которое улаживало бы все недора-
зумения между Россией  и  Французской  империей.  Куракин,  оробевший  и
взволнованный, заявил, что у него нет полномочий для такого  акта.  "Нет
полномочий? - крикнул Наполеон.- Так потребуйте себе полномочий!.. Я  не
хочу войны, я не хочу восстановить Польшу, но вы сами хотите присоедине-
ния к России герцогства Варшавского и Данцига... Пока секретные  намере-
ния вашего двора не станут открытыми, я не перестану увеличивать  армию,
стоящую в Германии!" Оправданий и объяснений Куракина, отвергавшего  все
эти обвинения, император не слушал, а говорил и  повторял  на  все  лады
свои мысли.
   После этой сцены уже никто в Европе не сомневался в близкой войне.
   Наполеон постепенно превращал  всю  вассальную  Германию  в  обширный
плацдарм для будущего нашествия. Одновременно он решил принудить к воен-
ному союзу с собой как Пруссию, так и Австрию - две державы на континен-
те, которые еще числились самостоятельными, хотя фактически Пруссия была
в полном политическом рабстве у Наполеона. Этот военный союз должен  был
непосредственно предшествовать нападению на Россию.
   Очень трудные времена переживала Пруссия в годы, когда над ней  тяго-
тело наполеоновское иго, но все-таки даже в первые моменты после Тильзи-
та, в 1807-1808 гг., там не было такой  хронической  паники,  как  после
Ваграма и австрийского брака Наполеона. В первые годы под влиянием Штей-
на и "партии реформ" в Пруссии было если не  полностью  уничтожено  кре-
постное право, то очень значительно надломлены почти все его юридические
основания. Были проведены и еще некоторые реформы.
   Но вот пламенный патриот Штейн, слишком  открыто  восторгавшийся  ис-
панским восстанием, обратил на себя внимание наполеоновской полиции: бы-
ло перехвачено одно его письмо, показавшееся  Наполеону  неблагонамерен-
ным, и император приказал королю Фридриху-Вильгельму III немедленно изг-
нать Штейна из Пруссии. Король в знак усердия не только сейчас же выпол-
нил приказ, но и конфисковал имущество опального государственного деяте-
ля.
   Дело реформ в Пруссии замедлилось, но не прекратилось. Шарнгорст, во-
енный министр, Гнейзенау и их помощники  работали,  поскольку  это  было
возможно, над реорганизацией армии. По требованию Наполеона, Пруссия  не
могла иметь армию больше чем в 42 тысячи человек, но разными ловкими ме-
роприятиями прусское  правительство  умудрялось,  призывая  на  короткий
срок, давать военное обучение большой массе.  Таким  образом,  раболепно
исполняя волю Наполеона, покоряясь, льстя, унижаясь, Пруссия  под  шумок
все же готовилась к отдаленному будущему и не теряла надежды на выход из
того отчаянного невозможного положения, в которое ее поставили  страшный
разгром 1806 г. и Тильзитский мир 1807 г.
   Когда вспыхнула война Наполеона с Австрией в 1809 г., была одна отча-
янная, судорожная, произведенная на индивидуальный риск и страх  попытка
с прусской стороны освободиться от угнетения: майор Шилль с  частью  гу-
сарского полка, которой он командовал, начал партизанскую войну. Он  был
разбит и убит, его товарищи, по приказу Наполеона, судимы прусским воен-
ным судом и расстреляны. Король был вне себя от страха и  ярости  против
Шилля, но Наполеон пока удовольствовался этими казнями и униженными  за-
верениями Фридриха-Вильгельма. После нового разгрома Австрии при  Вагра-
ме, после Шенбруннского мира и женитьбы Наполеона на Марии-Луизе пропали
последние надежды на спасение Пруссии: Австрия, казалось, всецело и бес-
поворотно вошла в орбиту наполеоновской политики. Кто же мог помочь,  на
что надеяться? На начавшуюся ссору Наполеона с  Россией?  Но  ссора  эта
развивалась очень медленно, и на силу России уже не возлагалось  теперь,
после Аустерлица и Фридланда, прежних упований.
