Но  это  не
страшно, потому что тем временем в Лондоне уже яачинает активно  действовать
персонаж, который,  по  мнению  молвы,  принадлежит  к  розенкрейцерам  и  в
частности говорит о розенкрейцерах в своей "Новой Атлантиде". Я имею в  виду
Фрэнсиса Бэкона.
    
   - Что, Бэкон действительно говорит о  розенкрейцерах?  -  поинтересовался
Бельбо.
    
   - Не вполне. Но некий Джон Хейдон переписывает "Новую Атлантиду", называя
ее "Священная земля", и там действуют розенкрейцеры. Нам все это годится и в
таком виде. Мы-то понимаем, что если Бэкон не  говорит  открыто,  это  из-за
конспирации, то есть как если бы он говорил.
    
   - А кто не верит, холера ему в бок.
    
   - Вот именно. И как  раз  по  инициативе  Бэкона  все  теснее  сближаются
английские и немецкие конспираторы. В 1613  году  состоялось  бракосочетание
между Елизаветой, дочерью Иакова I,  в  тот  момент  правившего  Англией,  и
Фридрихом V, пфальцграфом-избирателем Рейнским.  После  смерти  Рудольфа  II
Прага перестает быть самым подходящим местом, им становится Гейдельберг.
   Великокняжеская свадьба превращается в апофеоз тамплиерских аллегорий. Во
время лондонских церемоний всю режиссерскую часть берет на  себя  Бэкон,  им
поставлена аллегория: нисхождение духовной кавалерии с поталением рыцарей на
вершине горы. Очевидно, что  Бэкон,  будучи  преемником  Дии,  стал  Великим
Магистром английской тамплиерской ячейки...
    
   - ... а так как он несомненно является также  и  подлинным  автором  пьес
Шекспира,  надо  бы  нам  теперь  пересмотреть  весь  корпус   шекспировской
драматургии, которая, натурально, говорит не о  чем  ином  как  о  Плане,  -
сказал Бельбо. - Ночь святого Иоанна - сон  в  летнюю  ночь...  Не  понимаю,
каким образом до сих пор все это могло оставаться незамеченным. Сейчас  меня
поражает прежде всего ясность почти невыносимая...
    
   - Нас губил рационалистический подход, - кивал Диоталлеви. - Я всегда это
говорил.
    
   - Дайте слово  Казобону,  пусть  он  выскажется  до  конца,  потому  что,
по-моему, он разработал замечательную теорию.
    
   - Ничего замечательного. Я уже кончаю. После  лондонской  части  торжеств
наступает  часть  гейдельбергская.   Соломон   де   Каус   выстраивает   для
графа-избирателя   висячие    сады.    Гвоздем    представления    выступает
аллегорическая колесница, несущая Язона-жениха, а на  двух  мачтах  корабля,
сооруженного на колеснице, укреплены символы Подвязки и Золотого Руна.
   Думаю, вы не забыли, что то же  сочетание  эмблем  я  обнаружил  в  замке
Томар...  Все   совпадает.   В   течение   года   после   этого   появляются
розенкрейцерские  манифесты.  Это  знак  того,  что  английские   тамплиеры,
воспользовавшись  помощью  своих  немецких  друзей,  забросили   наживку   в
европейском масштабе, надеясь увязать  звенья  оборвавшейся  цепочки.  -  Но
какова конкретно их цель?
   72
 
    
    
    
   8
 
   Ужасающие соглашения,  заключенные  между  димолом  и  предположительными
невидимыми Effroyables pacions faictes entre  le  diable  et  les  pretendus
Invisibles Paris, 1623, p. 6
 
    
    
   Скорее всего, ведут двойную игру. С  одной  стороны,  направляют  сигналы
французам, а с другой, взаимосвязывают нити, разрозненные в немецкой  среде,
вероятно,  пострадавшей  в  результате  лютеранской  реформации.  Именно   в
Германии и происходит самое скандальное недоразумение. Оно  состоит  в  том,
что после выхода манифестов, году к 1621-му, их сочинители получили  слишком
много ответов...
    
   Я  процитировал  те  самые   названия   бесконечных   летучих   книжонок,
затрагивавших данную тему, которыми мы так замечательно  потешались  далекой
ночью с Ампаро, в Салвадоре.
    
