йти  через  испытания,  которые
выпали на вашу долю, и увидеть такие ответы  на  свои  молитвы,  которые
довелось увидеть вам, я бы  не  стал  обращаться  к  Господу  за  такими
мелочами.
   - Тогда давайте предположим, что я просто прошу Господа позволить мне
подождать еще один день. Мне нужно связаться с моим пилотом, а нам  всем
нужно поискать наиболее удобное место для вылета в Соединенные Штаты.
   - Не забудьте еще об одной вещи, - заметил Майкл.
   - О чем?
   - Возможно, что  это  и  не  так  важно,  но  я  уверен,  что  доктор
бен-Иегуда откажется бежать.
   - А что, у него есть выбор?
   - В том-то и дело. Потеряв жену и детей, он  может  решить,  что  нет
смысла жить в одиночестве, и откажется от вашей помощи.
   - Это абсурд! Мир нуждается в  нем!  Нельзя  позволить  ему  оставить
служение.
   - Не убеждайте меня в этом, мистер Уильямс.  Я  просто  предупреждаю,
что придется изрядно потрудиться, прежде чем вы уговорите его  бежать  в
Соединенные Штаты. Но как бы то ни  было,  уверен,  что  ему  безопаснее
находиться именно там, чем в каком-либо  другом  месте,  если,  конечно,
такое место для него вообще существует. Разговор прервался, и  некоторое
время они плыли молча. Затем Майкл сказал:
   - Вы  сохраните  ботинки  сухими,  если  встанете  на  нос  лодки,  а
спрыгнете, когда услышите, что днище заскребло  по  песку.  Повернув  на
восток, он направил лодку к берегу. Когда Баку уже начало казаться,  что
они вот-вот врежутся в берег, Майкл, заглушив двигатели, поднял  их  над
водой. Проворно перебравшись на нос  лодки  к  Баку,  он  сосредоточенно
впился глазами в берег.
   - Бросьте сумку как можно дальше и постарайтесь выпрыгнуть  из  лодки
одновременно со мной!
   Лодка заскользила по дну. Бак выполнил все, о чем предупреждал Майкл,
но, спрыгнув, не удержался на ногах и покатился по  мокрому  песку.  Его
чуть не задело лодкой, которую Майкл  в  это  время  безуспешно  пытался
вытащить на берег.
   - Помогите мне, пожалуйста! - крикнул Майкл. Когда  лодка  достаточно
прочно села на мель, Бак отряхнулся и, с удовлетворением обнаружив,  что
его ботинки сухие, пошел вслед за своим новым другом.  У  него  с  собой
была только сумка, а у Майкла - оружие, и  кроме  того,  он  знал,  куда
идти.
   - Теперь я должен попросить вас идти очень тихо, -  прошептал  Майкл,
когда они пробрались через невысокий кустарник.
   - Мы в безопасности, но рисковать не будем.
   Бак уже забыл, что такое  пять  километров.  Почва  была  неровной  и
влажной. Ветки хлестали его по лицу. Он перекидывал сумку с одного плеча
на другое, но ему никак не удавалось найти удобное  положение.  Несмотря
на то что Бак на здоровье не  жаловался,  переход  показался  ему  очень
тяжелым. Это был не бег трусцой, не катание  на  велосипеде  и  даже  не
разминка на беговой дорожке. Они пробирались через  песчаную  прибрежную
полосу, одному Богу известно куда.
   С трепетом ожидая встречи с доктором  бен-Иегудой,  он  жаждал  снова
воссоединиться со своим другом и братом во Христе, но что можно  сказать
человеку, потерявшему семью? Этот человек  заплатил  слишком  дорого,  и
ничто, кроме небес, не могло облегчить его страдания.