   С самого начала 1810г ходили зловещие слухи о том, что Наполеон наме-
рен без войны, простым декретом, уничтожить Пруссию, либо разделив ее на
части (между Французской империей, Вестфальским королевством Жерома  Бо-
напарта и Саксонией, которая была в вассальной зависимости  от  Наполео-
на), либо изгнав оттуда династию Гогенцоллернов и заменив ее  кем-нибудь
из своих родственников или маршалов. Когда 9 июня 1810 г. простым декре-
том Наполеон присоединил Голландию и затем превратил ее в  девять  новых
департаментов Французской империи, когда таким же легким  способом  были
присоединены к Франции  Гамбург,  Бремен,  Любек,  герцогства  Лауэнбург
Ольденбург, Сальм-Сальм, Аренберг и целый ряд других владений, когда за-
нявший все северное побережье Германии, от Голландии до Гольштейна, мар-
шал Даву в качестве единственного утешения для присоединяемых  заявил  в
официальном воззвании к ним: "Ваша независимость ведь была только  вооб-
ражаемой",- тогда король прусский стал ожидать  последнего  часа  своего
правления. Его независимость ведь тоже была лишь  "воображаемой",  и  он
знал, что еще в Тильзите Наполеон  категорически  заявил,  что  не  стер
Пруссию с карты Европы только из любезности к русскому царю. А теперь, в
1810- 1811 гг., отношения с царем у Наполеона быстро портились и уже  ни
о каких "любезностях" и речи не было. Не постеснялся же Наполеон в конце
1810г ни с того, ни с сего, среди полного мира, прогнать герцога Ольден-
бургского из его владений и присоединить Ольденбург к своей державе, хо-
тя сын и наследник этого герцога был женат на родной сестре  Александра,
Екатерине Павловне.
   Пруссия в 1810-1811 гг. ждала гибели. Боялся не только  король  Фрид-
рих-Вильгельм III, никогда храбростью не отличавшийся, но притихли и  те
либерально-патриотические ассоциации, вроде Тугендбунда,  которые  в  то
время отражали стремление части молодой германской буржуазии  избавиться
от чужеземного угнетателя и затем создать новую,  "свободную"  Германию.
Тугендбунд был не единственной, а лишь  самой  заметной  из  этих  неле-
гальных ассоциаций; он тоже приумолк и приуныл в 1810, а особенно в 1811
ив начале 1812 г. Очень уж безнадежным казалось положение. Министр  Гар-
денберг, некогда стоявший за сопротивление и за это, по требованию Напо-
леона, удаленный от прусского  двора,  теперь  покаялся  формально  и  в
письменной форме довел до сведения французского посла Сен-Марсана о пол-
ной перемене в своих убеждениях "Только от Наполеона зависит наше спасе-
ние",- писал Гарденберг генералу Шарнгорсту. Сам Гарденберг в  мае  1810
г. обратился к  французскому  послу  со  следующей  униженной  просьбой:
"Пусть его императорское величество удостоит высказаться о том  участии,
которое я мог бы принять в делах. Это даст  существенное  доказательство
возвращения королю доверия и милостей императора"ю.
   Наполеон смилостивился и позволил Фридриху-Вильгельму назначить  Гар-
денберга государственным канцлером. Это произошло 5 июня, а уже  7  июня
1810г. новый прусский канцлер писал Наполеону: "Глубоко убежденный,  что
Пруссия может возродиться и  обеспечить  свою  целость  и  свое  будущее
счастье, только следуя честно вашей системе, государь... я сочту для се-
бя высшей славой заслужить одобрение и высокое  доверие  вашего  импера-
торского величества. Остаюсь с глубочайшим почтением, государь,  смирен-
нейшим и покорнейшим слугой вашего императорского величества. Барон  фон
Гарденберг, государственный канцлер прусского короля".
   Контрибуция платилась аккуратно, континентальная блокада  выполнялась
пунктуально, король трепетал и пресмыкался, Гарденберг льстил и  унижал-
ся, и все-таки Наполеон не уводил своих войск из прусских крепостей и не
давал никаких успокоительных обещаний. Немудрено, после всего  сказанно-
го, что когда Наполеон, готовясь к войне с  Россией,  вдруг  потребовал,
чтобы Пруссия ему в этом активно помогла войсками, то и это было  сдела-
но, хотя и после серьезных колебаний. Но Наполеон покончил с колебаниями
одним ударом. 14 ноября 1811 г. он дал маршалу Даву инструкцию: по  пер-
вому знаку войти в Пруссию и занять ее всю французской армией. 24 февра-
ля 1812 г. в Париже было подписано соглашение, по которому Пруссия  обя-
зывалась принимать участие на стороне Наполеона во всякой войне, которую
он будет вести. Тотчас же после  этого  Наполеон  обратился  к  Австрии.