   - Скорее всего,  среди  этих  графоманов  есть  и  люди,  которым  что-то
известно, но они теряются в преизбытке  сумасшедших,  исступленно  толкующих
каждую букву манифестов, а может быть  -  и  провокаторов,  цель  которых  -
сорвать всю операцию, а по большей  части  -  растяп...  Англичане  пытаются
вмешаться в дискуссию, навести порядок, не  случайно  Роберт  Фладд,  другой
английский тамплиер, в  течение  года  пишет  целых  три  работы,  предлагая
единственно верную интерпретацию манифестов. Но процесс  уже  пошел,  он  не
поддается  контролированию,  в  Европе  вспыхивает   тридцатилетняя   война,
пфальцграф-избиратель  разбит  испанцами,   Пфальцграфство   и   Гейдельберг
разграблены  ордами  победителей,  Богемия   в   огне...   Англичане   тогда
переключаются на Францию, пробуют разобраться хотя бы там. Вот почему в 1623
году манифесты розенкрейцеров объявляются  в  Париже,  обращая  к  французам
приблизительно те же самые призывы, которые прежде они Посылали к немцам.  И
что же мы читаем в одной из парижских книжечек, обличающих розенкрейцеров  и
написанных кем-то из тех, кто либо их сильно подозревал, либо пытался просто
подтасовать карты? Что розенкрейцеры - обожатели диавола, это уж само собой,
и это не имеет значения, но поскольку в любой клевете  бывает  доля  истины,
значение имеет одна деталь: если верить обвинителям, тамплиеры  гнездятся  в
Марэ.
    
   - Ну и что?
    
   - Вы не помните планировку Парижа? Марэ - это квартал Храма  и  в  то  же
время еврейское гетто! Не говоря уже о том, что в этих книжечках сообщается,
что розенкрейцеры связаны с сектой  иберийских  каббалистов  алумбрадос!  Не
исключено, что антирозенкрейцерская литература,  якобы  направленная  против
тридцати шести невидимых, на самом  деле  нацелена  на  то,  чтобы  попросту
выявить их. Габриэль Ноде, библиотекарь Ришелье,  издает  свое  "Предписание
французам относительно истинности историй о розенкрейцерах". Что  же  в  нем
предписывается? И кто таков предписывающий? Пресс-атташе тамплиеров третьего
эшелона - или авантюрист, замешавшийся в чужую игру?  С  одной  стороны,  он
вроде бы старается выставить тамплиеров как дьяволопоклонников, а с другой -
повсеместно разбрасывает тонкие намеки на толстые обстоятельства. Скажем, на
то, что розенкрейцеров насчитывается еще в  активе  целых  три  коллегии.  И
точно, после третьего эшелона, как мы знаем, существуют где-то на свете  еще
три. Автор дает совершенно фантастические адреса (к примеру сказать - Индия,
плавучие острова), но в то же время пробалтывается,  что  одна  из  коллегий
расположена в подземельях Парижа.
    
   - Вам кажется, что этого хватает для объяснения тридцатилетней  войны?  -
спросил Бельбо.
    
   - Несомненно, - ответил я. - Ришелье получает конфиденциальную информацию
от Ноде, ему тоже хочется поучаствовать в  этой  истории,  но  он  допускает
ошибку, применяет военную силу, тем самым еще больше мутит воду. Но я бы  не
преуменьшал значение  еще  двух  фактов.  В  1619  году  собирается  капитул
Кавалеров Христовых в Томаре. После сорока шести  лет  молчания!  Предыдущий
капитул собирали в 1573 году, за несколько  лет  до  намеченного  1584:  это
значит, что на повестке дня, по-видимому, стояла подготовка к путешествию  в
Париж совокупно с англичанами; а после появления розенкрейцерских манифестов
в Томаре снова проводится слет, очевидно с  целью  разработки  единой  линии
действия - примыкать ли к кампании англичан или пробовать другие дороги.
    
   - И это необходимо, - поддержал меня Бельбо.  -  Эти  люди  потерялись  в
лабиринте. Кто выбирает один закоулок, кто  другой.  Кричат  все,  и  слушая
отголоски, не могут ничего понять - чужой ли это вопль или эхо  собственного
выкрика... А чем заняты в это время павликиане и иерусалимитяне?
    
   - Если бы мы знали! - отозвался Диоталлеви. - Могу  сказать  только,  что
именно в этот период в Европе распространяется лурианская каббала и  впервые
выдвигается формула о "разбитых сосудах". То  есть  именно  тогда  возникает
представление о Торе  как  о  неоконченном  сказании.  Есть  одно  сочинение
польских хасидов, и там написано: если бы произошло еще  одно  событие,  все
буквы  переставились  бы  по-иному.  При  этом  имейте  в  виду:  каббалисты
недовольны,   что   немцы   захотели   опередить    свое    время.    Верная
последовательность шагов  и  порядок,  описанный  в  Торе,  так  и  остались
сокрытыми, их же ведает Пресвятый, да славится Его  имя.  Но  не  будем,  не
будем, а то я договариваюсь  до  глупостей...Если  уж  и  священная  каббала
вовлечена в этот План...
    
