ал.
   Теперь машину отделяло  от  стены  меньше  дюйма,  но  под  ней  была
неровная поверхность, а над  ней  висели  сломанные  ветви  дерева.  Бак
достал фонарик, чтобы осветить поврежденный автомобиль. Если не  считать
повреждение передней решетки и  царапин  по  обеим  сторонам  кузова  от
бетонного ограждения и от сучьев дерева, то  автомобиль  выглядел  более
или менее пригодным, чтобы на нем ехать.
   Бак понятия не имел, как вставить  обратно  одну  из  камер,  поэтому
решил, что снимет ее и подумает об этом  позже,  если,  конечно,  сможет
сдвинуть автомобиль с места. У него сильно болел бок, и он  был  уверен,
что в тот момент, когда Ровер ударился о землю,  он  сломал  ребро.  Бак
осторожно слез с машины и  встал  под  деревом,  ветви  которого  теперь
закрывали от него Хлою.
   - Бак? Ты цел?
   -  Оставайся  там,  где  ты  стоишь,  Хлоя.  Я  попытаюсь  что-нибудь
предпринять.
   Бак влез в машину через пассажирское сиденье, устроился  за  рулем  и
запустил стартер. Двигатель работал прекрасно. Он внимательно посмотрел,
что показывают  стрелки  приборов:  не  вытекло  ли  масло,  охлаждающая
жидкость и не было ли перегрева. Ровер стоял на  автоматической  коробке
передач, и все колеса были ведущими. Когда он  попробовал  сдвинуться  с
места,  послышался  шум.  Бак  быстро   переключился   на   механическую
трансмиссию и полный привод, дал полный газ  и  выжал  сцепление.  Через
несколько секунд машина уже была свободна от  веток,  и  Бак  выехал  на
песок. Он резко повернул направо и вернулся к  заграждению,  отделявшему
песчаную полосу от Лейк Шор Драйв. Он проехал около четверти мили,  пока
нашел место в заграждении, через  которое  мог  выехать  на  дорогу,  и,
развернувшись, доехал до той стены, где стояла Хлоя,  опираясь  на  одну
ногу и держа правой рукой свое левое запястье. Баку показалось, что  она
никогда не выглядела лучше, чем сейчас.
   Он съехал на обочину рядом с ней и обежал автомобиль, чтобы помочь ей
сесть, затем пристегнул ее ремнем и, прежде чем сесть в  машину,  набрал
номер:
   - Лоретта? С Хлоей все в порядке. Она немного поранилась, я бы хотел,
чтобы врач осмотрел ее как можно скорее. Если  бы  ты  смогла  обзвонить
врачей в округе и найти какого-нибудь доктора из Церкви, который  сейчас
не занят, я был бы тебе очень признателен.
   Бак старался вести машину как можно осторожнее, чтобы лишний  раз  не
причинять Хлое боль. К счастью, он знал кратчайший путь до  дома.  Когда
они доехали до большого барьера,  который  перекрывал  выезд  с  Мичиган
Авеню на Лейк Шор Драйв, он резко свернул налево и выехал на тротуар, по
которому недавно шел  пешком.  Заметив  разбитый  автомобиль  Верны,  он
проехал мимо, не обращая внимания на то, что полицейские, с которыми  он
вынужден был беседовать недавно, махали ему и делали знаки остановиться.
Он разогнал машину по Лейк Шор Драйв, объехал барьеры на Шеридан, доехал
до Демпстера, следуя указаниям Хлои, и скоро снова был в северо-западных
пригородах.
   Лоретта и Верна из окна наблюдали за тем, как он подъехал.  Только  в
этот момент Бак вспомнил и ударил себя по лбу. Выскочив  из  машины,  он
бросился к багажнику. Путаясь в ключах, открыл его и нашел  разбросанные
в беспорядке страницы, написанные Брюсом. Компьютер  тоже  был  там,  он
лежал рядом с телефонами, купленными Хлоей.
   - Хлоя, - позвал он, и она осторожно обернулась. -  Когда  мы  внесем
тебя в дом, мне лучше вернуться к Карпатиу.

