ыло  ясно,  что  это  не  просто  слова.
"Вероятно, подозревает кого-то, - подумал он, - и эта перспектива его не
прельщает. Голову даю на  отсечение,  что  здесь  замешана  известная  и
важная персона".

III

   Баттл и Лич стояли в дверях хорошо обставленной уютной спальни. Прямо
перед ними на полу полицейский проверял наличие  отпечатков  пальцев  на
рукоятке клюшки для игры в гольф. Клюшка была тяжелой. Ее верхний  конец
был испачкан в крови. К нему прилипли один или два седых волоска.
   У кровати полицейский хирург этого участка доктор  Лазенби  склонился
над телом леди Трессилиан.
   Вот он со вздохом выпрямился.
   - Все ясно. Ее ударили спереди, с огромной силой.  Уже  первый  удар,
раздробивший  кость,  был  смертельным,  но  убийца  ударил  еще  раз  -
наверняка. Если не вдаваться в медицинские подробности, то все произошло
именно так.
   - Когда наступила смерть? - спросил Лич.
   - Полагаю, между десятью вечера и полночью.
   - А не могли бы вы сказать поточнее?
   - Я бы не рискнул. Нужно принять во  внимание  все  факторы.  В  наше
время не принято делать выводы лишь на основании трупного окоченения. Не
раньше десяти, но никак не позднее полуночи.
   - Ее ударили этой клюшкой? Доктор взглянул на нее.
   - Возможно. Нам повезло, что преступник оставил ее. По ране я не смог
бы сказать, что удар нанесен клюшкой  для  гольфа.  По-видимому,  острый
край не касался головы, ударили крюком биты.
   - Но ведь это сделать довольно трудно, - заметил Лич.
   - Да, если пытаться это сделать специально, -  согласился  доктор.  -
Нам остается  предположить,  что  при  странном  стечении  обстоятельств
случилось именно так.
   Инстинктивно пытаясь воспроизвести удар, Лич замахнулся и заметил:
   - Неудобно.
   - Согласен, - задумчиво произнес доктор. - Все это выглядит  довольно
странно. Как видите, ее ударили в правый висок, но тот, кто это  сделал,
должен был стоять с правой стороны кровати лицом к изголовью. Слева  нет
места, угол от стены слишком мал. Лич насторожился.
   - Левша?
   - Я бы не стал ограничиваться только этим  предположением,  -  сказал
Лазенби. - Слишком многое требует  объяснения.  Если  хотите  знать  мое
мнение: самое простое - предположить, что  убийцей  был  левша,  но  все
можно  представить  и  по-другому.  Скажем,  старая  леди  могла  слегка
повернуть голову влево в момент удара. Или убийца  отодвинул  кровать  и
ударил слева, а потом поставил кровать на место.
   - Последнее маловероятно.
   - Возможно, но так могло быть. У меня есть  некоторый  опыт  в  таких
делах и могу сказать  вам,  молодой  человек,  что  исходить  только  из
посылки,  что   смертельный   удар   был   нанесен   левшой,   было   бы
неосмотрительно.
   Сержант Джоунз, который осматривал на полу клюшку, сказал:
   - Это самая обычная клюшка, для правой руки. Лич кивнул.
   - Однако, может быть, она принадлежит не тому, кто убил. Ведь это был
мужчина, доктор?
   - Совсем не обязательно. - Лазенби бросил  на  него  заинтересованный
взгляд. - Если орудием была эта тяжелая клюшка, то и  женщина  могла  бы
нанести достаточно сильный удар.
   Суперинтендент Баттл спросил своим спокойным голосом:
   - Но вы не беретесь утверждать, что орудием была эта клюшка,  не  так
ли, доктор?
   - Нет. Я знаю только, что она могла бы послужить  орудием.  Возможно,
так оно и было. Я проведу  анализ  крови  с  рукоятки,  чтобы  выяснить,
соответствует ли она группе крови потерпевшей. И волосы тоже.
