уже  намекнул,  что   держу   про   запас   неопровержимое
доказательство.
   Но тут его прервал Джордж, всегда медленно соображавший:
   - Я все еще в полном недоумении. Кем была эта дама?  Скажите,  барон,
раз вы ее узнали.
   Но барон уже выпрямился и стоял со своим обычным подтянутым, чопорным
видом.
   - Вы ошибаетесь, мистер Ломакс. Насколько помню, я  раньше  эту  даму
никогда не встречал. Неизвестна она мне.
   - Но... - Ошарашенный Джордж уставился на него.  Барон  отвел  его  в
уголок и начал шептать ему что-то на ухо.  Не  без  удовольствия  Энтони
наблюдал, как  лицо  Джорджа  медленно  багровело,  глаза  выпучивались,
вылезая из орбит, казалось, его вот-вот хватит удар. До  него  донеслись
обрывки слов, которые Джордж буквально прохрипел.
   -   Конечно...   конечно...   безусловно...   нет   вообще    никакой
необходимости... усложнит ситуацию... крайне осторожно...
   - Ну ладно! - Лемуан стукнул по столу. - Меня это вообще не касается.
Я имею в виду убийство князя Михаила. Мне нужен король Виктор!
   Энтони мягко покачал головой:
   - Мне вас жаль, Лемуан. Вы действительно очень способный человек. Но,
тем не менее, этот номер у вас не пройдет.  Бросаю  свой  козырь.  -  Он
прошел через комнату и позвонил. Тут же явился Тредвелл.
   - Тредвелл, сегодня со мной прибыл один джентльмен.
   - Да, конечно, сэр, иностранец.
   - Кладу на стол туза, некоего мсье Икса. Кто он такой? Не  попробуете
ли угадать?
   - Ясно как дважды два, - заявил Герман Айзекстайн. - Из ваших намеков
сегодня утром и поведения сегодня днем. Никаких сомнений быть не  может.
Каким-то образом вам удалось разыскать князя Николая Герцословацкого.
   - Вы того же мнения, барон?
   - Да. Если только не подсовываете вы еще самозванца одного. Но в  это
не верю я. Со мной вы был благородны.
   - Благодарю вас, барон. Я запомню ваши слова. Итак, все согласны, что
это князь? - Его взгляд обежал замершие в ожидании лица. Лишь Лемуан  не
отреагировал на его вопрос, продолжая  угрюмо  разглядывать  поверхность
стола.
   Острый слух Энтони уловил звук шагов в коридоре.
   - И все-таки все вы ошибаетесь, - произнес он со  странной  усмешкой.
Затем он быстро подошел к двери и распахнул ее. На пороге стоял  человек
в очках, с аккуратной черной бородкой,  щеголеватую  внешность  которого
несколько портила забинтованная  голова.  -  Позвольте  вам  представить
настоящего мсье Лемуана из Сюртэ!
   Кто-то стремительно бросился к окну,  выскочил  в  него,  послышались
звуки потасовки, и вдруг  раздался  невозмутимый  голос  мистера  Хирама
Фиша.
   - Не нет, парень, не выйдет. Я все утро торчу  здесь  с  единственной
целью помешать тебе драпануть. Гляди повнимательнее - у тебя перед носом
дуло моего пистолета. Я приехал, чтобы схватить тебя, вот ты и  попался.
Но надо признать, ты, парень, - не дурак.

29. Дальнейшие разъяснения

   - По-моему, вы обязаны нам  все  объяснить,  мистер  Кейд,  -  спустя
некоторое время попросил мистер Айзекстайн.
   - Объяснять особенно нечего, - скромно заметил Энтони. - Я отправился
в Дувр, а Фиш - за мной, в полной уверенности, что я  -  король  Виктор.
