следовало, и он нажал еще раз.
     Ему ответил голос, донесшийся из небольшого репродуктора, спрятанного в
стене над дверью.
     - Кто там? - спросил голос.
     - Как зовут хозяина этого дома? - спросил Римо.
     - Мистер Бьюэлл. - ответив голос. - А кто спрашивает?
     - Я, - честно сообщил Римо.
     - А кто вы? Чего вы хотите?
     - Я пришел затем, чтобы убить мистера Бьюэлла. Он дома?
     - Уходите, или я вызову полицию.
     Репродуктор щелкнул и замолк.
     - Великолепно! - восхитилась Памела. - Мы попрежнему на улице, а теперь
еще нам скоро составит компанию полиция - и  она в отчаянии лягнула стальную
дверь.
     - Об этом не беспокойся, - остановил ее Римо.
     Он цепко ухватил пальцами ручку запертой двери, всей кожей ощущая тепло
стали. Очень  нежно  он принялся вращать  ручку  туда-сюда  и  наконец почти
услышал  ответное  гудение металла,  дрожащего под  его  рукой. Он  увеличил
скорость вращения,  и металл в  ответ задрожал сильнее. Римо не знал, как он
делает то, что делает. Это было преподано ему когда-то, но так давно, что он
уже забыл,  что же такое он тогда узнал. Но он  помнил, как добиться нужного
результата.
     Когда  он на ощупь определил, что металл дрожит  с подходящей частотой,
он основанием  ладони другой руки ударил по металлу  как раз  над  замком, и
стальная  пластина, щелкнув,  вылетела  вместе с замком  к его  ногам.  Римо
толкнул калитку правым мизинцем, и она распахнулась.
     - Как это у тебя получилось? - удивилась Памела.
     - Да я как-то заказал по почте  брошюрку из серии "Как стать богатым" -
"Станьте  взломщиком  по  переписке". Это  все,  чему  я  научился  по  этой
книжонке, - объяснил Римо. - Когда я понял, что это меня богатым не сделает,
я пошел на работу в телефонную компанию.

     Внутри дома Бондини отложил в сторону микрофон и сказал товарищам:
     - По-моему, он сейчас придет. Все помнят, что нам надо сделать?
     Хаббл и Франко  кивнули.  Они сидели, пригнувшись  за креслами, нацелив
ручные пулеметы на  входную дверь. У Бондини был "Магнум" 44-го калибра. Все
они держали  непривычное им оружие  очень боязливо, словно опасаясь, что оно
может в любой момент выстрелить само по себе.
     - О'кей, -  сказал  Бондини. - А как только мы  их  убьем, так сразу  -
прочь отсюда.
     - Точно, - согласился Франко.
     - Есть какие-нибудь проблемы? - поинтересовался Бондини.
     - Все лучше, чем трахаться с овцой, - заверил его Хаббл.

     Почти  в  трехстах милях от этого  места,  в  гигантском,  как  мамонт,
каменном доме,  построенном на мысу, далеко выдающемся  в Тихий океан, Абнер
Бьюэлл  сидел,  внимательно  вглядываясь  в  телеэкран,  и  следил за  тремя
мужчинами, притаившимися  в гостиной его  дома  в Малибу. Рядом  с  Бьюэллом
сидел мистер Хамута.
     -  Я  что-то  не вполне  понимаю,  -  проговорил мистер Хамута.  -  Мне
казалось, вы вызвали меня, чтобы...
     - У вас еще будет возможность, - заверил его Бьюэлл.
     - Но эти трое?
     - У вас будет возможность, - повторил Бьюэлл.
     Он щелкнул пальцами,  и  Марсия,  безмолвно  стоявшая в  углу  комнаты,
подскочила к нему и наполнила его чашку лечебным чаем из трав с мандариновым
ароматом.  Она проделала  это молча, потом  вернулась на  место,  не отрывая
взора от телеэкрана.

