омно, а главное - будет немноголюдно, - сказала она. - И никак иначе.
     - Согласен, - с готовностью подхватил он. - Действительно, трехсот гостей вполне достаточно.
     Холли с недоумением посмотрела на него:
     - Когда я сказала "немноголюдно", я имела в виду нечто совсем другое. К примеру, полдюжины.
     Он упрямо выпятил подбородок.
     - Я хочу, чтобы весь Лондон знал о моей победе.
     - Лондон узнает, - сухо заметила она. - И непременно перемоет нам все косточки... и конечно, никто из моих бывших друзей не придет на свадьбу, какая бы она ни была - экстравагантная или нет.
     - А мои все придут, - похвастался он.
     - Не сомневаюсь, - согласилась Холли, перебрав в уме нуворишей, дельцов, пройдох, выскочек и прожигателей жизни. - Тем не менее венчание будет как можно более скромным. Приберегите голубей, трубачей и все прочее для свадьбы Элизабет.
     - Так и сделаю, - сердито бросил он.
     Холли остановилась и улыбнулась:
     - Значит, решено: гостей у нас будет немного. - Она обхватила руками его стан. - Я не хочу ждать ни одного лишнего дня.
     Закери, не нуждавшийся в дальнейших поощрениях, наклонил голову и страстно поцеловал ее.
     - Я хочу вас, - произнес он фразу, уже ставшую для нее привычной, и прижал ее к себе. - Пойдемте со мной в дом, дорогая моя, и позвольте мне...
     - Пока мы не обвенчаемся, ничего не позволю. - Она прижалась ухом к его сильно бьющемуся сердцу. - Думаю, за сегодняшний день я вполне достаточно скомпрометирована.
     - И вовсе не достаточно. - Его руки блуждали по лифу ее платья. Что-то шепча, он подвел ее к старой каменной стене, покрытой редкими желтыми камелиями, и протянул руки к подолу ее юбки.
     - Не смейте, - предупредила его Холли, уклоняясь. - Джентльмену следует обращаться со своей возлюбленной уважительно, а вы...
     - То состояние, в котором я пребываю, - явное доказательство моего к вам уважения, - прервал он, указывая на свои брюки.
     Холли понимала, что ей следует осадить своего чересчур настойчивого жениха, но она лишь прижалась к нему.
     - Вы вульгарны до невозможности, - посетовала она.
     Закери крепче сжал ее руку.
     - И похоже, вы это цените, - шепотом сказал он, и она не смогла удержаться от улыбки.
     Он опустил голову к вырезу ее платья.
     - Позвольте мне увести вас в беседку. Всего на несколько минут. Никто не узнает.
     Она нехотя выскользнула из его рук.
     - Я все буду знать.
     Закери покачал головой, тяжело вздохнул и отвернулся к стене, чтобы обуздать свое желание. Когда Холли нерешительно подошла к нему, он искоса взглянул на нее горящими черными глазами.
     - Ну ладно, - угрожающе пообещал он. - Я не прикоснусь к вам до нашей брачной ночи. Но вы пожалеете, что заставили меня ждать.
     - Я уже жалею, - призналась Холли, и они долго смотрели друг на друга.

***

     Закери намеревался послать за Джейсоном Соумерсом на следующий же день, но молодой человек удивил его, явившись с визитом рано утром. Ночью Закери впервые за этот месяц крепко спал и проснулся в восьмом часу - необычайно для него поздно. Кажется, после того как он десятилетиями боролся и стремился к цели, он наконец достиг вершины. Пожалуй, впервые в жизни он мог просто быть счастливым... и причина этого одновременно необычна и очень обыкновенна. Он любит. Он наконец-то отдал кому-то свое сердце и обнаружил, что ему отвечают взаимностью. Это представлялось слишком чудесным, чтобы быть правдой.
     Когда он завтракал, доложили о приходе визитера, и Закери попросил экономку проводить молодого человека к нему. Мрачный, красивый, бледный, одетый как на похороны, появился Соумерс, похожий на трагического героя шекспировской пьесы. Закери ощутил нечто напоминающее угрызения совести, вспомнив о своей последней встрече с ним. Тогда на предложение Соумерса он, Закери, ответил спокойным убийственным отказом. Архитектор, без сомнения, помнит все подробности этой неприятной сцены, чем и объясняется решительное выражение его лица. С таким выражением доблестный рыцарь смело приближается к логову злобного дракона.
