случилось? Бак сказал ему.
   - А как он умер?
   Бак рассказал ему все, что знал.
   - Мы, наверное, никогда уже не узнаем, что его убило: вирус,  который
он подхватил за океаном, или взрыв в больнице. Рейфорд  сказал,  что  на
его теле не было никаких следов.
   - Может быть, Господь уберег его от бомбежки и забрал первым.
   Бака озарило, что в лице бен-Иегуды Господь дал нового библейского  и
духовного наставника, но он даже боялся думать об этом всерьез.  Беглец,
находящийся в розыске во всем мире, не мог стать новым пастором  "Церкви
новой  надежды",  особенно  если  он  оказался  в  поле  зрения  Николае
Карпатиу. Как бы то ни было, Цион счел бы идею Бака сумасшедшей. Разве у
Бога не было более простого, чтобы при этом  не  погибли  жена  и  дети,
способа дать Циона в помощь "Отряду Скорби"?
   Несмотря на нервозность, страх, отчаяние, возникающие при  управлении
не выдерживающим никакой критики транспортным средством в  незнакомой  и
опасной местности, Бака внезапно осенило. Это было не видение, а  скорее
просто  осознание  возможностей.  Внезапно  он  вспомнил,  как   впервые
пользовался секретным убежищем под  церковью.  Он  представил  себе  там
Циона, снабженного всем  необходимым,  включая  один  из  тех  громадных
компьютеров, которыми их обеспечил Донни Мур.
   Едва подумав об этом, Бак задрожал от возбуждения.  Снабдить  раввина
любыми необходимыми ему компьютерными программами,  достать  все  версии
Библии, на всех языках, все записи, комментарии, словари и энциклопедии,
которые могли понадобиться Циону! Он перестанет беспокоиться о том,  что
лишился своих книг, потому что все они будут в одном месте,  на  большом
жестком диске.
   А разрешит ли Донни Циону тайно выходить в Интернет? Может быть,  его
служение стало бы еще более эффектным и обширным, чем когда-либо? Он мог
бы проповедовать учение, рассказывать о Библии  по  сети,  состоящей  из
миллионов  компьютеров  и  телевизоров  по   всему   миру?   Несомненно,
существует  технология,  которая  позволит  делать   это,   находясь   в
безопасности. Если производители сотовых телефонов изобрели  микросхемы,
позволяющие звонящему за  считанные  секунды  менять  около  трех  дюжин
частот, чтобы избежать помех  и  перехвата  сообщений,  то,  разумеется,
существует  такой  способ  отправки  сообщений  по  сети,  при   котором
отправитель остается неизвестен.
   В  отдалении  Бак  увидел  патрульные  машины  и  грузовики  Мирового
Сообщества рядом с двумя одноэтажными зданиями по  обе  стороны  дороги.
Эти здания были местом выезда из Израиля, а дорога за ними - въездом  на
полуостров Синай. Сбросив скорость, Бак проверил показания  приборов  на
панели управления. Стрелка температуры опять понемногу ползла  вверх,  и
Бак был убежден, что если будет двигаться с  маленькой  скоростью  и  на
границе какое-то время даст двигателю  работать  вхолостую,  то  у  него
возникнут проблемы. Горючего и масла он заправил достаточно.
   У Бака возникло чувство раздражения. Его голова была занята  поисками
возможностей служения бен-Иегуды, которые превзойдут все, что  он  делал
до сих пор. Размышления натолкнули его на мысль, что он, в  сущности,  и
сам сможет выходить на связь через  Интернет  и  рассказывать  правду  о
происходящем в мире. Как  долго  он  еще  сможет  притворяться  во  всём
согласным, если не полностью преданным,  подчиненным  Николае  Карпатиу?
Его  журналистская  деятельность  не   была   объективной.   Она   стала
пропагандой. Джордж Оруэлл в своем знаменитом романе "1984"  назвал  это
"жонглированием новостями".
   Баку не хотелось переезжать границу. Предпочтительнее было бы  сидеть
со своим желтым блокнотом в руках и лелеять идеи. Он хотел,  но  не  мог
вдохновить   раввина   новыми   возможностями:    предстояло    пережить
пограничников, внимание которых, однозначно, привлекут  его  колымага  и
пассажир в ней. Вокруг не было ни одного автомобиля.
   Цион лежал под сиденьями на полу. Бак подъехал к двум одетым в  форму
и каски пограничникам,  стоящим  у  опущенного  шлагбаума.  Тот  солдат,
который находился с его стороны, сделал Баку  знак  опустить  стекло,  а
затем обратился к нему на иврите.
