летал уже много лет, но ему никак не удавалось приспособиться
к смене часовых поясов, особенно при полетах с востока  на  запад.  Тело
говорило ему, что уже наступил глубокий  вечер  и  пора  ложиться  спать
после целого дня, проведенного за штурвалом самолета. Когда он на машине
выезжал из  аэропорта  Милуоки,  по  центральному  стандартному  времени
наступил полдень.
   Через проход напротив него спала Хетти  Дерхем,  красивая  и  стильно
одетая. Ее длинные светлые волосы были собраны в хвост, а на  глазах  от
слез размазалась тушь. Она проплакала почти весь полет, почти не  отходя
от Рейфорда, если не считать того, что два раза ела и смотрела фильм.  У
нее появилось желание расстаться с  Николае  Карпатиу,  потому  что  она
разлюбила его и перестала понимать.  Однако  признать,  что  он  и  есть
Антихрист, она пока не была готова, хотя уже перестала восхищаться им.
   Рейфорд тщательно избегал делиться с ней своими мыслями о Карпатиу, а
поведением стремился показать, что не является его поклонником, полагая,
однако, что было  бы  не  слишком  мудро,  как  это  делало  большинство
христиан, категорически заявлять, "что по описаниям Карпатиу очень похож
на Антихриста. В этой истине Рейфорд не сомневался. Однако в своей жизни
он часто сталкивался с тем, как поссорившиеся влюбленные мирились, и ему
не хотелось давать в руки Хетти  оружие,  которое  потом  она  могла  бы
вместе с Карпатиу использовать против него.  Впрочем,  скоро  станет  не
особенно важно, кто имен-jto донесет на  него  Карпатиу.  Они  неизбежно
станут - смертельными врагами.
   Больше всего беспокоили  Рейфорда  сомнения,  возникшие  у  Хетти  по
поводу беременности. Она не хотела подарить жизнь  нежеланному  ребенку.
Возможно, сначала все было по-другому, но теперь она не хотела рожать от
Николае Карпатиу, поскольку не думала о существе, находящемся в ней, как
о ребенке.
   Рейфорду  предстояла  трудная  задача  -  попытаться  высказать  свое
отношение, но при этом не быть слишком уж откровенным. Он спросил ее:
   - Хетти, ты уже подумала, как поступишь с будущим ребенком?
   -  Я  знаю  всего  три  способа  решения,  Рейфорд.  Каждой   женщине
приходится рассматривать их, когда она беременна
   "Ну, допустим, не каждой", - подумал Рейфорд.
   Хетти продолжила:
   - Можно выносить ребенка, а потом оставить его себе,  но  я  не  хочу
этого. Можно отдать его на усыновление, но у меня нет  уверенности,  что
хочу ходить беременной девять месяцев, а потом еще и рожать. А еще можно
прервать беременность.
   - Что ты под эти подразумеваешь?
   - А что можно под этим подразумевать? - удивилась Хетти.  -  Прервать
беременность означает только одно - прервать беременность.
   - Сделать аборт?
   Хетти посмотрела на него как на слабоумного.
   - Конечно же! А ты что подумал?
   - Мне кажется, что ты специально  используешь  такие  слова,  которые
позволяют тебе считать, что поступить так проще всего.
   -  Но,  Рейфорд,  ведь  это  действительно  самый  простой  выход  из
ситуации. Сам  подумай.  Наихудший  вариант  -  быть  беременной  девять
месяцев, со всеми вытекающими отсюда последствиями, а затем испытать все
ужасы родов. А что, если потом у меня появится материнский  инстинкт,  о
котором так много говорят? Промучившись девять  месяцев,  я  буду  потом
вынуждена подыскивать, кому отдать  ребенка,  а  это  -  снова  сплошные
неудобства. А если мне  придется  отдать  ребенка,  то  ситуация  станет
совсем отвратительной.
   - Ты только что назвала его ребенком, - промолвил Рейфорд.
   - Не поняла?
   - Ты постоянно говоришь о  беременности.  Но  ведь  в  результате  ее
появится ребенок, разве не так?
   - Ну, это будет чей-то ребенок. Надеюсь, что не мой.
   Пока подавали обед, Рейфорд прекратил разговор. Он молился про себя о
том, чтобы суметь донести до нее истину, потому  что  не  умел  говорить
намеками. Ну, в конце концов, она же не глухая. Может быть, лучше  всего
поговорить открыто?
   Позже, во время полета, Хетти сама вернулась к этой теме.