   - Если План существует, в него должно быть вовлечено все. Или он  всеобщ,
или никчемен, - сказал Бельбо. - Однако Казобон собирался рассказать  еще  о
каком-то сигнале...
    
   - Да. Точнее, о некоей  серии  сигналов.  Еще  до  того  как  провалилась
встреча 1584 года, Джон Дии начал заниматься картографическими изысканиями и
поощрять отправку морских  экспедиций...  Сотрудничая  с  кем?  Да  с  Педро
Нуньесом,  космографом  королевского   дома   Португалии!   Дии   отправляет
разведгруппы на поиски северо-западного пути в Катай9, вкладывает  деньги  в
предприятие некоего Фробишера, который отклоняется к полюсу и  возвращается,
везя эскимоса, которого все принимают за монгола. Дии  подзуживает  Фрэнсиса
Дрейка на все его лихачества, включая кругосветное мореплавание, и  надеется
организовать также путешествие на восток, потому что на востоке лежит начало
любого оккультного знания, а в день отплытия не помню  уж  какой  экспедиции
заклинает ангелов...
    
   - И что все это означает в нашем контексте?
    
   - Да по всей видимости, Дии  не  столько  интересовался  открытием  новых
мест, сколько их картографическим отображением, именно поэтому он привлек  к
сотрудничеству Меркатора и Ортелиуса, великих картографов. Больше всего  это
похоже на то, как если бы по обрывкам  Известия,  которыми  располагает,  он
догадался, что дело идет о некоей карте, и даже догадался, что тайна и  есть
карта, и после этого стал пытаться составить карту своими силами! Я выражусь
и гораздо сильнее, как сказал бы господин Гарамон. Возможно ли вообще, чтобы
ученый такого  калибра  прошляпил  столь  очевидную  вещь,  как  расхождение
календарей? Бросьте. Он все это подстроил нарочно. Он надеялся  расшифровать
Завещание без чужой помощи и обвести конкурентов вокруг пальца. Мне кажется,
что именно в этот момент, начиная с Дии, впервые является мысль, что секреты
можно разгадывать самостоятельно - при помощи либо магии, либо науки,  -  не
дожидаясь, пока сбудется План. Возникает синдром нетерпения.  Так  рождается
класс буржуазии, класс завоевателей, и так погибает принцип солидарности, на
котором держалась вся духовная кавалерия. Если это зародилось еще у Дии, что
говорить о Бэконе. С тех самых пор  англичане  рвутся  к  открытию  секрета,
используя все возможные достижения новейшей науки.
    
   - А немцы что же?
    
   - Немцы? Их мы и дальше  отправим  по  дороге  традиции.  Благодаря  чему
получим объяснение не менее чем двухсотлетнему периоду истории философии:
   англосаксонский эмпиризм против романтического идеализма...
    
   - О,  так  мы  поэтапно  переоткрываем  историю  человечества,  -  сказал
Диоталлеви. - Мы с вами переписываем Книгу. Интересно, интересно!
   73
 
    
    
    
   Еще один занимательный пример криптографии был  предъявлен  миру  в  1917
году  одним  из  лучших  историографов  Бэкона,   доктором   Альфредом   фон
Вебером-Эбенгоффом из Вены. Следуя той же самой системе,  которая  была  уже
применена  к   произведениям   Шекспира,   исследователь   приложил   ее   к
произведениям  Сервантеса...  Проводя  свое   исследование,   он   обнаружил
потрясающее вещественное  доказательство:  первый  английский  перевод  "Дон
Кихота", выполненный  Шелтоном,  содержит  исправления  от  руки,  внесенные
Бэконом. Ученый сделал вывод, что  имеющийся  английский  текст  и  является
истинным подлинником романа и что Сервантесу принадлежит только его  перевод
на испанский язык.
    
