армии,  разделившиеся  на   20  "адских   колонн".   Они
прочесывали  местность,  убивали  крестьян,  разрушали  и жгли их  дома. Эти
карательные  акции  и  имеет  в  виду  Карлейль.  По  подсчетам современного
французского  историка,  в результате гражданской войны  департамент  Вандея
потерял более  117  тыс.  человек, или около  15%  населения  (Secher R.  Le
genocide franco-francais: La Vendee-Venge. P., 1986. Partie IV. Ch.
     1).
     К стр.  480.  "...Они говорят...  Да  будет  террор  в порядке дня!"  -
Карлейль  односторонне   рассматривает   якобинский  террор,   объясняя  его
происхождение исключительно злой волей  якобинских  вождей. Проблема террора
во время Французской революции сложна, и споры вокруг нее не утихают до  сих
пор.  Необходимо  учитывать,  что  якобинское правительство создало  систему
государственного террора в  чрезвычайных  обстоятельствах,  когда  в  стране
одновременно шли  гражданская война (крестьянский мятеж  на северо-западе  и
так называемый  федералистский  мятеж на  юге, в котором активно участвовали
жирондисты) и  война против коалиции. Объяснение истоков якобинского террора
внешними,  объективными  факторами  сложилось  в   классической  французской
историографии XIX в. Эта точка зрения, известная как "теория обстоятельств",
нашла  отражение уже  у видного представителя школы историков Реставрации Ф.
Минье. Но одного этого объяснения явно недостаточно, так как на путь террора
французских революционеров вели и субъективные факторы, т. е. особенности их
мировоззрения.  Причем  инициатива  в  развязывании  террора исходила  не от
якобинских вождей, как считает  Карлейль. Изначально они были  приверженцами
гуманистических идеалов  свободы и неприкосновенности личности. М. Робеспьер
в первые годы революции настойчиво требовал отмены смертной казни.
     Стихийный  террор  впервые  пришел  снизу.  Уже  взятие  Бастилии,  как
показывает Карлейль, сопровождалось  кровавыми расправами над  теми,  в чьем
лице толпа  видела  врагов.  Сильный  всплеск  народного  терроризма,  также
описанный  Карлейлем, произошел в начале сентября  1792 г. Год спустя,  4- 5
сентября  1793 г., санкюлоты с оружием в руках вышли на улицы Парижа, требуя
от  Конвента  "поставить  террор   в  порядок  дня"  и  "внушить  ужас  всем
заговорщикам". В ответ на это Конвент решил реорганизовать созданный в марте
1793 г. Революционный трибунал,  упростив  судопроизводство, и принял декрет
об  аресте  "подозрительных".  Жесткость  толпы  отчасти  была  реакцией  на
узаконенное насилие,  пытки (их применение официально отменили только в 1788
г.) и публичные варварские казни,  распространенные  в XVIII в.  Кроме того,
насилие порождалось свойственным сознанию участников революции стремлением к
полному уничтожению старого мира и к основанию нового  мира,  очищенного  от
следов  прошлого. Это стремление  было  присуще как народной  массе,  так  и
революционной элите.
     Другой   особенностью    мировоззрения    французских   революционеров,
породившей у них упование на спасительную силу террора, была фанатичная вера
в правоту своего дела и крайняя нетерпимость к противникам. Они представляли
себе французский народ как единое целое, спаянное общим интересом, и считали
себя  выразителями  этого  интереса.  Во  всяком  инакомыслящем  они  видели
преступника  и  врага революции. С подобным  взглядом на общество якобинские
вожди  закономерно  пришли  к тому, что стали полагаться  на  террор  как на
способ разрешения всех  конфликтов. Введенный как средство борьбы с  врагами
революции,   государственный  террор  использовался  и  для  расправы  с  ее
защитниками.  Постепенно  он  превратился  в  орудие  борьбы за власть между
якобинскими  вождями, и  они  сами стали  его жертвами.  По  приблизительным
подсчетам американского  историка  Д. Трира,  общее число  жертв якобинского
террора достигло 35-40 тыс. человек (Greer  D. The Incidence  of  the Terror
during the  French  Revolution. Cambridge  (Mass.), 1935).  В  это  число не
входят погибшие в ходе гражданской войны в северо-западных департаментах.
     К  стр.  488.  "Осел  в  священном  облачении  с  митрой  на  голове...
шествует... по направлению к могиле  мученика  Шалъе". -  Осенью 1793 г.  во
Франции  развернулось  движение  "дехристианизации",  инициаторами  которого
выступали радикально настроенная интеллигенция  и городские  низы. Во многих
местах  закрывались  церкви,  священников  заставляли  отрекаться  от  сана,
католический  культ  запрещался  и   заменялся  созданным  на   основе  идей
Просвещения   "культом  Разума".  Наряду  с  почитанием   разума  и   прочих
гражданских  добродетелей распространился народный по  своим  истокам  культ
"мучеников свободы": Ж.-П. Марата, M.  Лепелетье и М.-Ж. Шалье. Характерными
для того времени церемониями были  дехристианизаторские  карнавалы,  один из
которых  описан  Карлейлем.  Отношение   народа  к  "дехристианизации"  было
неоднозначным.   Большинство   народа,   прежде   всего   крестьянство,   не
поддерживало уничтожения католического  культа. В  этих  условиях  Конвент 6
декабря 1793 г. осудил крайности антиклерикального движения  и принял декрет
о свободе культов.
