утверждениям    некоторых
современников, Людовик XVIII уже никак не мог знать  тайну  "маски".  Вообще
вся эта история не выглядит правдоподобной, особенно учитывая, что,  как  мы
знаем, Людовик XV и Людовик XVI по просьбе своего окружения наводили справки
о "маске". Вряд ли у них были причины заниматься мистификацией.
     За последние  десятилетия  исследователями  выдвинуто  несколько  новых
кандидатов на роль "маски", также сыгравших ту или иную роль в тайной войне.
Среди них некий Эсташ Доже, о котором следует сказать  несколько  подробнее.
Но для этого надо снова вернуться далеко назад - в Пинероль, куда 2 мая 1679
г. был помещен Маттиоли.
     Обращает на себя  внимание,  что  военный  министр  Лувуа  -  начальник
Сен-Мара - и этот последний  не  делали  никакой  тайны  в  своей  служебной
переписке из заключения Маттиоли в крепость. 7 сентября 1680  г.  Сен-Мар  в
незашифрованном письме к Лувуа сообщал о целом ряде столкновений, которые он
имел с итальянцем, называя его по фамилии.  Напротив,  о  лицах,  содержание
которых в крепости хотели сохранить в секрете, не только писали шифром, но и
избегали употребления подлинных фамилий, используя взамен вымышленные  имена
или просто говоря о некоем заключенном, доставленном из  такого-то  места  в
таком-то году или по повелению такого-то  лица.  Маттиоли  был  едва  ли  не
наименее таинственным из государственных преступников, об аресте которого  в
1682 г. была опубликована книга и, как показали новейшие исследования,  даже
писали в тогдашних голландских газетах.
     В 1679 г., когда в Пинероль был доставлен Маттиоли, там содержалось еще
шестеро государственных преступников. Мантуанец, следовательно, был седьмым.
В 1680 г. умер один из  семи  -  бывший  министр  Фуке,  а  в  1681  г.  был
освобожден другой заключенный  -  Лозен.  Следовательно,  оставалось  пятеро
заключенных. Это были: первый -  Маттиоли;  второй  -  "слуга"  Эсташ  Доже;
третий  -  бывший  камердинер  Фуке  -  Ла  Ривьер,  который  после   смерти
арестованного министра  был  оставлен  в  заключении;  четвертый  -  "шпион"
Дюбрей. Дюбрей уже побывал в тюрьме в Бордо. Выйдя на свободу, он перебрался
в  Базель  и  попытался  стать  агентом-двойником,  продававшим   информацию
одновременно и командующему французскими войсками на Рейне графу Монклеру, и
неприятельскому генералу Монтекуккули. Раскрывший  игру  Дюбрея  французский
генерал-интендант Лагранж  послал  своего  шпиона  наблюдать  за  Дюбреем  в
Базеле, с тем чтобы арестовать его, как только  он  вступит  на  французскую
территорию.  Когда  Дюбрей  вернулся  во  Францию,  ему  удалось  один   раз
ускользнуть от преследователей, но  в  апреле  1676  г.  он  был  арестован,
помещен в крепость Брисаш и в июне того же года привезен в Пинероль.  С  ним
было предписано обходиться без церемоний и, если он будет  делать  глупости,
считать  сумасшедшим.  Дюбрей  действительно  постепенно  сходил  с  ума  и,
кажется,  совсем  лишился  рассудка,  когда  к  нему  подсадили  еще  одного
заключенного - пятого в нашем списке. Этим  пятым  был  монах,  вероятно,  к
этому времени также сошедший  с  ума.  В  числе  этой  пятерки,  несомненно,
находился "человек в маске". Когда впоследствии он был перемещен в Бастилию,
Дю Жюнка отметил в своем  дневнике,  что  Сен-Мар  привез  с  собой  "своего
старого заключенного, которого он ранее держал в Пинероле".
     В  мае  1681  г.  Сен-Мар  был  назначен  комендантом   форта   Экзиль,
расположенного в Альпах в нескольких десятках лье от Пинероля. Это,  кстати,
являлось значительным продвижением по службе.  Экзиль  до  этого  не  служил
тюрьмой. При подготовке к приему арестантов пришлось под  личным  присмотром
Сен-Мара проделать дорогостоящий ремонт и переоборудование помещений в одной
из  башен,  чтобы  можно  было  соблюдать  строгий  режим  содержания   двух
заключенных. Тех, которые,  как  писал  Лувуа  Сен-Мару,  "имели  достаточно
важное значение, чтобы оставить их только  в  Ваших  руках".  Вместе  с  тем
отметим,  что  ранее  Сен-Мар  пренебрежительно  именовал  этих   арестантов
"дроздами", а Лувуа одного из них -  "слугой".  Эти  двое  узников,  видимо,
только и заботили военного министра. В отношении  остальных  Лувуа  проявлял
столь мало интереса, что забыл, кто они, и даже наводил у  Сен-Мара  справки
на сей счет. Арестантов отправили из  Пинероля  тайно,  двух  "дроздов",  не
значившихся теперь ни в каких списках, сопровождали  45  солдат,  не  считая
Сен-Мара и его офицеров. Нам неизвестно точно, кто были эти двое арестантов.