Здесь дело устроилось тоже без особых затруднений. После Ваграма и Шенб-
руннского мира австрийское правительство  было  терроризовано,  а  после
брака Наполеона с Марией-Луизой Меттерних и другие  руководящие  деятели
Австрии решили, что плыть в наполеоновском фарватере выгодно и можно по-
лучить от победителя кое-какие компенсации взамен потерянных  провинций.
Наполеон мог ударить на Австрию с запада и  с  севера  -  из  Баварии  и
Сак-сонии, с юга - из иллирийских провинций, т. е. из Карниолии,  Карин-
тии, из королевства Италии; Наполеон мог явиться и  с  северо-востока-из
Польши (из Галиции). Его империя и его вассалы отовсюду сдавливали и ок-
ружали Австрию.
   Страх нашествия и надежды на милости всемогущего зятя делали  импера-
тора Франца таким же покорным слугой  Наполеона,  каким  был  запуганный
Фридрих-Вильгельм III. Из Вены тоже, кроме рабской лести, Наполеон в эти
годы уже ничего не слышал. Когда императрица Мария-Луиза родила  в  1811
г. сына, наследника наполеоновской империи, то в Вене  вышла  в  свет  и
вызвала умиление двора любопытная гравюра, изображавшая богоматерь с ли-
цом Марии-Луизы с младенцем Христом на руках, у которого было лицо ново-
рожденного "римского короля", а в облаках сверху виден был сам бог Сава-
оф с физиономией  Наполеона.  Не  было,  словом,  той  пошлости,  такого
курьеза и несообразности, которые не пускались бы в ход, если дело шло о
том, чтобы лишний раз выразить парижскому властелину свои чувства  рабс-
кого преклонения, религиозного почитания и истерического восторга.
   Инстинкт и разум говорили тем, кто обладал более широким  интеллектом
и политическим чутьем, например, тому же Меттерниху, что великая империя
Наполеона - явление недолговечное. Но, с другой стороны, в 1810-1812 гг.
даже и очень скептических людей начинало охватывать сознание полной  не-
возможности немедленной успешной борьбы против Наполеона.
   Англия со своими колониями и морями еще держалась, но  и  оттуда  все
чаще приходили вести о банкротствах, о разорении, о безработице, о  гро-
зящей революции- словом, о начинающемся удушении Англии  континентальной
блокадой. Испанские нищие пастухи при появлении французских отрядов  бе-
жали в горные ущелья и леса и оттуда продолжали борьбу.  Но  Австрия  не
могла и не хотела вести подобную борьбу. Россия? Но она была явно слабее
Наполеона; позорно разбитая под Аустерлицем при тщетной  попытке  помочь
Австрии, она предала Пруссию в Тильзите.
   Что бы ни было впоследствии, а сейчас нужно идти с Наполеоном. И ког-
да Наполеон, уже принудив в феврале 1812 г. Пруссию подписать с ним  со-
юзный договор против России, потребовал того же от Австрии, то  в  Вене,
не колеблясь и даже не очень торгуясь о будущей награде, пошли навстречу
желанию французского императора.
   14 марта 1812 г. в Париже был подписан франко-австрийский договор, по
которому Австрия обязывалась выставить в помощь Наполеону 30 тысяч  сол-
дат. Наполеон гарантировал отнятие у России Молдавии и Валахии,  занятых
тогда русскими войсками. Кроме того, австрийцам гарантировалось  облада-
ние Галицией или соответствующие по ценности иные  территориальные  ком-
пенсации.
   Эти два "союза", с Пруссией  и  Австрией,  были  нужны  Наполеону  не
столько для пополнения великой армии, сколько для отвлечения части русс-
ких сил к северу и к югу от той прямой дороги Ковно - Вильна - Витебск -
Смоленск - Москва, по которой должно было направляться его наступление.
   Пруссия обязалась выставить для предстоящей войны в распоряжение  На-
полеона 20 тысяч, Австрия - 30 тысяч человек. Сверх того, Пруссия обязы-
валась предоставить Наполеону для его армии (в счет погашения части сво-
их неоплатных долгов французскому императору, из которых  Пруссия  никак
не могла выйти) 20 миллионов килограммов ржи, 40  миллионов  килограммов
пшеницы, больше 40 тысяч быков, 70 миллионов бутылок спиртных напитков.
