забота - Розали. Ей предстоит новая жизнь,  новый  дом,
ее будут окружать люди, которых она прежде  не  знала,  у  нее  появятся
новые обязанности. Думаю, я буду очень занят некоторое время, и  мне  не
хотелось бы оставлять ее одну, без  близкого  человека,  которому  можно
довериться. Ты поедешь с нами, Мирель?
   Она кивнула и улыбнулась.
   - С огромной радостью, месье.
   - Если Гильом также захочет поехать с нами, мы  подыщем  и  для  него
какое-нибудь место, - добавил Рэнд.
   - Я не знаю. - Мирель вздохнула. - Он непоседа, и, кроме того, ему не
нравится все время выполнять одну и ту  же  работу.  Можно  мне  сначала
поговорить с ним?
   - Да, и сделай это поскорее, пожалуйста. Завтра утром я уезжаю в Гавр
сделать необходимые распоряжения. Мне нужно знать его ответ до отъезда.
   - Да, конечно. Благодарю вас, месье!
   - Розали будет очень рада, что ты едешь с нами.
   - Так хорошо, что она научила меня немного говорить по-английски!
   - Скоро ты сама сможешь практиковаться в языке. И сердце  твое  будет
спокойно.
   - Мое сердце уже спокойно, - ответила она и тихо вышла из комнаты.

***

   - Ну пожалуйста, - медленно проговорила Розали, обнимая Рэнда и надув
хорошенькие  губки.  -  Скажи  "да",  или   мне   придется   действовать
решительно!
   - Вот как? Решительно? - переспросил Рэнд, лениво улыбаясь и играя ее
локоном. - Что ж, это звучит угрожающе.
   - Мне будет так одиноко без тебя. - Розали прислонилась щекой  к  его
груди.
   - Ты же знаешь, Рози, как трудно мне оставлять тебя,  -  ответил  он,
целуя ее в лоб.
   Они стояли обнявшись несколько долгих минут.
   - Всего на два дня, - прошептал Рэнд. - Пока ты будешь  собираться  к
отъезду, я подготовлю наше отплытие в Гавре и сразу же вернусь, а  потом
мы вместе с Мирель и Гильомом отправимся в Лондон.
   - Мы почти уже все уложили, и я просто умру от  скуки  без  тебя.  Ну
пожалуйста, скажи "да"!
   - Любовь моя, я не  понимаю,  почему  ты  так  хочешь  пойти  на  эту
деревенскую ярмарку...
   - Я просто хочу посмотреть, как она  выглядит  и  чем  отличается  от
ярмарки в Лондоне... И все пойдут - и мадам Альвин, и Нинетт,  а  Гильом
обещал, что не отойдет от нас с Мирель ни на шаг...
   - Сразу же после пожара в деревне... Будет ли это уж так интересно?
   - Но ведь приедут люди и из других деревень... Знаешь,  многие  купцы
хотят пожертвовать  часть  своей  прибыли  на  восстановление  домов.  Я
уверена - там будет на что посмотреть.
   - И купить, - шутливо заметил Рэнд,  уже  решив  про  себя  позволить
Розали это невинное удовольствие.
   Она посмотрела, на него и улыбнулась.
   -  Ну  хорошо,  -  сказал  наконец  Рэнд.  -  Если   Гильом   обещает
сопровождать тебя и не отходить ни на шаг, тогда я подумаю.
   - Только подумаешь? - Розали поднялась на цыпочки и крепче  прижалась
к нему.
   - ..и прежде, чем сказать "да", - закончил Рэнд,  -  я  хочу  узнать,
какие решительные меры ты собралась предпринять?
   Розали улыбнулась.
   - Если бы ты не согласился, - прошептала она, - я бы подкупила тебя!
   - Тогда я  должен  предупредить  вас,  мадемуазель,  -  сказал  Рэнд,
чувствуя, как от ее  прикосновения  по  его  телу  разливается  приятное
тепло. - У меня сегодня ужасное настроение...