   - Почему ты хочешь, чтобы я почувствовала себя виноватой за  то,  что
хочу сделать аборт? Он ответил:
   - Хетти, я не  могу  заставить  тебя  почувствовать  себя  виноватой.
Принимать решения должна ты сама, а то, что я думаю по этому поводу,  не
играет никакой роли, правда?
   - Ну, мне важно твое мнение. Ты - один  из  немногих  уважаемых  мною
людей, и мне не хочется, чтобы у тебя сложилось впечатление, будто бы на
аборт решиться очень легко. Как мне кажется, в данном случае  это  самый
лучший и простой выход из ситуации.
   - Самый лучший и простой для кого?
   - Полагаю, для меня. Иногда нужно подумать и о себе. Бросив работу  и
перебравшись в Нью-Йорк, чтобы быть вместе  с  Николае,  я  думала,  что
наконец-то делаю что-то ради  Хетти,  но  заблуждалась.  Сейчас  я  хочу
исправить ошибку. Теперь ты понимаешь?
   Рейфорд кивнул. Он слишком хорошо все понял. Ему  пришлось  напомнить
себе, что она не верит в Иисуса и не думает ни о ком, кроме себя.  Да  и
зачем ей это?
   - Хетти, выслушай меня, пожалуйста, и постарайся  понять,  что  плод,
который ты носишь, - это уже ребенок. Твой ребенок. Предположим, тебе не
нравится или ты даже начинаешь ненавидеть его отца.  Но  ребенок  -  это
твоя плоть и кровь тоже. У тебя либо уже есть материнский инстинкт, либо
он появится, если все будет  развиваться  нормально.  У  меня  возникает
вопрос, а кто же должен подумать о том, что  будет  лучше  для  ребенка?
Пусть все не праведно. Безнравственно, что ты  была  любовницей  Николае
Карпатиу,  который,  как  считают  некоторые   люди   -   Антихрист,   и
забеременела в результате греховного союза между вами. Я  даже  допускаю
мысль, что тебе вообще не хочется иметь ребенка, и ты станешь не  лучшей
матерью. Но я думаю, что нельзя брать на себя ответственность  и  делать
то, что недопустимо даже для жертвы изнасилования или инцеста.
   Разве ребенок в чем-то виноват?  Люди  защищают  свое  право  выбора,
когда что-то не так. А что же они  выбирают?  Они  не  просто  прерывают
беременность, делая аборт, а убивают живого  человека.  Но  кто  жертва?
Может быть, тот, кто не прав или совершил изнасилование или инцест? Тот,
кто занимался сексом, не имея на пальце обручального кольца? Нет  -  они
решают убить самого невинного из всех.
   Взглянув на Хетти, которая сидела, зажав уши ладонями, Рейфорд понял,
что слишком увлекся обвинениями. Слезы ручьем  текли  по  ее  лицую.  Он
прикоснулся к ее руке, но Хетти отпрянула в сторону. Рейфорд  наклонился
к ней поближе и взял за локоть:
   - Не отталкивай меня, пожалуйста, Хетти, и не воспринимай как  личное
оскорбление сказанное  мною.  Представь  себе,  что  это  кто-то  другой
выступил в защиту тех, кто сам пока не в состоянии себя защитить. Ну,  в
конце концов, кто-то же должен защитить твоего ребенка, если ты сама  не
хочешь сделать этого.
   Когда Рейфорд замолк, Хетти вырвала у него свою руку, спрятала лицо в
ладонях и разрыдалась. Рейфорд разозлился на себя. Почему до сих пор  он
так ничему и не научился? Какое право он вообще имел сидеть здесь  перед
ней и разглагольствовать? Конечно, он говорил убежденно, так  как  знал,
что именно этому  учит  Господь.  Однако  он  сознавал,  что  она  может
отвергнуть сказанное только потому, что он мужчина.  Как  мужчина  может
понять женщину? Никто не  может  никому  указывать,  что  ему  делать  с
собственным телом. Ему хотелось сказать, что он прекрасно это  понимает,
но, опять-таки, а что, если зародившийся ребенок - девочка? Кто же тогда
вступится за права этого женского тела?
   Хетти почти не разговаривала с ним, и он понимал, что заслужил  такое
отношение. "Но, - размышлял  Рейфорд,  -  неужели  постоянно  надо  быть
дипломатичным?" О ее планах ему было ничего не известно. Он  мог  только
просить у нее прощения, если бы ему представилась такая возможность.
   - Хетти, - сказал Рейфорд, - Хетти, пожалуйста, разреши мне объяснить
тебе еще кое-что.
   Она слегка повернула голову, но на него не  смотрела,  хотя  Рейфорду
показалось, что она его слушает.
