мета, когда произошел  раскол  между  суннитами  -  приверженцами
обычной трактовки законов - и сторонниками Али, зятя Пророка и мужа  Фатимы,
который увидел, что он лишается главного наследства. Именно группа  учеников
Али, которые признавали shi'a, образовали крыло исламских еретиков, шиитов.
   Эта инициатическая доктрина видела постоянство откровения  не  в  обычной
медитации над словами Пророка, а в самой личности Имама, властелина,  главы,
богоявления, Царя Мира.
    
   Итак, что же произошло с этим еретическим  крылом  ислама,  которое  было
наиболее  подвержено  влиянию   эзотерических   доктрин   средиземноморского
бассейна, от манихеев  до  гностиков,  от  последователей  неоплатонизма  до
последователей иранской мистики, и всех прочих течений, за историей развития
которых на Западе мы следили долгие годы? Это была длинная история, и нам не
удалось в ней  разобраться,  тем  более  что  различные  авторы  и  арабские
протагонисты имели необычайно длинные имена,  а  для  транскрипции  наиболее
серьезных текстов использовали диакритические знаки; и  поздним  вечером  мы
уже не могли увидеть разницу между именами Абу 'Абди'л-ла Мухаммад  б.  'Али
ибн Раззам ат-Та'и аль-Куфи. Абу Мухаммад 'Убайяду'л-лах.
   Абу Му'ини'д-Дин Насир ибн  Хосров  Марвази  Кобадиани  (думаю,  что  для
арабов столь же сложно  постичь  разницу  между  Аристотелем,  Аристоксеном,
Аристархом, Аристидом, Анаксимандром, Анаксименом, Анакса-гором, Анакреонтом
и Анахарсисом).
    
   Одно не  вызывало  сомнений.  Шиизм  раскололся  на  два  течения:  одно,
называемое двухдесятичным, которое ожидает прихода своего Имама, и другое  -
исмаилиты, которое зарождается в королевстве фатимидов  в  Каире,  а  позже,
после различных перипетий,  утверждается  как  реформированный  исмаилизм  в
Персии  благодаря  действиям  такого   привлекательного,   таинственного   и
беспощадного  человека,  как  Хасан  Саббах.  Именно   на   юго-востоке   от
Каспийского моря, в Аламутской крепости,  Орлином  Гнезде  Хасан  основывает
свой первый центр и устанавливает свой непоколебимый трон.
    
   Именно там Хасан окружает себя своими единомышленниками или федаинами, до
смерти преданными ему, которых он использовал для политических  убийств  как
орудие  -  тайной  священной  войны.  Федаины,  или  как  их  там  называли,
впоследствии стали печально известны под  названием  ассасинов,  сегодня  не
вызывающим положительных эмоций, но тогда оно  звучало  великолепно  и  было
эмблемой целой плеяды монахов-воителей, во многом  напоминавших  тамплиеров,
готовых умереть за свою веру. Духовное рыцарство.
    
   Аламутская крепость и одновременно замок - это Камень. Она  построена  на
высокогорном гребне длиной в четыреста метров и шириной в  несколько  шагов,
максимум  тридцать;  человеку,  приближающемуся  к  ней  по  Азербайджанской
дороге, она казалась естественной  горной  стеной,  ослепительно  белой  при
палящем солнце,  лазурной  при  пурпурном  закате,  бледной  на  рассвете  и
кроваво-красной  при  восходе  солнца,  а  в  некоторые  дни  она   как   бы
растворялась в облаках или же сверкала молниями. По верхним краям стен можно
было с трудом  различить  едва  уловимые  очертания  искусственно  созданных
четырехугольных башен, которые снизу казались обломками скал,  устремившихся
ввысь на сотни метров и угрожающе нависавших над дорогой; наиболее доступный
склон представлял собой осыпь  камней,  на  которую  до  сих  пор  не  могут
подняться археологи. В те времена попасть  на  гору  можно  было  только  по
скрытой крутой лестнице,  вырубленной  в  скале  так,  как  вырезают  мякоть
червивого яблока, для защиты которой  достаточно  было  одного-единственного
лучника. Неприступная, головокружительно устремленная к Миру Иному  крепость
Аламут, гнездо ассасинов. Туда можно было добраться лишь верхом на орле.
    
   Именно там царствовал Хасан, а после него те,  кого  именуют  Старцами  с
Гор, и первым среди них был его мрачный преемник Шинан.
    