     Закери, небритый, в халате и еще не закончивший завтракать, жестом предложил молодому человеку присоединиться к нему.
     - Прошу прощения за мой вид, - извинился он, - но сейчас немного рано для визитов. Хотите кофе?
     - Нет, благодарю вас.
     Гость продолжал стоять.
     Развалившись на стуле, Закери сделал большой глоток горячего кофе.
     - Хорошо, что вы выбрали сегодняшний день, чтобы зайти ко мне, - заметил он. - Я как раз думал послать за вами.
     - Вот как? - Соумерс прищурил зеленые глаза. - Зачем, мистер Бронсон? Полагаю, что-то связанное с девонширским имением?
     - Вовсе нет. Это касается того дела, которое мы обсуждали на днях.
     - Насколько я помню, мы ничего не обсуждали, - заметил Джейсон бесстрастно. - Я просил вашего согласия на брак с Элизабет, и вы отказали.
     - Да. - Закери громко откашлялся. - Я...
     - Вы поставили меня в безвыходное положение, сэр. - Хотя влюбленный покраснел от волнения, голос его звучал твердо. - Из уважения к вам я пришел сообщить вам лично, что намерен жениться на Элизабет с вашего согласия или без оного. И делаю я это не потому, что нацелился на ваше дурацкое состояние. Я полюбил вашу сестру. Если она станет моей женой, я обеспечу ее, ради нее буду работать как зверь и относиться к ней со всем уважением и добротой, на какие способен. Если вам нужно большее, можете идти ко всем чертям.
     Брови Закери слегка приподнялись. Слова молодого человека произвели впечатление - нечасто случалось, что кто-то решался противостоять ему.
     - Могу ли я поинтересоваться, - спросил он, - за что вы любите Элизабет?
     - Она подходит мне во всем, что имеет значение.
     - Но не по социальному положению.
     - Я же сказал, - последовал спокойный ответ молодого человека, - во всем, что действительно важно. Мне совершенно безразлично социальное положение.
     Этот ответ удовлетворил Бронсона. Интуиция подсказывала ему, что Соумерс - человек достойный и по-настоящему любит его сестру.
     - В таком случае я согласен на ваш брак с Лиззи - если вы сделаете для меня кое-что.
     Соумерс был, по-видимому, безмерно изумлен, чтобы ответить сразу.
     - Что вы имеете в виду? - выдавил он наконец подозрительно.
     - У меня есть для вас еще один проект.
     Архитектор решительно покачал головой:
     - Я не хочу кормиться только вашими заказами и слышать обвинения в семейственности. Надеюсь, мои способности позволят мне делать проекты и для других, а вам я порекомендую подходящего архитектора.
     - Да ведь речь идет о весьма скромном проекте, - сказал Закери, пропуская мимо ушей отказ. - Я собираюсь снести трущобы, в которых сдаются квартиры, они расположены в восточной части города, в квартале, который принадлежит мне. Вы должны спроектировать новый квартал, каких до сих пор еще не существовало. Большой дом, в котором могут поселиться десятки семей, приличное жилье, где можно готовить пишу, есть и спать. И вид у домов должен быть достаточно привлекательным, чтобы можно было войти, не стыдясь. Но главное - я хочу, чтобы это было недорого и другие богатые люди тоже захотели построить такое жилье. Вы можете сделать что-нибудь подобное?
     - Да, - спокойно ответил Джейсон, который, судя по всему, проникся важностью этой идеи. - И я это сделаю, хотя мне бы не хотелось, чтобы мое имя связывали с проектом. Понимаете...
     - Понимаю. - Закери ничуть не рассердился. - Если аристократы узнают, что вы делаете проекты для бедняков, вы больше никогда не получите от них заказы.
     Соумерс с любопытством посмотрел на Бронсона, и в его зеленых глазах появилось какое-то странное выражение.
     - Я никогда не встречал человека вашего положения, которого беспокоила бы жизнь простых людей.
     - Я сам простой человек, - возразил Закери. - Просто мне повезло больше других.
     Архитектор усмехнулся:
     - Я запомню эти слова.
     Покончив с основным делом, Закери лениво забарабанил пальцами по столу.