   -  А  сколько  времени  в  моем  распоряжении,  чтобы  снискать  ваше
расположение? - спросила она, - Ну, около часа.
   Розали приблизилась и поцеловала его.
   - Ах, вот ты как! В таком случае тебе быстро удастся уговорить  меня!
- ответил Рэнд.

***

   На ярмарке, о которой говорила Розали, царило  настоящее  праздничное
веселье. Деревенскую площадь украшали разноцветные фонарики и  гирлянды,
на  высоких  шестах  висели  веера,  стеганые  одеяла  и  прочий  товар,
предназначенный  для  продажи.  Прилавки  и  торговые  ряды  как   могли
маскировали разрушения, причиненные пожаром.
   Отовсюду слышалась разухабистая музыка, сопровождаемая громким пением
и плясками. В разогретом воздухе витали  соблазнительные  запахи  вкусно
приготовленной пищи. Здесь были и обжаренные в масле  острые  пирожки  с
мясной и рыбной начинкой, и большие  пироги  с  яблоками  и  инжиром,  и
груши, наполненные сахарным сиропом.
   Столы ломились от реймских имбирных пряников, хлебцев с шоколадным  и
кофейным кремом,  миндальных  орехов  в  сахаре,  марципанов  и  медовых
вафель, таявших во рту.
   Мирель особенно понравились апельсины в карамельной глазури,  которых
она съела столько, что Гильом и Розали не на шутку стали опасаться за ее
здоровье.
   Розали была в отличном настроении, хотя и  не  переставала  думать  о
Рэнде и его отъезде в Гавр. Ей хотелось все увидеть и  запомнить,  чтобы
потом пересказать ему самые яркие впечатления. Она представила,  как  он
будет смеяться над обжорством Мирель, над осанистым дородным жонглером и
худыми музыкантами, наперебой исполняющими то одну, то другую мелодию...
   "Теперь Рэнд, наверное, уже в Гавре", - думала она, радуясь, что  чем
скорее он приедет туда, тем скорее вернется в замок.
   Они  шли  по  деревенской  площади,  весело  болтая,  а   между   тем
приближался полдень, и солнце стояло уже высоко.
   - Во-он там стоит цыганский шатер, - сказал вдруг  Гильом,  показывая
куда-то в сторону. - Среди них наверняка есть гадалка. Хотите взглянуть?
   Розали кивнула.
   - Вам когда-нибудь предсказывали судьбу, милый ангел?
   - Нет, - ответила Розали, и в глазах ее загорелся интерес.
   Мысль о том, что кто-то  может  приоткрыть  завесу  над  ее  будущим,
представлялась ей чрезвычайно заманчивой.
   Это было так похоже на описания в  многочисленных  любовных  романах,
которые она когда-то читала. Гадалки всегда играли в  них  очень  важную
роль - они предсказывали будущее, раскрывая ужасные  тайны  и  предвещая
счастливые развязки.
   - Гильом, как ты думаешь, можем ли мы...
   - Все, что вам будет угодно, мадемуазель, - ответил тот,  посмеиваясь
над ее нетерпением.
   Розали с улыбкой посмотрела на него, глаза  ее  сияли  живым  голубым
блеском. Чуть поколебавшись, Гильом предложил Розали руку, и  они  пошли
через площадь, пробираясь в толпе к ярким цветным шатрам.
   Мирель шла рядом и растерянно смотрела на брата.
   - Месье де Беркли сказал, что мадемуазель нельзя оставлять одну ни на
минуту, - громко сказала она, стараясь перекричать шум толпы.
   - А она и не останется, - ответил Гильом. - Мы с тобой, Мира,  пойдем
вместе с ней и узнаем, что скажет ей гадалка.
   Розали засмеялась.
   - Я, кажется, знаю уже кое-что из того, что она скажет. Скорее  всего
это будет дальняя дорога...
   - И брак с богатым и красивым мужчиной, - смеясь добавила Мирель, - И
обучение вашему языку темноволосой девушки...
