ать,  нашу
прессу - дело-то все равно кончится либо прокуратурою, либо - вышепоиме-
нованным Комитетом.
   - Никому я не помогу! - заполнила Алина паузу со всем возможным през-
рением в голосе.
   - Вот и мне так в последний раз показалось, - согласился Шухрат Ибра-
гимович.
   - И, вероятно, Ниночке? - поинтересовалась Алина.
   - Это уж я не в курсе, - улыбнулся гость. - А  мне  лично,  повторяю,
так показалось и очень понравилось.
   - Даже понравилось?
   - А вы как думали? Мы тоже, так сказать, умеем ценить! Может, даже  и
в особенности умеем! Ну, расследование-то мы провели своими  средствами.
Параллельно с вами. Как поняли, что не поможете - сразу же и начали про-
водить. И знаете, что выяснили? Что нашего директора застрелил  капитан.
Мазепа. Ну, из "Трембиты", не делайте больших глаз, у вас плохо  получа-
ется. Слишком вы девушка по натуре искренняя, редкая для нашего  фальши-
вого времени! - и как бы в скобках добавил. - Комплимент.
   - Спасибо, - отозвалась Алина.
   - Но застрелил, продолжу, - продолжил Шухрат Ибрагимович, - совершен-
но на наш взгляд справедливо. То есть, даже повышенно справедливо: за то
же точно преступление директор сам, собственноручно, наказал своего бар-
мена точно таким же образом. То есть, внутренне, так сказать,  собствен-
ную гибель утвердил, одобрил, резолюцию в уголке наложил.  Вы  извините:
до смешного люблю сладенькое, - и гость-хозяин отправил в рот  очередной
сладенький кусок.
   - Так все-таки бармена убил директор?
   - Али-и-ина Евгеньевна, - неразборчиво из-за забившего весь артикуля-
ционный аппарат сладенького месива, но явно  укоризненно  пропел  Шухрат
Ибрагимович и округлил глаза. - А вы что, сомневались?! Хороша  невеста:
так скверно думать о собственном возлюбленном!
   Шухрат Ибрагимович проглотил, наконец, содержимое рта, запил мелкими,
громкими глоточками и пояснил:
   - Бармен не перевел причитающиеся директору бабки. Зажал. Замылил!
   - Вы вот сказали, - перебила Алина, - за то же точно преступление.
   - Сказал, - согласился Шухрат Ибрагимович.
   - То есть, по-вашему, на сей раз директор не перевел бабки, - интона-
ционно выделила Алина словцо, - Богдану?
   - Не по-моему, а так оно и было! Бедная Алина Евгеньевна! - сокрушил-
ся гость. - Может, еще тортику?
   - Директор - Богдану?
   - Ну, разумеется. Он обещал ему десять тысяч!
   - Сколько-сколько? - переспросила Алина с сильным и даже отчасти иро-
ническим недоверием.
   - Полагаете, Алина Евгеньевна, что из-за такой мелочи Мазепа не  стал
бы марать рук? Ну, это как для кого. Для нас это, может,  и  впрямь  ме-
лочь, а для капитана Мазепы! да, возможно, и для вас!  Долларов,  долла-
ров!
   - Долларов? - изумилась Алина.
   - Само собой. Кому ж сейчас нужны деревянные? Обещал открыть  счет  в
Швейцарии. Мало что обещал - соврал, что уже открыл!
   - Во-он в чем дело! - протянула Алина,  вспомнив  капитанову  веселую
фразу, там, на вечеринке у Ивана, когда  тот  демонстрировал  на  экране
слайд с изображением здания Объединенного швейцарского банка:  "Тот  са-
мый, в котором у меня нету ни франка?.."
   - Именно в этом дело, Алина Евгеньевна, именно в этом!
   - Не-ве-ро-ят-но! - выдохнула Алина.
   - Да что ж тут невероятного?! - кажется даже разволновался Шухрат Иб-
рагимович. - Что ж тут невероятного?!  Невероятно,  что  существует  еще
справедливость? А вы знаете: в любом обществе должны быть  структуры,  в
которых справедливость существует. Несмотря ни  на  что!  Называйте  эти
структуры, как вам заблагорассудится, хоть мафиями, - суть не в названи-
ях. А ведь и любое государство, заметим в скобочках, всегда не что  иное
как мафия. Но если порою из-за его громоздкости  государству  не  всегда
удается обеспечить справедливость в каждом отдельном случае!
   - Постойте-постойте! - снова перебила Алина. -  А!  за  что!  Богдану
должны были заплатить?
   - Как, то есть, за что? За то, что он дал возможность директору выйти
сухим из воды. В случае с убийством бармена. Мазепа с директором, оказы-
вается, друзья юности были. Ну вот, столковались по-приятельски.
   - А покушения! покушения - были?
   - Покушения? На кого?
   - Как на кого? На Мазепу, конечно!
   - Вы так говорите, Алина Евгеньевна, будто ни на кого другого и поку-
шаться нельзя, - обиделся Шухрат Ибрагимович.
   - Так были или нет?!
   - Ну, одно, во всяком случае, зарегистрировано.  А  были  ли?..  Пра-
во-слово, разочаровываете, Алина Евгеньевна. Я,  честно  говоря,  такого
количества вопросов от вас не ожидал. Ну, разве детали какие-нибудь, ду-
мал, захотите для себя прояснить, мелочи! Уверен был: вы давно уж  дога-
дались. Обо всем. Это, наверное, потому, знаете, что комплексую в  отно-
шении журналистики! с большой буквы! Вот и считаю: раз журналистка хоро-
шая - так и все остальное должна делать на том же уровне. А это  претен-
зии, разумеется, непомерные. Несправедливые. Так что беру свои слова на-
зад. Не все, разумеется - только обидные. Извиняюсь, как говорится!
   - А "зауэр" Мазепа просто обнаружил и изъял, - как бы сама себе отве-
чая, негромко пробормотала Алина.
   - Зажилил, - поправил Шухрат Ибрагимович, прожевывая очередной кусок.
- Заныкал. Зажал.