   Спустя полчаса они, запыхавшиеся и усталые, увидели укрытие. Приложив
палец к губам, Майкл пригнулся и отодвинул в сторону несколько связанных
между собой веток. Затем  они  продолжили  путь.  Через  двадцать  ярдов
показалась небольшая роща, где и находилось подземное  убежище,  вход  в
которое был недоступен взгляду человека, не ищущего его специально.

ГЛАВА 11

   В убежище не было ни настоящих кроватей,  ни  подушек,  что  поразило
Бака. "Так вот что имели в виду свидетели, когда  цитировали  библейский
стих о том, что ему негде преклонить голову", - подумал Бак.
   В землянке, где едва хватало места, чтобы стоять, находились еще трое
молодых людей, мрачных и отчаянных,  которые,  вероятно,  были  братьями
Майкла. Бак заметил, что из землянки была хорошо видна тропинка, ведущая
к ней, и понял, почему Майклу не пришлось объявлять о своем приходе  или
подавать какие-нибудь знаки.
   Бака  представили  всем  присутствующим.  Но  по-английски  из   всех
четверых говорил  только  Майкл.  Услышав  голос  Циона,  Бак  попытался
отыскать его среди присутствующих взглядом, но  из-за  темноты  не  смог
увидеть его. Наконец, зажгли тусклые  электрические  лампочки.  В  углу,
привалившись спиной к стене, подтянув  колени  к  груди  и  обхватив  их
руками,  сидел  один  из  первых,  и,  несомненно,  самый  известный  из
предсказанных в Библии  144000  свидетелей.  На  нем  был  надета  белая
рубашка с закатанными рукавами и брюки черного  цвета,  штанины  которых
задрались таким  образом,  что  между  отворотами  и  носками  виднелась
лодыжка. Ботинок на нем не было.
   Каким молодым казался Цион! Конечно, Баку было известно, что  Цион  -
человек средних лет, но когда, сгорбившийся, он сидел здесь и плакал, то
выглядел просто ребенком. Он не поднял головы и не узнал Бака.
   Бак прошептал, что хотел бы  на  какое-то  время  остаться  с  Ционом
наедине. Майкл с другими мужчинами выбрались из землянки и, держа оружие
наготове, притаились в кустарнике. Бак приблизился к доктору бен-Иегуде.
   - Цион, - сказал Бак.  -  Господь  любит  вас.  -  Бак  сам  удивился
произнесенным словам. Разве Цион мог поверить в то,  что  Господь  любит
его? И что это за банальность? Разве мог он говорить от имени Бога?
   - Что вы знаете наверняка? - спросил Бак, продолжая удивляться  тому,
что он, во имя всего святого, говорит.
   Ответ Циона, произнесенный с труднопонимаемым  израильским  акцентом,
прозвучал сдавленно: "Я знаю, что мой Спаситель жив".
   - Что вы еще знаете? - спросил Бак, который старался больше  слушать,
чем говорить.
   - Я знаю, что тому, кто начал добрую работу во  мне,  достанет  веры,
чтобы ее завершить.
   "Слава Богу!" - подумал Бак.
   Бак опустился на землю  и  сел  рядом  с  бен-Иегудой,  прислонившись
спиной к стене. Он пришел спасти этого человека, послужить  ему.  Теперь
ему тоже служили. Только Бог мог вселять такую уверенность и твердость в
минуты такого горя.
   - Ваша жена и дети были верующими...
   - Сейчас они видят Бога, - закончил за него фразу Цион.
   Бака беспокоило, не  опустошила  ли  Циона  бен-Иегуду  невосполнимая
утрата до такой степени, что он начал  колебаться  в  вере.  Неужели  он
окажется настолько  нестойким,  что  откажется  продолжать  борьбу?  Вне
всякого сомнения,  он  будет  страдать,  но  не  как  язычник,  лишенный
надежды.
   - Камерон, друг мой, - справился с  собой  Цион,  -  ты  принес  свою
Библию?
   - Не в  виде  книги,  сэр.  У  меня  все  Священное  Писание  в  моем
компьютере.