   - И ее темноволосого брата, - добавила Розали, глядя  на  Гильома.  -
Теперь ты будешь учить английский язык.
   - Пока я с успехом обходился своим родным языком, - ответил он.
   -  Я  уверена,  что  твой  французский  приведет  в  восторг   многих
англичанок, - заметила Розали. - Но они вряд ли поймут хоть слово!
   - Э-э.., тогда, ради английских женщин, я, пожалуй, немного поучусь.
   Это было сказано  таким  великодушным  тоном,  что  Розали  и  Мирель
расхохотались.
   Между  тем  они  подошли  к  разноцветному  шатру,  но  Гильом  вдруг
остановился и нахмурился.
   - Мира... - сказал он, что-то быстро ища в кармане. - Ты помнишь, где
продаются твои любимые апельсины в сиропе?
   - Да, конечно, - ответила Мирель, с недоумением глядя на  него.  -  А
почему ты...
   - Кажется, я обронил там свой кошелек, когда последний  раз  доставал
его и платил за сладости. Не могла бы ты сбегать и поискать его?
   - Да, конечно, но ведь мы собрались...
   - Я пойду с мадемуазель, а потом мы подождем тебя здесь. Вы согласны,
мадемуазель?
   - Да, - ответила Розали. - Но если ты предпочитаешь  подождать,  пока
Мирель...
   - Не надо, не ждите меня. - Мирель в нетерпении тряхнула  головой.  -
Гильом, это не похоже на тебя!
   Она с нежностью посмотрела на брата.
   - Я думаю, ты рад, что завтра мы едем в Англию.
   - Да, конечно... Поторопись, Мира, пока кто-нибудь не  воспользовался
моей оплошностью.
   Мирель кивнула и быстро пошла к торговым рядам.
   Розали задумчиво посмотрела ей вслед.
   - Хорошо, если бы она нашла его.
   - Думаю, она постарается, - ответил  Гильом,  откидывая  полог  пышно
расцвеченного цыганского шатра.
   Розали неуверенно переступила порог, моргая из-за неожиданного мрака,
царившего внутри. Когда наконец глаза ее привыкли к темноте, она увидела
в центре небольшой стол, покрытый цветной шалью, на  нем  лежали  карты,
магический шар и несколько незажженных свечей.
   Прочая мебель была плохо  различима  в  темноте  и  стояла  где-то  в
глубине помещения.
   Присмотревшись, Розали увидела сидящую  в  углу  женщину.  Пышные  ее
волосы были стянуты широкой лентой, она улыбалась.
   - Добро пожаловать, - приветствовала она вошедших.
   В помещении было душно, казалось, веселая ярмарка и теплый  солнечный
свет остались очень далеко.
   Нехорошее предчувствие шевельнулось в  сердце  Розали  -  она  начала
догадываться, что стоит на пороге некой опасности, и ей вдруг захотелось
поскорее выйти отсюда, бежать, забыть обо всем этом...
   - Уйдем отсюда, Гильом,  -  прошептала  она,  но  он  лишь  ободряюще
погладил ее по плечу и вдруг с силой сжал ей запястья.
   Розали в смущении хотела было вырваться, но  он  заломил  ей  руки  и
связал их крепкой веревкой.
   - Остановись! Что ты делаешь? - закричала она, пытаясь  освободиться,
но Гильом, слегка ударив ее по  лицу,  крепко  завязал  ей  рот  носовым
платком, потом  связал  нога,  и  Розали  поняла,  что  попала  в  хитро
расставленную ловушку, словно муха в гибельную паутину.
   Гильом легко поднял ее. Лицо Розали исказилось страхом и гневом.
   - Не волнуйтесь, леди Ангел, - произнес он,  осторожно  кладя  ее  на
тонкий матрац на полу.
   Как в тумане, Розали различала,  что  женщина  двигается  в  темноте,
убирая со стола карты и свечи.