   Хасан изобрел  свой  способ  безраздельного  господства  как  над  своими
людьми, так  и  над  противником.  Врагам  он  объяснял,  что  если  они  не
подчинятся его  воле,  то  будут  убиты.  А  от  ассасинов  невозможно  было
скрыться.  В  период,  когда  крестоносцы   еще   сражались   за   обладание
Иерусалимом, первый  везирь  султана  Низам-аль-Мульк  был  убит  наемником,
вонзившим в него кинжал, когда султана в паланкине несли к женам. Убийца был
переодет в дервиша. Атабек Химс при выходе из  своего  замка  для  пятничной
молитвы был окружен вооруженными до зубов охранниками, но все же  его  убили
наемники Старца.
    
   Шинан  решает  убить  христианина,  маркиза  Конрада  Монферратского,   и
приказывает двум своим людям затесаться среди неверных, научиться их языку и
перенять  их  обычаи,  загодя   пройдя   нелегкую   подготовку.   Во   время
торжественного богослужения, проводимого епископом Тирским в честь ничего не
подозревающего маркиза, они, переодевшись монахами, набросились на Конрада и
ранили его. Одного из ассасинов тут же прикончили  телохранители,  а  второй
укрылся в церкви,  дождался,  когда  туда  внесут  раненого,  завершил  свое
грязное дело и тут же скончался с ощущением полного блаженства.
    
   Как  утверждали  арабские  историки,  принадлежавшие  к  сунне,  а  затем
христианские летописцы  от  Одерика  Порденонского  до  Марко  Поло,  Старец
изобрел ужасный способ превращать своих самых  верных  людей  в  непобедимые
боевые механизмы, преданные ему до  последнего  вздоха.  Усыпленных  молодых
людей приносили на вершину горы, где  доводили  до  изнеможения,  подсовывая
вино,  женщин,  цветы,  устраивали  безумные  пиры,  окуривали  гашишем,  от
которого происходит название секты. И когда они больше не  могли  обходиться
без блаженства этого искусственно созданного подобия Рая, их  во  время  сна
выносили из крепости и ставили перед альтернативой: иди и убей, и тогда Рай,
который ты только что покинул, будет навсегда твоим; если  же  ты  этого  не
сделаешь, то навсегда возвратишься в геену обычной жизни.
    
   И они, окуренные наркотиками, убийцы, обреченные на  смерть,  подчинялись
его воле, приносили себя в жертву.
    
   Как их боялись, чего только не рассказывали о них крестоносцы  безлунными
ночами  при  свисте  самума!  Как  восхищались  тамплиеры   этими   зверьми,
порабощенными  желанием  страдать,  они  готовы  были  широко  раскрыть  для
асассинов свои кошели, а требовали взамен лишь  символическую  дань,  следуя
игре взаимных уступок, братства по оружию, вспарывая друг  другу  животы  на
полях сражений, а после предаваясь дружеским  беседам,  в  которых  делились
своими мистическими видениями, магическими формулами и тонкостями алхимии...

   От ассасинов тамплиеры переняли тайные обряды. И только трусливая тупость
не позволяла королевским бальи и инквизиторам  короля  Филиппа  понять,  что
плевок на крест, поцелуй в зад, черный кот и поклонение Бафомету были не чем
иным  как  подражанием  другим  обрядам,  которые  исполняли  тамплиеры  под
влиянием гашиша, первого таинства, которое они познали на Востоке.
    
   Итак, становится ясно, что План зародился и должен был зародиться  только
там: от людей из Аламута тамплиеры узнали о подземных течениях, с людьми  из
Аламута они встретились в Провэне и  организовали  тайный  заговор  Тридцати
Шести Невидимых; именно поэтому Христиан Розенкрейц предпринял путешествие в
Фес и по другим местам Востока, поэтому к Востоку обратился Постэль,  именно
поэтому у Востока, у Египта, страны исмаилитов-фатимидов,  маги  Возрождения
заимствовали имена божеств, включенных в План, - Гермеса,  Гермеса-Тота  или
Тота, и мошенник-Калиостро создавал  свои  обряды  на  манер  египетских.  А
иезуиты, эти иезуиты, оказались не столь  глупы,  как  мы  предполагали,  во
главе с Кирхером сразу же набросились на изучение  иероглифов,  коптского  и
других восточных языков, а древнееврейский был  только  прикрытием  и  данью
моде того времени.
   104
 