   - Бак, я потерял больше, чем семью.
   - Сэр?
   - Мою библиотеку. Мои священные книги. Все сгорело. Все  утрачено.  В
моей жизни больше этих книг я любил только мою семью.
   - Вы ничего не вынесли из своего офиса?
   - Я надел на себя любопытную маску,  длинный  парик  ортодокса,  даже
приклеил фальшивую бороду, но ничего не взял с собой,  только  чтобы  не
выглядеть одним из местных ученых.
   - А не мог кто-нибудь помочь переслать книги из офиса?
   - Без риска для своей жизни - нет. Я основной подозреваемый  по  делу
об убийстве моей семьи.
   - Это же бред!
   - Мы оба знаем это, мой друг, но то, что человек переживает  в  себе,
вскоре становится для него действительностью. Как бы  то  ни  было,  как
можно было переслать мне вещи куда-либо, не наведя моих  врагов  на  мой
след?
   Бак залез в свою сумку и достал компьютер.
   - Я не знаю, насколько в  нем  еще  хватит  аккумулятора,  -  включив
монитор, сказал он.
   - Здесь случайно нет Ветхого Завета на древнееврейском?
   - Нет, но эти программы везде можно достать.
   - По крайней мере, сейчас можно, - сказал Цион все еще со  слезами  в
голосе. - Мои последние исследования привели меня к вере в то, что  наши
религиозные свободы скоро начнут урезать с угрожающей скоростью.
   - Что бы вы хотели посмотреть, сэр?
   Сначала Баку показалось, что Цион не расслышал его вопроса, но  потом
он подумал, что  сам  не  расслышал  то,  что  ответил  Цион.  Компьютер
загрузился, высветив меню  книг  Ветхого  Завета.  Бак  украдкой  бросил
взгляд на своего друга. Было видно, что тот пытается что-то сказать,  но
не может произнести ни слова.
   - Мне кажется, нужно обратиться к Псалмам, - сказал Бак.
   Цион кивнул, закрыв рот руками. Его грудь вздымалась, и он уже не мог
сдерживать рыданий. Облокотившись на Бака, он застонал: "Радость Господа
поддерживает меня, радость Господа поддерживает меня".
   "Радость? - подумалось Баку. - Что за странная мысль?" На самом  деле
слово "радость" Цион употреблял  не  в  общепринятом  значении.  Оно  не
ассоциировалось со счастьем, как привык понимать Бак.
   Ясно, что Цион бен-Иегуда не был и, возможно, уже больше  никогда  не
будет счастлив. Ему необходимо было  выжить.  Его  радость  представляла
собой глубокое, непреходящее умиротворение, уверенность в том,  что  Бог
всемогущ. Нужно было  просто  верить  в  то,  что  Бог  знает,  как  ему
поступить.
   От этого не становилось легче. Бак отлично понимал,  что  прежде  чем
ситуация хоть немного исправится, будет  еще  хуже.  Бак  сидел  в  этом
мрачном, влажном подземелье, с  большей,  чем  когда-либо,  увереностью,
осознавая, что верует в единосущного Сына Божия. Рядом с плачущим у него
на коленях братом, согнутым и почти сломленным судьбой,  Бак  чувствовал
себя так же близко к Богу, как в тот день, когда он поверил в Христа.
   Придя в себя, Цион потянулся к компьютеру. Прежде чем попросить  Бака
помочь, он нажимал клавиши сам.
   - Выведите Псалмы, пожалуйста, - попросил Цион в конце концов.  Затем
Цион стал просматривать их, держа одну руку на  компьютерной  "мыши",  а
другой закрывая рот, когда его душили слезы.
   - Попросите остальных помолиться вместе с нами, - прошептал он.
   Через несколько минут шестеро мужчин вошли и встали в круг на колени.