Там мы обнаружили загадочного незнакомца и освободили его, и, как только
выслушали его рассказ, нам  стало  ясно  подлинное  положение  дел.  Они
использовали снова свой старый прием. Настоящий человек был  похищен,  а
мошенник, на этот  раз  -  сам  король  Виктор,  занял  его  место.  Но,
по-моему, Баттл сразу  почуял,  что  не  все  чисто  с  его  французским
коллегой, и послал  в  Париж  запрос  об  отпечатках  пальцев  и  других
приметах.
   - Ага! - воскликнул барон. - Те самые отпечатки и физические  данные,
по методу Бертильона, о которых говорил негодяй этот.
   -  Это  было  очень  остроумно,  -  продолжал  Энтони.  -   Настолько
остроумно,  что  я  решил  ему  подыграть.  Кроме  того,  мои   действия
невероятно заморочили голову лже-Лемуану. Видите ли, едва я намекнул  на
закономерность "рядов" в известной  вам  записке  и  на  местонахождение
сокровища, он тут же поспешил передать  эти  сведения  своей  сообщнице.
Одновременно  он  удержал  нас   в   комнате.   Действительно,   записка
предназначалась для  мадемуазель  Брюн.  Лже-Лемуан  приказал  Тредвеллу
доставить записку, что тот  и  сделал,  отнеся  ее  наверх,  в  классную
комнату. Лже-Лемуан, обвинив меня в том, что  я  -  король  Виктор,  тем
самым вызвал замешательство и не дал  остальным  выйти  из  комнаты.  Он
надеялся, что к тому времени, как все  разъяснится  и  мы  отправимся  в
библиотеку искать камень, его уже там не будет. Джордж откашлялся.
   - Должен сказать, мистер Кейд,  -  напыщенно  провозгласил  он,  -  я
считаю ваше поведение в данном деле заслуживающим осуждения и порицания.
Из-за  малейшего  промаха  в  ваших   действиях   одно   из   величайших
национальных достояний нашей страны могло быть безвозвратно утрачено. Вы
поступили крайне опрометчиво и безрассудно.
   - Мне кажется, вы так и не догадались, мистер  Ломакс,  -  растягивая
слова, вставил Фиш, - что знаменитый алмаз вообще никогда не  попадал  в
библиотеку.
   - Никогда?
   - Позвольте вас в этом заверить.
   -  Этот  маленький  символ  графа  Стылптича  имел  всего  лишь  одно
первоначальное значение: он обозначал розу. И когда в понедельник днем я
это сообразил, я немедленно отправился в розарий. Мистеру Фишу пришла  в
голову та же мысль: если, стоя спиной к солнечным  часам,  сделать  семь
шагов вперед, а  затем  восемь  влево  и  три  вправо,  окажешься  перед
куста-ми красных роз сорта  "Ричмонд".  Дом  перевернули  вверх  дном  в
поисках тайника, а покопаться в саду никто не догадался. Я предлагаю вам
завтра утром предпринять маленькую археологическую экспедицию.
   - Но как же ваш рассказ о книгах в библиотеке?..
   - Лишь небольшая западня, в  которую  я  хотел  поймать  эту  даму  -
мадемуазель Брюн. Мистер Фиш  сторожил  на  террасе  и,  когда  наступил
удобный момент, свистнул, предупреждая меня. Могу лишь добавить,  что  в
том доме в Дувре мы с ним установили нечто вроде  военного  положения  и
помешали Братству связаться с лже-Лемуаном. Он приказал  им  скрыться  и
получил ответ, что приказ выполнен. Поэтому он,  ничего  не  подозревая,
приступил к осуществлению своих планов по моему разоблачению.
   - Так, так, - добродушно согласился лорд  Катерхэм,  -  значит,  все,
кажется, благополучно разъяснилось.
   - Все, кроме одного, - сказал мистер Айзекстайн.
   - Что еще?
   Великий финансист пристально изучал Энтони.
   - А меня-то вы зачем вытащили сюда? Вам  нужен  был  заинтересованный
наблюдатель для театрального эффекта?  Чтобы  подчеркнуть  драматическое
развитие событий?