   Ж. Дюшоссуа, Бэкон, Шекспир или Сен-Жермен?
   J. Duchaussoy, Bacon, Shakespeare ou Sain-Germain.?  Paris,  La  Colombe,
1962, p. 122
 
    
    
   В том, что в последующие дни Якопо Бельбо кинулся читать  самым  запойным
образом исторические работы, относившиеся ко времени тамплиеров, сомневаться
не приходится. Потом он поделился с нами  выводами,  пересказал  голую  суть
своих пестрых фантазий, и мы обнаружили для  себя  немало  полезных  рабочих
гипотез. Теперь, однако, я знаю, что он  писал  на  Абулафии  гораздо  более
сложную повесть, и в ней  лихорадочная  пляска  цитат  переплеталась  с  его
собственной личной мифологией. Получив возможность перетасовывать  фрагменты
чужой жизни,  он  наконец  почувствовал,  что  способен  описать,  под  этим
прикрытием, собственную. Нам он об этом файле ни разу не говорил.
    
   Мы же об этом ничего  не  знали.  И  меня  гложет  сомнение:  то  ли  он,
собравшись с духом, экспериментировал со своими  возможностями  использовать
вымысел, то ли, подобно сатанисту, отождествлял  себя  с  Великой  Историей,
которую выворачивал наизнанку.
   Имя файла: странный кабинет доктора Дии
 
   Я уже давно забыл, что являюсь Талботом. Во всяком случае, с тех пор, как
решил называться Келли. По правде, я лишь подделал документы, как,  впрочем,
и все. Люди королевы беспощадны. Чтобы скрыть мои бедные обрезанные  уши,  я
вынужден носить черную ермолку, и все бормочут, что я - маг. Ну и пусть.
   Такая известность приносит доктору Дии процветание.
    
   Я поехал к нему в Мортлейк. Он как раз изучал какую-то карту. Дьявольский
старец и не подумал выйти за пределы общих фраз. Зловещие молнии  в  лукавых
глазах, костистая рука, гладящая козлиную бородку.
    
   - Это манускрипт Роджера Бэкона, - сообщил он - Мне его одолжил император
Рудольф II. Вам известна Прага? Советую  побывать  в  этом  городе.  Там  вы
смогли бы обнаружить нечто, что изменило бы вашу жизнь. Tabula locorum rerum
et thesaurorum absconditorum Menabani...
    
   Я бросил беглый взгляд  на  образец  транскрипции  тайного  алфавита.  Но
доктор тут же спрятал манускрипт под кипой других пожелтевших  листов.  Жить
во времени и в среде, где каждый  листок,  даже  если  он  только  что  -  с
бумажной фабрики, желтеет!
    
   Я показал доктору Дии  некоторые  пробы  пера,  в  основном  мою  поэзию,
посвященную Dark Lady. Сияющее изображение из  моего  детства,  темное,  ибо
поглощено  мраком  времени  и  ускользает  от  меня.   И   моя   трагическая
импровизация, история Лимонадного Джо, который возвращается в Англию в свите
сэра Уолтера Ролея и находит отца убитым братом по кровосмешению.
   Белена.
    
   - Фантазии вам не занимать, Келли, - сделал вывод Дии, - и вы  нуждаетесь
в деньгах. Есть  юноша,  кровный  сын  человека,  имя  которого  я  не  смею
произнести даже мысленно... так вот, этот юноша мечтает о славе и чести.  Он
страдает от недостатка способностей, и вы, оставаясь в укрытии,  будете  его
душой. Пишите и живите в тени его славы; только вы и я будем знать, что  эта
слава принадлежит вам, Келли.
    
   Итак, я многие годы провел над составлением сюжетов, которые  королева  и
вся Англия приписывали этому бледному молодому  человеку.  If  I  have  seen
further it is by standing on ye sholders of a Dwarf. Мне было тридцать  лет,
и никто меня не убедит, что это наилучший период жизни.
    
   - Вильям, - сказал я ему, - отрасти волосы, чтобы закрыть уши,  это  тебе
больше идет.
    
   У меня был  план  (подстроиться  под  него?).  Можно  ли  жить,  ненавидя
Потрясателя копьем, если сам  являешься  таковым?  That  sweet  thief  which
sourly robs from me.
    
   - Спокойно, Келли, - говорил мне  Дии,  -  возвеличиваться,  оставаясь  в
тени,
   - это привилегия тех, кто готовится покорить мир. Кеере a Lowe Profyle.
   Вильям будет одним из наших обличий.
    
   И он открыл мне - ох, только частично - правду о Космическом Заговоре.
   Тайна тамплиеров!
    
   - А место? - спросил я.
    
   - Ye Globe.
    
   Я уже давно ложился спать с петухами, но однажды  в  полночь,  копаясь  в
личной шкатулке Дии, я обнаружил формулы и хотел призвать ангелов,  как  это
делал он во время полнолуния. Дии нашел  меня  свалившимся  в  самом  центре
круга Макрокосма; я чувствовал себя так, словно меня  отстегали  кнутом.  На
лбу - пятиконечная звезда Соломона. Теперь я должен еще больше натягивать на
глаза свою ермолку.
    