     Памела  подошла  к парадной  двери дома. Рука ее  потянулась к  дверной
ручке, но тут Римо остановил ее:
     - Ты и в самом деле собираешься это сделать?
     - А почему  бы и нет? Ты же  всем вокруг растрезвонил, что мы тут.  - В
другой  руке  она   держала  маленький  револьвер.  -  Или  ты  думаешь,  мы
кого-нибудь можем застать врасплох?
     - Нет, но  я думаю,  что они собираются застать врасплох тебя, когда ты
войдешь в дверь. Ты что, не умеешь распознавать ловушки?
     - Мне кажется, они, вероятно, думают, что отшили нас, - сказала Памела.
     - На это нет шансов. Они нас ждут.
     - Ты все время  говоришь "они", - заметила Памела. - Почему  они? Через
переговорное устройство с нами разговаривал только один голос.
     - Это они. Их трое, - поведал Римо.
     - Откуда ты знаешь? - удивилась Памела.
     - Я их слышу.
     Памела прижалась ухом к двери.
     - Я ничего, не слышу, - прошептала она через некоторое время.
     -  Причина  в остроте  твоего слуха, а не  в интенсивности  их шума,  -
объяснил Римо. - Их трое. У одного из них астма или что-то вроде, потому что
дышит он странно.
     Памела  Трашвелл улыбнулась. Она  хорошо  умела  распознавать  дурацкие
розыгрыши.
     - А другие двое? - мило спросила она.
     -  Они дышат нормально. Нормально для белых людей. Но они нервничают. У
них очень  короткие вдохи  и  выдохи. Я  думаю,  они вооружены, но они плохо
умеют обращаться с оружием.
     - Такой чуши мне в жизни слышать не доводилось, - заявила Памела.
     - Будь по-твоему. - Римо не стал спорить. - Входи через эту дверь, если
тебе так хочется. - И добавил, возвысив голос: - А я зайду сзади и  проникну
в дом со стороны океана.
     Он пошел  прочь и некоторое время  спустя услышал топот  ее ног. Памела
бегом догоняла его.
     - Подожди меня! - крикнула она ему вдогонку.
     - Хорошо. - Он наклонился к ней пониже и прошептал: - Сейчас мы по этим
шпалерам поднимемся на второй этаж.
     - Я... - начала были Памела, но Римо зажал ей рот ладонью.
     - Говори шепотом, - приказал он.
     - Мне казалось, мы собираемся зайти с тыла.
     - Ты малость глуповата, да?  - сделал открытие Римо. - Я это сказал для
них - для тех, которые внутри.
     - А зачем?
     Он ткнул пальцем в сторону входной двери.
     - У них тут повсюду микрофоны и телекамеры. Я не хочу, чтобы они знали,
что мы предпринимаем.
     - Уж не хочешь ли ты сказать, что боишься? - удивилась Памела.
     - Не за себя, - ответил Римо.
     Она задумалась, потом кивнула:
     - Ладно. Я буду следовать за тобой.
     Окно второго этажа было открыто,  и Римо пропустил Памелу  вперед себя.
Они оказались в спальне для гостей, в  которой все  стены, мебель, покрывало
на кровати, ковер на полу и занавески на окнах были выдержаны в ярко-красных
тонах.
     -  Эта  комната выглядит  так, будто тут кого-то  пронесло  с кровью, -
заметил Римо.
     - А мне она вроде как нравится, - возразила Памела.
     - Замечательное  место  для  того,  чтобы  умереть  от потери  крови, -
согласился  Римо.  - Если они тебя  заденут,  я принесу тебя сюда,  чтобы ты
умерла тут.
     - Благодарю вас. Я буду вам весьма признательна, - сухо сказала Памела.
     Дверь  спальни, как  и  двери  всех комнат  второго этажа,  выходила на
внутреннюю  галерею, откуда открывался  вид  на огромный зал первого  этажа,
служивший и гостиной и столовой.