     - Знаете, Соумерс, у вас есть еще худший вариант, чем постоянно исполнять мои заказы. С вашим талантом и моими деньгами...
     - Ну нет. - Молодой человек неожиданно рассмеялся и впервые посмотрел на собеседника по-настоящему дружелюбно. - Я уважаю вас, Бронсон. Но одалживаться у вас не хочу. Мне не нужны ваши деньги. Мне нужна только ваша сестра.
     В голове у Закери вертелись сотни указаний по поводу того, как следует обращаться с его сестрой, что необходимо Элизабет и чего она заслуживает. Ему хотелось сказать несколько слов и о том, как ужасны будут последствия, если Соумерс когда-либо ее огорчит. Но он посмотрел на красивое самоуверенное молодое лицо, и слова замерли у него на губах. Закери понял, что он больше не может строить по собственному плану жизнь своих родных, не должен контролировать каждую минуту их времени. Отныне они будут жить своей жизнью, да и он тоже. Странное чувство охватило его, когда он понял: теперь можно поручить Элизабет заботам какого-то другого человека, она будет счастлива и любима.
     - Ладно. - Он встал из-за стола и протянул руку. - Получайте Лиззи и мое благословение.
     - Благодарю вас.
     Они скрепили договор рукопожатием, и Соумерс не сумел удержаться от усмешки.
     - Что касается приданого, - продолжил Закери, - мне бы хотелось...
     - Я уже говорил вам, - прервал его Соумерс, - мне не нужно приданого.
     - Это для Элизабет, - возразил Закери. - Жена должна обладать некоторой финансовой независимостью.
     Это было не только его личное мнение. Он неоднократно был свидетелем того, что к женам, имеющим собственность, мужья проявляли гораздо больше внимания. К тому же по закону женщины сохраняли свое имущество, когда мужья умирали, независимо от воли покойного.
     - Хорошо. Я согласен, поскольку это нужно Элизабет. А теперь, если не возражаете, я откланяюсь. Нам с вами предстоит еще обсудить множество дел, но сейчас мне хотелось бы поделиться новостью с вашей сестрой.
     - Благодарю вас, - ответил Закери сердечно. - Мне чертовски надоело, что она в последнее время так и норовит назвать меня бессердечным людоедом. - Когда архитектор направился к двери, Закери вспомнил еще кое о чем. - Да, Соумерс... Надеюсь, вы не станете возражать, если я возьму устройство свадьбы на себя?
     - Да ради Бога! - ответил Джейсон, не останавливаясь: ему не терпелось увидеть Элизабет.
     - Вот и славно, - пробормотал Закери, садясь за стол. Взяв в руки перо, он опустил его в чернильницу и начал составлять список. - Тысяча голубей для церкви, пять оркестров для приема... фейерверки, дюжина трубачей - нет, пусть лучше будет две дюжины...

Глава 17

     Как и ожидала Холли, никто из Тейлоров не явился на венчание, состоявшееся в маленькой часовне рядом с домом Бронсона. Понимая чувства и разочарование родных своего умершего мужа, Холли ни в чем их не винила. Со временем они ее простят, особенно когда увидят, как выиграет от этого союза Роза. А Роза ликовала.
     - Вы теперь будете моим папой? - спросила малышка у Закери, обвивая руками его шею. Когда Холли привезла ее в дом Бронсона, она бросилась к нему, издавая пронзительные восторженные вопли, а он принялся крутить ее в воздухе, пока ее нижние юбочки и белые чулочки не слились в один сплошной белый вихрь.
     Наблюдая эту картину, Холли ощутила в душе покой и мир. Если она и сомневалась, как отнесется дочка к ее сообщению, то теперь все ее сомнения развеялись - личико Розы сияло. Конечно, ребенка избалуют, но зато и любить будут от всей души.
     - А вам этого хотелось бы? - ответил Закери Розе вопросом на вопрос.
     Она задумалась и с сомнением взглянула на Холли, а потом снова на Закери.
     - Мне очень нравится жить в вашем большом доме, - ответила она со всей искренностью ребенка, - и я не возражаю, если мама выйдет за вас замуж. Но мне не хочется называть вас папой. Я думаю, мой папа на небе огорчился бы.
     Эти слова поразили Холли, и она не нашлась с ответом. Беспомощно смотрела она, как Закери прикоснулся к подбородку девочки и повернул ее лицом к себе.