   - Правильно, - одобрил Баттл. - Надо все делать тщательно.
   Лазенби полюбопытствовал:
   - У вас тоже есть сомнения относительно орудия убийства?
   Баттл отрицательно покачал головой.
   - Да нет. Я человек простой. Привык верить тому, что вижу. Ее ударили
чем-то тяжелым, а эта штука - тяжелая. На ней кровь и волосы.  Наверное,
ее кровь и волосы. Следовательно, это и есть орудие убийства.
   - Она спала, когда был нанесен удар? - спросил Лич.
   - Думаю, нет. На лице застыло выражение удивления. По-моему - но  это
только мое личное впечатление - она не ожидала того, что произошло.  Нет
ни намека на то, что она пыталась защищаться или пришла в ужас. Она либо
только что проснулась и еще не пришла в себя, либо узнала вошедшего,  но
не могла предположить, что он способен совершить насилие.
   - Горела только настольная лампа возле кровати, - задумчиво  произнес
Лич.
   - Да. Она могла включить ее, когда была разбужена тем,  кто  вошел  в
комнату. Либо лампа горела все время.
   Сержант Джоунз поднялся с пола, многозначительно улыбаясь.
   - На этой клюшке есть хорошенькие отпечатки. Такие четкие.
   Лич облегченно вздохнул.
   - Это должно упростить дело.
   - Услужливый малый, - сказал Лазенби. -  Оставил  орудие  убийства  и
свои отпечатки на нем. Удивляюсь, как это он не  оставил  свою  визитную
карточку!
   - Может, он  просто  потерял  голову,  -  предположил  суперинтендент
Баттл. - С некоторыми это случается.
   Доктор согласно кивнул:
   - Очень может быть. Однако мне пора к другому пациенту.
   - К какому пациенту? - неожиданно заинтересовался Баттл.
   - Дворецкий вызвал меня еще до того, как узнали  об  убийстве.  Утром
горничная леди Трессилиан была в очень тяжелом состоянии.
   - Что с ней случилось?
   - Приняла слишком большую дозу  успокоительного.  Она  и  сейчас  еще
плоха, но, думаю, выкарабкается.
   - Горничная? - переспросил Баттл  и  медленно  перевел  взгляд  своих
бычьих глаз на шнурок звонка, конец которого касался подушки возле  руки
мертвой леди.
   Лазенби проследил его взгляд.
   - Совершенно верно. Это первое, что сделала бы леди Трессилиан,  если
бы почувствовала неладное. Позвонила бы  и  вызвала  горничную.  Но  она
могла сколько угодно дергать  за  шнурок,  горничная  все  равно  бы  не
услышала.
   - Это было подстроено? Вы уверены? У нее не было  привычки  принимать
снотворное?
   - Уверен, что нет. В ее комнате такого лекарства не обнаружено. Но  я
выяснил,  как  оно  к  ней   попало.   На   ночь   она   пила   настойку
александрийского листа. Снотворное добавили туда.
   Баттл потер подбородок.
   - Хм... этот человек знаком с  привычками  обитателей  дома.  Знаете,
доктор, это очень странное убийство.
   - Ну это уж ваше дело, - сказал Лазенби. Славный малый, наш доктор, -
заметил Лич, когда Лазенби вышел из комнаты.
   Они  остались  вдвоем.  Все   уже   было   сфотографировано,   замеры
произведены и записаны. Полицейские знали все, что нужно, о  месте,  где
было совершено убийство.
   Соглашаясь с племянником, Баттл кивнул. Казалось, что какая-то  мысль
не дает ему покоя.
   - Как ты считаешь, мог кто-нибудь взять эту клюшку  в  перчатках  уже
после того, как появились эти отпечатки?
   Лич отрицательно мотнул головой.
   - Не думаю. Да вы и сами знаете: нельзя взять клюшку,  чтобы  нанести
удар, и не смазать отпечатков. А они не смазаны. Отпечатки очень четкие,
вы видели.