    
    
    
   Эти  тексты  не  предназначены  для  простых   смертных...   Гностическое
восприятие
   - это путь лишь для избранных... Поскольку в Библии  сказано:  не  мечите
бисер перед свиньями. (Kamal Jumblatt. Интервью в Le Лиг, 31.3.1967)
 
   Arcana publicata vilescunt: et  gratiam  prophanata  amittunt.  Ergo:  ne
margaritas obijce porcis,  sou  asinus  substerne  rosas.  (Johann  Valentin
Andreae.  Die  Chymische  Hochxit  des  Christian  Rosencreuli,   Страсбург,
Zetzner, 1616, фронтиспис)
 
    
    
   Где же искать того, кто смог бы ждать на камне в течение  шести  веков  и
кого надо было ждать на камне? Конечно, Аламут в конце концов пал во времена
монгольского нашествия, но секта исмаилитов продолжала свое существование на
всем пространстве Востока: с  одной  стороны,  они  смешались  с  нешиитским
суфизмом, с другой - породили ужасную секту друзов, а с  третьей  -  уцелели
вместе с индийскими хаджами, сторонниками Ага Хана,  пребывавшими  невдалеке
от того места, где находится Агарта.
    
   Однако мне удалось  обнаружить  еще  одну  прелюбопытную  вещь.  В  эпоху
правления династии Фатимидов понятия древних египтян о герметизме  были  как
бы открыты заново благодаря академии Гелиополиса в Каире, где был воздвигнут
Дом Наук. Дом Наук! Так что  же  вдохновило  Бэкона  на  создание  его  Дома
Соломона, который должен был стать моделью для Консерватория?
    
   - Да,  это  верно,  верно,  больше  нет  никаких  сомнений,  -  промолвил
совершенно опьяневший Бельбо. И вдруг встрепенулся. - А что же каббалисты?
    
   - Это всего лишь параллельная, никак не пересекающаяся с первой история.
   Иерусалимские раввины почувствовали, что между тамплиерами  и  ассасинами
что-то происходит, и испанские раввины, которые кружили по Европе  и  делали
вид, что хотят одалживать  под  проценты  деньги  разным  командориям,  тоже
что-то  пронюхали.  Они  не  были  посвящены  в  тайну  и,  решив  сохранить
национальное достоинство, собрались разгадать ее  собственными  силами.  Как
это:  мы,  Богоизбранный  Народ,  и  не  ведаем  Тайны  Тайн?  И   трах-бах,
зарождается традиция каббализма, самоотверженная попытка представителей всех
существующих на свете диаспор жить и действовать так, словно им все известно
и они господствуют над всеми.
    
   - Однако, поступая так, они заставили христиан  поверить  в  то,  что  им
действительно все известно.
    
   - И в определенный  момент  кто-то  допускает  грубейшую  ошибку.  Путает
Исмаил с Израилем!
    
   - В таком случае Баррюэль, "Протоколы" и все остальное - не что иное, как
результат путаницы в согласных.
    
   - Шесть миллионов евреев убито по вине Пико делла Мирандолы.
    
   - Или  же,  возможно,  существует  другая  причина.  Богоизбранный  народ
занялся толкование Книги. И тем самым распространил некую навязчивую идею. А
остальные, не найдя ничего в Книге, решили отомстить.  Люди  опасаются  тех,
кто ставит их лицом к лицу с Законом. Но почему же ассасины не дали знать  о
себе раньше?
    
   - Да что вы, Бельбо!  Представьте  себе,  насколько  был  опустошен  этот
регион со времен Лепантского сражения. Ваш Зебботендорф хорошо понимает, что
надо что-то искать среди турецких дервишей, однако к  этому  времени  Аламут
больше не существует, а дервиши укрылись невесть где. Они выжидают. И вот их
час пробил, они поднимают голову в период исламского ирредентизма. Вставив в
План Гитлера, мы отыскали одну из достоверных причин второй мировой войны.
   А сделав действующими лицами  Плана  Аламутских  ассасинов,  бросаем  луч
света на все, что произошло за этот период в районе между Средиземным  морем
и  Персидским   заливом.   И   именно   здесь   может   существовать   ТРИС,
Тамплиеры-рыцари Интернациональной Синархии, общество, целью которого  может
быть восстановление ранее утраченных  контактов  между  духовным  рыцарством
различных вероисповеданий.
    
