полетевшей стаи птиц.
   - Подожди, - попытался остановить его Алек, заметив, что  Сэнборн  не
поставил пороховницу на землю. - Не стреляй! Взорвется порох...
   Не успев добежать до полупьяного  Сэнборна,  Алек  услышал,  как  тот
выстрелил. Пороховница взорвалась.  Взрывная  волна  швырнула  Алека  на
землю. Оглушенный, он лежал ничком,  чувствуя  щекой  холодную  землю  и
слыша крики мужчин, понявших, что произошло.
   - Сэнборн, - пробормотал Алек, но  в  ушах  так  шумело,  что  он  не
расслышал ответа. Потом ему показалось, будто какая-то волна захлестнула
его.
 
*** 
 
   Склонившись над книгой, Мира сидела, уютно поджав под себя  ноги,  на
бархатной софе в маленькой голубой гостиной. Она слышала,  как  мужчины,
возвращаясь с охоты, а женщины - с  прогулок,  проходят  мимо  прикрытой
двери. Устроившись поудобнее, она не обращала никакого внимания на  шум,
зная, что никто из гостей лорда Саквиля, которым сейчас  хочется  скорее
добраться до своих комнат и переодеться к  ужину,  не  заглянет  к  ней.
Погрузившись в чтение, она не заметила, как  прошел  час.  Услышав  звон
посуды, Мира поняла, что все собрались в гостиной, закрыла книгу, встала
и с удовольствием потянулась.
   Дверь в комнату приоткрылась,  и  в  образовавшейся  щелке  показался
знакомый белый чепец.
   - Тэсси? - удивилась Мира, и голова в  белом  чепчике  просунулась  в
комнату.
   - Я так и думала, что найду вас здесь!
   - Разве ты не помогаешь прислуживать за ужином?
   - Я пришла сказать вам... Они все только  и  говорят  об  этом,  и  я
помчалась к вам со всех ног.
   - Что случилось?
   - Сегодня на охоте  произошел  несчастный  случай  -  взрыв,  человек
ранен, позвали нашего костолома...
   - Они послали за доктором? - переспросила  Мира,  нахмурив  брови.  -
Боже, уверена, он вытрясет из бедняги все, что можно.
   - Не знаю... Лизи послала меня сказать,  что,  кажется,  взрыв  задел
вашего герцога.
   С глухим стуком книга упала на пол. Мира всплеснула  руками  и  слабо
вскрикнула. Отстранив Тэсси, она побежала по лестнице.
 
*** 
 
   - Вы уверены, что с вами все в порядке? - сомневаясь, поинтересовался
Уолтер, когда Алек с благодарным стоном упал на кровать.
   - Абсолютно, -  раздался  сдавленный  ответ.  Алек  оторвал  лицо  от
подушки и добавил:
   - Я удачно избежал опасности.
   - Ранений?
   - Нет, Клары Элесмер. Когда мы вернулись, она обвилась  вокруг  меня,
как вторая кожа, и пообещала "ухаживать за мной до выздоровления". -  Он
сухо рассмеялся. - Тоже мне сиделка!
   - Боюсь, она не даст вам выспаться, - заметил  Уолтер.  -  Кстати,  о
сне. Сколько вы намерены отдыхать?
   - Час, - ответил Алек, переворачиваясь на  спину  и  кладя  руки  под
голову. - Мне нужны покой и тишина, чтобы обдумать кое-что, а они  пусть
там скачут, как пудели. Боже, какой бесконечный день!  Надеюсь,  Сэнборн
чувствует себя лучше.
   - Врач сейчас у него. Несколько ожогов, болезненных, но  не  опасных,
надо только немного  подлечить.  -  Уолтер  насмешливо  улыбнулся.  -  Я
одновременно и рад и удивлен тому обстоятельству,  что  вы  не  получили
травмы. Дураки и пьяницы типа Сэнборна гораздо опаснее  для  окружающих,
чем для самих себя. -  Камердинер  замолчал  и,  посмотрев  на  хозяина,
покачал головой. - Вы уверены, что не хотите принять ванну?
