ти до полуночи? Десять к одному, что  в  это
время оно бы еще не начало действовать. И вместе с тем  это  доказывает,
что убийство совершил кто-то из своих. У Невила  было  некоторое  время,
чтобы  сыграть  роль  первого  подозреваемого.  Затем  Баррет   начинает
говорить,  подозрения  полностью  снимаются,   и   никто   особенно   не
интересуется, когда именно он попал в отель. Мы знаем, что в ту ночь  на
пароме он не возвращался. И лодок никто не нанимал. Остается один способ
- переправиться вплавь. Невил - отличный пловец, но даже ему нужно  было
спешить. Наверх он взобрался по веревке, которую оставил свисать из окна
своей спальни. Отсюда и изрядное количество воды, которую мы  обнаружили
на полу, к сожалению, не установив истинную  причину  ее  появления.  Он
переоделся в свой синий костюм и прошел в комнату леди Трессилиан  -  не
будем вдаваться в подробности, на все ему потребовалось  не  более  двух
минут: стальной набалдашник он  прикрепил  заранее.  Затем  благополучно
проделал все в  обратном  порядке:  сменил  одежду,  спустился  вниз  по
веревке - и назад в Истерхед.
   - А если бы вошла Кэй?
   - Готов поспорить, ей тоже подсыпали  немного  снотворного.  Как  мне
сказали,  она  еще  с  обеда  зевала.  Кроме  того,  он  нарочно  с  ней
поссорился, предвидя, что она закроется в своей комнате и не  будет  ему
мешать.
   - Я пытаюсь вспомнить,  заметила  ли  я  отсутствие  набалдашника  на
каминной решетке. Мне кажется, что нет. Когда он вернул его на место?
   - На следующее утро, когда  начался  переполох.  После  того  как  он
вернулся в машине Тэда Латимера, у него была целая ночь,  чтобы  замести
следы и привести все в  порядок:  отремонтировать  теннисную  ракетку  -
кстати,
   Невил Стрэндж убил старую леди, ударив слева. Поэтому  и  показалось,
что убийство совершил левша. Вы ведь помните, "бэкхенд" всегда  был  его
коньком!
   - Не надо, не надо, - Одри умоляюще  подняла  руки.  -  Я  больше  не
могу...
   Баттл улыбнулся ей.
   - Все-таки хорошо, что вы выговорились. Миссис Стрэндж, вы  позволите
дать вам совет?
   - Да, пожалуйста.
   -  Вы  прожили  восемь  лет  с  невменяемым  преступником   -   этого
достаточно, чтобы расшатать нервы любой женщины. Но вы должны сбросить с
себя этот груз, миссис Стрэндж. Вам нечего больше бояться, поймите.
   Одри улыбнулась в ответ. Взгляд ее стал мягче, лицо  похорошело.  Она
казалась немного застенчивой, но уверенной  в  себе.  На  него  смотрели
широко расставленные, полные признательности глаза.
   Слегка запинаясь, она сказала:
   - Вы говорили тогда, что была какая-то девушка, которая поступила так
же, как я?
   Баттл неторопливо кивнул.
   - Моя собственная дочь, - произнес он. - Видите,  моя  дорогая,  чудо
должно было произойти. Такие вещи посылаются свыше, чтобы испытать нас.

III

   Ангус Макуэртер собирался в дорогу.
   Он  аккуратно  уложил  в  чемодан  три  рубашки,  потом   гот   самый
темно-синий костюм, который забрал из химчистки.  Два  костюма  от  двух
различных Макуэртеров - это было уже слишком для девушки-приемщицы.
   Послышался стук в дверь, и он крикнул: "Войдите".
   Вошла Одри Стрэндж.
   - Я пришла поблагодарить вас. Вы уже собираетесь ехать?
   - Да. Я уезжаю сегодня. И отплываю послезавтра.
   - В Южную Америку?
   - В Чили.
   - Я уложу ваши вещи, - вдруг предложила она. Он попытался  возразить,
но она настояла на своем. Он наблюдал за ее ловкими движениями.
   - Ну вот и все, - произнесла она, когда закончила.
   - Хорошо это у вас получается, - заметил Макуэртер.
   Они помолчали.
   - Вы спасли мне жизнь, - сказала Одри. - Если бы вы не увидели...
   Ее голос сорвался. Успокоившись немного, она заговорила снова:
   - Вы сразу поняли в ту ночь на утесе, когда...  остановили  меня  над
пропастью... когда... сказали: "Идите домой, я позабочусь о  том,  чтобы
вас не повесили"...  Вы  уже  тогда  поняли,  что  располагаете  важными
сведениями?