Цион обратился к ним на иврите, а Майкл торопливо  шептал  на  ухо  Баку
перевод:
   "Друзья мои и братья во Христе, хотя я в глубокой скорби, но все-таки
должен молиться. Я молюсь Богу Авраама, Исаака и Иакова. Я славлю  Тебя,
ибо Ты единственный истинный Бог, Вседержитель. Ты восседаешь высоко над
небесами, и нет подобного Тебе. Тебя одного не касается тень перемен".
   Сказав это, Цион склонился ниц и  попросил  остальных  помолиться  за
него.
   Бак никогда не слышал, как люди  молятся  вслух  на  неизвестном  ему
языке. Прислушиваясь к страстной мольбе христиан, он впал  в  прострацию
и,  только  когда  уткнулся  лицом  в  ладони,   почувствовал   холодное
прикосновение грязи. Он не знал,  что  чувствует  Цион,  но  сам  ощущал
умиротворение. Внезапно среди голосов остальных послышался голос  Циона.
Майкл наклонился и прошептал Баку на ухо:  "Если  Бог  с  нами,  то  кто
устоит против нас?"
   Бак не знал, сколько времени он пролежал на полу.  Наконец  молящиеся
начали  стенать.  Звучали  слова,  похожие  на  еврейские  "аминь"   или
"аллилуйя". Бак поднялся с колен, которые  болели  и  не  гнулись.  Цион
взглянул на него. Он перестал плакать,  но  лицо  его  было  по-прежнему
мокрым от слез.
   - Кажется, теперь наконец-то я смогу уснуть, - сказал раввин.
   - Очень хорошо. Сегодня ночью мы никуда не поедем. Я все приготовлю к
следующей ночи.
   - Позвоните вашему другу, - попросил Майкл.
   - Вы знаете, сколько сейчас времени? - спросил Бак.
   Посмотрев на часы, Майкл улыбнулся, покачал головой и сказал  только:
"Ого!"
   - Александрия? - переспросил Кен Ритц по телефону на следующее  утро.
-  Конечно,  я  легко  смогу  добраться  туда.  Это  достаточно  большой
аэропорт. Когда вы будете готовы?
   Бак, искупавшись и постирав одежду в небольшом притоке  реки  Иордан,
вытерся покрывалом.
   Один из охранников Циона бен-Иегуды, говоривший только на идиш, стоял
неподалеку. Он приготовил завтрак и теперь сушил носки  и  нижнее  белье
Циона над небольшим костром.
   - Мы выйдем ночью, как только стемнеет, - сказал Бак. -  Сколько  нам
нужно времени, чтобы доплыть до Александрии на деревянной  сорокафутовой
лодке с двумя подвесными моторами и шестью пассажирами на борту?
   Ритц рассмеялся.
   - Я говорил вам, что здесь впервые, -  сказал  он,  -  но  совершенно
уверен, что если вы собираетесь добраться оттуда, где находитесь сейчас,
до Александрии, не перетаскивая  лодку  волоком  по  суше  до  моря,  то
заблуждаетесь.
   В полдень все шестеро начали свой путь. Они были уверены в  том,  что
никто не преследует их в этом уединенном месте и что пока их не видно  с
воздуха, так что можно немного расслабиться и вздохнуть свободнее.
   Майкла наивность Бака не развеселила так, как Кена Ритца. Он не видел
ничего смешного в том, что происходило в эти дни. Прислонившись спиной к
дереву, Майкл рассуждал:
   - В Израиле  повсюду  можно  найти  маленькие  аэропорты.  Почему  вы
обязательно хотите вылететь из Египта?
   - А мой сон? Я не знаю, но для меня все  это  ново.  Я  пытаюсь  быть
разумным, прислушиваясь к свидетелям и следуя указаниям Господа. Как  же
мне быть с этим сном?
   - Друг мой, я обратился к вере гораздо позже, чем вы. Но  у  меня  не
возникали бы сомнения по поводу сна, который столь однозначен.