   - Английский, - сказал Бак.
   -  Передайте,  пожалуйста,  в  окно  паспорт,   визу,   удостоверение
личности,  документы  о  регистрации  транспортного  средства,   товары,
которые необходимо внести в декларацию, или сообщите нам о  том,  что  в
автобусе может представлять для нас  интерес,  прежде  чем  мы  поднимем
шлагбаум.
   Бак встал и взял с переднего сиденья все  документы  на  автобус.  Он
добавил к ним свой подложный паспорт, визу и  удостоверение.  Потом  сел
обратно за руль и предоставил все остальное пограничникам.
   - Я везу продукты, бензин, масло и воду.
   - Что-нибудь еще?
   - Что еще? - переспросил Бак.
   - Что-нибудь, на что нам нужно взглянуть, сэр! Вас будут  допрашивать
внутри, пока ваше транспортное средство обыщут.  Пограничник  указал  на
строение на правой стороне дороги.
   - Да, у меня есть одежда и несколько шерстяных одеял.
   - Это все?
   - Кроме этих вещей, я ничего не везу.
   -  Очень  хорошо,   сэр.   Когда   поднимут   шлагбаум,   пожалуйста,
остановитесь у правой обочины и подойдите ко мне в здание слева.
   Бак медленно въехал под приподнятый шлагбаум, включив  первую,  самую
шумную передачу. Цион перебрался  за  сиденье  Бака  и  вцепился  в  его
лодыжку. Бак воспринял это как ободрение и  благодарность,  а  в  случае
необходимости, как прощание.
   - Цион, - прошептал он, - ваш единственный шанс забраться  как  можно
дальше в самый конец автобуса. Вы можете ползти в самый конец?
   - Я постараюсь.
   - Цион, когда мы уезжали, жена Майкла что-то сказала мне. Я не  понял
ее слов на иврите. Последние два слова звучали как-то вроде так - Y'shua
Hama...
   - Y'shua Hamashisch означает "Иисус - Мессия",  -  сказал  Цион,  его
голос дрожал. - Она желала вам благословения Господа в  дорогу,  во  имя
Иисуса Мессии.
   - Я желаю тебе того же, брат, - сказал Бак.
   - Камерон, друг мой, мы скоро встретимся. Если и не в этой жизни,  то
в вечном Царстве,
   Пограничники, видимо удивленные  тем,  что  его  что-то  задерживает,
окликнули Бака. Заглушив двигатель, он  открыл  дверь,  как  раз  в  тот
момент, когда к нему обратился молодой пограничник. Бак взял канистру  с
водой и пошел за ним.
   - Небольшие проблемы с радиатором, - объяснил  он.  -  Вы  что-нибудь
знаете о радиаторах?
   Пограничник изумленно поднял брови, но пошел вслед за Баком к  капоту
автобуса.  Бак  поднял  капот,  и  они  долили  туда  воды.  Пограничник
постарше, тот, который разговаривал с Баком у  шлагбаума,  сказал:  "Эй,
пора идти!"
   "Абсолютно с вами согласен", - ответил Бак, чувствуя  каждый  нерв  в
своем  теле.  Он  сильно  зашумел,  захлопывая  капот.  Молодой   солдат
направился к двери, но Бак опередил его, извинился и бросил  канистру  в
кабину. Он подумал о том, что хорошо бы "помочь" ему осмотреть автобус -
стоять рядом с ним и вытаскивать одеяла и канистры с бензином,  машинным
маслом и водой. Но Бак опасался, что и так слишком сократил дистанцию  в
общении с пограничниками, а это могло вызвать подозрение. Он выбрался из
автобуса и оказался лицом к лицу с молодым пограничником:
   - Большое спасибо за помощь. Я почти ничего не  знаю  про  двигатели.
Бизнес - вот моя игра. Америка, вы же знаете.
   Молодой пограничник посмотрел ему в глаза и кивнул. Бак молил Бога  о
том, чтобы он просто последовал  за  ним  в  здание  на  другой  стороне
границы. Другой, старший, ждал на той стороне дороги  и,  не  отводя  от
Бака взгляда, теперь махал ему, давая знак переходить  на  его  сторону.
Выбора не было. Он оставлял раввина Циона бен-Иегуду, самого узнаваемого
и известного беглеца в Израиле в руках двух пограничников.
