спеша нажал  на  рычаг.  Вертикальная  линия  поползла  вверх.  Он
поменял  направление  движения  рычага,  и  линия  поползла вниз. Ханту было
наплевать, что  светящаяся  точка  полетела  беспрепятственно  по  экрану  и
ударилась о левый край.
  -- Десять -- один, -- сказал Дор. -- Осталось одно очко.
  -- Ты его не получишь, -- заявил Хант.
  Он  уже ощущал рычаг как часть себя самого. Он держал черную пластмассовую
рукоятку, охватив ее пальцами так,  будто  и  рукоятка  и  весь  рычаг  были
изготовлены  на  заказ  специально  для  него.  Кончиками  пальцев он ощущал
движение вертикальной линии, малейшие изменения ее скорости. Он  чувствовал,
как  и  когда  ее  надо послать верх, когда -- вниз. Без мыслей, с полностью
отключенным сознанием, он знал, что надо  делать.  Подача  опять  перешла  к
Дору, и точка полетела в левый нижний угол экрана. Дор улыбнулся.
  Хант медленно повел вертикальную черту вниз, точка ударилась о нижний край
экрана  и  отскочила  вверх,  и  как  раз в этот момент Хант перехватил ее и
послал вправо вдоль нижнего края. Дор встретил точку и послал  ее  назад  по
той же траектории.
  Хант  не  сдвинул  с  места  вертикальную  черту  -- она была все в той же
позиции, и точка должна была бы отскочить под прямым углом. Но в  тот  самый
момент,  когда  точка  должна  была  стукнуться  о черту, Хант сделал резкое
движение вверх, и точка полетела через экран по диагонали в  правый  верхний
угол.  Дор  крутанул  свой рычаг, и его вертикальная черта подскочила вверх,
упершись в верхний край экрана под прямым углом, но точка  перелетела  через
черту, и автомат запищал.
  --  Десять -- два, -- улыбнулся Хант. Он понял, что в верхней части экрана
есть "мертвая зона", где вертикальная  черта  не  может  перехватить  точку.
Теперь надо выснить, есть ли такая зона в нижней части.
  Игра продолжалась. Опять подавал Дор. В нижней части экрана тоже оказалась
"мертвая зона". Десять-три, десять -- четыре, десять -- пять.
  Раздражение  Дора  росло.  Он  то  и  дело  орал  на  игровой автомат и на
светящуюся точку. Хант молча, как бы невзначай, двигал свой рычаг.
  Когда счет стал десять -- десять, Дор со всего размаха хлопнул по автомату
своей пухлой короткопалой рукой. На экране возникла надпись "Игра окончена",
и вертикальные линии исчезли.
  -- Ладно, -- махнул Шрила стоявшей в дверях четверке. --  Все  ушлепывайте
отсюда.
  Они ушли, а Хант сказал:
  -- Я играл правой рукой. Хочешь, я сыграю левой?
  -- Не хочу.
  -- А если левой рукой и с завязанными глазами?
  --  В  эту  игру  с завязанными глазами не сыграешь. Как ты можешь играть,
если ничего не видишь?
  -- А ничего и не надо видеть, -- объяснил Хант. -- Ты этого до сих пор  не
заметил?  Звук совершенно разный при движении точки по верхнему и по нижнему
краю. И кроме того, можно определить по  свисту  --  быстро  она  летит  или
медленно.
  -- Знаешь, по-моему, ты мне не нравишься, -- задумчиво проговорил Дор.
  -- Я бы обыграл тебя даже по телефону, -- заявил Хант.
  Дор внимательно посмотрел на него и прочитал в его глазах дерзкий вызов. А
ведь,  переступая порог комнаты, он выглядел таким неуверенным. Шрила решил,
что лучше не отвечать на этот вызов, а с толком использовать талант Ханта.
  -- Сто тысяч долларов, -- сказал он. -- Убей их обоих.
  -- Имена?
  -- Все, что нам  удалось  узнать,  это  --  Римо  и  Чиун.  Они,  по  всей
вероятности, в Сан-Франциско.