   - Ванна и ужин потом, когда я  проснусь.  Сейчас  я  не  в  состоянии
пошевелиться даже для того, чтобы спасти свою жизнь.
   - Это и ни к чему, опасность позади, - добавил Уолтер, уходя.
   Лампа освещала комнату, неподвижный  покой  которой  нарушала  только
качающаяся тень мотылька, бьющегося в  оконное  стекло.  Алек  зевнул  и
закрыл глаза - теплый желтый свет успокаивал; его тело  расслабилось,  и
он погрузился в сон.
 
*** 
 
   Мира остановилась у двери в комнату Алека; сердце колотилось в груди.
Она боялась, что лорд Фолкнер серьезно ранен, ведь на охоте бывают какие
угодно несчастные случаи - от неудачного выстрела до  оторванных  рук  и
ног. Иногда из-за неисправного замка на  крышке  пороховницы  взрываются
как маленькие бомбы.
   "Только бы с ним не случилось ничего серьезного", - молила  она  и  с
трепетом постучала в дверь. Никто  ей  не  ответил.  Осторожно  повернув
ручку, она заглянула внутрь и взволнованно прикусила губу, когда увидела
Алека распростертым на постели. Она не  ожидала,  что  это  зрелище  так
потрясет ее.
   - Лорд Фолкнер! - прошептала Мира, проскользнув в дверь и подбегая  к
постели.
   Во сне он выглядел моложе; с лица сошло обычное  циничное  выражение,
четкие очертания губ стали  нежнее,  а  черные  ресницы  мягко  касались
суровых скул. Его одежда впитала запах пороха и дыма,  на  смуглой  коже
остались легкие следы гари. Мира  не  увидела  ни  крови,  ни  бинтов  -
означало  ли  это,  что  травма  была  внутренней?  Никогда  раньше   не
позволявшая себе проливать слезы, сейчас она была  готова  расплакаться.
Мира присела на край кровати и склонилась над ним. В желтом свете  лампы
трудно было понять, бледен он или нет.
   "Если только они пустили ему кровь, я убью этого  пьяницу  врача!"  -
негодовала она и, подавшись вперед, с беспокойством осматривала его шею.
   Алек пошевелился в ответ  на  ее  прикосновение,  пробормотал  что-то
сквозь сон, медленно открыл глаза, потянувшись, расправил плечи.
   - Мира?
   Прохладными пальцами она дотронулась до его  лба,  определяя  темпера
гуру.
   - Я узнала, что произошел несчастный  случай.  Почему  рядом  с  вами
никого нет?
   В ее задумчивом взгляде светилась такая  нежность,  а  прикосновение,
которым она отбросила прядь спутавшихся волос  с  его  лба,  было  таким
легким, что Алеку все это казалось продолжением сна.
   - Несчастный случай? Со мной? - неуверенно произнес  он.  -  Кто  вам
сказал?
   - Как вы поранились?
   Несмотря на все еще затуманенное сном сознание,  Алеку  потребовалось
совсем немного времени, чтобы понять, что забота и внимание  Миры  стоят
любых страшных ран. К сожалению, на нем  не  было  ни  единой  царапины,
чтобы можно было прибегнуть к ее помощи.
   Он глубоко вдохнул ее запах, очень осторожно  протянул  руку  к  тому
месту, где ее лента касалась покрывала  кровати,  и  погрузил  пальцы  в
тяжелые волосы.
   - Лорд Фолкнер! Вам больно? - взволнованно спросила она,  внимательно
глядя ему в лицо.
   - Да... Боже мой, да.
   - Где?
   - Я не могу понять...
   - Врач уже смотрел вас?
   - Нет.
   - В таком случае еще есть надежда, - сказала она, скрывая  за  юмором
нешуточную тревогу.
   Алек слабо улыбнулся.
