задаю вопросы.
   - Например?
   - Кто занимает вторую от левого угла комнату? - Он указал на нее.
   - Замечательный вопрос! - заявила Бандл. - Вы сильно интригуете меня.
Дайте вспомнить.  Да.  Это  комната  мадемуазель  Брюн,  гувернантки  из
Франции. Она воспитывает моих младших сестер, Дульчи  и  Дэзи  -  как  в
песенке, вы знаете ее? Думаю, что следующую они назвали бы  Дороти  Мэй.
Но моя мать устала рожать одних девочек и умерла.
   - Мадемуазель Брюн, - медленно повторил Энтони. - Сколько времени она
живет у вас?
   - Два месяца. Она приехала сюда, когда мы были в Шотландии.
   - Ага! - сказал Энтони. - Я чую неладное.
   - А я бы хотела почуять запах  еды,  -  призналась  Бандл.  -  Вы  не
знаете, мистер Кейд, должна ли я пригласить  человека  из  Скотланд-Ярда
позавтракать с нами? Вы многое повидали и, может  быть,  знаете  толк  в
таких вещах. У нас в доме никогда раньше не случалось  убийств.  Правда,
это бодрит? Мне очень жаль, что утром вас подвергли допросу. Я бы хотела
встретиться с убийцей и посмотреть, так ли он очарователен,  как  о  том
толкуют воскресные газеты. Боже! Что это?
   "Что" относилось к такси, направлявшемуся  к  дому.  Его  пассажирами
были высокий лысый  мужчина  с  черной  бородой  и  второй  -  пониже  и
помоложе, с черными усами. Энтони узнал  первого,  и  возглас  удивления
сорвался с его губ.
   - Если не ошибаюсь, это мой старый друг, барон Лоллипоп, - сказал он.
   - Барон - кто?
   - Я называю его Лоллипопом, для  удобства.  Его  полное  имя  слишком
сложно для меня.
   - Сегодня утром сломался телефон,  -  заметила  Бандл.  -  Итак,  это
барон. Надо ожидать, что после полудня он привяжется ко мне, а я  и  так
провела все утро с Айзекстайном. Пусть Джордж занимается  своей  грязной
работой сам, и к дьяволу всю политику. Простите  меня,  вас  покидающую,
мистер Кейд, но я должна быть с моим бедным, старым отцом.
   Бандл быстро направилась к дому.
   Энтони постоял пару минут, глядя ей вслед, и закурил. Вдруг он уловил
крадущиеся звуки, раздававшиеся рядом с ним. Он  стоял  возле  лодочного
домика, и звуки, казалось, исходили из-за угла. Мысленно  он  представил
себе такую картину: человек, который тщетно  пытается  сдержаться  и  не
чихнуть. "Интересно, даже очень интересно, кто там? - сказал Энтони  сам
себе. - Стоит посмотреть". С этой мыслью он загасил сигарету, бросил  ее
и бесшумно забежал за угол.
   Он наткнулся  на  мужчину,  который  стоял  на  ко  тенях  и  пытался
подняться на ноги. Он был высок, одет  в  светлое  пальто,  в  очках,  с
черной бородкой и усами. На вид ему было между тридцатью и  сорока,  его
внешность показалась Энтони довольно респектабельной.
   - Что вы здесь делаете? - спросил Энтони. Он был  почти  уверен,  что
этот человек не является одним из гостей лорда Катерхэма.
   - Прошу прощения, - сказал незнакомец с заметным акцентом и  смущенно
улыбнулся. - Я хотел попасть в трактир "Веселые крикетисты" и  сбился  с
дороги. Может быть, мсье будет так добр и укажет мне правильный путь?
   - Разумеется, - ответил Энтони. - Но вы же не пойдете по воде?
   - М-да, - растерянно пробормотал незнакомец.
   - Я говорю, - повторил Энтони, со значением глядя на него, -  что  вы
не можете передвигаться по воде. Есть дорога  через  парк,  но  здесь  -
частное владение. Проход запрещен.