     Римо знаком велел  Памеле  молчать и подвел ее  к  ограждению  галереи.
Внизу он увидел троих мужчин, прятавшихся за  диванами  и креслами, сжимая в
руках оружие, нацеленное  на  раздвижные стеклянные двери, за  которыми  был
виден   дворик,   а   за   ним   -   песчаный   пляж.   Океан   сегодня  был
зеленым-презеленым. Он напомнил Римо о Карибском море.
     - Давай я их пристрелю, - нежно прошептала Памела ему на ухо.
     - Зачем это?
     - Затем,  чтобы  убить  их до того,  как они  убьют нас. У  них стволов
больше, тем у нас.
     - Боже правый, ты даже мыслишь как Джеймс Бонд.
     -  Ну не  можем  же мы  тут стоять и  ждать, пока  они  все  заснут,  -
прошептала Памела.
     Римо поднял руку, пытаясь заставить ее замолчать.
     - Предоставь это мне, - сказал он.
     Он легко  перемахнул через ограждение и пролетел вниз пятнадцать футов.
Приземлившись на  диванные  подушки,  он перекувырнулся назад  через  спинку
дивана,  приземлился  на  ноги между двумя из трех несостоявшихся стрелков и
рывком выдернул у них из рук пулеметы.
     Тот,  который  прятался за креслом, услышал шум и  обернулся,  медленно
подняв руку с "магнумом". Но прежде, чем он успел что-то сделать, Римо вынул
"магнум"  из  его  руки. Римо  стоял  между тремя мужчинами,  держа в  руках
пистолет и два  пулемета. Держать три пушки одновременно неудобно, понял он.
Он попытался  взять  в  каждую  руку  по  пулемету,  а пистолет  зажать  под
подбородком, но это тоже было неудобно.
     - Кто ты? Что тебе надо? - спросил человек, прятавшийся за креслом.
     - Попридержи коней, - посоветовал ему Римо.
     Разговаривать с пистолетом под подбородком было очень трудно.
     Он  сунул оба пулемета под мышку,  а пистолет взял в руку, но  пулеметы
стали выскальзывать. Сейчас они упадут, выпалят сами  по  себе и кого-нибудь
заденут, подумал Римо.
     - Ты в порядке? - крикнула Памела сверху.
     -  Чудесно, чудесно,  чудесно, просто великолепно, -  отозвался Римо. -
Ну-ка, ребятки, погодите-ка минутку.
     В конце  концов  он признал свое поражение и  отшвырнул  оружие  в угол
комнаты.
     - Послушайте, - обратился он к парням. - Я положил пушки в углу, но это
не  означает,  что  вам  в  голову  должна  прийти мысль  броситься  туда  и
попытаться ими завладеть, потому что тогда я буду вынужден убить вас.
     Памела  спустилась  по  лестнице. Она держала  всех троих под  прицелом
своего маленького  пистолета.  Римо  обратил внимание на то, что  она держит
пистолет низко, рядом с  бедром, как держат  оружие опытные профессионалы, а
не на вытянутых руках перед собой - в таком положении оружие ничего не стоит
выбить из рук.
     - А ну, не двигаться! - грозно крикнула она.
     -  Они   вовсе   и  не  собирались  никуда  двигаться,   мисс  Бонд,  -
саркастически заметил  Римо. - А теперь отверни эту  штуку  от меня. -  И он
снова обратился к троим парням. - О'кей, ну и как вас зовут?
     - А кто спрашивает? - отозвался тот, который прятался за креслом.
     Римо  перевернул латунный кофейный столик,  стоявший  возле  дивана,  и
скрутил одну из его ножек так, что она стала похожа на штопор.
     - Еще вопросы? - спросил он.
     - Бондини, - ответил парень. - Берни Бондини.
     Римо перевел взгляд на  других двоих - они все еще стояли на коленях на
полу, а пистолет в руке Памелы пристально глядел прямо на них.