   - Я бы  хотел  извиниться  за  все,  что  могло  оскорбить  тебя  или
причинить боль. Я надеюсь, что ты хорошо знаешь меня и понимаешь, что  я
не причиню тебе зла. Более того, ты должна знать, что в  Чикаго  у  тебя
есть несколько друзей, в том числе  и  я,  которые  желают  тебе  только
самого лучшего. Мне очень хочется, чтобы ты на обратном пути  заехала  к
нам  на  Маунт-проспект.  Даже  если  я  буду  отсутствовать,  так  как,
возможно, мне придется раньше тебя вернуться в Новый Вавилон. Приезжай к
нам, чтобы повидаться с Хлоей и Баком, поговорить с  Амандой.  Ну,  что,
договорились?
   Теперь, плотно сжав губы, она посмотрела прямо на него и отрицательно
покачала головой:
   - Скорее всего я не смогу, хотя ценю твое доброе отношение ко  мне  и
принимаю извинения.
   И это все, что он смог  сделать!  Рейфорд  разозлился  на  себя.  Ему
казалось, что намерения были самыми добрыми, а рассуждения -  логичными.
Может быть, пытаясь убедить Хетти, он мало обращался к Богу и  вынес  на
первый план свое "я". Ему оставалось теперь только молиться за нее.
   Когда самолет затормозил у  здания  аэропорта,  Рейфорд  помог  Хетти
вытащить с полки над сиденьями ее сумку, за что она  поблагодарила  его.
Больше Рейфорд ничего не мог сказать ей -  он  потерял  доверие  к  себе
самому и уже достаточно извинялся за свои слова. Прощаясь, Хетти вытерла
слезы и сказала:
   - Рейфорд, несмотря на твои лучшие намерения, иногда  ты  перегибаешь
палку. Я рада, что мы с тобой никогда не были сильно  привязаны  друг  к
другу.
   - Спасибо, - проглатывая оскорбление, ответил Рейфорд.
   - Я абсолютно серьезно, - продолжила она. - Ты знаешь, о чем  я.  Мне
кажется, это потому, что у нас слишком большая разница в возрасте.
   - Может быть, - ответил Рейфорд. Вот, значит,  как  она  все  поняла!
Конечно же, дело было вовсе не в этом. Даже он  сам  не  смог  бы  лучше
выйти  из  сложившегося  положения,  и  все  его  объяснения   были   бы
бесполезными.
   Выходя вместе с Хетти из самолета,  Рейфорд  успел  заметить  Аманду,
приветствующую их улыбкой. Рейфорд бросился к ней, и она, крепко  обняв,
страстно поцеловала его, но, быстро  отпрянув,  сказала,  обратившись  к
Хетти:
   - Извини, что не поздоровалась с тобой  сразу,  но,  если  честно,  я
очень соскучилась по Рейфорду.
   -  Понимаю,  -  безразлично  ответила  Хетти,  пожимая  ей   руку   и
отворачиваясь в сторону.
   - Тебя куда-нибудь подвезти? - спросила Аманда. Хетти усмехнулась:
   -  Мой  багаж  отправится  дальше  в  Денвер.  Вы  можете  меня  туда
подбросить?
   - Я совсем забыла. - воскликнула Аманда. - Может быть, проводить тебя
к паспортному контролю на твой рейс?
   - Нет, спасибо. Я знаю этот аэропорт и доберусь сама. Кроме того,  до
отлета у меня еще  есть  немного  времени,  и  мне  хотелось  бы  просто
отдохнуть.
   Хетти достаточно дружелюбно распрощалась с Рейфордом  и  Амандой,  но
когда они уже уходили, Рейфорд поймал на себе ее  взгляд.  Она  покачала
головой. - Он очень расстроился, увидев ее сжатые губы.
   Рейфорд и Аманда пошли к эскалаторам, ведущим в  багажное  отделение.
Сначала они шли, держась за руки, но потом, когда он взял ее  под  руку,
продолжили путь, крепко прижавшись друг к другу. Вдруг что-то на  экране
телевизора привлекло внимание  Аманды,  и  она,  замешкавшись,  потянула
Рейфорда прочь от эскалатора.
   - Рей, - обратилась она к нему, - посмотри-ка сюда.
   Они   остановились,   чтобы    посмотреть    репортаж    телекомпании
Си-эн-эн/Джи-эн-эн  о  потерях  и  разрушениях,  явившихся   результатом
военных действий, которые охватили весь мир. И  Карпатиу  вновь  пытался
воспользоваться происходящим.