   В  крайне  растерянном  состоянии  Бак   поспешил   в   здание,   где
производилась обработка данных, но должен был  тщательно  скрывать  свои
чувства. Ему страшно хотелось повернуться и посмотреть, не  выволакивают
ли Циона из автобуса. Здесь Цион уже никак не мог повторить то, что  ему
удалось на пути к границе. Некуда было идти, негде спрятаться.  С  обеих
сторон тянулся забор из колючей проволоки, а войдя в ворота, можно  было
идти либо в одну, либо в другую сторону. Обходного пути не было.
   Первый пограничник разложил документы Бака прямо перед собой.
   - Через какой пункт пересечения  границы  вы  въехали  на  территорию
Израиля?
   - Тель-Авив, - ответил Бак. - Они все должны быть там...
   - Да, конечно. Просто  проверка.  Кажется,  ваши  бумаги  в  порядке,
мистер Катц, - добавил он, поставив штамп в паспорте Бака и на его визу.
- Вы представляете...
   - Международную ассоциацию жнецов, - ответил Бак.
   - И когда вы уезжаете?
   - Сегодня вечером. Если мой пилот заберет меня в Аль-Арише.
   - А как вы распорядитесь транспортным средством?
   - Я надеюсь дешево продать его кому-нибудь в аэропорту.
   - Это зависит от того, насколько дешево, тогда проблем не возникнет.
   Тут Бак, казалось, прирос к полу.  Пограничник  посмотрел  через  его
плечо на улицу через дорогу. Но что он там увидел? Бак  мог  представить
себе только арестованного  Циона,  в  наручниках,  которого  вели  через
дорогу. Какой он дурак, что не  попытался  найти  какое-нибудь  потайное
отделение для Циона!  Было  безумием  привезти  человека  навстречу  его
смерти. Мысль, что он потерял еще одного  члена  своей  новой  семьи  во
Христе, казалась Баку невыносимой. Пограничник посмотрел в компьютер.
   - Тут  значится,  что  вас  задерживали  сегодня  утром  недалеко  от
Беэр-Шева.
   - Это не совсем так. Я доливал воду в радиатор и кратко был  допрошен
офицером миротворческих сил.
   - Он сообщил вам, что бывший владелец вашего  автобуса  арестован  по
подозрению в укрывательстве Циона бен-Иегуды?
   - Да.
   -  Вас,  возможно,  заинтересует  это.  Он  повернулся  и  указал  на
маленькое  средство  контроля  на  телевизоре  в  углу.  Канал  новостей
Мирового Сообщества передавал, что Майкл Шорош арестован по подозрению в
предоставлении убежища беглецу, скрывающемуся от правосудия.
   - Судьи  Мирового  Сообщества  говорят,  что  бен-Иегуда,  в  прошлом
уважаемый ученый  и  деятель  церкви,  неожиданно  оказался  радикальным
фанатичным фундаменталистом, и доказательства в пользу  этого  обвинения
он предоставил неделю назад, когда слишком остро реагировал  на  отрывок
из Нового Завета, кроме того, по свидетельству нескольких соседей,  убил
свою семью.
   Бак с ужасом смотрел, как показывали видеозапись выступления Циона на
огромном  митинге,  проходившем  на  переполненном  людьми  стадионе   в
Ларнаке, на острове Кипр.
   - Обратите  внимание,  -  продолжал  диктор  после  остановки  показа
видеозаписи, - человек на платформе за спиной бен-Иегуды идентифицирован
как Майкл Шорош. Вчера вскоре после полуночи во время обыска в его  доме
солдаты миротворческих сил обнаружили удостоверение личности  бен-Иегуды
и фотографии его семьи, а также документы на  имя  одного  американского
журналиста, Камерона Уильямса. Причастен ли Уильямс к этому делу, еще не
установлено.
   Бак молил Бога, чтобы они не показали его фотографию  по  телевизору,
но, увидев, что пограничник смотрит совсем в другую сторону, на дверь  у
него за спиной, удивился. Повернувшись, Бак увидел,  как  вошел  молодой
охранник и,  пристально  посмотрев  на  него,  закрыл  за  собой  дверь,
облокотился на нее спиной, скрестив руки на  груди,  и  стал  вместе  со
всеми внимательно слушать новости. На экране показывали, как  бен-Иегуда
читает  из  Евангелия  от  Матфея.  Бак  уже  раньше  слышал,  как  Цион
проповедовал эту весть. Стихи, конечно, были вырваны из контекста.
   "Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того  исповедаю  и  Я
пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми,  отрекусь
от того и Я пред Отцем Моим Небесным. Не думайте, что Я пришел  принести
мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо я  пришел  разделить
человека с отцом его, и дочь с матерью ее и невестку со свекровью ее.  И
враги человеку - домашние его. Кто любит отца  или  мать  более,  нежели
Меня, недостоин Меня; и кто любит сына  или  дочь  более,  нежели  Меня,
недостоин Меня; и кто не берет креста своего  и  следует  за  Мною,  тот
недостоин Меня".