   Дипломатическая подготовка войны была закончена  уже  ранней  весной.
Есть сведения о том, что плохой урожай 1811 г. привел к голоду некоторые
места Франции в конце зимы и весной 1812 г., что кое-где в деревне  были
волнения на этой почве, а кое-где ожидались, и есть  указания,  что  это
задержало выступление Наполеона в поход на полтора-два месяца. Скупки  и
спекуляции хлебом усиливали тревогу и раздражение в деревне, и это  нес-
покойное положение тоже замедлило выступление Наполеона.  Маркс  отметил
это явление в "Святом семействе" и правильно заключил, что скупщики сво-
ими спекуляциями способствовали неудаче русского похода и первому потря-
сению Французской империи. Тут же нужно заметить, что рекрутский  набор,
который уже в течение последних шести лет (после аустерлицкой  кампании)
проходил очень туго, на этот раз (1811 и начало 1812  г.)  дал  особенно
большое число уклоняющихся. Они убегали в леса, прятались, отсиживались.
Экономические тяготы от непрерывных войн и поборов (особенно  от  беско-
нечной испанской войны) начали уже раздражать крестьянские массы, что  и
выражалось ростом числа уклоняющихся от  набора.  Даже  собственническое
крестьянство начинало обнаруживать недовольство, жаловалось на бесконеч-
ные наборы, лишающие хозяина дешевых батрацких рук.
   Наполеон вынужден был организовать  особые  летучие  отряды,  которые
должны были охотиться по лесам за уклоняющимися и насильно приводить  их
в воинские части. В результате репрессивных мер рекрутский  набор  перед
войной 1812 г. в общем дал все-таки то, на что Наполеон рассчитывал.
   Военная и дипломатическая подготовка к концу весны 1812 г. была Напо-
леоном в основном и отчасти в деталях закончена. Вся  вассальная  Европа
покорно готова была выступить против .России.  Испанию  император  решил
расчленить: в 1811 г. он оторвал от владений своего брата,  назначенного
им же испанского короля Жозефа Бонапарта, богатую, наиболее промышленную
большую провинцию Каталонию, присоединил ее к Франции непосредственно  и
разделил на четыре департамента. Этому  акту,  обогащавшему  французскую
торговлю, император придал вид наказания испанцев за их "мятеж". Но "мя-
теж" продолжался как в новых каталонских департаментах Французской импе-
рии, так и в остальной Испании, тоже занятой французскими войсками, хотя
и считавшейся еще номинально "самостоятельной" под властью короля Жозефа
Бонапарта. В Испании  были  оставлены  маршалы  Сульт,  Мармон,  Сюше  с
большими войсковыми частями, достаточными, по  мнению  Наполеона,  чтобы
отразить натиск  англичан,  сражавшихся  на  полуострове  под  предводи-
тельством Веллингтона, и испанских партизан, "гверильясов", продолжавших
уже четыре года свою отчаянную борьбу.
   Оставалась еще в тылу  Англия.  Но  тут,  казалось,  непосредственной
опасности тоже не было: не говоря уже о критическом внутреннем положении
страны, о разорении ее континентальной блокадой, о безработице,  о  гро-
мадном движении рабочих против машин (и о разрушении машин в целых  про-
мышленных округах),- кроме всего  этого,  благодаря  искусной  политике,
давшей ряд торговых привилегий и допустившей ряд изъятий из своего  тор-
гового законодательства в пользу американцев, Наполеон также способство-
вал тому, что между Соединенными Штатами и Англией вспыхнула война.
   Она была объявлена президентом Соединенных Штатов 15  июня  1812  г.,
как раз за девять дней до вступления Наполеона  на  русскую  территорию.
Войной с Америкой Англия была ослаблена в ее борьбе  против  Французской
империи.
   Тыл был обеспечен, путь - свободен, военных сил в руках Наполеона бы-
ло в несколько раз больше, чем во всех  предшествовавших  войнах;  перед
ним стоял враг, которого он уже несколько раз бил.