   - Мне очень жаль, - сказал незнакомец. - Но я совсем не знаю  дорогу.
Я думал, что здесь я смогу кого-нибудь спросить.
   Энтони воздержался  от  замечания,  что  стояние  на  коленях  позади
лодочного домика - несколько странный способ выяснения правильного пути.
Он доброжелательно взял незнакомца за руку.
   - Обогните озеро справа, - сказал он, - и дальше идите  прямо.  Когда
вы дойдете до дороги, поверните налево, и она приведет  вас  в  деревню.
Так вы сказали, что остановились у "Крикетистов"?
   - Да, мсье. Сегодня утром. Премного благодарен вам.
   - Не стоит, - ответил Энтони. -  Надеюсь,  вы  не  схватите  насморк.
Напрасно вы стояли на коленях на такой влажной  земле.  Мне  кажется,  я
слышал, как вы чихнули.
   - Да, я чихал, но только один или два раза, - признался незнакомец.
   - Вот видите, - продолжал Энтони. - А  вы  еще  пытались  сдержаться.
Один выдающийся доктор говорил мне, что  это  крайне  опасно.  Не  помню
точно почему, - то ли потому, что в вас что-то там застаивается,  то  ли
потому, что сжимаются артерии, то ли еще что. Во всяком случае,  никогда
не делайте этого. Всего хорошего.
   - Всего доброго.  И  еще  раз  спасибо,  мсье,  что  вы  указали  мне
правильную дорогу.
   "Уже второй подозрительный иностранец, остановившийся  в  деревенской
гостинице, - пробормотал сам себе Энтони. - И опять я не знаю, кем бы он
мог быть. Выглядит как обычный французский путешественник или  торговец.
Вряд ли  он  принадлежит  к  Братству  Багровой  Руки.  Может  быть,  он
представляет какую-нибудь третью партию несчастной  Герцословакии.  Окно
француженки-гувернантки - второе от угла. Словно из-под земли появляется
неизвестный француз и пытается подслушать паз-говор, не  предназначенный
для его ушей. Я готов спорить на свою шляпу, что тут что-то не так".
   Размышляя таким образом, Энтони направился  к  дому.  На  террасе  он
встретил лорда Катерхэма, который выглядел очень  подавленным,  и  обоих
новоприбывших гостей. Увидев Энтони, лорд немного оживился.
   - А-а, это вы, -  сказал  он.  -  Позвольте  представить  вам  барона
э-э-э... - он не мог выговорить имени, - и капитана Андраши. - А  это  -
мистер Кейд.
   Барон с подозрением взглянул на Энтони.
   - Мистер Кейд? - недоуменно переспросил он. - Я думал, что зовут  вас
иначе.
   - Барон, прошу вас на пару слов, - сказал  Энтони.  -  И  я  вам  все
объясню.
   Барон поклонился, и они отошли.
   - Я должен просить у вас прощения, -  начал  Энтони.  -  Я  прибыл  в
Англию под чужим именем. Вам я представился как мистер  Джеймс  Макграт.
Но вы не можете не признать, что я обманул вас весьма незначительно. Без
сомнения, вы читали Шекспира. Помните его замечание о том,  что  были  б
розы, а как назвать их - неважно? Это  как  раз  тот  самый  случай.  Вы
хотели видеть человека, который владеет мемуарами. Я и есть тот человек.
Но как вам хорошо известно, у меня их больше  нет.  Ловкий  трюк.  Очень
ловкий. Кто это придумал - вы или ваш принц?
   - Это была самого Его Высочества идея. И другому никому он  позволить
сделать это не хотел.
   - Неплохо у него вышло, - одобрительно  сказал  Энтони.  -  Мне  и  в
голову не пришло, что он не англичанин.
   - Воспитан он, как английский джентльмен. Это обычай  герцословацкий,
- пояснил барон.