   - Может быть, в Египте у нас появятся  преимущества,  которых  нет  в
Израиле? - предположил Бак.
   - Трудно представить какие, - ответил Майкл - Ведь  для  того,  чтобы
вам  легально  выбраться  из  Израиля  и  попасть  в  Египет,   придется
где-нибудь пройти таможню.
   - Если принимать во внимание моего спутника, то возможно ли это?
   - Это вы о вашем контрабандном грузе? Это уже была попытка  пошутить,
но Майкл по-прежнему не улыбался, произнося эти слова.
   - Интересно, -  сказал  Бак,  -  насколько  тщательно  таможенники  и
пограничники будут искать доктора бен-Иегуду?
   - Вам интересно? Мне не очень. Нам придется либо избежать пересечения
границы, либо найти какой-нибудь другой, скорей всего сверхъестественный
выход из положения.
   - Я готов на все, - ответил Бак.

***

   Рейфорд разговаривал с Амандой по телефону.  Она  ввела  его  в  курс
дела.
   - Сейчас я скучаю по тебе больше, чем когда-либо, - признался он ей.
   - Отлично, что тебе пришла в  голову  идея  отправить  меня  сюда,  -
сказала она. - Я чувствую, что нужна  здесь  именно  сейчас,  когда  Бак
уехал, а Хлоя так беззащитна.
   - Дорогая, тут ты тоже нужна, и я считаю дни до того  момента,  когда
вновь тебя увижу.
   Рейфорд рассказал ей о своем разговоре с Хетти и ее планах  лететь  в
Штаты.
   -  Рейфорд,  я  полностью  доверяю  тебе.  У  нее  голос  страдающего
человека. Мы будем молиться за нее. Я бы многое отдала за то, чтобы  эта
девушка обрела истинное учение.
   Рейфорд согласился с ней.
   - Если бы она могла остановиться в  наших  краях  на  обратном  пути!
Может быть, когда появятся первые главы Брюса...  -  Тут  вдруг  Рейфорд
понял, что сказал.
   - О, Рей...
   - Я понимаю, память о нем все еще  слишком  жива,  -  ответил  он.  -
Просто я надеюсь, что Бог пошлет  нам  другого  наставника  в  Священном
Писании. Но второго такого Брюса, конечно, уже не будет.
   - Да, - промолвила Аманда, - но это произойдет не так  быстро,  чтобы
помочь Хетти, даже если она приедет сюда.

***

   В тот же день несколько позднее Баку позвонил Кен Ритц.
   - Ты все еще хочешь, чтобы я встретил тебя в Александрии?
   - Сейчас мы как раз решаем этот вопрос, Кен. Я возвращаюсь к вам.
   - Ты умеешь водить машину с механической коробкой передач? -  спросил
Майкл.
   - Конечно.
   - А старую?
   - Ты не находишь, что именно они самые забавные?
   - Только не эта старая развалюха, - заметил  Майкл.  -  У  меня  есть
древний школьный автобус, который воняет рыбой и краской. Я пользуюсь им
на обеих работах. Он  уже  на  ладан  дышит,  но  если  бы  нам  удалось
добросить тебя до устья Иордана на юге, ты смог бы  им  воспользоваться,
чтобы пересечь границу и попасть на Синайский полуостров.  Я  приготовлю
запас бензина и воды. Только эта машина потребляет воды в  день  больше,
чем бензина.
   - Он очень большой, этот автобус"?
   - Пожалуй, нет Пассажиров на двадцать.
   - Полный привод?
   - Нет, извини.
   - Горючего жрет много?
   - Не так, как воды, но боюсь, что да.
   - Что на Синайском полуострове?
   - А ты не в курсе?
   - Я знаю, что это пустыня.
   - Значит, ты знаешь все, что необходимо об этом  знать.  Нужно  будет
заботиться о моторе и о воде для системы охлаждения.