  --  Тем  хуже  для  них,  --  сказал  Хант,  и  эти  слова  доставили  ему
удовольствие.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  Сегодня, решил Римо, Джоулин похожа на человека. Весь предыдущий вечер она
тихонько сидела и напряженно вслушивалась в слова лекции, которую читал Чиун
девушкам из сан-францисского отделения Миссии Небесного  Блаженства.  Затем,
поздно  ночью,  она  попыталась  составить  Чиуну  компанию на его циновке в
огромной спальне, отведенной для него и для Римо.
  Но Чиун отогнал ее легким движением руки, и, вынужденная  довольствоваться
Римо, она забралась в его постель, а он так устал за день и так хотел спать,
что пришлось обслужить ее -- хотя бы затем, чтобы не слушать ее болтовню.
  Похоже,  вчерашний  пятиминутный  эпизод  в  такси  несколько  ослабил  ее
безумную тягу к Шриле Гупте  Махешу  Дору,  решил  Римо,  а  ночное  соитие,
видимо,  еще  больше  остудило  ее  пыл, потому что сегодня она говорила как
достаточно разумное существо, а не как заезженная пластинка.
  Чиун все утро стонал и жаловался, что насекомые всю  ночь  не  давали  ему
спать,  а когда Римо заметил, что лично его никакие насекомые не беспокоили,
Чиун высказал предположение, что себе подобных они не трогают.
  И вот теперь они  втроем  сидели  на  переднем  сиденье  взятого  напрокат
автомобиля -- Джоулин как кусок мяса в гамбургере между Чиуном и Римо.
  -- Не понимаю, -- сказала девушка.
  -- Слушайте, слушайте! -- возгласил Римо.
  --  Если  вы -- истинный Великий Владыка, -- продолжала Джоулин, -- то кто
же тогда Шрила?
  -- Маленьким людям нужны вещи маленького размера, -- изрек Чиун. --  Людям
большим нужны вещи побольше. То же относится и к величию.
  Джоулин  ничего  не  сказала.  Она  крепко  сжала  губы  и о чем-то крепко
задумалась. Чиун глянул через нее на Римо.
  -- Куда мы едем?  --  спросил  он.--Я  не  знал,  что  до  Синанджу  можно
добраться на автомобиле.
  -- Мы едем не в Синанджу. И прекрати это.
  --  По-моему,  он очень жестокий человек, -- сказала Джоулин Чиуну, кивнув
головой в сторону Римо.
  -- Ага, как хорошо ты его поняла! Видишь, Римо?  Она  тебя  раскусила.  Ты
жестокий.
  -- Не забудь -- самонадеянный, -- сказал Римо.
  --  Да,  дитя  мое,  --  сказал Чиун, обращаясь к Джоулин. -- Не забудь --
самонадеянный. А  кроме  того  --  неповоротливый,  неспособный,  ленивый  и
глупый.
  -- Но он ведь ваш ученик... -- недоумевала девушка.
  -- Сделать прекрасным необработанный алмаз могут многие, -- объяснил Чиун.
--  Но сделать что-то маломальски приличное из бледного куска свиного уха --
совсем другое. Туг требуется Великий  Мастер.  Пока  еще  я  просто  пытаюсь
сделать из него нечто похожее на человека. Красота и сияние придут позже. --
И он сложил руки.
  -- А вы могли бы сделать меня прекрасной и сияющей? -- спросила Джоулин.
  -- Легче, чем его. У тебя нет его дурных привычек. Он -- расист.
  -- Ненавижу расистов, -- заявила Джоулин. -- Мой отец расист.
  -- Спроси расиста, куда мы едем, -- сказал Чиун.
  -- Куда мы едем, расист?
  --  Просто  на прогулку -- подышать свежим воздухом. Благовония, поклоны и
суета ужасно действуют мне на нервы, -- ответил Римо.
  -- Вот видишь, -- гнул свое  Чиун.  --  Он  еще  и  неблагодарен.  Люди  с
открытой душой распахивают перед ним двери своей обители, а он нос воротит и
не  ценит  их  гостеприимства. Истинный американец. Если он станет говорить,
что отвезет тебя назад в Патну, не верь ему. Белые никогда не  держат  своих
обещаний.