Ранее историки думали, что в их числе был Маттиоли. Однако уже более 100 лет
назад французский ученый  М.  Топен  (сам  сторонник  кандидатуры  Маттиоли)
отыскал письмо Сен-Мара к аббату д'Эстраду от 25 июня 1681 г., который,  как
мы помним, принимал деятельное участие в аресте итальянца.  Оно  сохранилось
потому, что осело в архиве аббата, тогда как соответствующее письмо Сен-Мара
к Лувуа, конечно, исчезло. Все это придает  намекам  Лувуа,  что  "маска"  -
Маттиоли, характер сознательной дезинформации не посвященных в тайну. Ту  же
игру продолжал ею сын и преемник Барбезье.
     В Экзиле  тратилось  на  пропитание  заключенных  столько  же,  сколько
уходило на содержание 30 солдат. Поэтому требования Лувуа соблюдать экономию
служили лишь для маскировки  этого  факта.  После  смерти  Ла  Ривьера  Доже
оставался единственным заключенным, но его по-прежнему стерегли 45 солдат, 6
младших офицеров и, наконец, сам Сен-Мар с двумя  помощниками.  Как  мы  уже
знаем, Маттиоли не было в числе  двух  арестантов,  перевезенных  в  Экзиль.
Историкам это стало известно из письма Сен-Мара аббату д'Эстраду от 25  июня
1681 г. А из одного из последующих писем Лувуа явствует, что в их числе  был
Дюбрей. Поскольку, видимо, в Пинероле находился сумасшедший монах, в Экзиль,
вероятно, были увезены Доже и Ла Ривьер.
     Мы не можем в точности установить, входил  ли  заключенный  в  маске  в
состав "тройки", оставленной в Пинероле, или "двойки", увезенной  в  Экзиль.
Фраза Дю Жюнка, что Сен-Мар привез вместе с собой в Бастилию "своего старого
заключенного, которого он ранее держал в Пинероле", ничего не говорит о том,
находился ли этот  узник  постоянно  под  надзором  Сен-Мара  после  отъезда
тюремщика из Пинероля и до  того,  как  он  принял  обязанности  губернатора
Бастилии. Однако логика как будто подсказывает, что "человек в маске" должен
был быть в  числе  "двойки".  Ведь  Сен-Мар  взял  заключенных,  которых  не
считалось  целесообразным  доверять  надзору   нового   коменданта   тюрьмы,
вероятно, чтобы не приобщить еще одно лицо к тайне  этих  арестантов.  Кроме
того,  именно  к  этим  двум  государственным  преступникам  было  приковано
внимание Лувуа. Но в то же время  (вопреки  мнению  новейших  исследователей
истории  "маски")  нельзя  отрицать,  что  в  переписке  Лувуа  с  Сен-Маром
встречаются презрительные упоминания  об  узниках,  перевезенных  в  Экзиль.
Сен-Мару были разрешены довольно  продолжительные  отлучки  из  Экзиля,  что
также не вяжется с заботой о сохранении тайны "маски".
     Через пять с половиной лет после переезда Сен-Мара в  Экзиль,  в  конце
1686 г. или  в  начале  1687-го,  один  из  двух  узников,  доставленных  из
Пинероля, скончался. Это был заключенный, "страдавший водянкой". Об  этом  5
января 1687 г. Сен-Мар уведомил Лувуа. Остался один заключенный.  Мы  знаем,
что в отношении него принимались  особые  меры  предосторожности.  Во  время
отлучек  Сен-Мара  замещавшему  его  офицеру  было  категорически  запрещено
говорить с арестантом. А вскоре Сен-Мара  (очередное  повышение  по  службе)
перевели на новое место -  комендантом  крепости  на  острове  Сен-Маргерит,
неподалеку от Канна, сохранившейся и поныне, и предписали перевезти вместе с
ним оставшегося заключенного. Этому снова предшествовало, как и при переезде
в Экзиль, весьма дорогостоящее переоборудование того  помещения,  в  котором
после смерти Ла Ривьера предполагалось поместить всего  одного-единственного
заключенного  -  Доже.  Камера  представляла  собой  комнату   размером   30
квадратных метров с высоким потолком и большим окном. Узник был в это  время
- в апреле 1687 г. - болен, и его целых 12 дней переносили в  новую  темницу
на наглухо закрытых носилках, отчего он едва не задохнулся.