   Телеведущий торжественно произнес:
   - Сказано это было всего лишь за несколько дней до того,  как  раввин
среди бела дня убил свою жену и детей.
   - Вот это да, - сказал старший таможенник.
   - Да уж, действительно, - ответил Бак,  опасаясь,  что  голос  выдаст
его.
   Таможенник за столом перекладывал бумаги Бака. Он взглянул  за  спину
Баку и посмотрел на своего молодого коллегу:
   - Все в порядке с машиной, Анис?
   Мысли в  голове  Бака  неслись  вихрем.  Что  будет  выглядеть  более
подозрительным? Не поворачиваться и не  смотреть  на  молодого  человека
или, наоборот, повернуться и посмотреть? Бак  не  удержался  и  повернул
голову. Не меняясь в лице, все так же стоя у закрытой  двери  с  руками,
скрещенными на груди, юноша кивнул:
   - Все в порядке. Одеяла и горюче-смазочные материалы.
   Бак не дышал. Человек за столом подвинул ему документы.
   - Удачной поездки, - сказал он.
   Когда Бак выдохнул, у него на глазах выступили слезы.
   Он повернулся к двери,  собираясь  уже  уходить,  как  услышал  слова
старшего таможенника, сказанные вслед:
   - Спасибо вам за то, что посетили Израиль. Баку  хотелось  закричать.
Он смог только обернуться и кивнуть.
   - Э-э, да. Конечно.
   Ему нужно было заставить себя идти. Анис  не  шелохнулся,  когда  Бак
двинулся к двери. Он остановился прямо лицом к лицу с молодым  человеком
и почувствовал, что старший таможенник наблюдает за ними.
   - Простите, - сказал Бак.
   - Меня зовут Анис, - сказал таможенник.
   - Да, Анис, спасибо. Простите меня, пожалуйста.
   Наконец Анис отошел в сторону, и Бак на  негнущихся  ногах  вышел  из
комнаты. Когда он сворачивал свои документы и засовывал их в карман, его
руки дрожали. Он забрался в старый допотопный автобус и завел двигатель.
Если Цион  где-то  нашел  место,  чтобы  укрыться,  то  как  Бак  теперь
обнаружит его? Исполнив короткую  пляску  сцепления  и  газа,  развалюха
сдвинулась  с  места.  Наконец,  набирая  скорость,  он  включил  третью
передачу, и двигатель заработал несколько плавнее. Бак крикнул:
   - Мой друг" если вы все еще здесь, там, где вы есть,  и  оставайтесь,
пока не исчезнут из вида огни таможенной  службы.  Обо  всем  расскажете
потом.

ГЛАВА 13

   Рейфорд устал просыпаться  от  телефонных  звонков.  Однако  в  Новом
Вавилоне звонков было мало, и обычно звонили люди, не имеющие  отношения
к Карпатиу и, Фортунато, у которых хватало такта не беспокоить его среди
ночи. Поэтому, услышав очередной  звонок,  Рейфорд  решил,  что  новости
будут либо хорошие, либо плохие. Один шанс к двум,  а  учитывая  день  и
век, эти новости не должны быть плохими. Рейфорд поднял трубку:
   - Стил, - сказал он. Это была Аманда:
   - О, Рейфорд, я знаю, что уже поздняя ночь, и извини, если  разбудила
тебя. У нас тут маленький переполох, и нам хотелось узнать, известно  ли
что-нибудь тебе.
   - Что известно?
   - Ну, мы с Хлоей только что пролистали распечатки рукописей Брюса. Об
этом тебе известно?
   - Да.
   - Тут нам позвонила Лоретта и рассказала нечто очень странное.  Когда
она одна работала, отвечая на  телефонные  звонки,  то  внезапно  у  нее
возникло непреодолимое желание помолиться за Бака.
   - За Бака?
   - Да. Она сказала, что ее охватили  такие  сильные  эмоции,  что  она
резко поднялась со стула. У нее возникло такое ощущение,  будто  на  нее
пролился свет, но что-то заставило ее упасть на колени. Она поняла,  что
это не головокружение, а она от всей души молится за Бака.
   - Дорогая, я знаю только, что Бак в Израиле. Думаю, он пытается найти
Циона бен-Иегуду, а что произошло с его семьей, тебе известно.
   - Да,  -  ответила  Аманда.  -  Просто,  похоже,  что  у  Бака  опять
неприятности.