   - Не совсем так, - ответил Макуэртер. - Мне надо было все обдумать.
   - Тогда как же вы могли сказать то, что сказали? Макуэртер чувствовал
досаду всякий раз,  когда  приходилось  объяснять  очевидный  ход  своих
мыслей.
   - Я именно это имел в виду: что собираюсь спасти вас от виселицы.
   Кровь прилила к щекам Одри.
   - А если бы это сделала я, что тогда?
   - Это ничего бы не изменило.
   - Значит, вы допустили, что это сделала я?
   - Я не думал об этом. Мне хотелось верить, что вы невиновны,  но  это
не повлияло бы на мои действия.
   - И потом вы вспомнили о человеке, который поднимался по веревке?
   Макуэртер немного помолчал. Затем, откашлявшись, произнес:
   - Видите ли, вообще-то я не видел, как человек поднимался по веревке.
Дело в том, что я не мог этого видеть, потому что был на Лысой Голове  в
воскресенье вечером, а не  в  понедельник.  Я  подумал,  что  это  могло
произойти, вспомнив о костюме из химчистки, и мои догадки подтвердились,
когда я нашел мокрую веревку на чердаке.
   Одри побледнела и недоверчиво промолвила:
   - Так ваш рассказ был от начала до конца чистым вымыслом?
   - Понимаете, мои умозаключения вряд ли могли заинтересовать  полицию,
поэтому мне пришлось сказать, что я все это видел.
   - Но... возможно, вам пришлось бы поклясться в этом на суде?
   - Ну и что?
   - И вы бы поклялись? - Да.
   - И это вы! - воскликнула Одри. - Вы, человек, который потерял работу
и дошел до того, что решил броситься с обрыва, и все потому, что не  мог
согласиться с не правдой?
   - Я высоко ценю правду, но для себя я открыл, что есть вещи,  которые
больше значат.
   - Например?
   - Вы, - просто ответил Макуэртер.
   Одри опустила глаза. Макуэртер смущенно кашлянул.
   -  Вы  не  должны  чувствовать  себя  чем-то  обязанной  мне.  Ничего
подобного. Завтра меня здесь уже не будет, и вы никогда больше  обо  мне
не услышите. У полиции есть  признание  Стрэнджа,  и  им  не  нужны  мои
показания. Да и потом, я слышал, что  он  очень  плох  и,  возможно,  не
доживет до суда.
   - Так было бы лучше, - заметила Одри.
   - Вы любили его когда-то?
   - Того человека, каким он мне казался.
   - Наверное, у всех нас так, - кивнул Макуэртер и добавил:
   - Все кончилось хорошо. Суперинтендент  Баттл  сумел  воспользоваться
моим рассказом, и у Стрэнджа не выдержали нервы.
   Одри перебила его.
   - Действительно, суперинтендент использовал ваш рассказ, но не думаю,
что он ему поверил.
   - Почему вы так считаете?
   - В разговоре со мной он сказал: как удачно, что  вы  все  разглядели
при свете луны, а потом добавил что-то о том, что в тот вечер шел дождь.
   Макуэртер опешил.
   - Верно. Боюсь, что в понедельник я вообще ничего бы не увидел.
   - Теперь это не имеет значения, - сказала Одри. - Он знал,  что  все,
что вы якобы видели, произошло на самом деле, и поэтому  ему  необходимо
было сделать так, чтобы Невил сам признался. Он  начал  подозревать  его
сразу, как только Томас рассказал о нас с Адрианом. Баттл  тогда  понял,
что если  верна  его  версия  о  том,  как  произошло  убийство,  то  он
занимается не тем человеком, и ему нужна была какая-нибудь улика  против
Невила. Как он сам признался, он ждал чуда - и этим чудом стали вы.
   - Как это на него не похоже, - сухо заметил на это Макуэртер.
   - Вот видите, - промолвила Одри, - вы - чудо. Посланное мне чудо.
   - Мне очень  хотелось  бы,  чтобы  вы  не  считали  себя  чем-то  мне
обязанной, - повторил Макуэртер. - Завтра я исчезну из вашей жизни.
   - Зачем? - тихо произнесла Одри.
   Он изумленно посмотрел на нее. Краска  залила  ее  лицо  до  кончиков
ушей.
   - Вы разве не возьмете меня с собой? - тем не  менее  прямо  спросила
она его.
   - Вы это серьезно?
   - Да Мне трудно говорить, но для меня это  даже  больше,  чем  вопрос
жизни или смерти.  Я  понимаю,  что  времени  очень  мало...  Кстати,  я
старомодна и хотела бы, чтобы мы обвенчались до отъезда.