   - Ну и! - после долгой  паузы,  которою  Шухрат  Ибрагимович  с  удо-
вольствием воспользовался, чтоб налакомиться едва ли не вдоволь,  протя-
нула Алина.
   - Что: ну и? - спросил он.
   - Зачем вы мне все это рассказали?
   - А-а! Господи! Действительно - совсем позабыл. Заболтался. Вы  обая-
тельны. Торт великолепен. Теневой торт. Мафиозный. Вот и позабыл. А заг-
лянул я к вам - кроме, разумеется, заботы о вашем здоровье, - в  сущнос-
ти, по пустяку: передайте капитану Мазепе, что: А: наказал он  директора
"Трембиты" справедливо, и никто к нему не в претензии, пусть не  нервни-
чает.
   - А он! нервничает?
   - Вам виднее. По-нашему - должен бы. Я  б,  например,  на  его  месте
нервничал. Бэ: деньги ему переведены в тот самый банк, и не  десять  ты-
сяч, а пятьдесят: пять - проценты за просрочку вдобавок  к  тем  десяти,
остальные тридцать пять - в качестве приглашения работать в структуре!
   - Шантаж? - поинтересовалась Алина.
   - Помилуй Бог! - категорически не согласился гость. - Талантливые лю-
ди должны работать только по собственному искреннему желанию!  только  -
свободно. Иначе - нет смысла. Капэдэ падает.
   - Как-кие вы, однако!.. - едва ли не восхитилась Алина.
   - Да уж! Так-кие! - передразнил Шухрат Ибрагимович ее интонацию. -  И
потому капитан Мазепа может от сотрудничества с нами отказаться.  Совер-
шенно безопасно для себя отказаться. И для вас. Деньги в этом случае бу-
дут просто! подарком.
   - Хорошие подарочки! - попыталась Алина  убить  Шухрата  Ибрагимовича
презрением.
   - Правы, правы! Опять - неудачное слово. Деньги будут - премия восхи-
щения! Что-то вроде Ленинской. Но в одиночку работать  пусть  больше  не
суется. За нашей спиною. Такие вещи проходят только один раз.  Убьем.  И
вас тоже. Причем вас - сначала и при нем. Да, чтоб не было ощущения оче-
редного надувательства - вот! Можно проверить хоть завтра, в  "Березке",
- и представитель пресс-центра выложил на сервировочный столик пластмас-
совый прямоугольник кредитной карточки.
   Алина хмыкнула как-то странно, потом еще раз! еще! Хмыканья слились в
веселый хохот.
   Шухрат Ибрагимович глянул озабоченно.
   - Не бойтесь! - давилась от смеха, махала ладошкою Алина. - Не поеха-
ла я! Не шизанулась! Просто - смешно!.. Смеш-но-о!
   Шухрат Ибрагимович впервые за все наше  с  ним  знакомство  несколько
смутился, переспросил даже:
   - Смешно?
   - Ну да, - пояснила Алина, так и не в силах прервать хохот. - Сколько
уж я слышала, сколько читала! писала даже! про эти! про мафиозные струк-
туры! И знаете: до самого сегодняшнего вечера - не верила! Не-ве-ри-ла!
   И продолжила хохотать.
   25. СВАДЬБА В "ТРЕМБИТЕ"
   Новый бармен протирал стаканы, новый директор приветливо  улыбался  в
служебных дверях, разлюбезная гуцулка Ниночка прислуживала за столом,  -
капитан Мазепа играл свадьбу в "Трембите". В той самой  "Трембите",  где
Алина уже однажды играла свою свадьбу, в той самой "Трембите", где  пол-
тора года назад! ну, словом: в той самой "Трембите"!
   Народу за столом было скромно: родители, человек десять друзей-подру-
жек с обеих сторон, в числе которых Иван и Гаврилюк с загипсованной  ру-
кою на перевязи, да полковник в белом кителе рядышком с Шухратом Ибраги-
мовичем.
   Свадьба не то что б катилась к концу, но явно была уже на второй тре-
ти. Очередной тост вызвал очередное "горько!". Капитан с Алиною погляде-
ли друг на друга, встали и, хоть "горько" - по всему ясно - звучало не в
первый и даже не в пятый раз, поцеловались протяжно  и  с  большим  удо-
вольствием. Гости считали:
   - Раз! два! три! - и досчитали, кажется, до тринадцати.
   Полковник встал говорить тост.
   - Дорогие друзья. В каком-то смысле именно я считаю  себя  виновником
происходящего здесь торжества: ведь если бы мне не пришло в голову приг-
ласить три месяца назад Алину Евгеньевну в Управление с целью!
   Полковник говорил долго, а Алина с Богданом тем временем шептались.
   - Неужто просто из-за денег? Ну, признайся: ты  ведь  его  боялся?  С
детства. Ну, в подсознании, разумеется.
   - Кого?
   - Не валяй дурака, - кивнула Алина в сторону нового директора. -  Ко-
ляню. Или в знак благодарности, что он тебя тогда спас? Или это ты мстил
за маму? Мама-то - была?
   - Как это? - изумился капитан. - Как это - была ли мама? Вон она, ма-
ма - сидит. И папа, - но Алину уже поглотила поразившая ее свежая идея.
   - Или! платил за разбитую жизнь той! женщины?
   - Хочешь все-таки меня оправдать? - усмехнулся Мазепа в  недавно  от-
росшие шляхетские пшеничные усы. - А если так и  не  получится?  "Любовь
Яровую" читала? Или лучше нет - "Сида"! Трагичнее. А,  ч-черт!  едва  не
забыл, - хлопнул себя по  лбу.  -  Подарок!  -  и,  вытащив  из  кармана
"смитт-и-вессон", передал под столом жене. - Отличная идея: стреляешь  в
меня, потом - застреливаешься сама. Пиф-паф ой-ой-ой! Трагическое разре-
шение конфликта между долгом и чувством. Обойма заряжена.  И  предпочти-
тельней - не оттягивать: самые эффектные и время! и место!
   - Думаешь - струшу? - вполне серьезно спросила Алина, потом отстрани-
лась от капитана и медленно взвела курок.
   Положила указательный палец на спусковую скобу!