   Баттл согласился.
   - Что ж, теперь вежливо попросим всех позволить снять у них отпечатки
пальцев. Безо всякого принуждения, конечно. Они, разумеется, согласятся,
и тогда одно из двух: либо эти отпечатки никому из  обитателей  дома  не
принадлежат, либо...
   - Либо мы узнаем, кто убил?
   - Или убила. Может быть, это была женщина. Лич  сделал  отрицательный
жест.
   - Нет, только не женщина. Отпечатки на  клюшке  принадлежат  мужчине.
Для женщины они слишком велики. Да и не женское это убийство.
   - Пожалуй, - согласился Баттл. - Типично мужское убийство.  Жестокое,
бесхитростное, требующее грубой физической силы. Ты знаешь кого-нибудь в
доме, кто мог бы это сделать?
   - Я еще никого из жильцов не видел. Они все собрались в столовой.
   Баттл направился к двери.
   - Пойдем, посмотрим на них. - Он бросил взгляд через плечо на кровать
и, покачав головой, заметил:
   - Не нравится мне этот шнурок от звонка.
   - А что такое?
   - Что-то здесь не так. - И добавил, открывая дверь. - Интересно, кому
понадобилось  ее  убивать?  Вокруг  столько  сварливых  старух,  которые
заслуживают, чтобы их тюкнули по темечку. Она не из их числа.  Ее  вроде
бы даже любили. - Он помолчал немного, затем спросил:
   - Она была богата, да? Кто получит ее деньги?
   Лич понял скрытый смысл его слов.
   - Точно! Вот где ответ. Это надо выяснить в первую очередь.
   Когда они спускались по лестнице, Баттл просматривал список,  который
держал в руке.
   - Мисс Олдин, мистер Ройд, мистер  Стрэндж,  миссис  Стрэндж,  миссис
Одри Стрэндж... Хм, не многовато ли Стрэнджей...?
   - Эти две, как я понял, его жены.
   - Неужто Синяя Борода? - пробормотал Баттл, удивленно подняв брови.
   Члены семьи собрались за обеденным столом. Обед был  подан,  но  всем
было  не  до  еды.  Суперинтендент  Баттл  обвел  внимательным  взглядом
обращенные к нему лица. Он пытался понять, кто есть кто,  применяя  свой
старый испытанный метод. Они бы очень удивились, если бы узнали ход  его
мыслей. У Баттла был свой, не поддающийся  постороннему  влиянию  способ
оценивать людей. Для него не  имело  значения,  что  закон  предписывает
подходить к людям с позиции презумпции невиновности до тех пор, пока  не
доказана  их  вина.  Суперинтендент  Баттл  видел  в  каждом   человеке,
связанном с убийством, потенциального убийцу.
   Он  скользнул  взглядом  с  бледной  Мэри   Олдин,   которая   сидела
выпрямившись во главе стола, на Томаса Ройда, набивавшего трубку,  затем
перевел его на Одри. Ее стул был отодвинут от стола, в правой  руке  она
держала блюдечко с чашкой кофе, в левой - сигарету. Потом  он  посмотрел
на Невила, потрясенного и сбитого с толку, трясущейся рукой  пытавшегося
закурить сигарету, и наконец на Кэй, которая сидела, опершись  руками  о
стол. Ее бледность не могла скрыть даже косметика.
   Суперинтендент Баттл размышлял.
   "Предположим, это -  мисс  Олдин.  Хладнокровная  женщина  и,  должен
заметить, умна. Такую не застанешь  врасплох.  Мужчина  рядом  с  ней  -
темная  лошадка,  у  него  плохо  двигается  рука,  лицо  непроницаемое;
наверняка страдает от чувства собственной неполноценности.