   - Разумеется, - вымолвил глубоко потрясенный Макуэртер. - Не  думаете
же вы, что я мог вам предложить что-то иное.
   - Конечно, нет, - подтвердила Одри.
   - Но я ведь не вашего круга, - сказал Макуэртер. - Я  думал,  что  вы
выйдете за того спокойного парня, который давно к вам неравнодушен.
   - Томас? Добрый верный Томас. Он слишком предан образу  той  девушки,
которую любил много лет назад. Кто ему действительно нужен, так это Мэри
Олдин, хотя он сам еще этого не осознает.
   Макуэртер шагнул ей навстречу и серьезно спросил:
   - Вы в самом деле искренне желаете того, о чем говорите?
   - Да Я хочу всегда быть рядом с вами, никогда не  расставаться.  Если
вы уедете, то я никогда уже не встречу такого человека  и  буду  одинока
всю жизнь.
   Макуэртер осторожно перевел дыхание. Он достал кошелек и, изучив  его
содержимое, пробормотал:
   - Специальное разрешение будет стоить недешево. Мне сначала  придется
завтра отправиться в банк.
   - Я могла бы одолжить вам денег, - робко предложила Одри.
   - Вы этого не  сделаете.  Уж  если  я  женюсь,  то  я  сам  плачу  за
разрешение. Вы меня поняли?
   - Не надо быть таким суровым, - с мягким упреком произнесла Одри.
   Приблизившись к ней, он тихо сказал:
   - В тот вечер, когда я держал вас в руках вы были как птица,  которая
хочет вырваться и улететь... Теперь вы никогда не вырветесь...
   - Я и не хочу, - ответила она.



   Агата КРИСТИ 
   ТАЙНА СЕМИ ЦИФЕРБЛАТОВ 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
 
Анонс 
 
   Этот роман был написан в лондонской квартире Агаты Кристи.
   Умело используя предубежденное отношение английской публики того  времени
к тайным обществам, миссис  Кристи  развернула  довольно  тонкую  интригу  и
предложила   неожиданный   сюжетный   ход,   предоставив   читателю   самому
интерпретировать некоторые двусмысленные ситуации в первой части романа.
   Некоторые персонажи, в  том  числе  и  невозмутимый  флегматик  инспектор
Баттл, перекочевали в роман из вышедшего в 1925 году ?Тайны замка Чимниз?. И
хотя  ?Тайна  семи  циферблатов?  заметно  уступает  последнему   -   меньше
изящества, остроумия и сюжетных находок - это не помешало ему войти в разряд
наиболее запавших в читательскую душу триллеров.
   Впервые опубликован в Англии в 1929 году.
   До настоящей публикации существовал один перевод на русский язык. Перевод
под редакцией М. Макаровой выполнен  специально  для  настоящего  издания  и
публикуется впервые.
 
Глава 1 
 
Кто рано встает... 
 
   Джимми Тесиджер, молодой человек весьма приятной  наружности,  вприпрыжку
сбежал по парадной лестнице замка Чимниз. Он так торопился, что  налетел  на
дворецкого Тредуелла, который величаво  шествовал  через  холл  с  очередной
порцией  горячего  кофе.  Все   обошлось   только   благодаря   невероятному
хладнокровию и ловкости дворецкого.
   - Простите. Неужели я последний, Тредуелл?
   - Нет, сэр, мистер Уэйд еще не спускался.
   - Отлично, - обрадовался Джимми и вошел  в  столовую.  В  комнате,  кроме
хозяйки, никого не было. Под ее укоризненным  взглядом  Джимми  почувствовал
беспокойство. Такое же ощущение он испытывал в  рыбном  магазине,  при  виде
неподвижных глаз мертвой трески, разложенной на прилавке. Но,  черт  побери,
почему эта дама так на него смотрит? Здесь, за  городом,  на  отдыхе  просто
нелепо требовать от человека, чтобы он являлся к  завтраку  ровно  в  девять
тридцать. Ну да, уже четверть двенадцатого, это, пожалуй, чересчур.., и  все
же...
   - Боюсь, я немного опоздал, леди Кут?
   - Ничего страшного,  -  меланхолично  отозвалась  хозяйка.  Вообще-то  ее
порядком раздражали  эти  регулярные  опоздания.  В  первые  десять  лет  их
супружеской жизни сэр Освальд Кут (тогда еще просто  мистер  Кут)  устраивал
самый настоящий скандал каждый раз, когда завтрак подавали хоть на полминуты
позже восьми. Леди Кут была так вымуштрована, что считала  неточность  самым
тяжким из всех смертных грехов. Привычка - вторая натура. К тому же она была
женщиной серьезной и даже  не  представляла,  как  из  этих  молодых  людей,
постоянно опаздывающих к завтраку,  может,  получиться  что-нибудь  стоящее.