   - Уверяю вас, никакой профессионал не украл бы  их  лучше,  -  сказал
Энтони. - Могу я спросить вас, что с ними стало?
   - Как джентльмену, я отвечу.
   - Вы очень добры, дорогой  барон.  Меня  никогда  так  часто,  как  в
последние сорок восемь часов, не называли джентльменом.
   - Говорю вам я это, я думаю, сожжены они.
   - Вы думаете? Значит, вы не уверены?
   - Его Высочество держал их у себя Прочитать он хотел и  уничтожить  в
огне затем.
   - Я понимаю, - сказал Энтони. - Это  не  та  литература,  на  которую
хватит и получаса.
   - В бумагах моего павшего господина не оказалось их. Значит,  сожжены
они были.
   - Гм-м, - пробурчал Энтони, - странно. - Он помолчал минуту  и  затем
продолжал:
   - Я расспрашиваю вас, барон, потому что, как вы, может быть, слышали,
я сам вовлечен в преступление. И я должен снять с себя подозрения.
   - Без сомнения, - подтвердил барон. - Требует того ваша честь.
   - Совершенно верно.  Вы  хорошо  разбираетесь  в  подобных  вещах.  В
отличие от меня. Я смогу снять с себя  подозрения  только  тогда,  когда
найду настоящего убийцу. И для этого мне нужны все факты. Для меня важно
все, что имеет отношение к мемуарам. Мне кажется, преступление совершено
именно из-за них. Вы согласны?
   Минуту-другую барон колебался.
   - Вы сами мемуары читали? - осторожно спросил он.
   - Кажется, я уже ответил, - сказал Энтони улыбаясь. - Теперь,  барон,
вот что. Я бы хотел вас честно предупредить, что я  по-прежнему  намерен
передать рукопись издателям в следующую среду, 15 октября.
   Барон уставился на него:
   - Но у вас же ее нет!
   - Я  же  сказал,  я  отдам  ее  в  среду.  Сегодня  пятница.  В  моем
распоряжении есть еще пять дней, чтобы достать ее.
   - А если она сожжена?
   - Думаю, она не сгорела. У меня есть основания быть уверенным в этом.
- Пока он говорил, они  повернули  за  угол  террасы.  Массивная  фигура
направлялась к ним. Энтони, еще не видевший мистера Германа Айзекстайна,
взглянул на него с нескрываемым интересом.
   - О,  барон!  -  воскликнул  Айзекстайн,  размахивая  большой  черной
сигарой. - Скверная история, очень скверная история.
   - Мой дорогой друг,  мистер  Айзекстайн,  это  действительно  так,  -
закричал барон. - Вся наша знать к погибели близка.
   Энтони тактично  покинул  обоих  джентльменов,  предавшихся  грустным
рассуждениям, и вернулся на террасу.  Внезапно  он  остановился.  Тонкая
струйка дыма поднималась в  воздух  прямо  из  самой  тисовой  изгороди.
"Должно быть, там две изгороди, - подумал Энтони. - Я  слышал  прежде  о
подобном".
   Он быстро осмотрелся по сторонам. Лорд Катерхэм  вместе  с  капитаном
Андраши  стояли  на  дальнем  конце  террасы  спиной  к  Энтони.  Энтони
пригнулся и стал пробираться к изгороди.
   Его предположение оказалось правильным. Глядя на изгородь со стороны,
никто бы не догадался, что за ней  есть  еще  одна.  Их  разделял  узкий
проход.
   Энтони нашел неприметную калитку и заглянул в нее. В десяти метрах от
нее в шезлонге полулежал человек. В руке он держал  непотушенную  сигару
и, казалось, спал. "Гм, - сказал Энтони сам  себе.  -  Очевидно,  мистер
Хирам Фиш предпочитает отдыхать в тени".

16. Чай в классной комнате

   Энтони вернулся на террасу в полной уверенности, что наилучшее  место
для ведения конфиденциальных бесед находится на середине озера.