     Привезенного узника, как сообщал 8 января 1688 г. Сен-Мар  в  письме  к
Лувуа, поместили в комфортабельное  помещение  и  держали  там  под  крепкой
стражей. Между прочим, в этом же  письме  Сен-Мар  писал,  что  заключенного
принимают за герцога де Бофора или за "сына покойного Кромвеля" (явно отсюда
идет версия о "маске" как англичанине). Отметим также, что  на  Сен-Маргерит
Сен-Мар прибыл только с одним узником, потом  там  появилось  еще  несколько
арестантов. Ни их число, ни их имена, ни причины  ареста  неизвестны.  Среди
них были протестантские пасторы, подвергавшиеся гонениям после отмены в 1685
г. Нантского эдикта (изданного еще  Генрихом  IV  и  гарантировавшего  права
гугенотов). Один пастор что-то писал всюду - на стенах, на белье, царапал на
посуде. Отсюда, вероятно, возник рассказ о серебряном блюде.
     В 1691 г. умер Лувуа. Пост военного министра был передан Людовиком сыну
Лувуа - Барбезье. 13 августа того же года в первом своем письме  к  Сен-Мару
Барбезье  предписал  ему  соблюдать  прежние  предосторожности  в  отношении
заключенного (только один узник интересовал и  нового  министра).  В  письме
упоминалось, что этот заключенный находится под надзором Сен-Мара в  течение
20 лет. Не дает ли это указание ключа к установлению личности томившегося  в
крепости человека? (Если, конечно, не предположить, что эта цифра неверна  и
указана на случай перехвата письма, чтобы те, в  чьи  руки  оно  попало,  не
могли по дате ареста определить подлинное имя узника.)
     Вернемся опять  к  нашей  "пятерке"  1681  г.  Монах  был  доставлен  в
Пинероль, по всей видимости, 7 апреля 1674 г., Дюбрей  -  в  июне  1676  г.,
Маттиоли - в мае 1679 г., Ла Ривьер - вообще до 1680 г. был не  заключенным,
а слугой заключенного. Наконец Эсташ Доже был помещен в Пинероле с 1669  г.,
иначе говоря, только он мог находиться к 1691 г. под надзором Сен-Мара уже в
течение 20 лет, остальные же заключенные - много меньше. Из них монах  -  17
лет, Дюбрей - 15, а Маттиоли- 12 лет; 12 и 20  -  слишком  большая  разница,
чтобы допустить возможность ошибки со стороны Барбезье.
     Уже по одному этому в письме явно говорится не о Маттиоли. Кроме  того,
в этом письме упоминается о  том,  что  Сен-Мар  постоянно  охранял  узника.
Сен-Мар же, как мы знаем, уехал в 1681 г. из Пинероля (всего через два  года
с лишним после ареста Маттиоли), а  итальянец  остался  в  крепости.  Однако
имеется и более веское доказательство. Даже в 1693 г. Маттиоли еще находился
в Пинероле. Это следует из переписки Барбезье с комендантом тамошней  тюрьмы
Лапрадом. Из ответного письма Барбезье к коменданту от 27  декабря  1693  г.
явствует,  что  Маттиоли  имел  при  себе  камердинера.  Отметив  пока   это
обстоятельство, пойдем дальше. Упомянутое выше письмо - последнее, в котором
фигурирует имя  Маттиоли.  Некоторые  историки  на  основании  этого  делали
заключение, что мантуанец скончался через  короткий  срок  в  Пинероле,  тем
более что в письме Лапрада шла речь о просмотре каких-то вещей заключенного,
очевидно, после его смерти. Но это  был  бы  слишком  поспешный  вывод.  Из,
возможно,  случайного  неупоминания  имени  нельзя   заключать   о   кончине
итальянца, а осмотр его вещей был, вероятно, просто очередным обыском.
     Однако вскоре кто-то  из  прежней  "тройки"  заключенных  действительно
умер. 11 января 1694 г. Барбезье известил Сен-Мара о новости, полученной  от
Лапрада: о смерти "самого старого" из узников бывшего  коменданта  Пинероля.