Ибо, как часто повторял репортерам сэр Освальд, ?Своими успехами  я  всецело
обязан привычке рано вставать, бережливости и размеренной жизни?.
   Леди Кут была высокая, красивая женщина, трагического склада, с  большими
темными печальными глазами и низким грудным голосом. Она могла бы позировать
для картины ?Рахиль, оплакивающая своих детей?; или сыграть  в  мелодраме  -
так и виделось, как она бредет  сквозь  пургу,  измученная  издевательствами
негодяя мужа.
   Казалось, ее гнетет какая-то роковая тайна. На самом же деле в жизни леди
Кут не было ничего загадочного, если не считать  таковым  головокружительную
карьеру  ее  мужа.  Прелестной,  жизнерадостной  девушкой  она  влюбилась  в
Освальда Кута, честолюбивого юношу из магазина велосипедов, что был рядом со
скобяной лавкой ее отца. Они зажили очень счастливо сначала в двух комнатах,
потом в крошечном домике, затем в доме побольше. Постепенно дома становились
просторнее, но при этом непременно располагались неподалеку от заводов Кута.
И только теперь  наконец  сэр  Освальд  достиг  такого  положения,  что  мог
удалиться подальше от своих заводов и  даже  снять  самый  большой  и  самый
великолепный замок в Англии. Чимниз - место историческое. Арендовав замок на
два года у маркиза Кейтерэма, сэр Освальд почувствовал,  что  теперь-то  его
честолюбие полностью удовлетворено.
   Леди Кут не  разделяла  восторгов  своего  мужа,  ей  всегда  было  очень
одиноко.  В  первые  годы  замужества  единственным  ее  развлечением   были
разговоры с горничной, да и потом, когда вместо одной  служанки  стало  три,
она общалась исключительно с прислугой. Теперь у нее была куча горничных,  и
дворецкий, благообразный, как архиепископ , и несколько вышколенных  лакеев,
и с десяток увиливающих от работы судомоек и кухарок, и заморский  шеф-повар
с ?характером?, и, наконец, экономка внушительных размеров,  кряхтевшая  при
ходьбе. Однако леди Кут чувствовала себя так,  как  будто  ее  забросили  на
необитаемый остров.
   Она тяжело вздохнула и выплыла из  комнаты  через  открытую  застекленную
дверь, к  большому  облегчению  Джимми  Тесиджера,  который  наконец-то  мог
навалиться на почки и бекон.
   А леди Кут с трагическим видом постояла еще несколько минут  на  террасе,
собираясь с духом, чтобы заговорить с главным садовником, Макдональдом.  Тот
тем временем, как истинный диктатор, обозревал свои владения. Макдональд был
главным из главных, настоящим  королем  среди  садовников.  Он  знал  -  его
обязанность управлять подданными, и он умел держать их в руках.
   Леди Кут робко приблизилась к правителю:
   - Доброе утро, Макдональд.
   - Доброе утро, миледи.
   Он говорил именно так, как подобает разговаривать  главным  садовникам  -
мрачно, но с достоинством, точно император на похоронах.
   - Скажите, можем ли мы сегодня собрать немного винограда к десерту?
   - Он еще не созрел, - вежливо, но твердо ответил Макдональд.
   Набравшись храбрости, леди Кут возразила:
   - Но я вчера была в  теплице  и  попробовала  несколько  ягодок  -  очень
вкусные.
   Макдональд так посмотрел на нее, что она покраснела, как будто  позволила
себе  непростительную  вольность.  Очевидно,  маркиза  Кейтерэм  никогда  бы
настолько не нарушила приличий, чтобы собственноручно рвать виноград в одной
из своих теплиц.
   - Если вы прикажете, миледи, одна гроздь будет срезана для вас, -  строго
промолвил Макдональд.
   - Спасибо, не стоит, - поспешила отказаться  леди  Кут.  -  Как-нибудь  в
другой раз.
   - Виноград еще не созрел.
   - Наверно, - пробормотала леди Кут. - Наверно, лучше пока его не трогать.
   Макдональд великолепно держал паузу, а леди Кут опять пришлось  собраться
с духом:
   - Я хотела поговорить  с  вами  о  лужайке  за  розарием.  Нельзя  ли  ее
использовать для игры в гольф? Сэр Освальд очень любит эту игру.