   - Я заметил, что вы не слишком высокого мнения о нем.
   - Его обращение с пациентами просто преступно. Не позволяйте ему даже
подходить к вам!
   - В таком случае позаботьтесь о том, чтобы мои раны не были оставлены
без ухода и не начали  гноиться,  -  произнес  он,  пытаясь  расстегнуть
рубашку.
   Не сумев справиться с первой  пуговицей,  он  откинулся  на  подушку,
очень правдоподобно изобразив  на  лице  страдание,  и  уронил  руку  на
покрывало.
   - Сейчас я помогу вам. Не  двигайтесь,  -  проговорила  Мира,  сердце
которой обливалось кровью при виде его мучений.
   Она все бы отдала за возможность успокоить  его,  поцеловать  в  лоб,
пригладить  взлохмаченные  волосы.  Ловко   расстегнув   пуговицы,   она
распахнула рубашку.
   Ее взгляду представилось совсем не то, что она  ожидала  увидеть.  Ни
ран, ни ожогов... Не было даже следов пороха!
   Его тело было загорелым  и  тренированным;  четко  выступали  мускулы
брюшного пресса, мышцы груди вырисовывались под легким  покровом  черных
волос. Когда  Мира  лечила  бесчисленные  раны,  ей  приходилось  видеть
открытые торсы многих мужчин, но никто из них не имел  такого  здорового
вида! Никто не имеет права быть таким  здоровым!  Она  подняла  глаза  и
встретила его дразнящий, смеющийся взгляд.
   - О дьявол! -  воскликнула  она,  охваченная  гневом,  ударяя  его  в
возмутительно здоровую крепкую грудь. - Низкий обманщик!  Вы  совсем  не
ранены, а вас стоило бы застрелить!
   Как готовый к прыжку кот, Алек поймал ее  сжатые  в  кулаки  руки  и,
перевернувшись, прижал ее своим телом. Мира продолжала изливать на  него
поток крепких ругательств,  которые  он  когда-либо  слышал  от  женщин,
обещая печальную судьбу многим частям его тела и кляня его до  тех  пор,
пока они оба не начали задыхаться - она от гнева, а он от смеха.
   - Я ничего не могу поделать, - проговорил Алек сквозь смех, сжимая ее
руки и пытаясь заставить перестать браниться. - Я же не  мог...  Мира..,
подожди... Ты же ведь не обвиняешь меня на самом деле, согласись.
   - Бессовестный! - Она сопротивлялась, стараясь стукнуть его по уху. -
Какого черта вы разыгрывали комедию, когда я... Вы самодовольный червяк,
Пока она отпускала колкости по поводу его характера и  наследственности,
золотой медальон на цепочке тончайшей работы соскользнул  с  его  шеи  и
упал ей на  грудь.  Он  был  согрет  теплом  его  тела  и  горел  на  ее
приоткрытой над корсажем груди  как  клеймо.  Мира  не  заметила  этого,
поглощенная попытками высвободить запястья из его железной хватки.
   Она посмотрела в его коварные глаза. Очень давно никто не злил ее так
сильно, очень давно не  вовлекал  ее  в  игру.  Внезапно  гнев  сменился
веселым смехом.
   - Ну вот, ты уже смеешься...
   - Нет, - с жаром протестовала Мира, стараясь нахмуриться,  но  вместо
этого вновь рассмеялась. Хохоча, она оставила все попытки сохранить хоть
остатки гнева. - Я-то думала, вы при смерти!  Не  знала,  что  вы  такой
талантливый актер.
   - Все Фолкнеры мастера симулировать болезнь -  это  был  единственный
способ отвертеться от уроков.
   - Вы, наверное, были ужасным мальчишкой.
   - Возможно, - улыбнулся Алек. - Но я был любимчиком у матери.
   Мира рассмеялась, укоризненно качая толовой.
   - Но.., вы действительно не ранены, да? Что сегодня произошло? У  вас
на одежде гарь, и пахнет порохом...