     - Хаббл.
     - Франко.
     -  Кто-нибудь  из  них похож на голос,  который тебе звонил? -  спросил
Римо.
     - Я не могу сказать - они просто назвали свои имена, - ответила Памела.
- Пусть поговорят побольше.
     - Кто вы? - спросил Бондини.
     - Ты перестанешь наконец задавать этот вопрос? - разозлился Римо. - Ну,
ладно. Давайте по  очереди. Сначала один, потом другой, потом третий. Ну-ка,
давайте:   "Четырежды   двадцать   и  сколько-то  тому  назад  наши   предки
породили..."
     - Неправильно, - оборвал его Бондини.
     - Да излагайте как хотите, - отмахнулся Римо. - Я никогда не утверждал,
что хорошо знаю историю.
     - "Четырежды двадцать и семь лет назад наши отцы произвели на свет..."
     - Хорошо, - похвалил его Римо. - Ты это помнишь со школы?
     - Да, - ответил Бондини.
     - А я вот никогда  не мог запомнить, - признался Римо. - Я всегда путал
отцов и предков. Я должен был декламировать это в День Поминовения, но я все
время спотыкался.
     - Стыдно, - упрекнул его Бондини.
     - Ага.  Тогда вместо меня они  выпустили Ромео Рокко. Вот было  гнусное
зрелище. Он  зачитал  это  так,  как  будто  читал по  телевизору  рекламные
объявления. В  середине речи  он  обмочился, но  успел закончить раньше, чем
моча дотекла до пола.
     Римо обернулся к Памеле.
     - Он? - спросил он.
     Она отрицательно покачала головой.
     - Ладно, теперь ты, - сказал Римо, ткнув  пальцем в  бородатого мужчину
на полу. - Как тебя?
     - Хаббл.
     -  О'кей.  Ну-ка  выдай  мне  обращение Линкольна  к  армии  северян  в
Геттисберге.
     - Я не знаю, как позвонить Линкольну в Геттисберг, - ответил Хаббл.
     - Очень остроумно, - заметил Римо. - А сломанная шея тебе не поможет?
     - "Четырежды двадцать и семь  лет назад наши отцы кого-то там произвели
на свет", - протараторил Хаббл.
     - Он? - спросил Римо Памелу.
     - Нет, - ответила она.
     - Остаешься ты, - обратился Римо к Франко. - Валяй.
     - "Четырежды  двадцать и семь лет назад наши отцы произвести на свет на
этом континенте новую нацию, зачатую в..."
     - Достаточно, - остановил его Римо.
     - "...в свободе  и приверженную идее,  что  все люди  созданы  равными.
Сегодня  мы  ведем великую  гражданскую  войну,  чтобы  проверить..." - Сташ
Франко выпрямился, -  "может ли эта нация или любая нация, так же зачатая  и
тому же  приверженная, выдержать испытание  временем.  Мы  сошлись  на  поле
величайшего сражения..."
     Римо зажал Франко рот ладонью.
     -  Если  я что-то в  этом  мире  и  ненавижу  так  это  людей,  которые
выпендриваются.
     Он взглянул на Памелу, и она опять отрицательно покачала головой.
     - Я  тебя  отпускаю, - сказал Римо Сташу  Франко. - Если ты  пообещаешь
говорить только тогда, когда к тебе обращаются. Обещаешь?
     Франко кивнул и Римо отпустил его.
     - "...в этой войне. Мы пришли сюда, чтобы выделить часть..."
     Римо распрямил ножку латунного столика, отломил ее и обернул вокруг шеи
Франко -  достаточно туго, чтобы  испугать его,  но не настолько туго, чтобы
причинить ему вред.
     - Я буду вести себя тихо, - смиренно сказал Франко.
     - Что вам нужно? - спросил Бондини.
     - Кто такой Бьюэлл? Хозяин?