***

   Рейфорд вернулся в кабину. С  наступлением  ночи  в  салоне  самолета
становилось  все   тише.   Дискуссия   перешла   в   негромкую   беседу.
Обслуживающий персонал  хорошо  накормил  высокопоставленных  лиц,  и  у
Рейфорда было такое впечатление, что они собрались в долгий путь.
   Рейфорд проснулся, когда самолет начал двигаться, и  понял,  что  его
пальцы соскользнули с кнопки прослушивания салона. Он снова нажал ее, но
ничего не "услышав, потянулся. Он и так  уже  услышал  больше,  чем  ему
хотелось бы.
   Когда он проходил через салон, чтобы посмотреть один из  телевизоров,
установленных в  конце,  никто,  кроме  Карпатиу,  не  обратил  на  него
внимания.  Некоторые  дремали,  внимание  остальных  было  приковано   к
действиям бортпроводниц, которые чистили подносы после ужина и приносили
одеяла и подушки.
   Карпатиу улыбнулся, кивнул Рейфорду и помахал ему рукой.
   "Как он способен на  это?  -  удивился  Рейфорд.  Брюс  говорил,  что
Антихрист не будет одержим Сатаной,  пока  не  пройдет  половина  срока,
отделяющего человечество от периода Скорби,  но  вне  всякого  сомнения,
этот человек является воплощением зла".
   Рейфорд не мог показать,  что  знает  правду,  несмотря  на  то,  что
Карпатиу было известно о его христианской вере. Кивнув в ответ,  Рейфорд
прошел дальше. По телевизору он посмотрел прямые включения из всех точек
земного шара. Писание становилось  реальностью.  Это  был  Красный  конь
Апокалипсиса. За этим  должны  были  последовать  многочисленные  жертвы
голодной смерти и мор, пока четверть  населения  земного  шара,  которая
осталась после Бедствия,  не  будет  стерта  с  лица  Земли.  В  кармане
Рейфорда завибрировал мобильник.
   Нескольким людям, не находящимся в самолете, был известен  его  номер
телефона. "Слава Господу за технику", - подумал Рейфорд.  Он  не  хотел,
чтобы кто-нибудь его слышал, и отошел в самый  дальний  конец  самолета,
остановившись у окна. Ночь была черна, как душа Карпатиу.
   - Рейфорд Стил слушает, - сказал он.
   - Папа?
   - Хлоя! Слава Богу! Хлоя, с тобой все в порядке?
   - Я попала в небольшую аварию, пап. Я хотела  сказать  тебе,  что  ты
снова спас мне жизнь.
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Я получила  сообщение,  которое  ты  оставил  в  отеле  "Дрейк",  -
ответила она. - Если бы я потратила время на то, чтобы зайти в  комнату,
меня бы, наверное, уже не было здесь.
   - А Бак в порядке?
   - Да, с ним все нормально. Он с запозданием перезванивает сам  знаешь
кому, прямо сейчас.
   - Тогда извини меня, - ответил Рейфорд. - Я перезвоню.
   Рейфорд бросился обратно в  кабину  пилота,  стараясь  не  показывать
того,  что  он  торопится.  Когда  он  проходил  мимо  Фортунато,   Леон
протягивал телефон Карпатиу:
   - Уильямс из Чикаго, - сказал он. - Нашел-таки время.
   Карпатиу сделал такое лицо, словно считал,  что  Леон  перебарщивает.
Когда Рейфорд входил в кабину, он услышал восклицание Карпатиу:
   - Камерон, друг мой! Я беспокоился за тебя.
   Рейфорд быстро сел в кресло и надел наушники. МакКаллам выжидающе  на
него посмотрел, но Рейфорд не обратил на него внимания  и  закрыв  глаза
нажал потайную кнопку.
   - Мне интересно, что говорят средства массовой информации, -  говорил
Карпатиу. - Что происходит у вас в Чикаго?  Да..,  да..,  разрушения,  я
понимаю.., да. Да, такая трагедия...
   "Какая мерзость!", - подумал Рейфорд.
   - Камерон, - продолжал Карпатиу, - ты не мог бы в  течение  следующих
дней прилететь в Новый Вавилон? А, я понимаю - Израиль? Да, я вижу,  что
в этом есть смысл. Так называемая Священная земля снова уцелела, не  так
ли? Я бы хотел получить сведения о встречах, которые проходят в  Багдаде
и Новом Вавилоне на высоком уровне, чтобы  ты  об  этом  написал,  но  в
принципе этим может заняться твой старый друг,  Стив  Плэнк.  Вы  можете
работать вместе, чтобы во всех  наших  печатных  изданиях  была  должная
информация о происходящем...
   Рейфорд  очень  хотел  бы   поговорить   с   Баком.   Он   восхищался
энергичностью своего зятя и его способностью  делать  то,  что  наметил,
мягко отклоняя при этом предлагаемые Карпатиу директивы.  Рейфорду  было
интересно, как долго Карпатиу будет это терпеть. Пока что Николае уважал
Бака, и ему, как надеялся Рейфорд, было ничего неизвестно о его истинной
приверженности.
   - Хорошо, - сказал Карпатиу, - конечно, для меня это очень  печально.
Тогда выходи на связь с сообщениями из Израиля.