   - У Сэнборна взорвалась пороховница, а  я  оказался  поблизости.  Мне
сказали, что с парнем все в порядке, только немного опалился, но  о  нем
уже позаботились.
   - Наверное, мне надо посмотреть его, может быть, я смогу ему  помочь,
- сказала Мира, стараясь сползти с кровати, но Алек и не думал отпускать
ее. Девушка нахмурилась, почувствовав, как легко ему удержать ее  -  она
могла сопротивляться изо всей силы, но это не давало никакого эффекта.
   - Мне ты нужна больше, чем ему.
   - Все, что вам нужно, это немного отдыха.., да еще мочалка с мылом. -
Со все большим волнением Мира старалась высвободить руки.  -  Вы  можете
отпустить меня, я больше не ударю вас.
   - Как я могу быть  уверенным  в  этом?  -  поинтересовался  Алек,  не
разжимая рук.
   Она с трудом попыталась пошевелиться, лишь в эту секунду осознав, что
беспомощно распростерта под его телом.
   - Лорд Фолкнер...
   - Алек, - поправил он, глядя на нее темно-серыми  глазами;  его  лицо
стало абсолютно серьезным.
   - Я не могу называть вас так.
   - Я не отпущу тебя, пока ты не скажешь.
   - Вы всегда используете физическую силу, чтобы добиться своего?
   - С тобой это самый убедительный довод.
   - Алек, - покорно произнесла Мира, стараясь освободиться, но  он  все
еще крепко прижимал  ее  к  кровати.  От  него  пахло  потом,  лошадьми,
табаком. Эта  простая  смесь  запахов  вызвала  у  нее  дрожь.  -  Алек,
пожалуйста... - просила она, отворачивая лицо в сторону.
   Одной рукой он обхватил  оба  ее  запястья,  а  другой,  взяв  ее  за
подбородок, повернул к себе. Девушка дрожала и, выражая протест, закрыла
глаза, несмотря на то, что ее сердце билось сильнее от  предчувствий,  а
по всему телу пробежал озноб.
   - Нет, - слабо протестовала она.
   - Ты знаешь, почему я не могу дать тебе уйти? - Его голос был  низким
и глубоким, когда он шептал ей на ухо. От прикосновения  его  губ  к  ее
нежной коже чуть-чуть ниже уха, прикосновения, которое она почувствовала
всем телом, у нее перехватило дыхание. - Ты предназначена  для  меня,  -
шептал Алек, целуя ее виски и трепещущие веки.  -  Ты  принадлежишь  мне
больше, чем Саквилю... Я хочу тебя больше, чем он когда-либо мог  желать
тебя.  В  тебе  есть  что-то,  что  влечет  меня,  чему  я  не  в  силах
сопротивляться. Я не знаю, что это, но ты чувствуешь то же. Ты знаешь не
хуже меня, что мы будем вместе, как бы ты ни противилась этому.
   Легко коснувшись языком, он медленно провел им  по  ее  нижней  губе.
Мира сглотнула, ее  губы  затрепетали  под  прикосновениями  его  языка.
Взгляд Алека не пропустил ничего.
   Его пальцы медленно скользили  вниз  по  подбородку,  по  шее,  нежно
лаская ее кожу. Он провел кончиками пальцев вокруг ее шеи, наблюдая, как
открываются ее глаза, когда ее дыхание стало чаще, и грудь вздымалась  и
опускалась под его открытым торсом.
   - Я в новинку для вас, - сказала она, удивленная звуком  собственного
голоса. - Это истинная причина, почему вы хотите меня.
   - Я тоже думал так сначала.
   - Все это потому, что я любовница  вашего  друга.  -  Мира  намеренно
старалась  разозлить  его.  -  Вас   возбуждает   возможность   добиться
запретного, не правда ли?
