-Котран   непосредственно
участвовал в организации таинственного самоубийства и взрыва автомобиля.
   Карпатиу изобразил на своем лице улыбку:
   - Я думаю, что если человек займет такой высокий пост в международной
организации, он будет стремиться к тому, чтобы все было чисто.
   - И вы сможете повлиять на это'
   - Бак, вы меня переоцениваете. Я только  заверяю  вас,  что  если  вы
правы,   я   могу   попытаться   воспрепятствовать   противозаконным   и
безнравственным действиям против невинного человека - вас.  Я  не  вижу,
что в этом плохого.

***

   Рейфорда не брал сон. По непонятным причинам  скорбь  и  раскаяние  в
связи с исчезновением  жены  и  сына  снова  переполнили  его  душу.  Он
опустился с кровати на пол и встал на колени с той стороны,  где  обычно
спала жена, пряча свое заплаканное лицо в простыню. Он  так  устал,  так
изнервничался из-за Хлои, что на какое-то время  это  вытеснило  из  его
души воспоминания о страшной утрате. Он был абсолютно уверен, что жена и
сын находятся  на  небесах,  что  там  они  чувствуют  себя  лучше,  чем
когда-либо здесь, на земле.
   Рейфорд знал, что он уже получил прощение за то, что подсмеивался над
женой, не обращал на нее внимания, за то, что в течение  многих  лет  он
пренебрегал Божьим призывом. Он был рад, что ему дается новый шанс,  что
у него появились новые друзья и место, где можно изучать Библию. Но  все
это не могло заполнить образовавшейся в его сердце  пустоты,  страстного
стремления обнять жену и сына, расцеловать их, сказать  им,  как  он  их
любит. Он молился о том, чтобы его скорбь притупилась, но какая-то часть
его души, напротив, желала, чтобы эта боль оставалась.
   Он чувствовал, что его муки - заслуженные, хотя ему  уже  становилось
легче. Он начал ощущать Божье прощение. Брюс говорил ему, что он  должен
по-прежнему испытывать чувство стыда за совершенные им грехи.
   Когда Рейфорд, стоя на коленях, плакал и молился, им  снова  овладела
тревога. Он снова вспомнил, как безнадежны все его  усилия  в  отношении
Хлои. Все его попытки проваливались одна за другой.  Что  еще  может  он
сказать ей или сделать? Брюс советовал ему молиться, но это был  не  тот
путь, на котором он мог добиться успеха. Конечно, он молился за нее,  но
это ничего не давало. Он был человеком дела.
   Ему казалось, что каждый его шаг только еще больше отталкивает ее.  У
него даже появилось ощущение, что если  он  еще  что-нибудь  скажет  или
сделает, это может привести к тому, что она откажется от  Христа  раз  и
навсегда. Рейфорд еще  никогда  не  чувствовал  себя  до  такой  степени
бессильным и отчаявшимся.
   Он молился молча, но мучительное чувство переполняло его душу.  Вдруг
он как будто услышал свой собственный сдавленный голос: "Хлоя! О,  Хлоя!
Хлоя!"
   Он горько плакал в темноте, когда неожиданно раздался скрип половиц и
шаги. Он резко обернулся. При  слабом  свете  в  дверях  обрисовался  ее
силуэт в ночной рубашке. Он не знал, что она слышала его голос.
   - Что с тобой, папа? - спросила она успокаивающе.
   - Ничего.
   - Кошмар?
   - Нет. Прости, что побеспокоил тебя.
   - Я ведь тоже потеряла их, - сказала она дрожащим голосом.
   Рейфорд поднялся и протянул руки, чтобы обнять ее. Она подошла,  села
рядом и позволила обнять себя.
   - Я верю, что когда-нибудь я снова увижу их, - сказал он.
   - Ты их увидишь! - сказала она, и в ее голосе  не  было  ее  обычного
раздражения. - Я знаю, ты увидишь их.

ГЛАВА 17

   Через некоторое время Хлоя дала понять Рейфорду, что она слышала  его
выкрики: "Папочка, ты не беспокойся обо мне, ладно? Я уже иду туда".
   Куда? Значило ли это, что ее решение было только  делом  времени  или
что она почти преодолела свое горе? Он очень хотел снова  сказать  ей  о
своем беспокойстве,  но  ведь  она  и  так  все  знает.  Ее  присутствие
успокоило его, но когда она ушла в свою комнату, он  снова  ощутил  муки
одиночества.
   Рейфорд никак не мог заснуть. На цыпочках он спустился вниз,  включил
телевизор и настроился на Си-эн-эн.  Показывали  необычный  репортаж  из
Израиля. На экране  была  видна  толпа  возле  знаменитой  Стены  Плача,
окружавшая двоих людей,  которые,  как  было  видно  на  экране,  что-то
выкрикивали.
   Репортер Си-эн-эн прокомментировал сцену:

   "Эти двое, называющие друг друга Эли и Моше, никому не известны.  Они
стоят у Стены Плача с самого рассвета. Они произносят  здесь  проповеди,
по своему стилю напоминающие проповеди ранних американских евангелистов.
Конечно, люди  здесь  негодуют;  особенное  возмущение  это  вызывает  у
ортодоксальных евреев, которые  считают  осквернением  священного  места
заявление о том, что Иисус Христос Нового  Завета  является  воплощением
предсказанного в пророчествах Торы мессии.
   Дело не дошло пока до насилия, хотя атмосфера  накаляется,  и  власти
настороженно следят  за  развитием  событий.  Полиция  и  армия  Израиля
стараются  не  вступать  на  эту  территорию,  предоставляя  религиозным
фанатикам  самим  разбираться  между  собой.  Это  самая   взрывоопасная
ситуация в Святой Земле после  нападения  нордландских  Военно-воздушных
сил, когда этот ныне процветающий народ был  обеспокоен  угрозой  извне.
Дэн Беннет из Иерусалима для Си-эн-эн".

   Если бы не было так поздно, Рейфорд  позвонил  бы  Брюсу  Барнсу.  Он
сидел, ощущая себя членом той семьи верующих, к которой принадлежали эти
двое в Иерусалиме. То, что Иисус является мессией Ветхого Завета, он уже
твердо усвоил. Брюс рассказал ему и другим  членам  инициативной  группы
"Церкви новой надежды", что скоро поднимутся  сто  сорок  четыре  тысячи
евреев, которые уверуют в Христа и будут обращать в  христианство  людей
по всему миру. Возможно, эти двое - как раз первые из  них.  Телеведущая
перешла к внутренним новостям:

   "Нью-Йорк  продолжает   оживленно   обсуждать   несколько   последних
выступлений   нового    румынского    президента    Николае    Карпатиу.
Тридцатитрехлетний лидер привел прессу в  полный  восторг  на  небольшой
конференции сегодня утром,  последовавший  за  его  блестящей  речью  на
Генеральной Ассамблее ООН, в  конце  которой  все  собравшиеся,  включая
прессу, поднялись и  устроили  ему  овацию.  Сообщают,  что  сделан  его
фотопортрет для журнала "Пипл". Это  будет  первый  "самый  сексапильный
мужчина года", который появится на обложке раньше, чем через  год  после
прежнего, объявленного журналом.
   От помощников Карпатиу стало известно, что он продлил свое пребывание
здесь,  чтобы  выступить  на  нескольких  международных  конференциях  в
Нью-Йорке.  Он  также  приглашен  президентом   Фитихью   выступить   на
объединенной сессии палат конгресса и провести ночь в Белом доме.
   Сегодня на пресс-конференции президент высказался в поддержку  нового
лидера".
   Лицо президента развернули во весь экран.
   - В этот трудный момент истории необходимо, чтобы все сторонники мира
и единства напоминали нам о том, что все  мы  являемся  частью  мирового
сообщества. Все сторонники мира - друзья Соединенных  Штатов,  а  мистер
Карпатиу - один из них.
   Ведущий Си-эн-эн задал президенту вопрос:
   - Сэр, что вы думаете о президенте Карпатиу и ООН?
   -  Я  позволю  себе  сказать  следующее:  мне  кажется,  что  мне  не
приходилось слышать никого на Генеральной Ассамблее или за ее пределами,
кто продемонстрировал бы столь целостное восприятие истории, структуры и
направления деятельности этой  организации.  Дома  он  проделал  большую
работу и составил  план.  Я  ознакомился  с  ним.  Надеюсь,  что  с  ним
ознакомились также послы и генеральный секретарь  Нгумо.  Свежий  подход
никогда не должен восприниматься как угроза. Я убежден, что главы других
государств разделяют мою точку зрения о необходимости всяческой помощи в
это трудное время.
   Ведущая продолжила:
   "Вечером поступило сообщение, что с журналиста Тло-бал  уикли"  сняты
все обвинения в убийстве следователя Скотланд-Ярда. Были  опасения,  что
Камерон Уильямс, ведущий журналист "Уикли", погиб при взрыве автомобиля,
унесшего жизнь следователя Алана Томпкинса, который был хорошо знаком  с
Уильямсом.
   Останки Томпкинса были опознаны. Среди обломков нашли  также  паспорт
Уильямса. Предположение о смерти  Уилъямса  было  опубликовано  по  всей
стране, но сегодня днем он  появился  в  Нью-Йорке  и  присутствовал  на
пресс-конференции Николае Карпатиу.
   Также сегодня вечером  было  объявлено,  что  Уильямс  скрывается  от
правосудия и  что  он  разыскивается  Скотланд-Ярдом  и  Интерполом  для
допроса в связи с гибелью Томпкинса. Однако позднее обе эти  организации
объявили, что все обвинения с журналиста сняты и что на самом  деле  ему
посчастливилось избежать стать жертвой этого взрыва.
   В  спортивных  новостях  сообщается,  что  команды  Бейсбольной  лиги
испытывают трудности ввиду  необходимости  замены  десятков  исчезнувших
игроков..."