   Дипломаты предвидели катастрофу. Но подавляющее большинство  из  них,
начиная с самых умных, как Меттерних, с самых  осторожных,  как  Гарден-
берг, с самых ненавидящих Наполеона, как Жозеф де  Местр,  считали,  что
катастрофа будет гибельной именно для России, на которую шла такая  гро-
за, какой не знала вся ее история со времен татарского нашествия.
   Армия, необходимая Наполеону для похода,  уже  тогда  определялась  в
полмиллиона человек, не считая тех 50 тысяч, которые Наполеон должен был
получить из Австрии и Пруссии. Из этого полумиллиона  больше  200  тысяч
должны были выставить другие вассалы - Италия, Иллирия, Вестфальское ко-
ролевство, Бавария, Вюртемберг, Баден,  Саксония,  все  остальные  госу-
дарства Рейнского союза, великое герцогство Варшавское; 90 тысяч поляков
служило в наполеоновской армии. Бельгия,  Голландия,  ганзейские  города
считались не в числе вассалов, а в составе Французской империи.
   Слушая все эти предположения, баварский генерал Вреде все-таки  осме-
лился робко заметить, что не лучше ли воздержаться от войны  с  Россией.
"Еще три года, и я -господин всего света",- ответил Наполеон.
   В 6 часов утра 9 мая 1812 г. Наполеон в сопровождении императрицы Ма-
рии-Луизы выехал из дворца Сен-Клу (близ Парижа) и отправился к  великой
армии, которая уже шла разными дорогами через германские страны, устрем-
ляясь к Польше и постепенно сосредоточиваясь на Висле и Немане.  16  мая
император въехал в Дрезден в сопровождении саксонского  короля,  который
еще накануне выехал ему навстречу. В Дрездене собрались короли и великие
герцоги вассальных государств приветствовать своего верховного повелите-
ля. Среди многих других монархов прибыл в Дрезден также король  прусский
Фридрих-Вильгельм III, прибыл также император австрийский Франц с  импе-
ратрицей. 15 дней пробыл Наполеон в Дрездене, окруженный своими раболеп-
ными вассалами. В его присутствии они все (включая и его тестя,  импера-
тора австрийского) стояли с обнаженными головами: один  Наполеон  был  в
своей знаменитой треугольной шляпе. Обращение Наполеона с  ними  было  в
общем благосклонное, т. е. он их милостиво брал за ухо, и от такой импе-
раторской ласки они были вне себя от восторга, шутя дразнил  их,  иногда
достойнейших похлопывал по спине, иным делал очень  резкие  и  публичные
выговоры, но в Дрездене это случалось редко. Лесть на этот раз была  та-
кой непомерной, безудержной, вне всяких масштабов и рамок, что в разгаре
этих дрезденских торжеств кто-то вслух высказал уже нечто вроде гипотезы
о божественной природе всемирного завоевателя.
   Всех, коронованных и некоронованных, немцев и не немцев, составлявших
его свиту в Дрездене, Наполеон считал рабами и холопами, смертельно  его
боящимися, и никогда в искренность их не верил;  но  поведение  свиты  в
Дрездене доказывало ему их уверенность в его победе над Россией в  начи-
нающейся войне.
   Эта уверенность царила в тот момент везде: и в Европе, и в Америке, и
во дворцах, и в кабинетах крупных промышленных дельцов, и за купеческими
прилавками. Только по-прежнему ждала своего часа Англия, и  по-прежнему,
ни на что не обращая внимания, не желая знать ни  о  каких  600-тысячных
полчищах и не познавая французского Цезаря, яростно  боролись  испанские
крестьяне и испанская городская голытьба, плевавшая в лицо  наполеоновс-
ким офицерам, когда ее со скрученными за спиной руками  вели  расстрели-
вать. Только Англия и Испания не были представлены на этих  великолепных
дрезденских торжествах, парадах и приемах, на этой любопытнейшей выстав-
ке человеческого раболепия, низкопоклонства и панической запуганности.
   Эта общая уверенность в победе Наполеона, казалось, была твердо обос-
нована. На Россию шли несметные полки превосходно организованной  армии;
во главе этих полчищ стоял полководец, военный  гений  которого  ставили
выше гения Александра Македонского, Ганнибала, Цезаря и который  уже  до
1812 г. одержал гораздо больше побед, крупных и мелких, чем все эти  ге-
рои всемирной истории. "Союз" Наполеона с Авст