ГЛАВА 6

   За завтраком Бак сидел с затуманенным  взором,  у  него  горело  ухо,
дыхание  было  прерывистым.  Проснулись  только  он   и   Лоретта.   Она
отправилась в церковь после того, как убедилась, что ей не  нужно  будет
заниматься  приготовлениями,  связанными  с  похоронами  Брюса   или   с
поминальной службой,  которая  должна  была  стать  частью  мероприятий,
планировавшихся на воскресное утро. Верна Зи спала в маленькой  спальне,
находящейся в недавно отремонтированном подвале.
   - Как хорошо, что здесь снова появились люди, - сказала Лоретта. - Вы
все можете оставаться здесь столько, сколько вам будет нужно или сколько
захотите.
   - Мы очень благодарны, - ответил Бак. - Аманда поспит до полудня,  но
потом она сразу же займется всеми делами  со  следователем.  Хлоя  плохо
спала из-за этого гипса на лодыжке. Зато теперь она спит как убитая и, я
думаю, проспит еще долго.
   Бак воспользовался столом в  гостиной  комнате,  чтобы  разложить  по
порядку  материалы  Брюса,  которые  разлетелись  в  багажнике   "Рейндж
Ровера". Ему предстояла огромная работа - проверить текст и выбрать  то,
что больше всего подойдет  для  воспроизведения  и  распространения.  Он
подвинул  стопки  бумаги  в  сторону  и   выложил   пять   первоклассных
универсальных сотовых  телефонов,  которые  принесла  с  собой  Хлоя.  К
счастью, они были  упакованы  в  губчатую  пленку  и  уцелели  во  время
несчастного случая, происшедшего с ней.
   Он просил ее не скупиться при покупке телефонов, и она выполнила  его
просьбу. Баку не хотелось думать об их стоимости, но эти телефоны  имели
все функции, включая возможность принимать звонки в любой точке  земного
шара, благодаря встроенному спутниковому  чипу.  Когда  Лоретта  ушла  в
церковь,  Бак  порылся  в  поисках  батареек,  прочитал  инструкцию   по
эксплуатации  и  попробовал  сделать  первый  звонок.  На  этот  раз  он
обрадовался своей привычке с маниакальным  пристрастием  хранить  старые
телефонные номера. В глубине бумажника он нашел именно тот, который  был
ему  нужен.  Кен  Ритц,  бывший  пилот,   работавший   на   коммерческих
авиалиниях, а  теперь  -  владелец  собственной  компании,  занимающейся
чартерными перевозками на реактивных самолетах, не раз выручал  его.  Он
перевез Бака с узкой взлетной полосы аэропорта "Вокеган", штат Иллинойс,
в Нью-Йорк на следующий день после исчезновений.
   - Вы заняты, мистер Ритц, и, вероятнее  всего,  не  заинтересованы  в
моем заказе, - сказал Бак, - однако,  я  могу  себе  позволить  большие,
очень большие расходы и заплачу больше, чем кто-либо.
   - Я нахожусь на борту  одного  самолета,  -  сказал  Ритц.  -  Это  в
Полуоки, и в данный момент и я, и самолет свободны. Я беру  два  доллара
за милю и тысячу долларов в день за простой на земле. Куда вам нужно?
   - В Израиль, - ответил Бак. - И мне нужно вернуться назад не позднее,
чем в субботу вечером.
   - Там серьезное воздушное движение,  -  сказал  Ритц.  -  Лучше  туда
вылететь вечером, но  не  поздно,  и  приземлиться  на  следующий  день.
Давайте встретимся в Полуоки в семь часов и договоримся.

***

   Рейфорд в конце концов действительно  заснул,  прохрапев,  по  словам
МакКаллама, несколько часов.
   Когда до Багдада оставалось лететь около часа, Леон Фортунато вошел в
кабину и присел рядом с Рейфордом.
   - Мы не уверены в том, что в Новом Вавилоне мы будем в  безопасности,
- сказал он. - Никто не ожидает нашего приземления  в  Багдаде.  Давайте
будем  продолжать  поддерживать  связь  с  Нововавилонским   терминалом,
сообщая, что направляемся прямо туда. Когда мы возьмем на борт остальных
трех послов, то можем просто остаться  на  земле  в  течение  нескольких
часов, пока у сопровождающей нас охраны не появится возможность очистить
Новый Вавилон.
   - Это повлияет на ваши встречи? - сказал Рейфорд, стараясь  сохранять
небрежный тон.
   - А каким образом это касается вас? Мы вполне можем устроить  встречу
прямо в самолете, пока его  заправляют.  Вы  ведь  можете  не  выключать
кондиционеры?
   - Конечно, - ответил Рейфорд, пытаясь быстро что-то придумать, - но я
тоже должен остаться в кабине или в моей каюте,  потому  что  мне  нужно
многое изучить в устройстве этого самолета. Я не буду вам попадаться  на
глаза.
   - Постарайтесь.