   - Слушайте меня внимательно. Никто не сделает вам ничего  дурного,  -
сказал Гильом, не глядя ей в глаза.
   Он помолчал несколько мгновений, показавшихся Розали вечностью.
   - Простите, - снова раздался его шепот. - Мир жесток, но вы -  ангел,
а они не принадлежат к земной жизни, ведь  здесь  так  много  несчастных
грешников, таких, как я.
   Мира и ваш любимый Рэнд,  которым  нужно  драться,  чтобы  выжить.  Я
должен был это сделать ради себя и Миры.
   Мы с ней теперь богачи, и уж я  позабочусь  о  ней  получше,  чем  вы
собирались сделать это в Англии.
   Розали попыталась было что-то сказать,  но  лишь  беспомощно  закрыла
глаза.
   - Подумайте о ней, - продолжал Гильом. - Я знаю, вы любите ее. Вы  не
хотели быть с ней жестокой, милый ангел, но были, невольно вселив  в  ее
душу надежду на то, что она, может быть, достойна лучшей доли. Вы  учили
ее английскому языку и тому, как  правильно  держать  чашку,  дарили  ей
дорогие наряды.., и она начала мечтать о том же, о чем  мечтали  вы,  но
если для вас это - ощутимая реальность, то для нее  -  лишь  несбыточные
грезы. Вы думаете, она будет нужна кому-то больше, чем на ночь любви?
   Розали слушала его,  и  слезы  медленно  текли  по  ее  щекам  из-под
опущенных ресниц.
   - Не открывайте глаз, милый ангел, вы все равно ничего не увидите,  -
сказал он. Затем что-то шепнул цыганке и вышел из шатра.
   Розали повернула голову, но  всюду  был  только  мрак,  и  она  снова
закрыла глаза.
   А в это время Мирель возвращалась, то  и  дело  оглядываясь,  к  тому
месту, где еще совсем недавно стоял шатер и где теперь его почему-то  не
было. Он исчез. Подойдя ближе,  она  увидела  на  земле  следы  повозки,
которая, видимо, увезла цыганский табор.
   - Мадемуазель? - громко позвала она. - Гильом!
   К ее радости, Гильом вдруг появился. Он выглядел усталым и сердитым.
   - Я не нашла кошелек,  -  сказала  ему  Мирель.  -  Мне  так  жаль...
Надеюсь, там было не  много...  -  Она  вдруг  в  смущении  замолчала  и
оглянулась. - А где мадемуазель? - спросила она.
   Гильом молчал. Лицо его стало бледным и невыразительным.
   - Где она? - с тревогой в голосе повторила Мирель.
   - С ней все в порядке, Мира. Успокойся, не выводи меня из терпения...
   - Нет, это ты не выводи меня! Где она? Сейчас же отведи меня к ней!
   - Это невозможно. Идем со мной, и я все объясню тебе.  Я  кое  с  кем
договорился, и теперь мы получим деньги, Мира, много денег, так  что  ты
сможешь иметь все, что...
   - Я не хочу денег. Я хочу видеть мадемуазель. Ты что-то сделал с ней,
да? - Мирель в испуге смотрела на него, и лицо ее стало совсем  бледным.
- О нет, Гильом... За что? - Она заплакала, а он торопливо осмотрелся по
сторонам.
   - Сейчас же замолчи, не то ты меня больше не увидишь! -  зло  оборвал
он ее.
   - О чем ты говоришь?  -  не  успокаивалась  Мирель,  однако  послушно
направилась вслед за ним.
   Когда они  отошли  уже  достаточно  от  деревенской  ярмарки,  Гильом
остановился и посмотрел на красные опухшие глаза Мирель.
   - Не реви.  Мира.  Нечего  слезы  проливать:  мы  теперь  богачи,  ты
понимаешь это?
   - Где она? Что ты с ней сделал? - опять спросила Мирель.
   - Ничего дурного, - неохотно ответил он.  -  Не  беспокойся  за  нее,
прошу тебя!