   Рейфорду по-прежнему не  спалось.  Он  приготовил  себе  кофе,  затем
набрал диспетчерскую службу по кадрам. Он спросил:
   - Скажите, можете ли вы назначить Хетти Дерхем на мой рейс в аэропорт
"Кеннеди" в среду?
   - Сейчас  посмотрю,  -  последовал  в  ответ  -  О,  нашел!  Это  уже
невозможно. Она готовится к вылету в Нью-Йорк рейсом в восемь утра.

***

   Бак Уильямс вернулся домой заполночь, получив от Карпатиу  заверения,
что  все  неприятности  позади.  Карпатиу  при  нем  позвонил  Джонатану
Стонагалу, включив громкоговорящий телефон. Стонагал сделал то же самое,
позвонив в Лондон и дав указание снять все обвинения с Уильмса. Бак  сам
слышал хрипловатый голос Тодд-Котра-на, который обещал сделать это.
   - А с моим пакетом все в порядке? - спросил Тодд-Котран.
   - Полная гарантия! - ответил Стонагал.
   Бака очень обеспокоило, что Стонагал ведет грязную игру,  по  крайней
мере, в данном случае. Несмотря на чувство облегчения  и  благодарности,
во взгляде  Бака,  направленном  на  Карпатиу,  можно  было  прочесть  и
осуждение.
   - Мистер Уильямс, -  сказал  Карпатиу,  -  у  меня  не  было  никаких
сомнений, что Джонатан Стонагал в состоянии уладить это дело,  но  каким
образом он сделает это, мне было известно не больше, чем вам.
   - Но ведь это доказывает, что Дирк был прав!  Стонагал  действительно
состоит в заговоре с Тодд-Котраном, и вам это было известно! И  что  это
за пакет, о котором они говорили?
   - Уверяю вас, Бак, что я ничего не знал, пока вы мне яе рассказали.
   - Но теперь-то вы знаете. Можете  ли  вы  в  таком  случае  с  чистой
совестью пользоваться помощью Стонагала в своих международных проектах?
   - Положитесь на меня. В свое время я справлюсь с ними обоими.
   - Но их же очень много! Что вы сможете сделать со  множеством  других
влиятельных лиц, с которыми вы общались в последнее время?
   - Бак, поверьте. Я не потерплю рядом с  собой  ни  неискренности,  ни
несправедливости. Но все нужно делать в свое время.
   - А пока?
   - Что вы можете мне  посоветовать?  В  настоящее  время  у  меня  нет
возможности что-либо предпринять. Они намерены использовать меня в своих
целях, и мне пока не остается ничего другого - только дудеть в их  дуду.
Как далеко я смогу продвинуться, если  не  разберусь,  куда  тянутся  их
щупальцы? Как вы считаете, не стоит ли мне начать со Скотланд-Ярда?
   Бак невесело кивнул.
   - Я понимаю, что вы имеете в виду, но мне  это  не  нравится.  Они-то
ведь знают, что вы знаете.
   - Я могу обернуть это в свою пользу. Они будут думать, что я с  ними,
что это делает меня еще более зависимым от них.
   - Сработает ли?
   - На какое-то время. Даю вам слово, я их одолею. А пока  я  рад,  что
вытащил вас из крайне опасного положения.
   -  Я  так  вам  признателен,  мистер  Карпатиу!  Могу  ли  я  сделать
что-нибудь для вас? Карпатиу улыбнулся:
   - Можете. Мне необходим пресс-секретарь.
   - Я боялся, что вы сделаете мне это предложение. Но я не подхожу  для
вас.
   - Безусловно, не подходите. Я и не  собирался  предлагать  этот  пост
вам.
   Бак в шутку предложил:
   - А как насчет журналиста, который обратился к вам в коридоре?
   Карпатиу снова продемонстрировал свою феноменальную память:
   - Ваш коллега Эрик Миллер?
   - Да. Он понравился вам?
   - Я обещал поговорить с ним  завтра.  Могу  я  сказать,  что  вы  его
рекомендуете?
   Бак отрицательно покачал головой:
   - Это была шутка.
   Он рассказал Карпатиу о том, что произошло в вестибюле, в лифте  и  в
коридоре до того, как Миллер  представился  ему.  Рассказ  не  позабавил
Николае.
   - Я попробую поломать голову над тем, чтобы предложить вам достойного
кандидата, - посерьезнев  сказал  Бак.  -  Однако  вы  еще  обещали  мне
сообщить какую-то сенсационную новость.
   - Действительно. Это новая информация, но она не подлежит  публикации
до тех пор, пока я смогу все это осуществить.
   - Слушаю вас.
   - Израиль  сейчас  так  же  уязвим,  как  и  во  время  нордландского
вторжения.  Тогда  Израилю  повезло,  но   сейчас   все   завидует   его
процветанию. Им нужна защита. ООН может  предоставить  ее.  В  обмен  на
химическую формулу, благодаря которой