***

   Бак связался с Донни Муром, который сообщил, что ему удалось  достать
по сходной цене несколько важных комплектующих для компьютеров, и теперь
он сам собирал пять мощных ноутбуков.
   - Это сэкономит вам немного денег,  -  сказал  он.  -  Полагаю,  чуть
больше двадцати тысяч за штуку.
   - И я смогу воспользоваться компьютерами, когда вернусь из поездки, в
воскресенье?
   - Абсолютно точно, сэр.
   Бак назвал ведущим сотрудникам "Глобал Коммьюнити Уикли" номер своего
спутникового телефона и попросил не давать его никому,  кроме  Карпатиу,
Планка и  Розенцвейга.  Затем  он  осторожно  собрал  свою  единственную
кожаную сумку и провел остаток дня, работая над бумагами Брюса и пытаясь
дозвониться до Розенцвейга. Похоже, старик хотел  сообщить  о  том,  что
доктор Цион  бен-Иегуда  жив  и  находится  в  безопасности.  Бак  очень
надеялся, что Розенцвейг последовал его совету и не  вводил  Карпатиу  в
курс дела. Он не имел представления, где Цион бен-Иегуда мог  прятаться,
но если это известно Розенцвейгу, то Баку необходимо, прежде чем  вместе
с Кеном Ритцем приземляться в аэропорту Бен Гьюрион, поговорить с ним.
   Интересно,  сколько  времени  ему  и  его  близким   самим   придется
скрываться в убежище под зданием церкви?

***

   Охрана  подлетала   к   Багдаду.   Рейфорда   проинструктировали   не
поддерживать  связь  с  башней,  чтобы  вражеская  авиация   не   смогла
определить их  местоположение.  Он  был  убежден,  что  ответные  удары,
нанесенные силами Мирового Сообщества в Лондоне и Каире, не говоря уже о
Северной Африке, не позволят мятежникам появиться в Ираке. Но, как бы то
ни было, он выполнял приказ.
   Леон Фортунато связался по телефону  с  диспетчерскими  в  Багдаде  и
Новом Вавилоне. Рейфорд сделал это заранее, чтобы убедиться, что у  него
и МакКаллама по прибытии будет место, где они  смогут  вытянуть  ноги  и
расслабиться. Несмотря на многолетний опыт  полетов,  у  него  наступали
моменты,  когда  на  борту  самолета  он  начинал  страдать  от   легкой
клаустрофобии.
   Кольцо вооруженных  до  зубов  солдат  Мирового  Сообщества  окружило
самолет, пока он медленно катился к месту остановки на самой  безопасной
полосе Багдадского аэропорта. Первыми на землю сходила команда из  шести
стюардесс и обслуживающего персонала.
   Фортунато подождал, пока  Рейфорд  и  МакКаллам  проведут  процедуры,
необходимые после посадки. Он покинул самолет вместе с ними.
   - Капитан Стил, - сказал он, - я  доставлю  на  борт  остальных  трех
пассажиров в течение часа.
   - И когда вы намерены вылететь в Новый Вавилон?
   - Вероятно, не менее чем через четыре часа или около того.
   - Международные  летные  правила  запрещают  мне  снова  садиться  за
штурвал в течение двадцати четырех часов.
   - Ерунда, - ответил Фортунато. - Как вы себя чувствуете?
   - Я устал.
   - В любом случае вы единственный  пилот,  который  имеет  достаточную
квалификацию, чтобы управлять этим самолетом, и полетите, если прикажут.
   - Значит, международные летные правила - побоку?
   - Стил, вы же понимаете, что все международные правила под  контролем
человека,  который  сидит  сейчас  в  этом  самолете.  Если   он   хочет
отправиться в Новый Вавилон, вы полетите в Новый Вавилон. Понятно?
   - А если я откажусь?
   - Не делайте глупостей.
   - Позвольте вам напомнить, Леон, что,  как  только  у  меня  появится
свободное время, я должен буду оказаться в самолете, чтобы  ознакомиться
со всеми тонкостями его оборудования.
   - Да, да, я помню. Только не мешайте нам. И я бы предпочел, чтобы  вы
обращались ко мне "мистер Фортунато".
   - Это для вас так важно, Леон?
   - Не провоцируйте меня, Стил. Когда они  вошли  в  здание  аэропорта,
Рейфорд сказал:
   - Поскольку я единственный, кто может управлять этим самолетом, я  бы
предпочел, чтобы вы называли меня "капитан Стил".