  --  Слушай,  Чиун.  Она  такая  же  белая,  как и я. Она из Джорджии, черт
побери.
  -- Мне кажется, я больше не хочу возвращаться в Патну, --  вдруг  объявила
Джоулин.
  --  Вот  видишь,  --  сказал  Чиун. -- Она не такая, как ты. Она умнеет на
глазах, а ты за последние десять лет жизни сумел усвоить меньше чем ничего.
  Римо съехал на обочину и остановил машину.
  -- Ладно, все выгружайтесь. Пойдем прогуляемся.
  -- Вот видишь, -- не унимался Чиун. --  Смотри,  как  он  нами  командует.
Охо-хо, какое вероломство!
  Чиун вышел из машины и огляделся по сторонам.
  -- Это Диснейленд? -- громко спросил он.
  Римо в удивлении посмотрел по сторонам. Примерно в полуквартале от них, на
автостоянке  был  устроен  парк  аттракционов  для  сбора  средств  в пользу
римско-католического храма Св. Алоизия.
  -- Да, -- солгал Римо. -- Это Диснейленд.
  -- Я прощаю тебе, Римо,  твой  расизм.  Я  всю  жизнь  мечтал  побывать  в
Диснейленде.  Забудь  о  том,  что  я говорил тебе, -- сказал он Джоулин. --
Человек, который ведет  своего  Мастера  в  Диснейленд,  --  еще  не  совсем
пропащий.
  -- Но... -- начала было Джоулин, но Римо оборвал ее.
  --  Тише,  детка,  --  прошептал он, крепко стиснув ей локоть. -- Вот тебе
Диснейленд, так что забудь все заботы и радуйся жизни. -- И нажал посильнее.
Она поняла.
  А Чиун тем  временем  дрожал  всем  телом  --  он  словно  подпрыгивал  от
восторга,  хотя  ноги его крепко стояли на тротуаре. Его необъятных размеров
шафранное кимоно было похоже на наволочку, надуваемую порывами ветра, -- оно
то наполнялось воздухом и взлетало вверх, то плавно опускалось, то взлетало,
то опускалось.
  -- Обожаю Диснейленд, -- в восторге воскликнул Чиун. -- Сколько раз я могу
прокатиться?
  -- Четыре, -- сказал Римо.
  -- Шесть, -- сказал Чиун.
  -- Пять, -- сказал Римо.
  -- По рукам. У тебя есть деньги?
  -- Есть.
  -- Достаточно?
  --Да.
  -- И для нее тоже?
  --Да.
  -- Идем, дитя мое. Римо ведет нас в Диснейленд.
  -- Сначала мне надо позвонить.

  Фердинанд Де Шеф Хант медленно вел машину  назад  в  Сан-Франциско.  Город
приводил  его  в  смятение лабиринтами улиц, которые сбегали с одного холма,
взбегали на другой, а потом, казалось, бесследно исчезали.
  Не без труда он нашел Юнион-стрит и с еще  большим  трудом  --  здание,  в
котором  разместилось сан-францисское отделение Миссии Небесного Блаженства.
Если эти двое -- Римо и Чиун -- искали Дора в районе Сан-Франциско,  то,  по
всей вероятности, должны были сюда заглянуть.
  Он не ошибся.
  --  Они  были  здесь.  Были,  -- сказал старший гуру Кришна. -- У него был
значок, -- добавил он.
  -- И где они теперь?
  -- Они только что звонили. Они в парке аттракционов у Рыбацкой Пристани.
  -- А они знают, где Дор?
  -- Послушай, да откуда им знать? Даже я этого не знаю.
  -- Если они вернутся сегодня вечером, не говори  им  обо  мне,  --  сказал
Хант. -- Если мне повезет, то они не вернутся.
  -- Кто ты такой, чтобы отдавать приказы? -- спросил Кришна.