   - Ты еще не знаешь, как это делать, - рассвирепел Дии. - Не лезь сюда,  а
то я прикажу вырвать тебе ноздри. I will show  you  Fear  in  a  Handful  of
Dust...
    
   Он  поднял  костлявую  руку  и  произнес  страшное  слово:  Гарамон!  Мне
казалось, что меня сжигает внутренний огонь. Я убежал (в ночь).
    
   Потребовался целый год, чтобы  Дии  простил  меня  и  посвятил  мне  свою
Четвертую Книгу Тайн, "post reconciliationem kellianam".
    
   Этом летом меня  поглотила  страсть  к  абстракции.  Дии  вызвал  меня  в
Мортлейк, кроме меня там были  Вильям,  Спенсер  и  аристократического  вида
молодой человек с бегающим взглядом,  Фрэнсис  Бэкон.  Не  had  a  delicate,
lively, hazel Eie. Doctor Dee told me it was like the Eie of  a  Viper.  Дии
открыл нам часть правды о Космическом Заговоре. Речь шла о встрече в  Париже
франкского  крыла  тамплиеров  и  соединении  обеих   частей   карты.   Туда
отправились Дии и Спенсер в сопровождении Педро Нуньеса.  Мне  и  Бэкону  он
доверил конверты с некоторыми документами - под клятвенное обещание  вскрыть
их  только,  если  они  не  вернутся.  Они  вернулись,  осыпая  друг   друга
оскорблениями.
    
   - Это невозможно, - говорил Дии. - План математичен, он  досконален,  как
моя "Иероглифическая Монада". Мы должны были их  встретить,  это  была  ночь
святого Иоанна. Терпеть не могу, когда меня недооценивают.
    
   Я спросил:
    
   - О какой ночи святого Иоанна вы говорите - их или нашей?
    
   Дии стукнул себя по лбу и разразился страшными ругательствами.
    
   - О, from what power hast thou this powerful might? Бледный Вильям тут же
записал эту фразу, подлый плагиатор. Дии лихорадочно рылся  в  альманахах  и
эфемеридах.
    
   - О, Боже! Как я мог быть таким глупым?  -  Он  стал  бранить  Нуньеса  и
Спенсера: - Неужели я один должен обо всем думать? Из тебя космограф, как из
козьей задницы труба! - синий от злости, рычал он на Нуньеса. И добавил:
   - Амазаниэль Зоробабель!
    
   Нуньес попятился, словно его боднул в живот невидимый баран, и,  бледный,
рухнул на землю.
    
   - Дурак, - бросил Дии.
    
   Спенсер, белый как стена, с трудом вымолвил:
    
   - Можно  бросить  приманку.  Я  заканчиваю  сейчас  поэму,  аллегорию  на
королеву фей и хочу ввести рыцаря-розенкрейцера... Разрешите мне закончить.
   Настоящие тамплиеры объявятся, они поймут, что мы знаем, и вступят с нами
в контакт...
    
   - Я тебя знаю, - ответил Дии. - Пока ты  напишешь  и  люди  прочтут  твою
поэму, пройдет пятилетие и даже больше. Но мысль о приманке не так глупа.
    
   - Почему вы, доктор, не свяжетесь с  ними  с  помощью  ваших  ангелов?  -
спросил я.
    
   - Глупец! - на сей раз ругательство было обращено ко мне. - Ты  не  читал
Тритемия? Ангелы адресата являются, чтобы  объяснить  послание,  которое  он
получит. Мои ангелы - это не конные посыльные. Французов мы пропустили. Но у
меня есть план. Я знаю, как найти кого-нибудь из немецкой линии. Надо  ехать
в Прагу.
    
   Послышался шум, поднялась тяжелая  портьера  из  камчатной  ткани,  и  мы
увидели прозрачную руку, а затем появилась Она, Гордая Дева.
    
   - Ее королевское величество! - воскликнули мы, падая на колени.
    
   - Дии, - изрекла Она, - я знаю все. Не думайте,  что  мои  предки  спасли
рыцарей, чтобы затем даровать  им  власть  над  миром,  Я  требую,  слышишь,
требую, чтобы в конце концов тайна стала достоянием Короны.
    
   - Ваше королевское величество, я жажду добыть тайну.  Любой  ценой.  И  я
этого хочу для  Короны.  Я  должен  найт