   Энтони отрицательно покачал головой:
   - Нет,  мистер  Айзекстайн.  Вы  -  человек  деловой,  и  ваше  время
драгоценно. С какой целью вы в первый раз прибыли сюда?
   - Оговорить условия одного займа.
   - С кем?
   - С князем Михаилом Герцословацким.
   - Совершенно верно. Но князь Михаил мертв. Готовы  ли  вы  предложить
кредит на тех же условиях его кузену Николаю?
   - А вы можете нам его предъявить? Я был уверен, что он погиб в Конго.
   - Да, вы правы. Это не  вызывает  сомнений,  поскольку  убил  его  я.
Нет-нет, не волнуйтесь, я не убийца. Когда я сказал,  что  убил  его,  я
имел в виду, что именно я  распространял  сообщения  о  его  смерти.  Я,
кажется, пообещал предоставить  вам  князя,  мистер  Айзекстайн.  А  моя
кандидатура вас не устроит?
   - Ваша?
   - Да. Мое полное имя - Николай Сергий Александр  Фердинанд  Оболович.
Не правда ли, длинновато для той жизни,  которую  я  предполагал  вести?
Поэтому я покинул Конго, приняв незатейливое имя Энтони Кейда.
   Маленький капитан Андраши подскочил как ужаленный.
   - Это просто невероятно, невероятно! - Он захлебывался от возмущения.
- Выбирайте выражения, сэр. Думайте, что говорите!
   - Я могу представить вам  множество  доказательств,  -  успокоил  его
Энтони. - И не  сомневаюсь,  что  смогу  убедить  присутствующего  здесь
барона.
   Барон жестом остановил его:
   - Я проверить доказательства  могу.  Но  не  надо.  Одно  ваше  слово
достаточно. Кроме того, на  вашу  мать-англичанку  вы  очень  похожи.  Я
говорил: "Этот молодой человек высокого рождения".
   - Вы всегда верили  моему  слову,  барон,  -  произнес  Энтони,  -  и
поверьте мне, я этого не забуду.  -  Затем  он  взглянул  на  инспектора
Баттла,  лицо  которого  оставалось  совершенно  бесстрастным.  -  Вы-то
понимаете, - улыбнулся Энтони, -  что  мое  положение  было  чрезвычайно
затруднительно. Изо всех находившихся в доме  у  меня,  как  можно  было
предположить, имелись самые веские причины убрать с дороги князя Михаила
Оболовича, так как я был следующим  претендентом  на  престол.  Все  это
время наибольшие  опасения  у  меня  вызывал  Баттл,  которой  -  я  это
чувствовал  -  подозревал  меня,  но  его  удерживало  незнание   мотива
преступления.
   - Мне и в голову не приходило, что это вы, сэр, застрелили  князя,  -
сказал Баттл. - В таких делах у нас уже выработалась своя интуиция. Но я
понимал, что вы чего-то боитесь, и это сбивало меня с толку. Если  бы  я
узнал раньше, кто вы такой, я бы поверил уликам и арестовал вас.
   - Я рад, что хоть один маленький секрет мне удалось  от  вас  утаить,
ведь  вы  сумели  вытянуть  из  меня  все  остальное  Вы   -   настоящий
профессионал,  Баттл.  Теперь  я   всегда   буду   высокого   мнения   о
Скотланд-Ярде.
   - Поразительно!  Просто  в  голове  не  укладывается,  -  пробормотал
Джордж. - Самая невероятная из всех историй, о  которых  мне  доводилось
слышать. Никак не могу поверить. Вы определенно убеждены, барон, что...
   - Мой дорогой Ломакс! - Голос Энтони напрягся. - Я не намерен просить
Британское министерство иностранных дел поддержать мои права на престол,
не предоставив ему сначала исчерпывающих документальных доказательств. Я
предлагаю сейчас разойтись, а  мы  с  бароном  и  мистером  Айзекстайном
обсудим условия предполагаемого кредита.