   Диктор  сообщал:  "Эксперты  по  здравоохранению  предсказывают,  что
количество смертей в мире возрастет на 20  процентов.  Николае  Карпатиу
объявил о создании международной  организации  здравоохранения,  которая
будет организовывать работу  как  на  региональном,  так  и  на  местном
уровнях. Он вместе с десятью представителями издал коммюнике,  явившееся
результатом частной  встречи  на  высшем  уровне,  проходившей  в  Новом
Вавилоне, на которой было предложено ужесточить  меры  по  регулированию
здоровья  и  благосостояния  граждан  Мирового  Сообщества.   А   теперь
комментарии известнейшего кардиохирурга Самуэля Кляйна из Норвегии".
   Рейфорд присвистнул:
   - Ну, этот парень давно с потрохами куплен Карпатиу. Я видел, как  он
крутился там. По приказу  святого  Ника  он  скажет  все,  что  от  него
потребуют.
   Тем временем доктор продолжал:
   "Как  бы  эффективно  ни  работали  Международный  Красный  Крест   и
Всемирная организация здравоохранения в прошлом, сейчас они не  способны
справиться с таким огромным количеством травм, болезней,  смертей  План,
разработанный  Повелителем  Карпатиу,  не  только  единственный   способ
выживания в условиях голода и эпидемий, но и самый эффективный  из  всех
способов решения проблемы охраны здоровья в международном масштабе. Если
из-за  недоеданий,  загрязнения  воды  и  воздуха  и   прочих   бедствий
смертность действительно увеличится на 25 процентов,  то  только  четкие
указания, регулирующие жизненный процесс от зачатия  до  смерти,  смогут
освободить планету от смертельного ада и создать на ней  земной  рай,  в
основе которого - физическое здоровье..."
   Выслушав сообщение диктора, Рейфорд  и  Аманда  снова  направились  к
эскалатору. Рейфорд качал головой:
   - Короче говоря, Карпатиу решил расчистить от трупов  людей,  умерших
от голода, инфекционных заболеваний, разорванных бомбами на куски,  путь
в светлое будущее, где оставшиеся в живых, счастливые граждане  Мирового
Сообщества будут, как никогда ранее, процветать и здороветь.
   Аманда посмотрела на него.
   - Ты рассуждаешь, как преданный и верный  раб  своего  начальства,  -
заметила она. Он обнял ее и поцеловал. Доехав до конца эскалатора,  они,
споткнувшись, едва не упали.

***

   Бак по-братски обнял своего нового тестя и старого друга. Он  страшно
гордился возможностью представить Циона бен-Иегуду Рейфорду и с радостью
наблюдал, как они знакомятся.  Члены  "Отряда  Скорби"  снова  собрались
вместе  и  строили   планы   на   будущее,   которое   казалось   весьма
неопределенным.

ГЛАВА 15

   В субботу вечером Рейфорд  боролся  со  сном  до  тех  пор,  пока  по
местному времени не пришло время ложиться спать. Они вместе  с  Баком  и
Ционом упорно  работали  с  записями  Брюса.  Неоднократно  Рейфорд  был
растроган до слез.
   - Я не уверен, что справлюсь с этой задачей, - говорил он.
   - Справишься, - мягко отвечал Цион.
   - А что бы вы делали, если бы мне не удалось вернуться?
   - Не знаю, - ответил Бак, - но я,  выступая  публично,  рисковать  не
могу. Да и Цион тоже.
   - Безусловно, но  ведь  Циону  нельзя  здесь  надолго  оставаться?  -
спросил он.
   - Ты прав, - ответил ему Бак,  -  скоро  ищейки  Мирового  Сообщества
разнюхают о моей причастности к его побегу. Да я, собственно говоря,  не
удивлюсь, если Карпатиу уже об этом уже известно.
   Они решили, что в воскресенье утром Цион вместе с Лореттой, под видом
ее старого друга, сможет приехать в "Церковь новой надежды" на панихиду.
Разница в возрасте, чтобы его можно было  представить  как  -  сына  или
племянника Лоретты, у них была достаточно большая.
   - Но я не хочу, чтобы он продолжал рисковать, появляясь на публике  и
дальше, -  сказал  Рейфорд.  -  До  завтрашнего  вечера  нам  нужно  его
переправить в убежище, если оно готово.
   Находясь в  печальном  расположении  духа,  Рейфорд  созвал  собрание
"Отряда Скорби" поздно вечером, попросив Циона  бен-Иегуду  подождать  в
другой комнате, Рейфорд, Аманда,  Бак  и  Хлоя  сели  вокруг  обеденного
стола, заваленного бумагами Брюса.