   - Что ты предлагаешь?
   - Я продаю тебе автобус и  делаю  это  открыто.  Ты  берешь  на  себя
оформление. Если тебя остановят, следы ведут ко мне, но я только  продал
автобус.
   - Так, дальше.
   - Ты спрячешь доктора  бен-Иегуду  сзади  под  сиденьями.  Если  тебе
удастся пересечь границу и добраться до Синайского  полуострова,  то  на
этом автобусе ты доедешь до Аль-Ариша, который находится  меньше  чем  в
пятидесяти километрах к  западу  от  Полосы  Газа,  прямо  на  побережье
Средиземного моря.
   - Ты хочешь сказать, что встретишь нас там на своей деревянной  лодке
и переправишь в Америку?
   Бак увидел добродушную улыбку на лице Майкла.
   - Там проходит авиалиния, и маловероятно, что египтян будет  заботить
человек, который хочет попасть в Израиль.  Но  если  они  проявят  такой
интерес, значит, их купили.
   Вошел один из охранников, который  хотел  узнать  название  портового
города. Баку показалось, что он спросил Майкла на  иврите  о  дальнейших
действиях, а  затем  начал  что-то  оживленно  объяснять  ему.  Закончив
разговор с охранником, Майкл, повернувшись к Баку, сказал:
   - Мы говорили о рискованности задуманного  плана.  Вероятно,  Израиль
уже объявил о большом выкупе  за  раввина.  Если  ты  не  сможешь  много
заплатить, то египтяне  могут  склониться  к  тому,  чтобы  продать  его
обратно.
   - Откуда я могу знать цену?
   - Тебе придется гадать. Торгуйся, пока будет возможность.
   - Какую цену предложил бы ты?
   - Не меньше миллиона долларов.
   - Миллион долларов? Ты  думаешь,  что  такие  деньги  есть  у  любого
американца?
   - У тебя их нет?
   - Нет! Да и те люди, у которых они были, не держат их в банкнотах.
   - Ты мог бы найти половину этой суммы? Бак покачал  головой  и  пошел
прочь. Он выскользнул через потайной выход. Цион последовал за ним.
   - Тебя что-то беспокоит, мой друг? - спросил раввин.
   - Мне нужно вывезти тебя отсюда, - сказал Бак. - А я понятия не имею,
как это сделать.
   - Ты молишься?
   - Постоянно.
   - Господь подскажет решение.
   - Сэр, сейчас это кажется невозможным.
   - Яхве - это Господь невозможного, - ответил Цион.

***

   Настала ночь. Бак не раздевался, хотя идти было некуда. Он одолжил  у
Майкла карту и тщательно ее изучал, просматривая северные и южные водные
пути, отделяющие Израиль от Иордана. Если бы там только  нашелся  проход
по воде из Иордана или из озера Тиберия в Средиземное море!
   Наконец Бак свернул карту и протянул ее Майклу.
   -  Знаете,  -  сказал  он,  поразмыслив,  -  у  меня  два   комплекта
документов. Я нахожусь в стране под именем  Герба  Катца,  американского
бизнесмена. Но у меня также есть мое настоящее удостоверение.
   - Ну и что?
   - Как насчет того, чтобы переправить меня через  границу  под  именем
Герба Катца, а раввина - как Камерона Уильямса?
   - Вы забываете, господин Уильямс,  что  даже  самые  отсталые  страны
сегодня компьютеризированы. Если вы прибыли в страну как Герб  Катц,  то
никаких сведений о том, что  на  ее  территории  уже  находится  Камерон
Уильямс, нет. А если его здесь нет, то так он может отсюда уехать?
   - Хорошо. В таком случае, скажем, я уеду отсюда как Камерон  Уильямс,
а раввин - как Герб Катц. Хотя - к нет никаких данных о моем  пребывании
здесь, но я могу показать им  уровень  секретности