   А это, вероятно, одна из двух жен, до смерти  напугана  -  да,  очень
напугана. Как странно она держит чашку. Это Стрэндж, я  где-то  встречал
его раньше. Явно волнуется, нервы взвинчены до предела. Эта  рыжеволосая
- прямо мегера, чертовски вспыльчива. Но не глупа".
   Пока Баттл  изучал  собравшихся,  инспектор  Лич  произнес  небольшую
официальную  речь.  Мэри  Олдин  представила  присутствующих,   закончив
словами:
   - Для нас это, конечно, тяжелый удар, но мы готовы сделать все, чтобы
помочь следствию.
   - Что ж, начнем, - сказал Лич. - Для начала не  может  ли  кто-нибудь
сказать, чья это клюшка?
   - Какой ужас! - негромко вскрикнула Кэй. - Неужели этой...
   Невил Стрэндж поднялся и вышел из-за стола. -  Похоже,  это  одна  из
моих. Могу я взглянуть?
   - Сейчас уже можно, - разрешил инспектор Лич. - Можете взять ее.
   Это нарочитое "сейчас", казалось, не произвело  никакого  впечатления
на присутствующих. Невил осмотрел клюшку.
   - Эта клюшка  из  моей  сумки.  Через  минуту-другую  я  смогу  точно
сказать. Пройдемте со мной.
   Его проводили до шкафа, который находился под лестницей.  Он  отворил
дверцу, и Баттл  слегка  опешил  от  неимоверного  количества  теннисных
ракеток. Он сразу вспомнил, где видел Невила раньше.
   - А я наблюдал вашу игру на Уимблдоне,  сэр.  Полуобернувшись,  Невил
сказал:
   - В самом деле? - Он переставил  ракетки,  освободив  две  спортивные
сумки, которые были прислонены к рыболовным снастям. - Только моя жена и
я играем в гольф, - пояснил он. - А это - мужская клюшка. Да, верно. Она
- моя.
   Он вытащил свою сумку, в которой лежало по крайней мере  четырнадцать
клюшек. "Серьезные ребята эти спортсмены, - подумал про  себя  инспектор
Лич. - Не хотел бы я быть его кадди ".
   Невил продолжал:
   - Это одна из клюшек Уолтера Хадсона из Сент Эстберса.
   - Благодарим, мистер Стрэндж. Один вопрос прояснился.
   - Меня поражает, что ничего не  пропало,  -  сказал  Невил.  -  И  не
похоже, что кто-то проникал в дом. - В его голосе звучали  недоумение  и
страх.
   Про себя Баттл отметил: "Они  все  сейчас  думают  об  этом,  все  до
одного".
   - Слуги совершенно безобидны, - продолжал Невил.
   - О слугах я поговорю с мисс Олдин, - спокойным голосом сказал Лич. -
Не могли бы вы мне назвать адвокатов леди Трессилиан.
   - Аскуит и Трелони, - быстро ответил Невил. - Из Сент Лу.
   - Спасибо, мистер Стрэндж.  Нам  нужно  будет  узнать  у  них  все  о
собственности леди Трессилиан.
   - Вы имеете в виду, кто наследует ее деньги? - спросил Невил.
   - Да, сэр. Ее завещание и прочее.
   - Я не знаю, что у нее написано в завещании. Насколько мне  известно,
ее собственное состояние невелико. Я могу  сообщить  вам,  что  будет  с
большей частью наследства.
   - Слушаю, мистер Стрэндж.
   - По завещанию покойного сэра Мэтью Трессилиана оно перейдет ко мне и
моей жене. Леди Трессилиан имела право только на пожизненное владение.
   - Вот как? - инспектор Лич взглянул на  Невила  заинтересованно,  как
человек, увидевший возможность присоединить  к  своей  коллекции  ценный
экземпляр. Под этим взглядом Невил поежился. Лич продолжил как ни в  чем
не бывало. - И какая же сумма, мистер Стрэндж?
   - Затрудняюсь так сразу ответить. Полагаю, что где-то около ста тысяч
фунтов.
   - Да-а... Каждому из вас?