     - Мы  видели его только один  раз, -  сообщил  Бондини. - Абнер Бьюэлл.
Похож на гомика, а волосы пластмассовые. Я его совсем не знаю.
     Римо посмотрел на других двоих. Те покачали головами.
     - Зачем же вы тогда собирались нас убить? - спросил Римо.
     - Потому что я не хотел убивать маму палкой, - объяснил Бондини.
     - А я не хотел трахаться с овцой, - сказал Хаббл.
     - А я с трупом, - заявил Франко.
     Римо потребовалось некоторое время, чтобы во всем  этом разобраться, но
в конце концов, с помощью Памелы, ему удалось выяснить,  что эти трое парней
рассчитывали  получить  кое-какие деньги от хозяина этого  дома, а кто такой
Римо,  они не знали.  Он был рад этому, потому что это означало,  что ему не
придется их убивать.
     - А как вы должны были сообщить Бьюэллу, что мы мертвы? - спросил Римо.
     - Он этого не сказал.
     Римо обернулся к Памеле.
     - Это значит, что дом прослушивается или просматривается.  Наверное,  у
него тут кругом микрофоны и телекамеры.
     Потом он снова обернулся к троим парням.
     - Ладно. Можете идти.
     - Так вот? - удивился Бондини.
     - Ты не собираешься нас сдать? - удивился Хаббл.
     - Только не я, дружище. Идите с миром.
     Франко  промолчал. Он некоторое время  задумчиво глядел на океан, потом
сказал:
     - Вот еще что.
     - Что такое?
     - Этот тип, хозяин этого дома. Я слышал, как он сказал, что у него есть
что-то  вроде  этого  в  Кармеле и  что  он ждет гостей. Это тебе чем-нибудь
поможет?
     - Да, - ответил Римо. - Спасибо.
     -  Все лучше, чем трахаться  с трупом, - заявил  Франко и  направился к
двери. В дверях он задержался.
     - И еще, - сказал он.
     - Что? - спросил Римо.
     -  "...  этого поля  для  последнего  успокоения тех,  кто  отдал..." -
продекламировал он,  а  когда Римо  сделал движение в его сторону,  пустился
наутек.

     В Кармеле, к северу от Малибу вдоль по побережью  Тихого океана, Бьюэлл
выключил телевизор и обратился к Хамуте:
     - Готовьтесь. Он скоро будет здесь.
     - Я всегда готов, - отозвался Хамута.
     - Это вам не помешает.
     Хамута вышел, и в комнату вошла Марсия. Бьюэлл одарил ее одной из своих
частых улыбок,  начисто лишенной каких бы  то  ни  было  чувств. На ней  был
комбинезон  машиниста  паровоза, но  брючины были  отрезаны  почти  у  самой
промежности, и кроме того, на ней  не было рубашки, и груди под комбинезоном
прыгали вверх-вниз.
     - Он выкрутился, этот Римо? - спросила она.
     - Да.
     - Кто это может быть?
     - Какой-нибудь правительственный агент. Не знаю, - отозвался Бьюэлл.
     - Плохо, что ему удалось спастись.
     - Вовсе нет. Как ты помнишь, так и было задумано. Я просто хотел, чтобы
он был начеку, когда прибудет сюда. Чтобы Хамуте пришлось немного попотеть.
     - А если Хамута потерпит неудачу? - спросила Марсия.
     - У него не бывает неудач.
     - А все-таки? - не отступала рыжая красавица.
     Бьюэлл провел рукой по лакированным волосам.
     - Это не имеет значения - ответил  он. - Весь мир  все равно взлетит на
воздух. Ба-бах!
     - Мне  не  терпится это  увидеть,  -  облизнулась Марсия.  -  Ужасно не
терпится.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     - Он сорвался с крючка, Смитти, - сообщил Римо. - Но я знаю, кто это.