   Его  губы  были  нежно  и  приглашающе  открыты  ей  навстречу.  Мира
неподвижно лежала под ним, охваченная смущением и непонятным страхом. Ее
губы были мягкими, но не отвечали ему. Не торопясь, Алек поцеловал ее  в
верхнюю губу, потом  в  нижнюю.  Казалось,  будто  он  собирается  целую
вечность держать ее в объятиях; от жарких прикосновений его просящих губ
тепло  распространилось  по  ее  телу.   Со   стоном   Мира   попыталась
отстраниться, но он своим весом  плотно  прижал  ее  к  покрывалу  и  не
отпускал. Задыхаясь, она сдалась и ответила на долгий, томный поцелуй.
   Алек выпустил ее руки, чтобы обнять еще крепче. Она  целовала  его  в
губы, ощущая их вкус и тепло. Языком он коснулся ее языка, и Мира  робко
ответила ему, когда  головокружительная  страсть  захватила  ее  горячей
волной. Она обвила его шею руками, бессознательным движением  притягивая
к себе. Она не могла подумать, что страсть  может  быть  такой  сильной,
более сильной и мучительной, чем голод и жажда.
   Оторвав свои губы от ее, Алек  смотрел  на  девушку  полным  обещаний
затуманенным взором.
   - Я всегда мог противостоять соблазну, -  прошептал  он,  целуя  один
уголок ее губ, потом другой. - До тебя. До тебя...
   Алек не дал ей ответить, снова поцеловав; его рука скользила вдоль ее
тела, по ткани  корсажа,  покрывавшей  грудь,  пальцы  нашли  выпуклость
сосков под мягким бархатом. Мира застонала от  этого  прикосновения,  ее
тело пылало. Тени  комнаты  сгущались  вокруг  нее,  и  она  все  глубже
погружалась в темноту. Но это  была  не  холодная  темнота,  а  горячая,
полная дрожи и пронзительных ощущений. Она распахнула  глаза  и  увидела
глубокий золотистый блеск его кожи, свои тонкие пальцы,  тонущие  в  его
черных волосах. Ее голова откинулась назад, когда он целовал ее в шею, и
единственная мысль, которая отчетливо звучала в ее сознании, -  если  он
остановится, она тут же умрет.
   - Алек... - прошептала она, гладя его плечи и чувствуя непроизвольное
напряжение его мускулов.
   - Боже, что я делаю? - пробормотал он, резко оторвал  губы  от  слабо
пульсирующей жилки у нее на шее, сделал глубокий вдох и потряс  головой,
как бы стремясь опомниться. - Не теперь, - с  трудом  проговорил  он.  -
Сейчас нет времени... Черт возьми, я не хочу спешить в первый раз.
   Удивленно моргая, Мира разжала руки, обнимавшие  его  шею,  дрожа  от
разочарования, которого она прежде не испытывала. Какой  опасной  магией
он владел?
   - Не сейчас, - повторила она  дрожащим  голосом.  -  О  Боже!  Как  я
могла... Ах, пустите меня!
   Она вырвалась и спрыгнула с постели, прижимая  руки  к  груди,  чтобы
справиться с внезапно охватившим ее удушьем.
   - Ты выглядишь напуганной, - спокойно заметил лорд Фолкнер.  Хотя  на
его губах блуждала довольная улыбка, глаза все еще были согреты  блеском
страсти. - У вас с Саквилем когда-нибудь бывало так?
   - Я не напугана,  -  произнесла  Мира  с  очень  сильным  французским
акцентом, вызвав этим усмешку  Алека.  -  Я.  -  ,  я  испытываю  к  вам
отвращение, - продолжала она неистово. -  И  я  желаю  только  одного  -
никогда больше не видеть вас!
   Она направилась к двери, но его голос  остановил  ее  в  тот  момент,
когда она взялась за ручку двери.
   - Мира!
   - Что? - напряженно спросила она.
   - Благодарю за любезное внимание ко мне в минуту невзгоды. Сейчас мне
намного лучше.