   - Нет, на двоих.
   - Понятно. Приличная сумма. Невил улыбнулся и спокойно заметил:
   - Знаете, моих собственных  средств  хватает,  чтобы  не  занимать  у
покойников.
   Лич всем своим видом продемонстрировал изумление, что ему приписывают
такие мысли.
   Они вернулись в столовую, и Лич перешел к следующему вопросу, который
касался отпечатков пальцев. Обычное дело -  идентифицировать  отпечатки,
оставленные в спальне убитой. Для этого нужно сравнить их с  отпечатками
живущих в доме.
   Все с готовностью согласились и были приглашены в библиотеку, где  их
уже поджидал сержант Джоунз со своим микророллером.
   Баттл и Лич начали допрос слуг.
   От них удалось узнать немного. Хэрстл объяснил, как запирается дом, и
заверил, что утром ничего  необычного  не  обнаружил.  Не  было  никаких
следов того, что кто-то пытался проникнуть в дом.  Парадная  дверь  была
заперта на замок, хотя и не закрыта на задвижку. Ее можно  было  открыть
снаружи ключом. Дверь так  закрыли,  потому  что  мистер  Невил  ушел  в
Истерхед и собирался вернуться поздно.
   - Вы знаете, когда он пришел?
   - Да, сэр. Думаю, было около половины третьего. Мне  показалось,  что
он был не один. Я слышал голоса  и  звук  отъезжающей  машины.  Потом  я
услышал, как закрыли дверь и мистер Невил поднялся наверх.
   - В каком часу вчера вечером он отправился в Истерхед Бэй?
   - Двадцать минут одиннадцатого. Я слышал,  как  захлопнулась  за  ним
дверь.
   Лич кивнул. Спрашивать Хэрстла пока было больше не о чем. Он  опросил
остальных. Все они нервничали и были напуганы, но  не  настолько,  чтобы
это могло показаться подозрительным в данных обстоятельствах.
   Едва  закрылась  дверь  за  истеричной   судомойкой,   которая   была
последней, Лич вопросительно взглянул на дядю.
   - Позови-ка назад горничную, - сказал Баттл. - Не  пучеглазую,  а  ту
длинную худую язву. Она что-то знает.
   Эмма Уэйлз была явно встревожена. Ее испугало то,  что  на  этот  раз
коренастый пожилой полицейский взялся сам расспрашивать ее.
   - Я хотел бы дать вам совет, миссис Уэйлз, - доброжелательно произнес
Баттл. - Вы ведь знаете, что нехорошо утаивать что-либо от полиции.  Это
ставит вас в невыгодное положение. Вы понимаете, надеюсь, что я  имею  в
виду...
   Эмма Уэйлз возмущенно, хотя и не вполне искренне, запротестовала:
   - Да я никогда...
   - Ну будет, будет, - Баттл поднял большую  квадратную  ладонь.  -  Вы
что-то видели или слышали. Что именно?
   - Я не то чтобы слышала... то есть я просто не могла  не  услышать  -
мистер Хэрстл, он тоже  слышал.  Я  ни  секунды  не  сомневаюсь,  что  к
убийству это не имеет никакого отношения...
   - Кто знает... Так что же вы слышали?
   - Ну, я уже собиралась ложиться, а перед  этим  -  было  чуть  больше
десяти - я зашла к мисс Олдин положить ей горячую грелку  в  постель.  И
летом и зимой она всегда просит грелку, поэтому мне  пришлось  проходить
мимо двери ее светлости.
   - Продолжайте, - сказал Баттл.
   - Я слышала, как она и мистер Невил ссорились.  У  них  там  поднялся
такой тарарам. О, это был настоящий скандал!
   - И вы помните, о чем они говорили?
   - Ну вы же понимаете, я не прислушивалась...
   - Конечно, нет. Но вы, должно быть, все же слышали какие-то слова...