   Барон встал, щелкнул каблуками и торжественно изрек:
   - Когда я увижу вас как короля  Герцословакии,  самый  гордый  момент
жизни будет это, сэр!
   - Да, кстати, барон, - беря его под руку, небрежно заметил Энтони.  -
Я забыл упомянуть еще о некоторых своих обязательствах. Вы знаете,  ведь
я женат.
   Барон отшатнулся, ошеломленный:
   - Я так и знал, что не все есть в порядке, -  прогремел  он.  -  Боже
милостивый! В Африке на черной женщине он женился.
   - Успокойтесь, прошу вас, все совсем  не  так  страшно,  -  засмеялся
Энтони. - Она - белая, совершенно белая, слава Богу.
   - Прекрасно! Тогда это пристойный морганатический брак.
   - Ну уж нет. Если я король, то она обязательно будет моей  королевой.
И не качайте головой, она, как никто, просто создана для  этой  роли  Ее
отец - пэр Англии,  чья  родословная  восходит  ко  временам  Вильгельма
Завоевателя. К тому  же  сейчас  стало  модным  для  членов  королевских
фамилий вступать в брак с членами аристократических родов. Она,  кстати,
немного знает Герцословакию.
   - Мой Бог! - вскричал Джордж Ломакс, пораженный  настолько,  что  его
речь вдруг утратила присущую ей сдержанность и размеренность  -  Это  не
это не Вирджиния Ривел?
   - Да, - сказал Энтони, - это она.
   - Мой дорогой, -  обрадовался  лорд  Катерхэм,  -  простите,  я  хочу
сказать,  сэр.  Я  от  всей  души  вас  поздравляю!  Это  восхитительное
существо!!!
   - Благодарю вас, лорд Катерхэм, - ответил Энтони. - Никакие слова  не
могут выразить все ее достоинства.
   Но Айзекстайн продолжал с любопытством изучать его.
   - Простите меня, Ваше Высочество, но когда был заключен этот брак?
   Энтони улыбнулся ему.
   - По правде говоря, - сказал  он,  -  мы  поженились  только  сегодня
утром.

30. Энтони снова нанимается на работу

   - Прошу вас, джентльмены, через минуту я последую за  вами  -  Энтони
подождал, пока все вышли, и повернулся к инспектору Баттлу:
   - Вы хотите меня о чем-то спросить?
   - Да, сэр. Хотя мне непонятно, как  вы  об  этом  догадались.  Но  вы
всегда производили на меня впечатление человека сообразительного. Как  я
понимаю, умершая дама - королева Варага?
   - Вы, как всегда, правы, Баттл. Смею надеяться, что это дело  удастся
замять. Вы, думаю, поймете мое отношение к щекотливым семейным тайнам.
   - Целиком доверьтесь  в  этом  вопросе  мистеру  Ломаксу,  сэр  Никто
никогда ничего не узнает. То есть я хочу сказать, многие будут знать  об
этом, но дальше них это не пойдет.
   - Вы об этом хотели сообщить мне?
   - Нет, сэр, это к слову пришлось. Мне было бы любопытно  узнать,  что
же все-таки заставило вас отказаться от вашего настоящего имени, если вы
не сочтете мое любопытство слишком назойливым.
   - Ну конечно же, я все вам расскажу, Баттл. Я уничтожил  самого  себя
из совершенно понятных соображений. Моя мать была англичанкой, я получил
образование  в  Англии,  и  вообще  Англия  мне  гораздо  ближе,  нежели
Герцословакия. Мне вовсе не хотелось  шататься  по  свету  под  дурацким
именем персонажа из какой-нибудь  комической  оперы.  Ведь  когда-то,  в
юности, я был настоящим демократом! Верил в чистоту идеалов и  равенство
людей и особенно не доверял королям и князьям.
   - Что же случилось потом? - поинтересовался Баттл.