   Не слушая его, Мирель продолжала плакать. Никогда еще не  приходилось
ей бояться своего собственного брата.
   Что-то оборвалось в ее сердце, когда она поняла - он сделал  какую-то
ужасную вещь, но она все же любила его, и сердце ее страдало за него, за
себя самое, за Розали.
   - Это ты тогда прокрался ночью в комнату месье в парижской  гостинице
и ударил его ножом! Я не думала об этом до сегодняшнего дня, но  сердцем
чувствовала, что это был ты!
   - Мне пришлось взяться за нож, потому что он пытался убить меня!
   - Но ты хотел украсть Розали! - закричала Мирель. - Зачем?
   - У меня появились важные знакомства. Очень  важные.  Мира...  Весьма
влиятельные люди приказали мне сделать так. Они знали, что я  работаю  в
отеле, где остановился месье де Беркли.
   - Зачем понадобилось похищать Розали? Чтобы досадить месье?
   - Нет, нет, нет... Ты не знаешь. Мира, что они лгали  тебе  с  самого
начала.  Ее  имя  не  Розали  Беркли,  а  Розали  Беллью.  Я  сам  видел
доказательства этому в письме ее матери...
   В смущении Мирель покачала головой.
   - Подожди, подожди.., так, значит, она не кузина месье?
   - Она незаконнорожденная дочь Бо Браммеля... Слухи об этом ходили  по
всему Парижу. Я не знаю точно,  зачем  она  нужна  похитителям,  но  они
предложили за нее бешеные деньги, и теперь мы с тобой  получим  половину
суммы.
   - Мне ничего не надо! - вскрикнула Мирель.
   - Ты заслуживаешь большую часть. Я даже не подозревал, что ты сможешь
так близко сойтись с ней и с месье де  Беркли.  Ты  бесценный  помощник,
Мира!
   - Как ты можешь так говорить? - Она широко раскрыла глаза. -  Как  ты
посмел обидеть ее, ведь они были так добры к нам!
   - И это ты называешь добротой? - усмехнулся Гильом. - Они уделили нам
крупицу своей благотворительности и жалости, но деньги.  Мира..,  деньги
дадут нам гораздо больше, чем крохи их доброты!
   - Я пойду назад, в замок, - дрожащим голосом сказала Мирель.
   - Ты не должна этого делать! Я куплю тебе все, что ты захочешь...
   - Я пойду назад, - решительно заявила Мирель. - И буду ждать месье! А
когда он вернется, мы найдем мадемуазель и уедем в Англию.
   - В Англию! - зло протянул Гильом. - Не будь дурой,  не  болтай  зря.
Все кончено, ты понимаешь? Ты никуда уже не поедешь и никогда не найдешь
Розали!
   - Я найду ее! - закричала Мирель и, беспомощно рыдая,  опустилась  на
землю. - Я найду ее!
   - Мира, послушай, ты - все, что у меня  осталось,  -  мягко  произнес
Гильом. - Теперь уже ничего не вернешь.
   Даже если месье де Беркли  не  убьет  тебя,  прежде  чем  ты  успеешь
произнести хоть слово в свое оправдание и доказать ему, что это не  твоя
вина.., даже если ты найдешь Розали, они никогда не простят тебя. Розали
не простит.
   Она лежит сейчас со связанными руками и ногами и проклинает нас обоих
за то, что случилось. И она будет думать об этом,  когда  ее  повезут  в
Англию, и ненависть ее станет еще сильнее. Подумай, ты достаточно хорошо
знаешь месье - он не простит никого, кто участвовал в похищении Розали.
   - Да, - уныло согласилась Мирель, глядя, как ее слезы падают на сухую
землю. Вдруг голос ее окреп:
   - Гильом, можешь ли ты исправить то, что сделал?
   - Нет, слишком поздно.
   - Тогда я не желаю больше видеть тебя, - прошептала она.