   Из дома послышался звук гонга, и в  проеме  боковой  двери  появилась
величественная фигура Тредвелла.
   - Ленч подан, - сообщил он.
   - Замечательно, - сказал лорд Катерхэм, немного оживляясь.
   В этот момент из дома выбежали две девочки. Это были веселые,  резвые
создания двенадцати и десяти лет - Дульчи и Дэзи, как назвала их  Бандл,
переодетые в Гугл и Винкль. Они исполнили воинственный  танец,  испуская
пронзительные крики, пока Бандл не вышла и не прервала их.
   - Где мадемуазель? - осведомилась она.
   - У нее  мигрень,  ужасная  мигрень,  страшная  мигрень,  -  проорала
Винкль.
   - Ура-а! - закричала Гугл.
   Лорд  Катерхэм  весьма  умело  справлялся  с  обязанностями  хозяина,
успевая занять большую часть гостей. Он взял Энтони за руку и сказал:
   - Давайте пройдем в мой кабинет. У меня там есть кое-что интересное.
   Быстро миновав холл, лорд Катерхэм, более похожий сейчас на вора, чем
на владельца поместья, ввел  Энтони  в  свою  святая  святых.  Он  отпер
стенной шкафчик, извлек оттуда несколько бутылок.
   - Разговоры с иностранцами всегда вызывают у меня  жажду,  -  пояснил
он. - Я абсолютно не представляю, отчего так.
   В дверь постучали, и  Вирджиния,  приоткрыв  ее  и  просунув  в  щель
голову, потребовала:
   - Пожалуйста, сделайте коктейль и для меня.
   - Непременно. Входите-входите, - любезно предложил лорд Катерхэм.
   Следующие несколько минут они сосредоточенно поглощали напиток.
   - Это мне необходимо, - произнес наконец  лорд  Катерхэм,  вздыхая  и
ставя  стакан  на  стол.  -  Как  я  только  что  сказал,  разговоры   с
иностранцами меня утомляют. Я думаю, потому, что они невероятно  вежливы
Что ж, давайте немного подкрепимся.
   И он направился в столовую. Вирджиния взяла Энтони под  руку,  и  они
двинулись следом.
   - Сегодня я сделала  полезное  дело,  -  прошептала  Вирджиния.  -  Я
добилась от лорда, чтобы он показал мне тело.
   - Отлично, - нетерпеливо сказал Энтони.  Одно  из  его  предположений
приблизилось к тому, чтобы либо подтвердиться, либо же нет.
   Вирджиния покачала головой:
   - Вы были не правы. Это князь Михаил.
   - Ну да?! - Энтони был глубоко  поражен  -  Мадемуазель  страдает  от
мигрени, - добавил он громко, недовольным голосом.
   - И что из этого следует?
   - Возможно, что и ничего, но я бы хотел увидеть ее. Я  разузнал,  что
мадемуазель занимает вторую от конца комнату,  -  как  раз  ту,  в  окне
которой минувшей ночью я заметил свет.
   - Это любопытно.
   - Может быть, это ничего не значит. Но все же  я  хотел  бы  повидать
мадемуазель еще сегодня.
   Ленч оказался нелегким испытанием. Даже веселости и любезности  Бандл
не хватало, чтобы хоть как-то объединить разнородное общество.  Барон  и
Андраши держались очень корректно. Лорд Катерхэм выглядел  удрученным  и
подавленным. Билл Эверсли все время смотрел на Вирджинию. Джордж, ни  на
секунду не забывавший о своем тяжелом положении, беседовал  о  чем-то  с
бароном и мистером Айзекстайном. Гугл и Винкль,  полные  впечатлений  от
происшедшего в доме убийства, ерзали на своих стульях. Мистер Хирам  Фиш
медленно пережевывал пищу и изредка вставлял в разговор сухие замечания.
Инспектор Баттл незаметно исчез и никто не знал, что с ним.