   Обещанное продолжение эпиграфа:

   - Как - зачем? - отвечает старик. - Построим ероплан и
   улетим все отсюда к е..ней матери! - И для полной ясности
   повторяет во весь голос:

   (Окончание эпиграфа - в свое время).
   26. ЕРОПЛАН С ПРИЦЕПОМ
   Перед одним из контрольно-пропускных пунктов  западной  границы  СССР
выстроилась неимоверной длины вереница автомобилей, километра не  меньше
чем на три. Очередь давно  превратилась  в  лагерь:  люди  здесь  живут:
где-то раскинуты тенты, где-то поставлены палатки, малые дети ползают  в
пыли, еще теплой под ясным, несмотря на начало октября, солнышком.  Пры-
гая по ухабам, капитанов "Шевроле не Шевроле", работающий на сей раз ло-
комотивом (ибо тянет за собою прицеп,  где  устроилась  прикрепленная  к
бортам растяжками алинина "Ока"), лихо объезжает многодневную  эту  оче-
редь. На крыше "Шевроле не Шевроле" - багажник, на котором  покачивается
привязанная бельевой веревкою инвалидная коляска отца,  салон  полностью
забит разнообразным барахлом, едва оставляя место для  самого  водителя,
Алины и папы с мамою. Возмущенный совок ревет тысячеголосым клаксоном  и
высылает делегатов под колеса "Шевроле не  Шевроле":  остановить  сукина
сына, который хотит быть умней других. Алина взвизгивает,  хватает  мужа
за руку, когда тот или иной делегат возникает прямо перед капотом;  дер-
жится за сердце отец и строит трагическую мину невинного страдальца; ма-
ма закусила губу, побелела, как тогда, в горах. Эти реакции близких  пе-
реполняют, наконец, чашу мазепиного терпения, он на минутку останавлива-
ет автомобиль, достает из бардачка синюю проблесковую мигалку, шлепает -
на магнитной присоске - на крышу "Шевроле не  Шевроле",  провод  сует  в
прикуриватель, щелкнув попутно тумблерком, включающим скрытую за  радиа-
торной решеткою сирену, которая сперва заглушает, а потом и вполне заты-
кает клаксоны. Синие сполохи пунктирно мертвят лица наиболее ярых борцов
за справедливость.
   Растолкав передних очередников, которые, трепеща еще перед атрибутами
власти, пятятся и расползаются, словно раки, вываленные из ведра,  "Шев-
роле не Шевроле" выруливает прямо к шлагбауму.
   - Тю-у! Бохдан! - узнает капитана капитан-пограничник. - С  усим  си-
мийством! В отпуск, шо ли, собрався?
   - Нет, - отрицательно мотает Мазепа головою.

   Обещанное окончание эпиграфа:

   - К е..ней матери!

   Словом: пиф-паф ой-ой-ой!