   - Я долго мотался по свету и понял, что равенство встречается не  так
уж часто. Учтите: я продолжаю верить  в  демократию,  но  ее  приходится
насаждать железной рукой, буквально вбивать ее людям в глотку.  Люди  не
желают быть братьями, по крайней мере сейчас, но, может, когда-нибудь им
этого захочется. Окончательно  я  разуверился  в  возможности  братства,
когда на прошлой неделе прибыл в Лондон и наблюдал решительное нежелание
пассажиров поезда метро хотя бы немного потесниться,  чтобы  дать  место
входящим. Пока еще, к сожалению, невозможно превращать людей в  ангелов,
только взывая к их добрым чувствам. А вот разумным принуждением их можно
уже сейчас заставить уважать друг друга. Повторяю:  я  все  еще  верю  в
братство  людей,  но  ждать  его  придется  достаточно  долго,  пожалуй,
десяток-другой тысячелетий. Не стоит проявлять нетерпеливость.  Эволюция
требует времени.
   - Ваши взгляды чрезвычайно интересны.  -  В  глазах  Баттла  мелькнул
огонек. - И позвольте  мне  заметить,  сэр,  что  в  вашем  лице  страна
приобретает достойного короля.
   - Благодарю вас, Баттл, - вздохнул Энтони.
   - Но, по-моему, сэр, вы не  испытываете  особого  восторга  по  этому
поводу?
   - Как вам сказать. Не сомневаюсь, что это будет довольно забавно,  но
мне ведь придется постоянно работать,  а  до  сего  времени  я  старался
избегать регулярных трудов.
   - Но, полагаю, сэр, вы считаете это своим долгом?
   - Что за нелепая мысль! Во всем, как всегда, виновата женщина. А ради
этой женщины я совершил бы и большее! Стать королем - это такой пустяк!
   - Я вас отлично понимаю, сэр.
   - Я устроил так, чтобы ни барон, ни Айзекстайн не  стали  артачиться.
Одному нужен король, другому - нефть, и они оба получат,  что  хотят.  Я
же... Бог мой, Баттл, вы когда-нибудь были влюблены?
   - Я, сэр, очень привязан к миссис Баттл.
   - Очень привязан к миссис... я имею в виду совершенно другое!
   - Простите, сэр, за окном ждет ваш слуга.
   - Борис? Да, это он. Замечательный человек!  Просто  счастье,  что  в
схватке пистолет случайно выстрелил и эта женщина погибла,  иначе  Борис
наверняка свернул бы  ей  шею  и  вам  пришлось  бы  его  повесить.  Его
преданность династии Оболовичей просто феноменальна! Странно другое: как
только Михаил погиб, он тут же перенес свою преданность на меня, а  ведь
он никак не мог знать, кто я такой.
   - У него чутье как у собаки, - пояснил Баттл.
   - Это самое его чутье совсем недавно  стоило  мне  многих  неприятных
минут. Я боялся, что вы обо всем догадаетесь. Пойду  посмотрю,  что  ему
нужно.
   Энтони вышел. Оставшись один, инспектор Баттл некоторое время смотрел
ему вслед, а затем, казалось, обращаясь к стене, провозгласил:
   - Он подойдет! Борис, увидев Энтони, со словами  "Господин"  двинулся
вперед по террасе, указывая дорогу.
   Энтони последовал за ним, недоумевая, что же такое ждет его  впереди.
Вскоре Борис остановился и указал ему на  каменную  скамью,  на  которой
сидели двое. "Он действительно похож на собаку, и не на какую-нибудь,  а
на ищейку", - подумал Энтони. Он шагнул к скамье, а Борис растворился  в
тени кустов. Навстречу Энтони поднялась...  Вирджиния!  И  вдруг  чей-то
хорошо знакомый голос сказал:
   - Хелло, Джо! У тебя потрясающая девчонка!
   - Вот это да! Неужели Джимми Макграт, -  поразился  Энтони.  -  Каким
ветром тебя занесло?