     - Кто? - спросил  Смит. Его компьютеры смогли обнаружить  дом в Малибу,
но так и не смогли выяснить имя его владельца.
     - Абнер Бьюэлл.
     - Тот самый Абнер Бьюэлл? - удивился Смит.
     - Просто, - ответил Римо.
     - Просто?
     - Он просто Абнер Бьюэлл. Вот все, что я знаю. Я не знаю, тот самый  ли
он Абнер  Бьюэлл. Я даже не знаю, кто  такой  тот самый Абнер Бьюэлл. Просто
Абнер  Бьюэлл.  Но, по-моему, я знаю,  куда  он отправился. Мы идем вслед за
ним.
     - Мы?
     - Я и девушка, которая со мной.
     - Она знает, кто вы?
     - Нет. Она думает, что я работаю на почте. Нет, в телефонной компании.
     - Избавьтесь от нее.
     - Она знает голос Бьюэлла.
     - А вы знаете его имя. Я уверен, что вы во всем разберетесь сами, когда
его повстречаете. Избавьтесь от нее.
     - О'кей.
     - И где сейчас Бьюэлл? - спросил Смит.
     - По-моему, у него дом в Кармеле. Это в Калифорнии.
     -  Посмотрим, смогу  ли я  его найти,  - произнес  Смит и  начал играть
клавишами  компьютера. -  А знаете, как мне удалось обнаружить его  адрес  в
Малибу?
     - Нет, - сказал Римо.
     - Хотите узнать? - предложил Смит.
     - Ни капельки, - отказался Римо.
     Смит фыркнул.
     - Вот адрес в Кармеле. Скорее всего, это он и есть.
     - Что ж, попробуем, - сказал Римо, и Смит назвал адрес.
     -  Кстати,  Римо.  У   Бьюэлла  очень  интересная  биография.  Вас  это
интересует?
     - Нет.
     - Прошу прощения, - сказал Смит.
     - Не стоит, - ответил Римо.
     - Что не стоит?
     - Послушайте. Вы спросили меня, интересует ли меня биография Бьюэлла. Я
сказал, нет. Надо ли еще больше усложнять?
     - Думаю, нет, - помолчав, ответил Смит.
     - Ну, значит, решено, - сказал Римо.
     - Запомните хорошенько. Этот человек способен развязать  третью мировую
войну.  Он к этому  приблизился почти вплотную за последние  несколько дней.
Ситуация требует принятия крайних мер, - сказал Смит.
     - Вы хотите сказать, чтобы я сделал из него паштет?
     - Я хочу сказать, что вы должны гарантировать,  что он никогда этого не
сделает.
     - Это одно и то же, - заметил Римо. Всего хорошего.

     Памела Трашвелл была недовольна.
     - Прости, пожалуйста, - твердо произнесла она со своим самым  хрустящим
британским акцентом, - но я еду с тобой.
     - Нет не едешь. Я справлюсь один.
     - Нет, благодарю вас покорно. Но я сказала: я еду.
     - А я сказал: не едешь, - ответил Римо.
     -  Тогда я  созову журналистов и расскажу  им обо всем, что происходит.
Как тебе это понравится?
     - Ты не станешь этого делать.
     - А как ты собираешься меня остановить? Убьешь?
     - Это мысль, - согласился Римо.
     - А как это понравится твоему начальству? - поинтересовалась Памела.
     - Когда ажиотаж немного уляжется, они поднимут цену  на почтовые марки.
Они всегда так поступают.
     - Ты говорил, что работаешь в телефонной компании, а не на почте.
     - Я хотел сказать, цену за телефонные переговоры, - поправился Римо.
     - Ладно, - сказала  Памела. - Поезжай. Ты мне не нужен. Я найду попутку
и поеду сама по себе.
     Римо  вздохнул. И  почему в последнее время  все стали такими упрямыми?
Куда подевались женщины, во всем с вами соглашающиеся и поступающие так, как
вы этого хотите?