   - Мира.., маленькая моя, - сказал он, засмеявшись, но поняв, что  она
не шутит, неуверенно посмотрел на нее. - Подумай, что ты говоришь.., ты,
моя сестра, единственный человек, которого я люблю. Я пошел на это  ради
нас с тобой. Но если ты не захочешь принять этих  денег,  ты  останешься
одна.
   - Розали тоже сейчас одна. - Мирель встала и отвернулась от  него.  -
По крайней мере руки мои не связаны! - сказала она и пошла прочь.
   Гильом окликнул ее, но она посмотрела на  него  с  такой  откровенной
ненавистью, что он остановился, пораженный. А Мирель решительно  уходила
прочь.
   Прочь от Гильома, от этого страшного места, от всего, что еще  совсем
недавно составляло ее жизнь.

***

   Бледные и перепуганные,  мадам  и  месье  Альвин  встретили  Рэнда  у
дверей. При виде их встревоженных лиц недоброе предчувствие сдавило  ему
грудь.
   - Что случилось?
   Мадам Альвин в отчаянии сжала руки.
   - Месье, они не вернулись с ярмарки! Они исчезли, все трое.  Когда  я
пришла днем и увидела, что их еще нет, я послала Джереми с  ребятами  на
поиски. Джереми встретил Мирель, и она передала письмо для вас.
   - Где она сейчас? - быстро  спросил  Рэнд,  оглядываясь,  словно  она
могла быть где-то рядом.
   - Этот глупый мальчишка Джереми...  -  откашлявшись,  произнес  месье
Альвин. - Он сказал, что Мирель не пошла с ним, тогда я снова послал его
за ней, но она исчезла.
   Пробормотав  проклятие,  Рэнд  взял  из  дрожащих  рук  мадам  Альвин
маленький клочок бумаги.

   "Месье, я ни о чем не догадывалась, пока не стало слишком  поздно.  Я
оплакиваю свое невольное участие в этом, я виновата, если не намерениями
своими, то своим бездействием.
   Мне хотелось бы помочь вам, но мне известно только то, что Гильом был
тем незнакомцем, который ворвался к вам ночью в гостинице и ранил вас, и
что кто-то заплатил много денег за похищение дочери Бо Браммеля.  Гильом
сказал, что эти люди повезут мадемуазель в Англию. Я молю Бога, чтобы вы
нашли ее и чтобы простили меня".

   - Черт, Мирель, - пробормотал Рэнд. - Зачем ты убежала?
   Он скомкал письмо.
   Как же так? Рэнд  вдруг  засмеялся  резким  нервным  смехом.  Что  же
получается? Он приютил и обогрел человека, который потом похитил у  него
Розали. Он задумался. Как она теперь? Что с ней? Здорова  ли?  Наверное,
напугана до смерти...
   - Я убью тебя, Гильом, клянусь Богом! Я  поймаю  тебя,  тощая  хитрая
лиса!
   Когда-то давно Рэнд уже испытывал  похожее  чувство  -  слепой  взрыв
эмоций, который словно огонь жег ему кровь.
   Но теперь гнев его был стократ сильнее и походил  на  ледяную  глыбу.
Взяв себя в руки, Рэнд углубился в обдумывание своего положения. Ум  его
работал методично и быстро, просчитывая  десятки  ситуаций  и  определив
наконец четкий план действий.
   Месье Альвин с напряжением следил за ним, переминаясь с ноги на ногу.
Рэнд поднял голову.
   - Скажите Джереми, чтобы присмотрел за лошадьми, -  сказал  он.  -  Я
уезжаю в Кале.
   Чета Альвин подавленно молчала, не осмеливаясь даже предложить  Рэнду
отдохнуть с  дороги.  Они  были  почти  рады  решению  Рэнда  немедленно
выехать, так  как  вид  и  вес  его  поведение  ужасно  пугали  их.  Они
чувствовали себя невольно причастными к исчезновению Розали.

***

   Рэнд прибыл в Кале и сразу же отправился к Браммелю. Он долг