   "Почему бы и нет?? - думала при этом леди Кут. Она хорошо  знала  историю
Англии. Разве сэр Френсис Дрейк и его рыцари не играли в гольф в  то  время,
когда дозорные обнаружили приближавшуюся Армаду  ?  Безусловно,  это  вполне
приличествующее джентльмену  занятие,  против  которого  Макдональду  нечего
возразить. Но она не учла, что имеет дело с  главным  садовником,  а  особе,
облаченной подобным званием, просто не пристало  проявлять  сговорчивость  с
кем бы то ни было.
   - Совсем не уверен, что эту лужайку можно использовать подобным  образом,
- уклончиво ответил Макдональд.
   Казалось, он лишь выразил некоторое сомнение, но на  самом  деле  садовый
диктатор добивался, чтобы леди Кут сама отказалась от этой затеи.
   - А если ее как следует почистить, подрезать траву и.., в общем,  сделать
все, что полагается? - с надеждой в голосе продолжала леди Кут.
   - Это можно, - медленно заговорил Макдональд, - но тогда  придется  снять
Уильяма с нижнего бордюра.
   - А-а, - неуверенно протянула леди Кут, решительно  не  понимая,  что  он
имеет в виду.
   Загадочный ?нижний бордюр? наводил ее разве что на мысль  о  воинственных
шотландских песнях . Понятно было одно: для  Макдональда  этот  таинственный
бордюр служил неопровержимым доводом в их споре.
   - А это было бы очень некстати, - продолжил Макдональд.
   - Конечно, конечно, - тут же согласилась леди Кут, удивляясь  собственной
покладистости. Макдональд еще строже посмотрел на нее.
   - Но коли миледи прикажет... - Садовник умолк, но явственная угроза в его
голосе заставила леди Кут тут же капитулировать:
   - Нет-нет, пусть уж Уильям продолжает работать над нижним бордюром.
   - Вот и я так думаю, миледи.
   - Да-да, конечно.
   - Я знал, что вы со мной согласитесь, миледи, -  добавил,  преисполненный
чувством превосходства, Макдональд.
   - Конечно, - покорно повторила леди Кут. Макдональд дотронулся  рукой  до
края шляпы и удалился. Посмотрев ему вслед, леди Кут печально вздохнула. Тут
к ней подошел Джимми Тесиджер, расправившийся с почками и беконом.  Он  тоже
вздохнул, но скорее весело.
   - Великолепное утро, не правда ли? - заметил он.
   - Что? - рассеянно переспросила леди Кут. - Да, наверно. Я не заметила.
   - А где остальные? Катаются на лодках?
   - Скорее всего. Я как-то не обратила внимания.  Леди  Кут  повернулась  и
быстро вошла в дом.  В  столовой  Тредуелл  как  раз  проверял,  есть  ли  в
кофейнике кофе.
   - Боже, а где же мистер.., мистер...
   - Уэйд, миледи?
   - Да, мистер Уэйд. Он что, до сих пор не спускался к завтраку?
   - Нет, миледи.
   - Но ведь уже очень поздно.
   - Да, миледи.
   - Но он же должен когда-нибудь спуститься, правда, Тредуелл?
   - Безусловно, миледи. Вчера,  например,  он  сел  завтракать  в  половине
двенадцатого.
   Леди Кут посмотрела на часы, они показывали без двадцати двенадцать.
   - Как вам, Тредуелл, должно быть, тяжело, - посочувствовала она.  -  Надо
успеть все убрать, и почти сразу снова накрывать - в час обед.
   - Я привык к причудам молодых джентльменов, миледи.
   Сказано это было с очень тонким намеком: дескать, откуда леди  Кут  может
знать привычки настоящих джентльменов. И с укором. Должно быть, так кардинал
осуждает мусульманина или язычника, который по  неведению  нарушил  одну  из
христианских заповедей. И уже второй раз за это утро леди Кут покраснела.
   Тут их очень кстати прервали.  Дверь  отворилась,  и  в  нее  просунулась
голова серьезного молодого человека в очках:
   - Вы здесь, леди Кут? Вас спрашивает сэр Освальд.
   - Сейчас иду, мистер Бейтмен. - Леди Кут поспешно вышла.
   Руперт Бейтмен, личный секретарь  сэра  Освальда,  тоже  удалился,  но  в
противоположную сторону, через застекленную  дверь,  у  которой,  добродушно
улыбаясь, все еще стоял Джимми Тесиджер.
   - Привет, Понго, - поздоровался Джимми. - Надо бы  пойти  развлечь  наших
девиц. Ты со мной?
   Бейтмен отрицательно покачал головой и пос