   Бросив  на  него  яростный  взгляд,  она  молча  вышла  из   комнаты,
удержавшись от  того,  чтобы  хлопнуть  дверью,  потому  что  не  хотела
привлекать внимание посторонних.
 
*** 
 
   Утреннее солнце отчаянно старалось прогреть воздух и землю, но все же
ощутимый холод заставил Миру запахнуть поплотнее полы ее  жакета.  Стоял
ясный и холодный день: порывы ветра поднимали от  земли  тонкие  облачка
ныли.
   Направляясь в деревню, Мира, желая не  привлекать  внимания,  выбрала
одежду приглушенных тонов, на которой к тому же незаметны грязь и  пыль:
платье бледно-голубого цвета, окаймленное  лентой,  веселенький  шарфик,
короткие сапожки из плотной  кожи.  Поскольку  утро  было  необыкновенно
тихим и мало кто мог ее увидеть, Мира  сняла  ненавистную  ей  шляпку  и
положила в сумку, которую несла с собой.
   Дорога была хорошей и ровной: колеи выложены  досками,  ямы  засыпаны
камнями. Тихонько напевая. Мира была погружена в  свои  мысли,  пока  не
обратила внимание на приближающийся сзади стук копыт. Обернувшись, чтобы
посмотреть на всадника, она подняла  руку  к  глазам,  загораживаясь  от
солнца.
   Когда всадник на прекрасном белом коне приблизился, Мира чуть было не
споткнулась, открыв от удивления рот.
   Алек замедлил аллюр своего белого жеребца, гарцуя; его угольно-черные
волосы красиво развевались на ветру,  когда  он  меланхолично  улыбнулся
Мире.
   - Не могу поверить, что вы... Что вы делаете здесь? - спросила  Мира,
продолжая идти, с удивлением глядя на него.
   Одетый в серые панталоны, темно-синий сюртук, рубаху из мягкой  ткани
и парчовый жилет с низким  вырезом,  он  выглядел  достаточно  эффектно,
чтобы вызвать обморок даже  у  самой  стойкой  женщины.  Девушка  отвела
взгляд и ускорила шаг, стараясь оставаться безразличной к нему.
   - В Саквиль-Мэноре затеян настоящий заговор, - сказал Алек, глядя  на
нее.
   - Неужели? - холодно поинтересовалась она.
   - С целью держать меня в курсе ваших планов и местонахождения.  Утром
две служанки, стоя у моей двери, чуть громче  обычного  разговаривали  о
распорядке вашего дня на сегодня! Совершенно очевидно, что они...
   - О! Это преступление! - воскликнула она, охваченная раздражением.  -
Это Лизи и Тэсси. Я заставлю их  пожалеть  об  этом!  Они  вообразили..,
впрочем, не важно, что они вообразили! Это не так!
   - Они не сделали ничего плохого. Между прочим, я нахожу  их  сведения
чрезвычайно полезными.
   - Они случайно не говорили, что я иду к больному и его жене и  другие
посетители будут нежелательной помехой?
   - Нет, они очень сожалели, что вы  намерены  отправиться  далеко  без
провожатых.
   - Я люблю гулять одна! Я могла бы поехать верхом или в экипаже,  если
бы захотела! Это вовсе не далеко.
   - Я могу подвезти тебя оставшуюся часть  пути.  -  Алек  протянул  ей
загорелую руку, но Мира решительно отказалась. - Ну хорошо, раз тебе так
нравится ходить пешком...
   Его конь точно придерживался скорости ее ходьбы.
   - Разве сегодня нет охоты? - поинтересовалась Мира.
   - Вчерашние травмы извиняют мое сегодняшнее отсутствие.
   -  Травмы?  -  насмешливо  переспросила  она  и  сильно  чихнула   от
поднявшейся пыли. Ваши травмы  могут  быть  заметны  только  человеку  с
буйной фантазией.
   - Боль была ужасной.
   - Что-то не верится.
   - После того как ты ушла вчера вечером, я мучился несколько часов.
   Мира покраснела, охв