  Хант  достал  из бумажника сложенный листок бумаги. Кришна развернул его и
прочитал нацарапанные Дором строчки, в которых тот  рекомендовал  Ханта  как
своего личного представителя.
  -- Круто, -- сказал Кришна, возвращая письмо. -- А ты видел Его?
  --Да.
  -- О, да святится его Всеблагое Совершенство!
  -- Да, да, святится. Когда они ушли?
  --  Час  назад. Если снова увидишь Всеблагого Владыку, скажи ему, что наша
Миссия с восторгом ожидает, когда он пожалует в наш город.
  -- Ладно. Это произведет на него неизгладимое впечатление, -- сказал Хант.
  Хант  сошел  с  высокого  каменного  крыльца  здания  Миссии.  В   машине,
припаркованной  на  противоположной  стороне  улицы,  сидел  Элтон  Сноуи  и
внимательно следил за ним.
  -- Ну, и что скажешь, Элтон? -- спросил его один из двух мужчин,  сидевших
на заднем сиденье.
  -- Не знаю, Пьюлинг, но, по-моему, надо ехать за ним.
  Хант забрался в свой старый рыдван и мягко отъехал от обочины.
  --  Ну  что ж, поехали за ним, -- сказал Пьюлинг. -- Если окажется, что он
ни при чем, это здание никуда не убежит.
  -- Тогда -- вперед, -- сказал Сноуи, завел мотор и отчалил.
  -- Следуйте за ним! -- со смехом произнес Пьюлинг.
  Его сосед издал боевой клич армии южан.
  -- Сейчас мы этого похитителя разделаем! -- сказал  человек,  сидевший  на
переднем сиденье рядом со Сноуи.
  Сноуи вздохнул и поехал вперед.
  Хант  увидел  в  зеркальце  заднего  вида большой черный автомобиль, но не
придал этому никакого значения. Мысли его были заняты  тем,  что  ждало  его
впереди,  и  он  испытывал  приятное  покалывание  по всему телу. Он ехал по
направлению к парку аттракционов, где должен был исполнить то, что его семья
так мастерски исполняла в течение столетий, и заранее ликовал. Казалось, вся
его жизнь представляла лишь прелюдию к тому, что должно случиться сегодня.
  -- Я хочу покататься на лодке.
  -- Нельзя. Лодки -- для маленьких детей.
  -- Покажи, где это написано, -- обиделся Чиун. -- Покажи мне, где?
  -- Вот тут. -- Римо вытянул палец. --  Вот  тут,  на  табличке,  написано:
"Город малышей". Как, по-твоему, что это означает?
  -- По-моему, это не означает, что мне нельзя прокатиться на лодке.
  --  Ты не боишься, что будешь выглядеть глупо? -- спросил Римо, рассмотрев
лодки -- их было четыре, все размером не  больше  ванны,  и  плавали  они  в
круглой  канавке  с  водой,  шириной  два  фута  и  глубиной  шесть  дюймов.
Металлические трубы соединяли лодки с мотором в центре канавы.  Служитель  в
грязной  драной  тенниске  и  с  кожаным ремешком на правом запястье стоял у
калитки в  четырех  футах  от  водоема,  совмещая  в  одном  лице  должности
карусельщика, кассира и контролера.
  --  Только  глупец  выглядит  глупо,  --  возразил Чиун -- И только дважды
глупец беспокоится по этому поводу.  Я  хочу  покататься  на  лодке.  --  Он
обернулся к Джоулин: -- Скажи ему, что мне можно покататься на лодке. Вы оба
-- белые, может, он тебя лучше поймет.
  -- Римо, пусть Великий Владыка покатается на лодке.
  --  Ему жалко двадцати пяти центов, -- заявил Чиун. -- Я не однажды видел,
как он тратил впустую целый доллар за раз, а для  меня  ему  жалко  двадцати
пяти центов.
  -- Ладно, ладно, ладно, -- сдался Римо. -- Но мы с тобой договорились, что
ты покатаешься пять раз. Три раза ты уже покатался.
  --  Римо, клянусь тебе всем святым. Если ты дашь мне прокатиться на лодке,
я не стану больше ни о чем тебя просить.