   - Моя экспедиция в глубь страны сорвалась, а потом откуда-то  взялись
эти иностранцы со своими проказами. Видишь ли, они хотели купить у  меня
эту рукопись, а в результате однажды ночью  я  чуть  не  получил  нож  в
спину. Это навело меня на мысль, что я, наверное, оказал  тебе  медвежью
услугу и тебе может понадобиться моя помощь. Поэтому первым же пароходом
я отправился в Англию.
   - Разве он не молодец? - похвалила Вирджиния,  сжимая  руку  Джима  -
Почему ты мне никогда  не  говорил,  как  он  мил.  Вы,  Джимми,  просто
прелесть!
   - Судя по всему, вы здорово подружились, - заметил Энтони.
   - Не сомневайся! - сказал  Джимми.  -  Пока  я  разнюхивал,  куда  ты
запропал, я столкнулся с этой дамочкой,  которая  совсем  не  похожа  на
высокомерных светских задавак, всегда наводивших на меня тоску.
   - Он-то и рассказал мне о письмах,  -  пояснила  Вирджиния  -  И  мне
немножечко стыдно, что из-за  них  у  меня  не  было  никаких  серьезных
неприятностей. Ведь Джимми, как настоящий рыцарь,  пришел  бы,  конечно,
мне на помощь и, несомненно,  получил  бы  тогда  возможность  совершить
подвиг.
   - Если бы я тогда знал, какая вы, - галантно расшаркался Джимми, -  я
бы не отдал ему эти письма, а доставил бы их сам. Ну, так как, приятель?
Неужели все радости исчерпаны и на мою долю ничего не осталось?
   - Черт побери! - воскликнул Энтони. - Конечно же,  осталось.  Подожди
минутку. - Он скрылся в доме, но тут же  вернулся  с  бумажным  пакетом,
который вручил Джимми.
   - Отправляйся в гараж и возьми  машину.  Потом  поезжай  в  Лондон  и
доставь пакет на Эвердин-сквер. Это адрес мистера Балдерсона.  За  пакет
получишь тысячу фунтов.
   - Так это те самые мемуары? А я-то думал, что их сожгли...
   - За кого ты меня принимаешь?  -  вознегодовал  Энтони  -  Ты  же  не
веришь, что я мог попасться на такой пустяк.  Я  немедленно  позвонил  в
редакцию, выяснил, что мне звонили  не  они,  а  кто-то  неизвестный,  и
принял меры. Я сделал еще один пакет, как мне было сказано, а  настоящий
запер в сейф управляющего. Им же я передал фальшивый. Мемуары все  время
были у меня, я не выпускал их из рук.
   - Ты - умница, старина, - обрадовался Джимми.
   - Но, Энтони, - воскликнула Вирджиния, -  надеюсь,  ты  запретишь  их
публиковать.
   - Ничего не поделаешь. Я не могу подвести такого друга,  как  Джимми.
Но не волнуйся. У меня было время их просмотреть, и теперь мне  понятно,
почему люди считают, что знаменитости не  сами  пишут  свои  мемуары,  а
кого-нибудь нанимают для этой цели. Как автор Стылптич - просто  зануда.
Он все время рассуждает о государственной  мудрости,  у  него  нигде  не
найдешь ни пикантных подробностей, ни двусмысленных анекдотов. Страсть к
таинственности не покидает его  до  конца.  Ни  на  одной  странице  его
мемуаров нет ни словечка, которое могло бы задеть  чувства  даже  самого
дотошного  читателя.  Сегодня  я  позвонил  Балдерсону   и   договорился
доставить ему рукопись до полуночи. Но раз Джимми явился,  пусть  сам  и
устраивает свои темные делишки.
   - Меня уже нет, - сказал Джимми. - Мысль об этой тысчонке меня  очень
вдохновляет, особенно теперь, когда я действительно сижу на мели.
   -  Подожди  секунду,  -  ост