***

   По чикагскому времени ближе к вечеру Бак оторвался от  увлекательного
чтения трудов Брюса Барнса и наконец дозвонился до Хаима Розенцвейга.
   - Камерон! Я наконец-то поговорил с нашим общим  другом.  Давайте  не
будем упоминать его имя по телефону. Он разговаривал со мной недолго, но
его голос был таким упавшим и безжизненным, что тронул меня  до  глубины
души. Это было странное сообщение. Он просто сказал, что  вы  знаете,  у
кого можно спросить о его местонахождении.
   - Я?
   - Он так сказал, Камерон. Что вам известно. Как вы думаете, он имел в
виду НК?
   - Нет! Нет! Хаим, я по-прежнему молю Бога, чтобы вы не допускали  его
до этого дела.
   - Я пытаюсь, Камерон, но это не так  просто!  Кто  еще  может  спасти
жизнь моему другу? Я ужасно боюсь, что произойдет самое худшее и я  буду
чувствовать себя ответственным.
   - Я еду к вам. Можете ли вы найти для меня машину?
   - Машина и водитель нашего  общего  друга  свободны,  но  могу  ли  я
доверять ему?
   - Вы думаете, он как-нибудь замешан в этой истории?
   - Мне кажется, что он имеет отношение к тому, что наш друг оказался в
безопасности.
   - Тогда ему, возможно, грозит опасность.
   - О, надеюсь, что нет, -  сказал  Розенцвейг.  -  В  любом  случае  я
встречу вас сам в аэропорту. Как-нибудь мы доберемся до того места, куда
вам нужно попасть. Могу ли я снять вам где-нибудь комнату?
   - Вы знаете, где я обычно останавливался, -  сказал  Бак,  -  Но  мне
кажется, что на этот раз лучше сменить место.
   - Отлично, Камерон. Недалеко от отеля, где вы обычно останавливались,
есть другой, туда можно добраться на машине и там меня знают.

***

   Рейфорд расположился поудобней и стал смотреть передачу Международной
кабельной сети, которая велась из Атланты и  распространялась  по  всему
миру. Было ясно, что Карпатиу  диктует  свою  волю  директорам  программ
новостей.   Репортажи   изобиловали    ужасающими    картинами    войны,
кровопролития,  страданий  и  смерти,  но  в  каждом  из  них  с   жаром
рассказывалось   о   быстрых   и   решительных   действиях   Властелина,
направленных на преодоление кризиса  и  на  подавление  мятежа.  Система
водоснабжения   была   заражена,   во    многих    регионах    отключена
электроэнергия, миллионы людей остались без крова.
   Рейфорд заметил какое-то движение у здания аэропорта.  В  направлении
"Кондора-216"   катилась   операторская    тележка    с    телевизионным
оборудованием. Очень  скоро  объявили  о  предстоящем  прямом  включении
репортажа о  Властелине  Карпатиу,  местонахождение  которого  в  данный
момент неизвестно. Рейфорд покачал головой и  подошел  к  столу  в  углу
комнаты, на  котором  лежали  канцелярские  принадлежности  с  фирменным
знаком авиакомпании "Средний Восток". Он решил написать письмо жене Эрла
Холидея.
   Логика подсказывала Рейфорду, что он не должен нести  на  себе  бремя
ответственности.
   Очевидно,  что  Холидей  сотрудничал  с  Карпатиу  и  его  людьми  на
"Кондоре-216"  тогда,  когда  Рейфорд  об  этом  не  имел  ни  малейшего
представления.  Однако  для  миссис  Холидей  получалось,  что   Рейфорд
послужил  непосредственной  причиной  смерти  своего  старого  друга   и
начальника, хотя он даже не знал, каким  образом  был  убит  Эрл.  Может
быть, все, кто был на борту самолета во время полета в Гленвью, погибли.
Рейфорд знал, что дело сделано и Эрла Холидея больше нет в живых.  Когда
он сел за стол, пытаясь написать письмо и с трудом  подбирая  подходящие
слова, огромное черное облако депрессии стало окутывать его.  Он  скучал
по своей жене и дочери, горевал о своем пасторе, переживал из-за  потери
друзей и знакомых, новых и старых. Как же до этого дошло?
   Рейфорд знал, что он не несет ответственности  за  то,  что  замышлял
Николае Карп