  -- О'кей, -- согласился Римо.
  Римо подошел к служителю и выудил из кармана четверть доллара.
  -- Один билет, -- сказал он.
  Служитель ухмыльнулся, выставив напоказ редкие зубы:
  -- Надеюсь, скорость не покажется тебе слишком большой.
  -- Это не для меня, дорогой. А теперь  давай-ка  сюда  билет,  пока  я  не
сообщил полиции тринадцати штатов, что нашел тебя.
  --  О'кей,  умник.  -- Служитель оторвал билет от длинной бумажной ленты и
протянул Римо. -- Держи.
  Римо отдал ему монету.
  -- И будь добр, окажи себе еще одну услугу, -- напутствовал его  Римо.  --
Когда этот билет пойдет в дело, не говори ничего.
  -- Чего-о?
  --  Не  позволяй  себе  никаких  замечаний  и не лезь на рожон с дурацкими
остротами. Постарайся не причинять вреда самому себе и  держи  свою  широкую
пасть на замке.
  -- Знаешь, ты мне не нравишься. Очень хочется дать тебе по мозгам.
  --  Понимаю.  Ты  бы  дал,  только  боишься,  как бы я не сообщил тюремной
администрации, что зря тебя выпустили под честное слово раньше срока. Делай,
как я сказал. Захлопни пасть.
  Римо вернулся к Чиуну и девушке и протянул старику билет.  Чиун  был  явно
разочарован.
  -- А ей?
  -- Она не говорила, что хочет прокатиться.
  --  Хочешь  прокатиться,  девочка?  Не  стесняйся, -- сказал Чиун, -- Римо
очень богатый. Он может себе это позволить.
  -- Нет, спасибо, не надо, -- отказалась Джоулин.
  Чиун кивнул и направился к "лягушатнику". Римо шел рядом.
  -- Знаешь, я даже рад, что она отказалась, -- признался Чиун.  --  Женский
визг меня раздражает.
  Чиун  протянул билет контролеру. Тот посмотрел на хлипкого старика-азиата,
потом на  Римо.  Римо  прижал  указательный  палец  к  губам,  давая  понять
служителю, что комментариев не требуется.
  --   Не  забудь  пристегнуть  ремни,  папаша,  --  дал  Чиуну  наставление
служитель. -- Мне бы не хотелось, чтобы ты вывалился и утонул.
  -- Обязательно, обязательно, -- заверил его Чиун. Он миновал контролера  и
обошел  вокруг  водоема. Сначала он сел в голубую лодку, аккуратно расправив
свое кимоно на узком сиденье,  потом  вдруг  быстро  вылез  и  направился  к
красной  лодке.  Как  раз  в  этот  момент  к  той же самой лодке вприпрыжку
приближалась девочка лет пяти -- на лице  ее  сияла  улыбка,  золотые  кудри
развевались  вокруг  головки,  коротенькое  платьице подпрыгивало при каждом
шаге. Чиун увидел ее и перешел на бег.
  К лодке они подоспели одновременно.
  Оба остановились.
  Чиун показал на небо.
  -- Смотри! Смотри! -- воскликнул он, изобразив крайнюю степень  удивления.
-- Смотри, что там такое!
  Девочка  подняла глаза и посмотрела туда, куда указывал палец Чиуна. Чиун,
воспользовавшись моментом, проскочил мимо нее и  прыгнул  в  красную  лодку.
Когда взор девочки вернулся назад, Чиун уже удобно расположился на сиденье.
  Ее лицо скривилось, она была готова расплакаться.
  -- Голубая лодка лучше, -- сказал Чиун.
  -- Я хочу покататься в красной, -- заявила девочка,
  -- Пойди покатайся в голубой.
  -- Но я хочу в красной.
  -- Я тоже, -- заупрямился Чиун. -- И я пришел раньше. Уходи.
  Девочка топнула ногой.
  -- Убирайся из моей лодки!
  Чиун сложил руки на груди.
  -- Покатайся в голубой, -- сказал он,
  -- Не хочу, -- стояла на своем девочка.