     - Тогда зовите меня, как вам нравится, - спокойно сказал он. - Поверьте мне, принцесса, я не собираюсь заменять вам папу. Глупо было бы с моей стороны даже пытаться - он ведь был такой замечательный человек. Просто я хочу заботиться о вас и о вашей маме. Я думаю, ваш папа обрадовался бы, что кто-то присматривает за вами здесь, поскольку сам он этого делать не может.
     - Хорошо, - кивнула Роза с нескрываемым удовольствием. - Думаю, тогда все в порядке, раз мы его не забудем. Да, мама?
     - Да, - прошептала Холли. Горло у нее сжалось от избытка чувств, щеки пылали. Она посмотрела на Закери блестящими карими глазами.
     В день свадьбы их сопровождали Элизабет, Пола и Джейсон Соумерс, а также родители Холли, пребывавшие в полном смятении. Они приехали ради такого случая из Дорсета и хотя никак не проявили своего неудовольствия, были изумлены, что их дочь выходит замуж за человека совершенно другого круга.
     - Мистер Бронсон, кажется, достойный джентльмен, - прошептала мать перед началом церемонии, - и манеры у него вполне приятные... Он, пожалуй, хорош собой, хотя немного грубоват, чтобы считаться по-настоящему красивым...
     - Мама, - произнесла Холли ласково, зная привычку матери все подвергать сомнению, - я так поняла, что ты его одобряешь?
     - Кажется, да, - согласилась та, - хотя мистер Бронсон, конечно, ничуть не напоминает ни внешностью, ни характером твоего первого мужа.
     - Мама... - Холли порывисто обняла мать. - Со временем ты поймешь, как это уже случилось со мной, что мистер Бронсон - человек замечательный во всех отношениях. Ему, конечно, не хватает лоска, зато в других отношениях он даже превосходит и меня, и Джорджа.
     - Ну, если ты так считаешь... - неуверенно ответила мать, и Холли засмеялась.
     Все собрались в часовне, Холли стояла между Элизабет и Розой, а Закери - рядом с Соумерсом, согласившимся быть его шафером. Но вдруг, к общему изумлению, количество гостей увеличилось. Холли просияла: в часовню вошел лорд Блейк, граф Рейвенхилл. Он изящно поклонился, потом подошел к Холли и стал рядом с ее родителями. Его обычно холодные серые глаза улыбались, когда он смотрел на жениха и невесту.
     - Что он здесь делает? - прошипел Закери.
     Холли крепко сжала его руку.
     - Это искреннее проявление дружеских чувств, - объяснила она шепотом. - Таким образом лорд Блейк публично продемонстрировал всему свету, что одобряет наш союз.
     - Просто он воспользовался последней возможностью поглазеть на вас!..
     Холли бросила на Закери укоризненный взгляд, но он, кажется, не заметил этого, занятый разглядыванием ее наряда. Платье из бледно-желтого gros de naple <Название шелковой ткани (фр.).> отличного качества дополнял маленький букетик весенних цветов, приколотый к середине прямоугольного выреза. Короткие рукава-буфы сверху покрывали длинные прозрачные рукава из crepe lisse <Разновидность крепа (фр.).>. Все вместе создавало впечатление молодости и хрупкости, которые не требуют никаких украшений. Лишь к зачесанным кверху темным кудрям Холли приколола несколько цветков апельсина.
     Викарий начал свою речь:
     - Хочешь ли ты взять эту женщину в жены и жить с ней в супружестве после совершения священного обряда? Будешь ли ты любить ее, почитать и беречь ее в болезни и в здравии и, забыв всех остальных, будешь ли верен только ей одной до конца дней ваших?
     Ответ Закери был спокоен и тверд:
     - Буду.
     И по мере того, как церемония продолжалась, Холли превращалась из вдовы в новобрачную.
     Они дали друг другу обеты, обменялись кольцами и преклонили колени. Холли попыталась сосредоточиться на напутствиях викария, но взглянула в серьезное лицо Закери, и мир вокруг исчез, остались только они двое. Помогая ей встать, он сжал ее руку жарко и крепко, и она будто издалека услышала последние слова викария:
     - ...то, что соединил Господь, да не разъединит человек.