Между прочим, Барбезье писал, что комендант  тюрьмы  в  Пинероле  Лапрад  не
знает  фамилии  умершего  арестованного,  наибольшее  время  просидевшего  в
заключении, и просит Сен-Мара  шифром  сообщить  это  имя  в  Париж.  Трудно
представить более веское доказательство, насколько вообще мало  интересовали
военного министра арестанты, оставленные в 1681 г. Сен-Маром в  Пинероле.  А
еще через полтора месяца - 26 февраля 1694 г. - Барбезье уведомил Сен-Мара о
приказе   короля   перевести   в   крепость   Сен-Маргерит   государственных
преступников, содержащихся в Пинероле. Сколько  было  этих  заключенных?  Из
дальнейшей переписки выясняется, что трое. В том  числе  двое  оставшихся  в
живых - из "тройки" узников, оставленных в 1681  г.  Сен-Маром  в  Пинероле.
Было установлено также и имя третьего. Это некто д'Эрз, заключенный в тюрьму
в Пинероле с августа 1687 г. (единственный "новичок" после 1681  г.).  Д'Эрз
находился еще даже в 1700 г. на  острове  Сен-Маргерит,  уже  после  отъезда
Сен-Мара в Бастилию, и по одному этому не мог быть "маской".
     Итак, к моменту, когда все выжившие из "пятерки" узники 1681 г. снова в
1694 г. были заключены в одну  тюрьму  на  острове  Сен-Маргерит,  их  число
сократилось до трех. Но нам неизвестно, кто умер и кто остался в живых.
     Положение становится еще более запутанным вследствие весьма неясного по
смыслу письма Барбезье к Сен-Мару от 20 марта 1694 г. Военный министр писал,
что из трех присылаемых узников "по меньшей мере  один  имеет  более  важное
значение", чем заключенные,  уже  находившиеся  на  Сен-Маргерите.  Барбезье
здесь явно противоречит своему отцу Лувуа, который в  1681  г.  считал,  что
Сен-Мар увез из Пинероля в Экзиль двух наиболее важных из содержавшихся  там
государственных преступников.
     Неясность  еще   более   возрастает   оттого,   что,   как   показывает
последовавшая переписка, из Пинероля на деле перевезли не троих, а  четверых
заключенных. Может быть, четвертым был  какой-то  арестант,  доставленный  в
Пинероль  незадолго  до  перевода  всех  содержавшихся  там  государственных
преступников  на  остров  Сен-Маргерит.  (Пинероль  находился  под   угрозой
неприятеля и позднее был уступлен Пьемонту.)  Перевод  заключенных  в  новую
тюрьму состоялся в апреле 1694 г., так что у  коменданта  Пинероля  не  было
времени  получить  новые  инструкции  из  Парижа   относительно   четвертого
арестанта.
     В апреле 1694 г. под охраной Сен-Мара находились:  во-первых,  один  из
узников,  увезенных  в  1681  т.  из  Пинероля;  во-вторых,  какое-то  число
протестантских пасторов и  еще  некий  шевалье  Тезю  (или  Чезю),  которого
Сен-Мар нашел на Сен-Маргерите, заняв там пост коменданта, и о  котором  нам
ничего не известно; в-третьих,  четверо  арестантов,  недавно  прибывших  из
Пипероля, в том  числе  двое  из  "пятерки"  1681  г.  (возможно,  Дюбрей  и
Маттиоли, последний со слугой).
     В конце апреля 1694 г. какой-то арестант умер, но был ли  это  один  из
"пятерки" 1681 г.? Барбезье, получив известие о смерти  этого  заключенного,
сразу же в письме от  10  мая  1694  г.  поспешил  сообщить  Сен-Ма-ру,  что
одобряет распоряжение коменданта  крепости  Сен-Маргерит  о  содержании  под
стражей и в изоляции слуги скончавшегося заключенного. Как мы помним,  слуга
безусловно был у Маттиоли.
     Имел ли слугу кто-либо еще из арестантов? Это маловероятно. Заключенным
разрешалось держать слуг явно в виде редкого исключения.
     Такое дозволение получили бывший  министр  Фуке,  аристократ  Ло-зен  и
бывший министр граф Маттиоли. Вряд ли право  иметь  слугу  получили  "шпион"
Дюбрей, сумасшедший монах, протестантские пасторы,  Ла  Ривьер,  сам  бывший
лакей, и "слуга" Эсташ Доже, который, как мы  увидим,  также  исполнял  роль
камердинера Фуке. Кроме того, пасторы, очевидно, не были  отнесены  к  числу
государственных  преступников,  которые  только  одни  были  подведомственны
военному министру Барбезье.  27  июля  1697  г.  Барбезье  писал  о  четырех
государственных преступниках, содержащихся на Сен-Маргерите (т. е. явно и  о
заключенном, взятом в 1681 г. Сен-Маром в Экзиль),  и  трех  из  "четверки",
доставленной в апреле 1694 г.