   - Слава Богу, кажется, все, - шепнула Бандл Энтони, когда  они  вышли
из-за стола. - Джордж собирался со  своими  иностранцами  отправиться  к
себе в Виверн Эбби, чтобы там обсудить государственные тайны.
   - Пожалуй, это может разрядить атмосферу, - заметил Энтони.
   - Я не  ожидала,  что  американец  может  быть  таким,  как  этот,  -
продолжала Бандл. - Они с отцом довольно мило побеседовали в  уединении.
О, мистер Фиш. - К ним приблизился предмет их разговора.  -  Я  как  раз
думала, что бы предпринять, чтобы вам приятно провести здесь время.
   Американец поклонился:
   - Вы очень добры, леди Эйлин.
   - Мистер Фиш, - сказал Энтони, - весьма приятно уже провел утро.
   Мистер Фиш кинул на него быстрый взгляд:
   - Неужели, сэр, вы обнаружили мое убежище? Оказаться вдали от толпы -
это единственная цель тихого человека.
   Бандл ушла, и Энтони остался вдвоем с американцем. Последний  немного
понизил голос и сказал:
   - Мне кажется, что это происшествие окутано большой тайной.
   - В общем, да, - согласился Энтони.
   - Лысый человек, он что - принадлежит к семье?
   - Что-то в этом роде.
   - Похоже, что все эти центрально-европейские  народы  передрались,  -
заявил мистер  Фиш.  -  О  покойном  джентльмене  говорят,  что  он  был
королевским высочеством. Это правда?
   - Он остановился здесь  под  именем  графа  Станислава,  -  уклончиво
ответил Энтони.
   Мистер Фиш ничего на это не сказал. Внезапно он воскликнул:
   - Идиот!
   После чего погрузился на несколько минут в молчание.
   - Этот полицейский, - произнес он наконец, - Баттл или как  там  его,
он хорошо знает свое дело?
   - Скотланд-Ярд в этом уверен, - сухо ответил Энтони.
   - Мне он кажется очень ограниченным человеком, - заметил мистер  Фиш.
- Идея, конечно, блестящая, - заставить нас оставаться  тут,  но  только
зачем? - говоря это, он искоса посмотрел на Энтони.
   - Вы  знаете,  что  расследование  требует,  чтобы  все  остались  до
завтрашнего утра.
   - Прекрасно. А больше ему ничего не надо? И как он смеет  подозревать
кого-нибудь из гостей лорда Катерхэма?
   - Мой дорогой мистер Фиш!
   - Мне очень нелегко - я чужой в этой  стране.  Теперь-то  я  понимаю,
каково это. Окно было не закрыто, да?
   - Да, - сказал Энтони, глядя прямо перед собой. Мистер Фиш  вздохнул.
Помолчав пару минут, он сказал жалобным голосом:
   - Молодой человек, известно ли вам, как откачивают воду из шахты?
   - Как?
   - С помощью насосов. Но это страшно  тяжелая  работа.  Я  вижу  моего
любезного хозяина. Я присоединюсь к нему.
   Мистер Фиш удалился, и в то же время к Энтони подошла Бандл.
   - Фиш очень забавен, не правда ли? - спросила она.
   - Пожалуй.
   - С Вирджинией что-то стряслось, - быстро проговорила Бандл.
   - Не знаю - не заметил.
   - В самом деле? Мне не известно, что именно.  Но  причина  не  та,  о
которой она говорит. Мальчик мой! Никак, она совсем  покинула  вас?  Она
просила меня быть приветливой с вами, и я готова быть приветливой с вами
- даже через силу, если потребуется.
   - Через силу - не надо, - сказал Энтони. - Но, если  возможно,  я  бы
хотел, чтобы вы были любезны со мной и в лодке.
   -  Неплохая  идея,  -  мечтательно  произнесла  Бандл.   Они   вместе
спустились к озеру.