   - Он найдет способ из них выпутаться, - ответил Рейфорд.
   - А что ты думаешь об этом предчувствии Лоретты?
   - Я бы не  назвал  это  предчувствием.  Сейчас  мы  все  нуждаемся  в
молитве, разве не так? Голос Аманды зазвучал настойчиво:
   - Рейфорд, это было не случайное совпадение. Ты  же  знаешь,  Лоретта
чрезвычайно уравновешенный человек. Она была так расстроена, что закрыла
офис и вернулась домой.
   - До девяти вечера? В кого же она превратилась, в лентяйку?
   - Прекрати, Рей. Вернулась она туда только сегодня  после  обеда.  Ты
знаешь, что она часто остается до девяти. Люди звонят постоянно.
   - Знаю, прости.
   - Она хочет поговорить с тобой.
   - Со мной?
   - Да. Ты поговоришь с ней?
   - Конечно, соедини меня с ней. Рейфорд не  представлял  себе,  о  чем
говорить. "Брюс сделал бы это легко", - промелькнуло в голове Рейфорда.
   Голос Лоретты действительно звучал потрясение:
   - Капитан Стил, мне  так  неудобно  беспокоить  вас  в  такое  время.
Сколько времени сейчас у вас? Что-то около трех?
   - Да, мэм, но ничего страшного.
   - Нет, это нехорошо. В общем-то, особой причины будить вас среди ночи
нет. Но, сэр, Господь повелел мне молиться за этого мальчика.
   - Я рад, что вы так поступили.
   - Вы считаете меня сумасшедшей?
   - Конечно, Лоретта. За это мы вас так любим.
   - Я знаю, что вы шутите, капитан Стил, но,  если  говорить  серьезно,
неужели у меня действительно зашел ум за разум?
   - Нет,  мэм.  Теперь,  похоже,  Господь  действует  напрямую  и  куда
драматичнее. В то время как Господь направлял вас во  время  молитвы  за
Бака, вы не задавались вопросом, что с ним происходит?
   - Так и было, мистер Стил. У меня появилось навязчивое ощущение,  что
Бак попал в беду. Мы надеемся, что он  выпутается,  вернувшись  целым  и
невредимым,  и  вовремя  успеет  на  воскресную  службу.  Вы  ведь  тоже
приедете, не правда ли?
   - На все воля Божья, - ответил  Рейфорд,  с  удивлением  отметив  про
себя, что произносит фразу,  которую  всегда  считал  глупой,  когда  ее
употребляли старые друзья Айрин.
   - Мы хотим, чтобы все собрались в воскресенье, - сказала Лоретта.
   - Для меня это дело  первостепенной  важности.  Кстати,  Лоретта,  вы
могли бы сделать мне одолжение?
   - После того как я разбудила вас среди ночи? Само собой разумеется.
   - Если Господь даст вам знак помолиться за меня, сделайте это от всей
души.
   - Безусловно, я так и сделаю. Сейчас, я надеюсь, вы не шутите?
   - Я серьезен как никогда.

***

   Когда позади исчезли огни таможенной службы, Бак съехал  на  обочину,
включил нейтральную передачу, поставил автобус на ручник, повернулся  и,
тяжело вздохнув, с трудом выговорил слова:
   - Цион, вы в автобусе? Где бы вы ни были, выходите.
   Сзади послышался взволнованный голос:
   - Я здесь, Камерон, славьте всемогущего Господа,  Создателя  небес  и
земли.
   Раввин вылез из-под сидений. Они встретились  с  Баком  в  проходе  и
обнялись:
   - Рассказывайте, - воскликнул Бак.
   - Я же вам говорил, что Господь спасет нас, - сказал Цион. -  Был  ли
молодой Анис ангелом или человеком, не знаю, но он был послан Господом.
   - Анис?
   - Да. Он  ходил  по  проходу  между  креслами  автобуса  взад-вперед,
освещая пространство фонарем, затем  встал  на  колени  и  посветил  под
сиденьями. Луч фонаря ударил мне прямо в глаза. Я молился, чтобы Господь
совершил чудо и молодой офицер не увидел меня, но этого не произошло. Он
пошел именно туда, где я находился, и встал на четвереньки. Одной  рукой
он направил луч фонаря мне прямо  в  лицо,  а  другой  потянулся,  чтобы
схватить за рубашку и вытащить из моего убежища. Я  думал,  что  у  меня
разорвется сердце от мысли, что меня потащат в здание в качестве  трофея
молодого офицера.
   Но он хрипло прошептал мне на иврите