   - Ее светлость говорила, что она не потерпит чего-то происходящего  в
доме, на что мистер Невил сказал: "Я не позволю так о ней говорить".  Он
был вне себя...
   Не меняя выражения лица, Баттл попытался выудить еще  что-нибудь,  но
безуспешно. Наконец он отпустил ее. Как только горничная  вышла,  они  с
Джимом переглянулись.
   - Наверное, Джоунз уже может сообщить нам что-нибудь об отпечатках, -
сказал Лич.
   - А кто осматривает комнаты? - поинтересовался Баттл.
   - Уильямc. Он хороший работник. Ничего не пропустит.
   - Жильцов в комнаты не пускают?
   - Нет. Пока Уильяме не закончит.
   В эту минуту дверь отворилась и заглянул молодой Уильяме.
   - Я хочу, чтобы вы посмотрели, что я нашел в комнате  мистера  Невила
Стрэнджа.
   Они встали и направились в западное крыло  дома.  Уильяме  указал  на
груду вещей на  полу:  темно-синий  пиджак,  брюки,  жилет.  Лич  быстро
спросил:
   - Где вы это нашли?
   - Лежало в куче на дне платяного шкафа.  Вы  только  взгляните  сюда,
сэр, - Уильяме поднял пиджак и  показал  края  темно-синих  обшлагов.  -
Видите эти темные пятна? Это кровь, сэр. Провалиться мне на этом  месте.
Смотрите, весь рукав забрызган.
   - Хм... - Баттл старался избегать его  горящих  нетерпением  глаз.  -
Пожалуй, плохи дела у молодого Невила. В комнате есть другие костюмы?
   - Темно-серый в узкую полоску. Висит на стуле. А здесь на полу  возле
раковины - большая лужа.
   - Похоже, что он в страшной  спешке  смывал  с  себя  кровь.  Н-да...
Впрочем, лужа рядом с открытым окном, и сюда попадал дождь.
   - Но не столько же, чтобы образовались такие лужи на полу,  сэр.  Они
все еще не просохли.
   Баттл молчал.  Он  представлял  себе,  как  мужчина,  руки  и  пиджак
которого в крови, сбрасывает с себя  одежду,  запихивает  ее  в  шкаф  и
лихорадочно льет воду на свои руки...
   Он взглянул на дверь напротив. Уильяме понял смысл этого взгляда.
   - Это комната миссис Стрэндж, сэр. Дверь заперта.
   - Заперта? С этой стороны?
   - Нет. С другой.
   - Значит, с ее стороны, так?
   Баттл размышлял минуту-другую. Наконец сказал:
   - Давайте-ка побеседуем еще раз со старым дворецким.
   Хэрстл нервничал. Суровым голосом Лич спросил:
   - Почему вы не сказали нам, Хэрстл, что слышали, как ссорились мистер
Стрэндж и леди Трессилиан?
   - Я просто позабыл об этом, сэр, - уклончиво ответил старый слуга.  -
Да потом мне бы и в голову не пришло,  что  это  можно  назвать  ссорой.
Просто господа не сошлись во мнениях.
   "Ничего себе, не сошлись во мнениях!" - едва  не  вырвалось  у  Лича.
Вслух же он спросил:
   - Какой костюм был на мистере Невиле вчера вечером?
   Хэрстл медлил с ответом. Баттл спокойно уточнил:
   - Темно-синий или серый в полоску? Я полагаю, что  кто-нибудь  другой
сможет помочь нам, если вы забыли.
   - Я вспомнил, сэр. Темно-синий, - сказал Хэрстл  и  после  некоторого
молчания добавил, стараясь не терять чувства собственного достоинства:
   - В семье не было принято переодеваться  к  обеду  в  летние  месяцы.
После обеда они обычно выходят прогуляться - в садили вниз к набережной.
   Баттл кивком отпустил дворецкого. Уже в дверях  Хэрстл  столкнулся  с
Джоунзом. Тот был явно возбужден.
   - Все в порядке, сэр.