   - Мне кажется, что на меня как на старшего  члена  нашего  маленького
отряда борцов за свободу возлагается обязанность,  -  начал  Рейфорд,  -
организовать первое заседание после того, как погиб Брюс.
   Аманда застенчиво подняла руку:
   - Прости, но если ты говоришь про возраст, то я старше тебя.
   Рейфорд улыбнулся. Благодаря ее слабой  попытке  пошутить,  атмосфера
слегка разрядилась.
   - Дорогая, я знаю, что ты старше всех, - сказал он, - но я  обратился
на путь истины, кажется, на целую неделю или что-то около  этого  раньше
тебя.
   - Это правда, - согласилась она.
   - На повестке дня сегодня у нас только голосование о принятии в  наши
ряды нового члена "Отряда  Скорби".  Я  думаю,  что  в  лице  профессора
бен-Иегуды Господь послал нам нового руководителя нашей организации.
   В разговор вступила Хлоя:
   - Вам не кажется, что мы решаем тут все за него. Вы уверены,  что  он
хочется остаться в этой стране? В этом городе?
   - А куда еще он может поехать? - спросил  Бак.  -  Безусловно,  лучше
было  бы  спросить  об  этом  его  самого,  вместо  того  чтобы  строить
предположения. Однако я подозреваю, что у него нет выбора.
   Бак поделился со всеми остальными  новостями  -  о  новых  телефонах,
компьютерах, которые должны были  привезти,  об  оборудовании  Брюсом  в
убежище телефонной и компьютерной связи с внешним миром, а также о  том,
что  Донни  Мур  разрабатывает  систему,  благодаря  которой  звонки   и
электронные письма, отправленные из убежища, нельзя будет отслеживать.
   Как показалось Рейфорду, все приободрились. Он подвел итог подготовки
к панихиде, которая должна была состояться на следующее утро, и сообщил,
что она будет проведена в евангельском духе. Они помолились о доверии  и
мире, попросили Господа благословить их решение принять Циона  в  "Отряд
Скорби", а затем Рейфорд пригласил его присоединиться к собранию.
   - Цион, брат мой, мы хотим  попросить  тебя  присоединиться  к  нашей
маленькой группе верующих. Ты скорбишь, и это может  продолжаться  очень
долго. Мы не просим тебя принять решение немедленно.  Ты  нужен  нам  не
только для того, чтобы быть одним из нас, но также для того, чтобы  быть
нашим лидером, по сути, нашим пастором. Мы признаем,  что  может  прийти
день, когда мы с вами будем жить в тайном убежище, но пока же, насколько
это возможно, будем пытаться поддерживать обычный порядок жизни, пытаясь
выжить, распространяя благую весть о Христе другим людям, пока он Сам не
придет в Славе Своей.
   Цион, сидевший в конце стола, поднялся и  положил  обе  руки  на  его
крышку. Бак, недавно думавший, что Цион  выглядит  моложе  своих  сорока
шести лет, теперь видел его усталым и изможденным,  со  скорбью,  навеки
запечатленной  на  лице.  Дрожащими  губами  он   медленно,   запинаясь,
заговорил.
   - Мои дорогие братья и сестры во Христе, - произнес он с  израильским
акцентом. - Я глубоко польщен, тронут и благодарю Господа за то, что  он
был милостив ко мне и своей  волей  послал  молодого  Камерона  найти  и
спасти меня. Мы должны помолиться за наших братьев, Майкла  и  его  трех
друзей, которые, я верю,  причислены  к  144  тысячам,  которых  Господь
собирает по всему миру от  всех  колен  Израиля.  Давайте  помолимся  за
нашего брата Аниса, о котором вам рассказал Камерон. Он был  послан  нам
Господом, чтобы освободить нас. Я о нем больше  ничего  не  знаю,  кроме
того, что он мог схватить меня, но не сделал этого.
   Потеря близких мне людей опустошила меня, но  помогла  увидеть  явный
промысел Господа Всемогущего,  направляющего  меня.  Моя  благословенная
родина словно превратилась в солонку в его руках, которую он перевернул,
вытряхнув меня сначала в пустыню, а затем подняв в воздух. Я приземлился
там, где он пожелал меня видеть. Нет необходимости даже  задумываться  о
том, куда мне направиться. Я постоянно молился об этом и  нахожусь  там,
где меня хочет видеть Господь,  а  пробуду  здесь  столько,  сколько  он
пожелает. Мне не  нравится  прятаться,  но  я  и  не  склонен  поступать
оп