     Итак, умерший  в  конце  апреля  1694  г.  государственный  преступник,
имевший слугу, не мог быть ни одним из пасторов, ни четвертым заключенным из
Пинероля, ни, естественно, д'Эрзом (поскольку тот был жив в  1700  г.),  ни,
вероятно, кем-либо из "пятерки" 1681 г., за исключением Маттиоли.  Напомним,
что после апреля 1694 г. имя Маттиоли  совершенно  исчезает  из  официальной
переписки. Отметим также еще одно обстоятельство:  с  "маской"  должны  были
общаться только Сен-Мар и его помощники, что исключает возможность наличия у
узника слуги.
     Итак, в конце апреля 1694 г. из "пятерки"  1681  г.  остались  в  живых
двое. Но мы опять не можем точно установить, кто же остался в живых.
     В письме от 17 ноября 1697 г. Барбезье особо  предупреждал  Сен-Мара  о
необходимости  сохранять  строгие  меры  предосторожности  в  отношении  его
"старого заключенного". Но из этого выражения неясно, идет ли речь о  взятом
в 1681 г. Сен-Маром с собой арестанте или об одном из оставленных в Пинероле
и лишь позднее переведенных на остров Сен-Маргерит. 15 июня 1698 г. Барбезье
предварительно уведомил Сен-Мара, что ему предстоит по  воле  короля  занять
пост губернатора Бастилии и взять с собой его "старого заключенного".  А  19
июля 1698 г. Сен-Мару было направлено уже официальное  предписание  министра
известить Дю Жюнка о  подготовке  заранее  помещения  для  этого  арестанта.
"Старый  заключенный"  стало  обычным  наименованием   "маски";   под   этим
прозвищем, как мы знаем, Дю Жюнка и отметил факт доставки его в Бастилию  18
сентября  1698  г.  Через  полтора  "месяца,  3  ноября  1698  г.,   министр
королевского двора официально известил Сен-Мара о  "королевской  милости"  в
отношении нового узника Бастилии. Губернатор  мог  теперь  разрешать,  когда
сочтет это нужным,  пускать  к  "маске"  духовника.  3  октября  1698  г.  в
издававшейся в Голландии "Газетт  д'Амстердам"  было  напечатано  любопытное
сообщение: "Господин де Сен-Мар занял пост  губернатора  Бастилии,  куда  он
поместил привезенного им с собой  заключенного,  другого  же  он  оставил  в
Пьер-ан-Сазе, когда проезжал Лион". Речь, вероятно, как мы убедимся,  шла  о
Дюбрее. (Кстати сказать, только при переезде  в  Бастилию  Сен-Мар  приказал
надеть на заключенного маску из черного бархата. Нет сведений, что он  носил
ее ранее, по крайней мере постоянно, иначе он просто не мог бы бриться.)
     Кто же все-таки был  доставлен  18  сентября  1698  г.  в  Бастилию  из
"пятерки" 1681 г.? Историк  Функ-Брентано,  наиболее  авторитетный  защитник
кандидатуры  Маттиоли,  считал,  что   презрительное   упоминание   о   двух
заключенных, содержащееся в одном из писем Лувуа, относилось к Эсташу Доже и
Дюбрею и что именно их Сен-Мар перевел в Экзиль. Но это утверждение ничем не
доказано. Оно не объясняет интереса, который проявлял Лувуа  именно  к  двум
заключенным, переведенным в Экзиль, и, главное, Функ-Брентано явно ошибается
в отношении Дюбрея - имеется доказательство того, что  тот  в  1682  г.  еще
находился в Пинероле. А низкое  происхождение  еще  не  доказательство,  что
Людовик XIV не мог считать этих лиц опасными  для  него,  если  они  владели
важными тайнами.
     Одни исследователи полагают, что в Экзиле в конце 1686 г. или в  начале
1687 г. умер Ла Ривьер, другие - что сумасшедший  монах.  Но  ведь  известно
лишь,  что  это  был  заключенный,  "страдавший  водянкой".  Эти  же   имена
называются, когда говорится о заключенном, скончавшемся в конце 1693 г.  или
в  начале  1694  г.  в  Пинероле.  И  опять  без   реальных   доказательств.
Функ-Брентано считал, что в апреле 1694 г. на острове Сен-Маргерит умер один
из протестантских священников, но не смог, конечно, обосновать свое мнение.
     Подытожим  теперь  для  ясности  доводы  "за"  и  "против"  кандидатуры
Маттиоли. В пользу версии, ч