  --  Что  ж,  я не заставляю тебя кататься в голубой, -- гнул свое Чиун. --
Можешь стоять здесь до конца жизни, если тебе так хочется.
  -- Убирайся из моей лодки! -- закричала девочка.
  -- Эй, старикашка, убирайся из ее лодки! -- заорал и контролер.
  Римо похлопал его по плечу.
  -- Ты уже забыл, что я тебе говорил, дружок, --  сказал  он.  --  Помнишь?
Никаких   неосторожных   высказываний.   Сделай  себе  одолжение,  заткнись,
пожалуйста.
  -- Я тут распоряжаюсь. Пусть он освободит красную лодку.
  -- Хочешь сказать ему лично?
  -- Пошел ты в задницу! -- огрызнулся контролер,  поднимаясь  с  места.  --
Именно это я ему и скажу.
  -- Куда отправить твои бренные останки? -- поинтересовался Римо.
  Контролер потопал к девочке и, остановившись рядом, обратился к Чиуну:
  -- Убирайся из лодки!
  --  Она  может  покататься  на  голубой,  --  возразил Чиун. -- А ты -- на
желтой.
  -- Она будет кататься на красной.
  Чиун сел так, чтобы не видеть лица контролера.
  -- Запускай карусель, -- сказал он. -- Мне надоело ждать.
  -- Не запущу, пока ты не уберешься.
  -- Римо! -- крикнул Чиун. -- Заставь его запустить карусель.
  Римо отвернулся, чтобы никто не мог подумать, что они с Чиуном знакомы.
  -- Все вы, белые, заодно, -- проворчал Чиун.
  -- И нечего распускать язык, -- огрызнулся  контролер.  --  Если  тебе  не
нравится наша страна, почему бы тебе не вернуться туда, откуда ты взялся?
  Чиун вздохнул и повернулся к нему лицом.
  -- Хороший совет. Почему бы тебе самому ему не последовать?
  -- Я родом из этой страны.
  --  Вовсе  нет,  --  возразил Чиун. -- Разве не сказано в вашей книге: "Из
праха ты вышел и в прах возвратишься"?
  Услышав эти слова, Римо обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чиун
встал с сиденья. Взметнулось кимоно -- и не успел Римо  моргнуть  глазом,  а
контролер  уже  лежал  распластанный поперек маленькой фиберглассовой лодки.
Лицо его находилось под водой.
  -- Чиун, хватит, перестань! -- закричал Римо, направляясь к лодке.
  -- Правильно, давай, защищай его, --  обиженно  сказал  Чиун,  по-прежнему
удерживая под водой голову судорожно дергающегося контролера.
  -- Отпусти его, Чиун! -- крикнул Римо.
  -- Не отпущу.
  -- О'кей, пусть так, -- сказал Римо. -- Больше ты кататься не будешь. -- И
отвернулся.
  --  Погоди,  Римо.  Погоди.  Смотри,  я  отпустил его. Видишь? С ним все в
порядке. Видишь? Скажи ему, что с тобой все  в  порядке.  --  Чиун  похлопал
контролера  по щекам -- Перестань задыхаться, идиот, и скажи ему что с тобой
все в порядке!
  Контролеру наконец удалось перевести дух, и  он  отодвинулся  подальше  от
Чиуна.  Бросил  полный  ужаса  взгляд  на  Римо,  но  тот  пожал  плечами --
я-жетебе-го-ворил.
  -- Лучше будет, если ты запустишь карусель, -- сказал он.
  Контролер вернулся на свой стул и нажал кнопку. Мотор  закашлял,  и  лодки
поплыли  по  кругу.  Девочка  подняла  крик. Римо достал из кармана доллар и
протянул ей.
  -- Возьми, -- сказал он. -- Пойди купи себе мороженое, а в  следующий  раз
прокатишься в красной лодке
  Девочка  выхватила  бумажку  из руки Римо и умчалась. Лодка Чиуна медленно
проплыла мимо Римо.
  -- Я смотрю, тебе удалось избавиться от этой сопливой маленькой негодницы,
-- сказал стар