   - Или же оно разжигает конфликты, дабы все  это  заблокировать  и  самому
половить рыбку в мутной воде. Это ясно. Итак, мы приблизились к концу  нашей
работы по исправлению Истории. Неужели в момент высшей истины Маятник укажет
на то, что Центр Мира находится в Аламуте?
    
   - Это было бы преувеличением. Лично я предпочитаю  этот  последний  пункт
оставить в подвешенном состоянии.
    
   - Подвешенным, как Маятник.
    
   - Если вам так нравится. Нельзя во всеуслышанье заявлять о том,  что  нам
может взбрести в голову.
    
   - Конечно, конечно. Достоверность прежде всего.
    
   В это вечер только  я  мог  гордиться  тем,  что  мне  удалось  придумать
красивую историю. Я сравнивал себя с эстетом, использовавшим плоть  и  кровь
окружающего мира для создания Прекрасного. С этого момента Бельбо  был  лишь
моим адептом. Как все, не потому, что был просвещен, a faute de mieux.
   105
 
    
    
    
   Claudicat ingenium, delirat lingua, labat mens.
    
   (Lucretius. De rerum natwa, III, 453)
 
    
    
   Возможно, именно в эти дни Бельбо попытался разобраться во  всем,  что  с
ним произошло. Однако беспощадность самоанализа не смогла  отвести  от  него
зло, которое стало уже привычным, Имя файла: А если бы?
    
   Придумывать План: План  оправдывает  твое  существование  настолько,  что
перестаешь чувствовать собственную ответственность даже за сам План.
   Достаточно бросить камень и спрятать руку за спину. Если бы действительно
существовал План, не было бы неудач.
    
   Цецилия так и не досталась тебе, потому что архонтам было  угодно,  чтобы
Аннибале Канталамесса и Пио Бо не справились с самым симпатичным из  духовых
инструментов. Ты убегал от банды с Канальчика, потому что деканы хотели тебя
сохранить для другого искупительного жертвоприношения. А человек  со  шрамом
обладает более могущественным талисманом, чем твой.
    
   План и виновник. Некое подобие мечты. An Deus sit.  Если  так,  то  из-за
него.
    
   Вещью, адрес которой я потерял, есть не Конец, а Начало. Это  не  объект,
которым  обладаю  я,  а  субъект,  который  обладает   мной.   Общая   боль,
половинчатая радость, о чем еще говорит Миф? Двойной восьмисложный стих.
    
   Чья это была мысль, самая  успокаивающая  из  когда-либо  существовавших?
Ничто не сможет разубедить меня в том, что мир  -  это  порождение  мрачного
бога, а я - продолжение тени этого бога. Вера ведет к Абсолютному Оптимизму.

   Да, верно, я прелюбодействовал (или не прелюбодействовал), но это Бог  не
сумел решить вопрос Зла. Ну-же, давайте растолчем плод в  ступе  с  медом  и
перцем. Так угодно Богу.
    
   Если уж надо верить, то пусть это будет религия, которая не внушает  тебе
чувства вины. Какая-то неизвестная религия, окутанная дымкой, подземная,  не
имеющая конца. Как роман, а не как теология.
    
   Пять путей и одна-единственная  цель.  Какое  расточительство!  Лабиринт,
наоборот, ведет куда угодно и никуда. Чтобы красиво умереть, нужно  роскошно
жить.
    
   Один лишь злой Демиург может вызвать в нас ощущение  того,  что  мы  сами
хороши. А что если космического Плана нет? Какой фарс жить в изгнании,  хотя
никто тебя не изгонял! И быть в изгнании в несуществующем месте.
    
   А что если План действительно существует, но тебе никогда не суждено  его
разгадать?
    
   Когда  религия  бессильна,  помогает  искусство.  Его  придумывает  План,
метафора непознаваемого. Даже заговор, составленный людьми, может  заполнить
пустоту.
   Они  не  издали  "Сердце  и  страсть",  потому  что  я  не  принадлежу  к
тамплиерской клике.
    
   Жить так, как будто План существует - вот камень философов.
    
   If you cannot beat them, join them27. Если План существует, достаточно  к
нему присоединиться...
    
   Лоренца испытывает меня.  Смирение.  Если  бы  у  меня  хватило  смирения
воззвать к ангелам, даже не веря в них, и  начертать  подходящий  круг,  моя
душа была бы спокойна. Может быть.
    