     К стр. 496. "Фактически  правительство  можно по справедливости назвать
революционным".  -  Летом  -  осенью  1793  г.  во  Франции  сложился  режим
революционной диктатуры,  или, как  его официально называли,  "революционное
правление". Конвент  сосредоточил  в своих  руках  всю  полноту  власти.  Он
принимал  законы,  а  исполнительную  власть  осуществляли  его  комитеты  и
депутаты,  направлявшиеся  в  армии и  департаменты  в качестве  комиссаров,
наделенных  широкими  полномочиями.  Центральное  места  в  системе  органов
революционной диктатуры занял Комитет  общественного спасения.  За  борьбу с
внутренней  контрреволюцией  отвечал Комитет  общественной безопасности. Для
подавления  контрреволюции,  проведения реквизиций  и охраны  продовольствия
была создана "революционная армия".
     К  стр.  497.  "В  самом  деле,  Шометт  и  компания  представляют  род
сверхъякобинства,  или  неистовую "партию  бешеных  (des Enrages)",  которая
возбуждает   в  последние  месяцы   некоторые  подозрения  у  ортодоксальных
патриотов".  -   Карлейль  смешивает   представителей  разных  революционных
группировок,   близких   к   санкюлотскому   движению.   Участники   активно
развернувшей свою агитацию в конце 1792 г. группировки "бешеных" (Ж.  Ру, Ж.
Варле, Т. Леклерк  и  др.) были активистами парижских секций и членами Клуба
кордельеров. "Бешеные"  оказались в числе первых жертв пропагандировавшегося
ими  террора.   Их  руководители  были  арестованы   в  сентябре   1793   г.
Возглавлявший Парижскую коммуну П.-Г. Шометт  и  его сторонники представляли
собой одну из "крайних" группировок в период якобинской диктатуры. Кроме них
на левом  фланге находились Ж.-Р. Эбер и его сторонники в Клубе кордельеров,
а также  левое  крыло  Якобинского  клуба.  В позициях  различных  "крайних"
группировок имелись серьезные расхождения.
     К стр.  517. "Декрет  от  22-го  прериаля,  предложенный Кутоном". -  В
соответствии   с   декретом  от   22  прериаля   II  года   о  реорганизации
Революционного  трибунала   в  качестве  единственного   наказания  за   все
преступления,  рассматриваемые в  этом  трибунале, устанавливалась  смертная
казнь.  Обвиняемые  лишались  права  иметь  защитника,  вызов  свидетелей  и
предъявление вещественных  улик  признавались  необязательными.  Достаточным
основанием для  вынесения  смертного  приговора стали моральные соображения,
возникшие  у  присяжных   и  вызвавшие  у  них   уверенность   в  виновности
подсудимого.
     К  стр.  521.  "Носятся  смутные  слухи  относительно аграрного закона:
победоносный санкюлотизм  становится  земельным собственником".  - "Аграрным
законом"  в  годы Французской революции  называли  всеобщий  равный  передел
земель. Идея "аграрного закона" выдвигалась в народных петициях,  ее защищал
Ж.-Р. Эбер. Для  основной массы якобинцев она была неприемлема. В марте 1793
г. Конвент  принял  декрет,  устанавливающий  смертную  казнь за  пропаганду
"аграрного  закона". Якобинская республика  сохранила этот  декрет  в  силе.
Вместе с тем якобинцы приняли  аграрное законодательство, беспрецедентное  в
истории  буржуазных  революций.  По  декрету  17  июля   1793  г.  крестьяне
безвозмездно  освобождались от  всех  феодальных повинностей. 3 июня 1793 г.
Конвент  постановил  продавать  конфискованные  и  объявленные национальными
имуществами земли эмигрантов мелкими участками с уплатой  за них в рассрочку
в течение 10 лет. По закону от 10 июня все  захваченные сеньорами в  прежние
годы  общинные  земли   объявлялись  собственностью   крестьянских  общин  и
крестьяне  получали право осуществить равный подушный раздел этих земель при
условии,  что  за него  выскажутся  не  менее  1/3  членов  общины.  Вопреки
утверждению  Карлейля   это  не  привело   к  сколько-нибудь   значительному
перераспределению  земель в пользу бедноты.  Стремясь  заручиться поддержкой
народных  низов  в условиях  обострения политической  борьбы  и  активизации
эбертистов, 8 и 13 вантоза II года (26 февраля и 3 марта 1794 г.) Конвент по
докладу Л.-А. Сен-Жюста принял два декрета, которые предписывали конфискацию
имущества  лиц,   признанных  врагами   революции,   и  использование  фонда
конфискованных  земель для  помощи  неимущим. Вантозские декреты остались на
бумаге и не привели к перераспределению земельной собственности.