   - Я хотел бы задать  вам  один  вопрос,  -  сказал  Энтони,  медленно
отгребая от берега, - раньше чем мы перейдем к более увлекательной теме.
Дело прежде всего...
   - Чья спальня занимает вас на этот раз? - осведомилась Бандл.
   - На этот раз - ничья. Но я хотел  бы  знать,  как  у  вас  появилась
гувернантка-француженка.
   - Вы очаровательны, - сказала Бандл. - Я нашла  ее  через  агентство,
плачу ей сто фунтов в год, ее христианское  имя  -  Женевьева.  Что  вас
интересует еще?
   - У нее были рекомендации?
   - Да, прекрасные. Она жила десять лет у графини де Бретайль, замок де
Бретайль в Динаре, во Франции.
   - Вы сами когда-нибудь видели ее? Или только ее письмо?
   - Только письмо.
   - Гм-м, - пробормотал Энтони.
   - Вы интригуете меня, - призналась  Бандл.  -  И  очень  сильно.  Это
любовь или преступление?
   - Возможно, просто идиотизм с моей стороны. Давайте не  будем  больше
об этом.
   - "Давайте не будем больше об этом", - безразлично сказал он, получив
нужную информацию. Мистер Кейд, кого вы подозреваете? Я бы  подумала  на
Вирджинию, но она-то подходит меньше всех. Или, может быть, Билл?
   - А что можно сказать о вас?
   - Аристократка, тайно принадлежащая к  Братству  Багровой  Руки.  Это
была бы неплохая сенсация.
   Энтони рассмеялся. Бандл нравилась ему, однако он немного  побаивался
ее проницательных серых глаз.
   - Вы можете гордиться всем, что здесь есть, - неожиданно  сказал  он,
указывая рукой на величественный дом.
   Бандл пристально посмотрела на него и опустила голову:
   - Да, это впечатляет, может быть, даже чересчур. Но мы не  слишком-то
любим это место - здесь  смертельная  скука.  Все  лето  мы  провели  за
городом - в Коузе и Дювилле, а потом отправились в Шотландию. Примерно в
течение пяти месяцев в году Чимниз - самое пыльное поместье на свете.  А
когда развеется пыль, сюда собираются толпы  туристов,  которые  внимают
Тредвеллу: "...А справа вы видите портрет четвертого маркиза  Катерхэма,
кисти сэра Джошуа Рейнольдса", и  так  далее.  А  Эд  или  Берт  -  душа
общества - подталкивает свою девчонку и говорит:  "О,  Глэдис!  Они  тут
понавешали двухпенсовых репродукций, пойдем-ка отсюда". И  они  проходят
мимо большинства картин, зевая и шаркая, пока,  наконец,  не  отправятся
восвояси.
   - И эта история повторяется без конца.
   - Вы ведь слышали Джорджа, - сказала Бандл, -  он  всегда  выражается
подобным образом.
   Энтони приподнялся на локте и пристально вгляделся в берег:
   - Это уже третий подозрительный незнакомец, которого я вижу  рядом  с
лодочным домиком. Или это один из гостей?
   Бандл подняла голову с красной подушки.
   - Это Билл, - сказала она.
   - Кажется, он кого-то ищет.
   - Может быть, меня, - заметила Бандл без малейшего энтузиазма.
   - Давайте я буду грести в противоположном  направлении,  -  предложил
Энтони.
   - Это было бы неплохо, но от вас потребуется слишком много усилий.
   - После такого замечания я буду грести с удвоенной энергией!
   - Гордость не позволяет мне  убегать,  -  сказала  Бандл.  -  Что  ж,
гребите к этому молодому ослу. Кто-то же должен  присматривать  за  ним.
Вирджиния, видимо, улизнула от  него.  Конечно,  от  скуки  я  могла  бы
захотеть выйти замуж за Джорджа, - с мечтательной иронией добавила  она,
- но тогда  мне  пришлось  бы  играть  роль  хозяйки  хорошо  известного
политиче