   Поверь, что тайна существует, и ты  почувствуешь  себя  посвященным.  Это
ничего не стоит.
    
   Создать огромную надежду, которую невозможно будет искоренить, потому что
у нее нет корней. Несуществующие предки никогда не придут  к  тебе  сказать,
что ты их предал. Религия, которую можно наблюдать, бесконечно ей изменяя.
    
   Как Андреаэ: придумать ради забавы, будто ты сделал величайшее в  истории
открытие, а когда  остальные  начнут  ломать  над  этим  голову,  поклясться
остатком жизни, что ты здесь не при чем.
    
   Создать истину с размытыми очертаниями: как только кто-то попытается дать
ей точное определение, изгнать его. Оправдывать лишь тех, кто  высказывается
еще более туманно, чем ты. Jamais d'ennemis a droite.
    
   К чему писать  книги?  Лучше  переписать  Историю,  которая  впоследствии
станет реальностью.
    
   Почему бы вам не перенестись в Данию, господин Вильям Ш.? Лимонадный Джо,
Иоганн  Валентин  Андреаэ,  Люкматье  избороздил  Зондский  архипелаг  между
Патмосом  и  Авалоном,  от  Белой  Горы  до  Минданао,   от   Атлантиды   до
Фессалоник... Никейский собор, Ориген отрезает себе яйца  и  показывает  их,
окровавленные, отцам  Города  Солнца,  скрипевшему  зубами  Хираму,  который
грызет filioque, filioque, в то время как  Константин  вонзает  свои  хищные
когти в пустые орбиты Роберта Фладда, смерть, смерть евреям  в  Антиохийском
гетто, Dieu et mon droit, реет хоругвь, к черту офитов  и  борборитов  с  их
ядовитыми борборизмами. Пусть грянут трубы и появятся  Благочестивые  Рыцари
из Святого Города с головой мавра, насаженной на пику, Ребис, Ребис!
   Магнитный ураган, разрушай Башню. Рачковский воет над  обгоревшим  трупом
Жака де Молэ.
    
   У меня не было тебя, но я могу уничтожить эту историю.
    
   Если проблема заключается в отсутствии бытия, если бытие -  это  то,  что
выражается столь различными способами, то чем больше мы говорим, тем  больше
существует бытие.
    
   Мечта  науки  -  чтобы  бытия   было   немного,   сконцентрированного   и
определенного. Е=mc2. Ошибка. Чтобы еще в самом начале спастись от вечности,
необходимо, чтобы бытие существовало как  попало,  кстати  и  некстати.  Как
змея, завязанная узлом пьяным матросом. Безвыходность.
    
   Придумывать, придумывать неистово, не заботясь о связности, до  тех  пор,
пока невозможно будет ничего  резюмировать.  Простая  передача  эстафеты  от
одной эмблемы к другой, из которых одна непрестанно поясняет другую.
   Расщепить  мир  на  сарабанду  цепи  анаграмм.   И   затем   поверить   в
Необъяснимое.
   Разве не в этом состоит правильное чтение Торы? Истина  -  это  анаграмма
еще  одной  анаграммы.  Анаграмма  =  великое  искусство.  Это  должно  было
произойти в те дни, Бельбо решил серьезно воспринять мир  сатанистов  не  от
чрезмерности веры, а от ее недостатка.
    
   Униженный своей неспособностью к созиданию  (в  течение  своей  жизни  он
использовал свои несбывшиеся желания  и  ненаписанные  страницы,  первые  из
которых были метафорой по отношению ко вторым и наоборот, как вывеску  своей
предполагаемой, неосязаемой трусости), он понял, что, строя План, он творит.
Влюбился в  своего  Голема,  и  это  служило  ему  утешением.  Жизнь  -  его
собственная и жизнь  всего  человечества  -  как  произведение  искусства  и
отсутствие искусства - искусство лжи. Le monde est fait pour  aboutir  ?  un
livre (faux). Однако человечество свято старается  верить  в  эту  фальшивую
книгу - поскольку само же ее написало -  и  если  бы  заговор  действительно
существовал, то он не был бы подлым, одолимым и инертным.
    
   Здесь истоки того, что случилось потом, а именно  тот  способ  применения
заведомо  нереального  Плана  в  борьбе   с   казавшимся   вполне   реальным
противником. Чуть позже, когда он понял, что  План  окутывает  его  со  всех
сторон так, как если бы действительно существовал, или почувств