     Теперь они обвенчаны, удивленно подумала Холли, глядя на мужа. Внезапно тишину нарушил голосок Розы. Малышке захотелось кое-что добавить к словам викария:
     - И с тех пор они жили счастливо.
     По небольшой группе собравшихся пробежал смех, и Закери запечатлел короткий и крепкий поцелуй на улыбающихся губах Холли.
     Последовавший за этим свадебный ужин прошел весело, под музыку скрипачей и неспешную беседу, поощряемую изобилием дорогих вин. Розе разрешили немного посидеть за столом вместе со взрослыми. Каково же было ее огорчение, когда в восемь часов появилась Мод, чтобы отвести ее в детскую. Но тут Закери наклонился к ней, что-то тихо прошептал на ухо и сунул в кулачок какие-то вещицы. Поцеловав Холли и пожелав ей доброй ночи, дочь без слова протеста поднялась наверх вместе с Мод.
     - Что вы ей дали? - поинтересовалась Холли.
     Черные глаза ее мужа озорно блеснули.
     - Пуговицы.
     - Пуговицы? Откуда?
     - Одну с моего свадебного фрака, другую - с вашего платья. Розе хотелось их иметь в память об этом событии.
     - Вы срезали пуговицу со спинки моего платья? - укоризненно прошептала Холли, удивляясь, как ему удалось проделать это незаметно.
     - Скажите спасибо, что я ограничился всего одной штукой, миледи, - отозвался он.
     Холли промолчала, но румянец ее стал ярче. Она поняла, что ждет не дождется брачной ночи так же, как и он.
     Наконец долгий ужин и бесконечные тосты завершились, и мужчины остались за столом пить портвейн. Холли ускользнула наверх, в спальню, соседствующую со спальней Закери, и с помощью Мод сняла свадебные одеяния. Она переоделась в ночную сорочку из тончайшего белого батиста, затейливо украшенную, с присборенными лифом и рукавами. Отпустив служанку, Холли вынула шпильки из волос, и они рассыпались по плечам - длинные, свободные.
     Странное это было ощущение - снова ждать, когда придет ее муж. Странное, но замечательное. Как ей повезло: Бог даровал ей две любви. Сидя у туалетного столика, она склонила голову и молча произнесла благодарственную молитву.
     Тишину нарушил тихий скрип двери. Холли подняла глаза и увидела приближающегося Закери.
     Он медленно снял свадебный фрак и бросил его на спинку стула. Потом подошел к ней и положил руки ей на плечи, глаза их встретились.
     - Конечно, я мог бы подождать еще. - Его пальцы скользнули по шелковистым волосам, потом легко коснулись шеи. От этого ласкового прикосновения Холли вздрогнула. - Но чем больше я думал, что вы здесь, наверху... моя милая, красивая женушка... тем менее возможным было оставаться вдали от вас.
     Глядя в зеркало на ее отражение, Закери осторожно расстегнул маленькие, обтянутые тканью пуговки у ее ворота, а потом и весь остальной длинный их ряд, так что теперь батист свободно облегал ее. Его смуглые руки скользнули под тонкую ткань и принялись ласкать ее округлые груди, и смуглые очертания этих рук просвечивали сквозь тонкий батист.
     Холли откинулась на спинку стула. Соски ее затвердели.
     - Закери, - задыхаясь, сказала она, - я вас люблю.
     Он опустился на колени и потянул ее к себе, его губы через батист нашли ее грудь. Она положила ладони на его волосы, ощутила их густоту и упругость. Закери поднял голову и улыбнулся.
     - Скажите, - спросил он, - вы все еще считаете, что хорошая жена покоряется желаниям мужа, но сама никогда не поощряет его?
     - Во всяком случае, мне положено так думать, - грустно ответила она.
     - Это ужасно, - посетовал он, но в глазах у него искрился смех. - Поскольку ничто не доставляет мне такого удовольствия, как наблюдать вашу борьбу с собственной страстью.
     Он легко поднял ее на руки и понес на кровать. В мягком мерцающем свете свечей кожа Закери отливала бронзой, когда он раздевался. Он медленно начал стягивать сорочку Холли, осыпая поцелуями каждый открывающийся дюйм ее тела. Наконец сорочка упала на пол. Она повернулась к нему, издав звук, в котором смешивались желание и смущение, отчего он тихо рассме